После шторма
Суркову Д. посвящается
Повесть.
Часть 1. Ненависть
Дождь кожаной плетью хлестал по лицу Садара. Ноги в тяжелых сапогах по щиколотку увязали в размытой водой грязи. Несколько десятков его солдат живой стеной окружили глинобитную хижину посреди степи. Они разошлись, открывая ему дорогу. Посмотрев вниз, он увидел косматую голову и бессмысленно выпученные глаза мужчины. Тело, недавно бывшее единым целым с этой головой, валялось невдалеке. Женщина с длинными черными волосами стоя на коленях, прижимала к груди бесформенную кучу одежды. Садар не хотел подходить. Он знал, что увидит и страшился этого. Помимо воли ноги упорно вели его к женщине. И вот в куче тряпья Садар разглядел безжизненное тельце мальчика. Женщина подняла голову и протянула к нему окровавленные руки. Ее глаза казались огромными на белом лице. С трудом разомкнув уста, женщина произнесла:
- Будь проклят, Садар. Ненавижу.
Ему казалось, будто он тонет в этих глазах, словно они затягивали его в бездну подземного мира. Нечем было дышать. Он хотел закричать, вымолить прощение, но голос не подчинялся, и оставался лишь вздох перед мучительной смертью, что обещали ему глаза матери, лишившейся ребенка.
Кто-то тряс его за плечо. Нежные руки гладили лоб и щеки. С трудом вынырнув из пучины кошмара, Садар открыл глаза и увидел любящее лицо Эсмир.
- Просыпайся любимый, это был всего лишь сон. Все хорошо. Я рядом.
Садар усилием воли изгнал из памяти глаза Родены Мак-Рой и улыбнулся своей невесте. Прижал Эсмир к своей груди, ее близостью усмиряя бешено бьющееся сердце. Лучи утреннего солнца уже пробивались сквозь бархатные занавеси на широких окнах дворца Владыки трех земель.
Садар ласково улыбнулся и спросил:
- Что за жених, видящий кошмары в ночь перед свадьбой?
- Мой, - просто ответила Эсмир.
Она стала его спасением. Два года прошло с тех пор, как во время кровавой погони за Роденой погиб их сын. Очерствевший душой Садар захватывал одни земли за другими, безжалостно подавляя любое сопротивление на своем пути. Объединив степи Акарды, плодородные долины по обе стороны реки Арсум и все прибрежные города, он объявил себя Владыкой трех земель, правителем великого царства Таргос.
Эсмир была одной из его наложниц. Разглядев под жестокостью владыки нечто хорошее, она прониклась к нему нежными чувствами и, в конце концов, смогла размягчить окостеневшее сердце.
Теперь Эсмир носила под сердцем их ребенка, что наполняло Садара нежностью до краев. Родена давно мертва, и пора забыть этот ночной кошмар.
Садар прикоснулся губами к золотой макушке любимой женщины и ощутил благостное умиротворение, всегда охватывавшее его рядом с ней. Эсмир выпорхнула из его объятий, что-то говоря о платье и прочих приготовлениях, и выбежала из комнаты. А Садар подошел к окну и распахнул занавеси. Утро пахло счастьем.
Весь Тэргент говорил о свадьбе. Была приглашена вся знать Трех Земель. Нескончаемые ряды столов, уставленные серебряными кубками и блюдами, заполняли пиршественную залу. Нестерпимым блеском отливала золотая посуда на самом богатом столе – для новобрачных.
Огромный алтарь богу Мирхату возвышался в центре залы. Свадьба Эсмир и Садара была благословлена богами. Это величайшее событие должно было положить начало сильной и процветающей династии правителей Таргоса.
И только стая черных воронов с рассвета кружила над дворцом, безошибочно учуяв запах скорой крови. Они прилетели сюда вслед за странной темной фигурой, несшей на себе отпечаток многих смертей. А может это и была сама Смерть, пришедшая повеселиться на свадьбе одного из любимейших сынов своих, Садара Великого.
Часть 2. Любовь
Огромное зеркало горделиво отражало прекрасную девушку. Ее красота словно делала мир вокруг нее красивее и ярче. Эсмир примеряла свадебное платье. В дверь осторожно постучали. Эсмир весело оглянулась на вошедшую служанку:
- Надия, помоги мне зашнуровать все эти ленты. Я, кажется, никогда в них не разберусь.
Служанка счастливо улыбнулась новобрачной и принялась помогать наряжаться к церемонии. Широким поясом обвязала стройный стан, двумя золотыми лентами укрепила платье на плечах, при этом приговаривая:
- До чего ж Вы разволновались, госпожа. Так и до обморока недалеко себя довести. С самого утра ничего не скушали. Вот, съешьте яблочко, оно и полезно, и сил прибавит. О ребеночке подумайте, себя голодом морите, и его заодно.
Эсмир внезапно охнула и, обхватив предплечья руками, присела на кровать. Подняла блестящие глаза и сказала приглушенным шепотом:
- Нади, я такая счастливая! Боюсь громко говорить, чтобы не спугнуть. А хочется от счастья плакать, кричать, петь и сделать что-нибудь сумасшедшее!
Служанка снисходительно похлопала невесту по плечу:
- Вот дождитесь ночи, а там и вытворяйте сумасшествия. А пока – одеваться. Я схожу на кухню за фруктами. Голодной я Вас отсюда не выпущу.
Эсмир благодарно сжала ей руку. За последние три месяца Надия стала самой близкой поверенной девушки в огромном и чужом для нее дворце. Никогда не терявшая присутствие духа, всегда веселая и готовая помочь, Надия просто спасла Эсмир от полного одиночества. Садар днем всегда был занят делами, часто уезжал и не мог все время находиться рядом.
Служанка по-матерински нежно провела рукой по волосам своей госпожи и вышла за дверь, направляясь к дворцовым кухням. Но, то ли по рассеянности, то ли по одной ей известной причине, заглянула в коридор, ведущий к запертому черному выходу из дворца. Достала тяжелый железный ключ, вставила в замок двери и повернула два раза. Он негромко щелкнул, оповещая, что открылся еще один путь из дворца.
Прием начался к вечеру. Дворцовая стража была повсюду, проверяя всех гостей подряд. Садар был излишне подозрителен. Начальник стражи Рахтан носился целый день, как безумный, расставляя солдат у всех окон и парадных дверей. На помощь ему выделили всю свободную городскую стражу, и даже неоперившихся юношей призвали охранять покой дворца. Как раз один из них неуверенно толкался у ворот. Рахтан подозвал его.
- Как тебя зовут, мальчик?
- Я уже не мальчик, я мужчина, - ответил юноша высоким срывающимся голосом, - и зовут меня Ардок.
Рахтана позабавил воинственный вид юноши, и его показная самоуверенность. Он был миловидный, а Садар просил поставить к столам воинов покрасивее. Юную невесту пугал вид свирепых степных дикарей. Так что Рахтан отправил «мужчину» Ардока к одному из ближайших к новобрачным столу.
Количество гостей превышало тысячу. Выступления танцоров и актеров развлекали гостей, а лучшие музыканты Трех Земель услаждали их слух прекрасными песнями. Садар и забыл уже, когда танцевал в последний раз. Перед взором правителя Таргоса пронеслось воспоминание о том далеком дне, где он танцевал со своим другом Гором в малой гостиной дома Народного Говорящего Арсахама.
Эсмир крепко сжала его руку и спросила:
- Великий Владыка, не желаешь ли потанцевать со своей женой?
- Почту за честь, - радостно ответил Садар и повел Эсмир на середину залы. Все почтительно расступились и окружили новобрачных. Эсмир сияла от счастья. Садар почтительно поклонился ей и предложил руку. Она со смехом приняла ее. Яркая вспышка солнца промелькнула между гостями. И через секунду Эсмир странно дернулась и начала оседать на пол. Из ее груди прямо над левой ключицей торчал небольшой кинжал.
Еще не осознав происшедшее, Эсмир улыбнулась мужу и сказала:
- Я люблю тебя…
В следующее мгновение ее душа покинула тело. Садар прижал свою жену к груди и в ужасе обвел зал глазами. Мимолетным видением меж людей он увидел лицо из своих ночных кошмаров. Он бросился было в ту сторону, но лицо уже исчезло.
Пока стража металась по дворцу, закрывая двери и проверяя всех гостей, Надия стояла в том самом коридоре с черным выходом. Туда же пришел юноша по имени Ардок, неожиданно превратившийся в высокую стройную брюнетку.
- Баграт с лошадьми ждет у выхода. Нам нужно успеть покинуть Тэргент, пока Главные Ворота не закрыли, - без какого-либо вступления сообщила Надия. Брюнетка коротко кивнула в ответ.
А Садар тем временем держал на руках свою окровавленную мечту и впервые в жизни трясся от рыданий. В его голове смешались последние фразы, услышанные от любимых женщин.
«Я люблю тебя, Садар. Будь ты проклят»
Часть 3. Грехи отцов
Таверна «Славный друг» в противоположность своему названию была крайне неприветливым местом. Затесанная между дорогой к Главным Воротам и улицей со знаменитыми борделями Тэргента, она была непопулярной среди почтенных жителей города. Зато всякого рода отщепенцы легко находили сюда дорогу. Дешевая выпивка, женщины и комнаты для путников служили прекрасной вывеской «Славному другу».
Деревянные доски пола изрядно подгнили и громко скрипели под ногами посетителей. Хозяин таверны засаленной тряпкой протирал стакан. Какой-то пьянчужка помутневшими глазами разглядывал дно своей кружки. Икнул, и неожиданно громко рявкнул:
- Здоровья Садару Великому! Хозяин, угости всех за мой счет.
- Здоровья его невесте Эсмир, - тут же откликнулась охочая до дармовой выпивки публика таверны.
Пьянчужка печально вздохнул, оглядел всех и произнес:
- А вот это вряд ли. Бедняжка попала в шторм.
- Что ты несешь, - возмутился плешивый мужичок, игравший в кости за одним из столов, - она сейчас во дворце, на своей свадьбе. Да и где возле Тэргента ты видел море? Какой еще шторм?
- Тот самый шторм, что погубил пять лет назад славный город Арсахам, - все так же печально отвечал пьянчужка.
- Совсем ума решился, - отмахнулся хозяин таверны, - Арсахам погиб в пламени. И погубил его не шторм, а сама Родена Мак-Рой.
Разговоры в таверне смолкли. В народе ходило много легенд о Прекрасной Мятежнице. Даже в самом сердце Таргоса, величественном Тэргенте, она когда-то разожгла пламя непокорности степному завоевателю. Кровавый бунт, поднявшийся три года назад, был еще свеж в памяти жителей города.
- К тому же, - добавил кто-то из угла, - Родена давно уже мертва.
Пьянчужка хитро улыбнулся, выпил залпом содержимое своей кружки и сказал:
- Я бы не был так уж уверен на этот счет. Подлей эля, хозяин, горло промочить. История-то долгая.
Публика захолустной таверны подошла поближе к удивительному рассказчику.
- Я знавал Родену еще в те времена, когда о Садаре в этих местах никто не слыхивал. Она всегда была вспыльчива, многие считали ее сумасшедшей. Но нашего брата она никогда не обижала. Когда Садар захватил Арсахам, они встретились в первый раз. И влюбились друг в друга.
- Они были влюблены? – ахнул кто-то, но тут же замолчал под шиканьем затаивших дыхание слушателей.
- Да, они были влюблены, - погружался в воспоминания рассказчик,- но потом Садар решил казнить кое-кого, кто был дорог Родене. Тогда их воли впервые столкнулись, и грянул первый шторм, уничтожив на своем пути славный город Арсахам. После гибели Арсахама Садар продолжил свои завоевания, а Родена укрылась в небольшом поселении Красмар вместе со своей семьей и несколькими друзьями. Там же появился на свет их ребенок, чудесный мальчик, как две капли воды похожий на отца. Но Великий Вождь никогда не забывал об Арсахаме и своем единственном поражении. Его отряды искали Родену по всем Трем Землям. И однажды они пришли в Красмар. Жители защищали свой родной дом, и смогли прогнать воинов. Но в схватке погиб отец Родены. Жажда мщения переполнила ее душу и привела в большие города, где один за другим начали вспыхивать бунты, кровавые и жестокие. В боях Родена и Садар теряли все больше дорогих им людей, и все сильнее ожесточались. Родена присылала отрубленные головы полководцев Садара в подарок на его Дни Рождения.
Великий Вождь настиг ее посреди безжизненных степей Акарды. Их сыну было немногим больше двух лет, когда он пал случайной жертвой в этой войне. Малютка Сарум поплатился жизнью за грехи своих родителей, а воин, занесший роковой меч, – головой. В отчаянии Родена пронзила себя кинжалом. Садар оставил ее истекать кровью посреди степей, похоронив лишь сына. Он не знал, что Родена была еще жива, когда они покинули проклятое место. Тот самый друг Прекрасной Мятежницы, из-за которого начался бунт в Арсахаме, нашел ее, полумертвую, и смог спасти ей жизнь.
- За что я тебе безмерно благодарна, - произнес насмешливый женский голос. В дверях таверны стояли две женщины. Та, что помоложе, улыбалась, глядя на пьянчужку. А женщина постарше сурово уперла руки в бока:
- Опять за старое? Стоит только оставить одного, и ты тут же в таверну! Я тебя предупреждаю Баграт, скоро мясо позеленеет от выпитого тобой эля!
А пьянчужка неожиданно трезвым голосом ответил:
- Нади, да я всего кружечку. И это, пойдемте, лошади ждут.
Удивительная троица тут же покинула таверну, а оборванная публика «Славного друга» долго еще удивленно смотрела им вслед.
Часть 4. Дети бога.
Опустевшая пиршественная зала выглядела чересчур огромной для одиноко сидевшего в ней человека. Опрокинутые кубки на белоснежной скатерти напоминали о спешном бегстве испуганных гостей со Свадьбы Века. Вцепившись в позолоченные подлокотники своего трона, Садар безучастно глядел в пространство праздничного хаоса. Высокие двери распахнулись, и в залу вошел огромный, как скала, начальник личной стражи Владыки.
Рахтан был по-собачьи предан Садару, и к тому же напоминал о давно потерянном друге. Поэтому он приблизил его, сделав личным телохранителем и самым доверенным лицом. Тяжело согнувшись в поклоне и не разгибая спины, страж сообщил:
- Они здесь, Повелитель.
- Зови, - Садар впился глазами в дверной проем, через который вошли три невысокие фигуры в красных накидках, опоясанные широкими белыми поясами. Все трое, словно статуи, замерли в десяти шагах от Владыки Трех Земель, не поднимая лиц, спрятанных под капюшонами.
- Посланцы Детей Бога, Повелитель, - громогласно представил вошедших Рахтан и тут же покинул залу, лишь у самой двери распрямив спину.
Воцарилось долгое молчание. От испытующего, всепроникающего взора Садара не спасали даже капюшоны. Но Дети Бога продолжали спокойно стоять, безучастно разглядывая свои ладони, сложенные на поясах, словно потребность двигаться, или даже дышать, была им чужда.
- У меня есть задание для вашего ордена, - наконец прервал тишину Садар, - мне нужно найти кое-кого.
Выслушав Владыку Трех Земель, монахи таинственного ордена покинули залу, все так же равнодушно смотря на кончики пальцев, не задав ни единого вопроса, и не склонившись в почтительном поклоне при прощании.
Дети Бога не признавали Старых Богов, и не чтили новых царей, служа лишь Единому, чье имя было запретным для ушей всех непосвященных. Считалось предпочтительней убить своего ребенка, нежели отдать монахам ордена. Никого никогда не пропускали за высокие стены монастыря, никто не знал, что происходит с детьми, которые заходили в его ворота малышами не старше трех лет, а выходили безликими тенями в красных капюшонах. Только самые безжалостные или доведенные до крайнего отчаяния люди решались приносить детей монахам – те щедро платили за здоровых.
В народе даже ходили легенды о том, что Дети Бога живут на земле тысячелетиями, питаясь детскими душами и крадя отведенные тем годы. И поэтому монахи прячут лица – чтобы никто не заметил их вечной молодости и почерневших от загубленных невинных жизней белков глаз.
На нужды ордена монахи зарабатывали, выполняя различные заказы за большие деньги – от поиска пропавших людей до организации подобных пропаж. К Детям Бога обращались в самых крайних, безвыходных ситуациях, потому как заказчикам стоило бояться наемников так же, как и их жертвам. Монахи были непредсказуемы, ибо чтили только свой, никому не известный кодекс, в котором если Единый и предписывал честность, верность слову и уважение к сделкам, его адепты были обязаны применять заповеди лишь по отношению к таким же истинно верующим.
Проводив посланцев ордена до парадных ворот, Рахтан вернулся в залу. Садар все так же неподвижно сидел на троне, разглядывая перевернутые столы и сломанные скамьи. Заметив начальника стражи в дверях, Великий Вождь махнул рукой, разрешая подойти ближе.
- Простите мою дерзость, Повелитель, - с отчаянной решимостью в голосе заговорил Рахтан, - но что Вам нужно от этих чернокнижников? Что они могут сделать для Вас, чего не может миллионная армия и лучшие воины Трех Земель из Вашей личной охраны?
- Я прощаю твою дерзость, друг мой, и даже отвечу тебе, - ровно ответил Садар, - я приказал им найти для меня одного человека.
- Вы думаете этим монашкам под силу найти саму Родену Мак-Рой? – спросил страж, уже извещенный Повелителем о недавнем визите Прекрасной Мятежницы, - у нее все еще слишком много друзей, верных и преданных. При необходимости они просто разнесут каменный сарай, который эти стервятники зовут Монастырем Единого.
- Нет, Рахтан, - все так же безучастно объяснил Владыка Трех Земель, - они найдут для меня не Родену Мак-Рой, а мальчика, которому сейчас, наверное, лет десять. Он жил у Сестер Милосердия в Арсахаме еще до пожара. Его имя Лиам.
- Зачем Вам понадобился какой-то подкидыш, - недоуменно поднял брови Рахтан, - если хотите, я Вам через полчаса десяток таких же приволоку.
- Затем, друг мой, - терпеливо ответил Садар, - когда я найду этого мальчика, Родена отыщет меня. А я просто жажду нашей новой встречи.
- Надеюсь, чтобы убить эту безумную бабу, - в голосе начальника стражи звучала жгучая ненависть. Эсмир была добра к нему, и частенько передавала сладости его детям с царского стола.
- Убить? Нет уж, больше такой ошибки я не допущу. На этот раз после ее смерти я собственноручно сожгу тело, а пепел прикажу развеять над разными уголками империи, чтобы Родена случайно из него не восстала. А даже если восстанет, то собираться по кусочкам будет достаточно долго, чтобы Боги уже успели призвать меня в мир иной.
Не замечая испуганного взгляда своего главного стража, Садар поднялся на ноги и тяжело зашагал в глубины дворца, где еще утром жил счастливый человек.
А теперь жил проклятый.
Часть 5. Бессильные мира сего.
Глубоко увязая в мокром песке, вдоль морского побережья одиноко шагал огромный человек. Спутанные волосы клоками свисали почти до могучих плеч. За спиной он нес снасти с богатым уловом, но словно даже не замечал его тяжести.
Гигант добрел до потрепанной временем и морским ветром лачужки и сбросил добычу у входа. Одиночество буквально сквозило сквозь щели убогого жилища. На грубо сколоченном столе расположилась глиняная утварь – миска, кружка, одна ложка и короткий кинжал, используемый, видимо, в качестве разделочного ножа. Постелью хозяину служила охапка торфяного мха, который также был единственным топливом для маленького очага в углу хижины. По всем признакам это был дом самого обычного рыбака. Единственным чуждым предметом в этой обстановке был сидевший на деревянном табурете мужчина. На его шее красовалась тяжелая золотая цепь, пальцы были унизаны дорогими перстнями, а рукоять клинка искрила нестерпимым блеском бриллиантов.
- Здоровья Садару Великому, - монотонно пробубнил рыбак.
- Как видишь, я никуда не исчез, дружище, и собираюсь просидеть здесь до тех пор, пока ты со мной не поговоришь.
- Зачем Владыке Трех Земель понадобился бедный безродный рыбак?
- Потому что он единственный, у кого хватит духу называть меня просто по имени, - с улыбкой ответил Садар, - ты нужен мне. Ты не был рожден для жизни простого рыбака. И ты последний оставшийся в живых друг, которого еще не отняла Родена.
При последних словах кулаки Владыки Трех Земель судорожно сжались, а лицо искривилось, словно от нестерпимой боли.
- Родена мертва. Давно.
- Месяц назад она убила мою жену на нашем свадебном пиру, - ровным голосом ответил Садар. Было заметно, каких душевных мук стоило тому сохранить каменное лицо. Рыбак исподлобья посмотрел на Садара, и тут же отвел глаза.
- Я слышал о Барине, Красте и Мернае. Кто еще?
- Тело Насика она прислала на мой 26-ой День Рождения, голову Варума я нашел у изголовья кровати месяц спустя. Селима и Лирика Родена собственноручно порубила на части во время бунта в Тэргенте. Тахтан погиб при Красмаре. Ты спрашиваешь – кто еще? Все мертвы. Остались только ты и я. Я не смог защитить никого из дорогих мне людей. Я бессилен в своем всесилии. Ты нужен мне, - повторил Садар.
Рыбак сжал в могучих ладонях короткий кинжал, лежавший на столе. Перед его глазами мелькали лица покинувших подлунный мир боевых товарищей. С Мернаем они выросли вместе в этих местах, у него остались четверо детей и жена, тоже уроженка рыбацкой деревни. Тахтан не единожды спасал ему жизнь. Сколько лет было прожито бок о бок вместе, сколько крови пролито и побед одержано. А Варум женился на Тэргентской наложнице Садара…
Гигант остановил беспорядочный поток мыслей, который вел к тому единственному, все изменившему, воспоминанию. Именно оно загнало этого гиганта, которого Владыка мира называл другом, в убогую лачугу. Словно раненный дикий зверь он уполз зализывать свои раны в родную нору, оставив всех друзей. А теперь их нет.
- Чего ты от меня хочешь, - угрюмо спросил рыбак, все еще во власти своих кошмаров пустым взглядом уставившись в заросший плесенью угол лачужки, все так же крепко сжимая кинжал в руках.
- Мои воины обливаются потом от страха лишь при упоминании ее имени. Когда Родена придет за мной, я хочу, чтобы ты был рядом. Только ты еще помнишь ту арсахамскую девчонку, которую я учил стрелять из лука. И у тебя к ней свои счеты.
- Почему ты уверен, что она придет за тобой?
- Это долгая история. Я расскажу тебе в пути, до Тэргента не меньше трех недель. Думаю, чтобы собрать пожитки тебе много времени не нужно, - Садар обвел глазами бедную обстановку хижины, - ты, друг мой, так же гол, как и в те времена, когда я впервые нашел тебя в местном притоне.
Рыбак заткнул за пояс свой короткий кинжал, бросил прощальный взгляд на отчий дом, в котором когда-то вырос, и вышел в вечернюю прохладу, навеянную близостью моря.
Садар шел следом. Забравшись на свою лошадь, он обратился к ждавшим у выхода всадникам:
- В путь. И дайте моему другу какую-нибудь накидку, иначе лошади испугаются. Ты зарос, как Лесной Людоед из детских сказок. Тебя нужно постричь, и помыться бы не помешало, а то разит сырой рыбой.
- А ты стал настоящим неженкой, Садар, - ухмыльнулся Гор и пришпорил свою лошадь.
Часть 6. Властью Отверженных.
Тремя красными мешочками у ног Повелителя аккуратно лежали накидки Детей Бога, на бантик перевязанные белыми поясами. В содержимом мешочков можно было не сомневаться. Однако Гор из чистого любопытства развязал один, и тут же сморщился, почуяв запах разлагающейся человеческой плоти. Трое монахов в красных рясах, принесшие сомнительные подарки, не отрывая глаз от ладоней на поясах, говорили:
- Вы не сообщили нам, что мальчик – сводный брат Прекрасной Мятежницы, иначе орден никогда не согласился бы на этот заказ. Наши братья, чьи головы лежат сейчас у Ваших ног, отыскали новое прибежище Отверженных в Киркате. Однако их там уже поджидали. Посылка дошла до нас сегодня на рассвете. Родена Мак-Рой в письме, прилагавшемся к мешкам, уверила нас, что если орден попытается еще раз вмешаться в ее дела или причинить вред близким, то монастырь ждет участь Арсахама. Мы пришли сюда только из уважения к Владыке Трех Земель, чтобы лично сообщить об отказе от заключенной сделки. Мы обязаны защищать свой дом и доверенных нам Единым детей. Враждовать с Мятежницей опасно для благополучия всего нашего рода.
- Значит, вызвать неудовольствие Повелителя Таргоса по-вашему менее опасно, чем враждовать с какой-то девчонкой, - вкрадчиво поинтересовался у послов Детей Бога гигант Гор, и для пущего эффекта подошел совсем близко к низкорослым монахам, презрительно взирая на тех с высоты своего двухметрового роста.
- Мы не хотели оскорбл*ть Повелителя своим отказом, но считаем, что Родена Мак-Рой отмечена Единым, вернувшим ее с того света. Кто мы такие, жалкие рабы Его, чтобы спорить с волей божьей?
- Трупы, - наставительным тоном сообщил монахам Гор, - хорошо, что плащики с собой прихватили. У меня сильное ощущение, что сегодня в монастырь вернутся шесть голов в красных мешочках и ни одного тела.
- Вы можете убить нас троих, но Мятежница уничтожит весь орден. Доведенная до крайнего отчаяния, она вполне способна положить всю жизнь на месть. Нет никого страшнее человека, которому уже нечего терять.
- Вы считаете, что мне все еще есть, кого терять, - с искренним изумлением поинтересовался Садар, впервые разомкнув уста. До этого он предпочитал оставить ведение беседы Гору.
- Целый мир, - просто ответил монах, стоявший посередине, - и собственную жизнь. А Родена Мак-Рой уже мертва.
- Когда, наконец, закончатся те, кто считает ее мертвой, - пробурчал Гор и пожал плечам, посмотрев на Повелителя, - я вот уверен, что призраки не умеют кидаться кинжалами, а спокойно бродят себе по пустошам подземного мира, стеная и завывая.
Садар махнул рукой и Рахтан с тремя стражами уволокли посланцев Детей Бога на встречу с их Единым. Те не оказывали никакого сопротивления, видимо, еще до прихода к Владыке Трех Земель смирившись с неизбежной участью.
Две молоденькие служанки испуганно вжались в стену, когда мимо них волокли пленников. Нервно теребя передники фартуков, они еще долго стояли, замерев посреди узкого коридора дворца, глядя вслед стражам.
- Как ты думаешь, куда их ведут, - спросила одна из служанок.
- Какая же ты глупая, Рози, - ответила вторая, - либо в пыточную, либо на казнь. В любом случае, для этих чертей ничем хорошим это не закончится. Наконец-то наш Повелитель решил очистить мир от их скверны. Пожиратели невинных детей эти монахи, вот кто.
И служанки двинулись дальше, перестилать постели и топить камины в нескончаемых залах огромного дворца. Та, которую звали Рози, отправилась в тронную залу, настолько огромную, что ее не могли согреть десять очагов. Управляющий дворцом требовал, чтобы огонь в этой комнате никогда не потухал, поэтому служанки проверяли камины каждый час.
Тихо, как мышка, Рози юркнула в двери и принялась хлопотать у одного из каминов. Садар и Гор были все еще там.
- Послушай, мы теперь знаем, где убежище этих Отверженных. Я возьму десяток отчаянных голов и привезу тебе твоего бастарда Мак-Роев. Хотя до сих пор считаю эту идею пустой. Родена зверь, и охотиться на нее нужно так же, как и на дикую кошку – загнать в угол и поймать за хвост. Я кстати не прочь выдрать пару клоков ее длинных волос, - мечтательно добавил Гор.
- Она постриглась, - зачем-то сообщил Садар и глубоко задумался, - ловить Родену можно годами, и даже десятилетиями. Нет, мы должны сделать так, чтобы она сама пришла к нам. А насколько я знаю эту женщину, единственное, что может заставить ее отбросить осторожность – это семья. За этим мне и нужен этот мальчишка.
- Резонно, - заметил Гор и пустился в пространные объяснения, как именно они могут добиться желаемого. Они обсуждали возможные варианты, тактику и планы, а Рози тем временем неслышно разжигала один камин за другим. Последний из них запылал ярким пламенем уже после того, как Садар с Гором покинули залу. Подхватив ведерко с углем, служанка вышла, аккуратно притворив за собой массивную дверь. Длинными, узкими коридорами Рози шла к лестнице, ведущей в самую высокую башню, где располагалась голубятня. Из обширных карманов фартука достала тонкое перо и кусочек пергамента, на котором неровным почерком нацарапала:
«Сестра, друзья наведаются к нашему брату не позднее, чем через две недели. Собирается обширная и веселая компания. И даже наш старый большой друг будет с ними. Они совсем недавно воссоединились с отцом моего обожаемого племянника. Хотя, возможно они и не застанут вас на месте. Твоя посылка обрадовала отца. Детишки стали очень послушными. Папа послал им еще подарков.
Твоя любящая, Розочка»
Ослепительно белый голубь выпорхнул в окно, а служанка отправилась дальше мыть полы и чистить кухонную утварь.
Знакомая уже нам высокая брюнетка поймала почтовую птаху в лесной хижине недалеко от Тэргента. Прочитав письмо, она бросила его в пламя, добавив при этом:
- Просто удивительно, насколько человек может измениться. Пять лет назад Розина без остановки болтала лишь о новых платьях и глупых мальчиках. Никогда не думала, что храбрость входит в число ее достоинств. Честно говоря, вообще не знала, что они у нее есть.
- Я же говорил – дай ей шанс, и она тебя удивит, - с улыбкой ответил Баграт и отправился помогать жене с ужином.
Часть 7. Провидица.
- Доброе утро, Садар, - маленькая девочка подняла на Владыку свои невыносимо синие глаза. Если бы не эти странные, холодные, немигающие глаза, девчушку можно было бы счесть даже хорошенькой. Однако все вместе смотрелось жутковато.
Садар так и сказал своему наперснику перед визитом к ней: «Она жутковатая». Только этой фразой он никак не подготовил Гора к тому, что их ожидало. Провидица смотрела словно бы внутрь, туда, где по понятию великана среди кишок у человека помещалась душа.
- Доброе утро, Гор, - так же ровно и без намека на интонацию, произнесла девочка, - ты вовремя. Я уже соскучилась по твоим несмешным шуткам.
Гора ошарашено округлил глаза:
- Как… это мои шутки несмешные?
- Хорошо держишься, - ухмыльнулся Садар и похлопал друга по плечу, - большинство этого в Каре не выдерживают.
«Провидицы живут вне времени, - рассказывал Владыка, ведя своего друга по длинным извилистым коридорам к покоям Провидицы, - неверно мнение о том, что они предсказывают будущее человека. Они знают все события, что происходят с ними в любое из времен. Но если прошлое устойчиво, то будущее зыбко и как только в силу вступают некие новые правила, оно меняется. Поэтому Провидиц всегда ограждали от остального мира – чересчур много переменных, отчего их будущее изменяется слишком быстро. И тогда они сходят с ума, не выдерживая весь поток вероятных событий. Поэтому к Каре имеют доступ всего два человека – служанка и я. Теперь и ты. И будь повежливее. Она кусается».
Девочка по-хозяйски схватила гиганта, которому едва доставала до пупка, за руку и потащила к изящному деревянному столику, усадила на хрупкий стул, который по идее должен был бы сломаться от одного только взгляда Гора, и принялась разливать чай.
- Всегда садись только на этот стул. Все остальные сломаются, - распорядилась она и подала чашку черного, как смоль, чая.
- Черноватый чай для такой белой маленькой фарфоровой чашки, – проворчал Гор и тут же почувствовал маленькие крепкие зубки, впившиеся в его предплечье, - ты чего это? Кстати на удивление это больно!
- Принеси свою чашку, старый ворчун, - заявила девочка и налила Садару чай в деревянную кружку для эля.
- А я предупреждал, - ухмыльнулся Садар, - будь повежливее. Даже Владыка Трех Земель сам принес себе кружку для чая.
- Ты сказал мне, что вы не найдете мальчика. Не трать зря времени, - Кара деловито уселась на третий стул.
- Спасибо за предупреждение, - очень официально ответил Садар, - а для кого ты поставила четвертый стул?
- Высокая леди с красивыми волосами обязательно попросит себе отдельный, а не те, что принесли для вас, - таким же беззаботным тоном сообщила Кара, в то время как лицами двух друзей происходили метаморфозы. Садар весь побелел, а лицо Гора налилось кровью, - но я пока не беспокоюсь. Она еще не решила, хочет ли убить меня, или просто поговорить.
Часть 8. Слепой монах.
Улица Монетчиков в Тэргенте не раз перестраивалась, расширялась и улучшалась, но было в ней кое-что, что не в силах были изменить ни строители, ни городская управа, ни, наверное, сам Владыка. Вот уже более пятидесяти лет на одном и том же месте каждый день слепой монах собирал пожертвования для храма Старой Религии. Он был уже довольно стар, но все еще стойко отстаивал от рассвета до заката. Никто его не трогал – божий человек, все-таки.
Молодой паренек, явно приезжий из провинции, широко раскрыв рот, разглядывал высокие дома и красивые витрины. Он остановился рядом с монахом, наверняка чтобы спросить дорогу. В Тэргенте легко было заблудиться.
- Единый позволяет защищать свой дом, и даже пойти на убийство ближнего во имя спасения родных, - заявил паренек монаху.
- Ты не одна из нас, Родена Мак-Рой. Законы Единого не для тебя писаны, - тихо ответил монах.
- Освещает нам путь имя его, вырезанное на стенах лабиринта жизни – Ишвара ведет нас, - слегка напевая, ответила она.
Монах от удивления приподнял голову:
- Следуй за мной сестра. Настоятель будет рад тебя видеть.
Длинными узкими коридорами, едва освещавшимися редкими факелами, Родена шла за молодым послушником. Черный пояс вместо белого предназначался для только ступивших на путь посвящения.
Настоятель Храма Единого был не так стар, как можно было ожидать. Его невыносимо синие глаза могли привести кого угодно в ужас.
- Добро пожаловать домой, сестра. Не бойся моего взгляда.
- Ничто в этом мире не способно напугать того, кто уже пережил все, Великий, - не отводя глаз, ровным тоном ответила она, - я проделала долгий путь, чтобы найти тебя.
- Чего ты ищешь у подножия царства Единого?
- Я помогу тебе вернуть дочь. А ты взамен поможешь мне завершить дела и отправиться к моему сыну.
- Твое невежество сделало твои слова ненужными, сестра, - Настоятель отвернулся и двинулся к двери, ведущей к личным покоям, - моя дочь уже знает, что должно произойти. Тиран предупрежден.
- Решение было принято перед тем, как я вошла в Храм. Сейчас Кара уже миновала Главные Ворота и едет туда, где никто ее не найдет. Даже Владыка Трех Земель. Я долго планировала этот день. Сегодня история завершится. Единый ждет меня у Врат в Царствие свое вместе с Сарумом.
Розина аккуратно вела маленькую девочку за руку к маленькой хижине. Баграт и Надия весело помахали им рукой.
- На обед будет сладкий картофель, - нежно погладив маленькую головку, сказала Надия, - а мы с мужем так и не завели детей.
Часть 9. После шторма.
Двери в огромный тронный зал распахнулись.
- Они прибыли, - запыхавшийся Рахтан с трудом согнулся в приветственном поклоне.
- Веди!
В тронной зале царил хаос. Садар ходил от камина к камину, разбивая кулаками искусную каменную мозаику стен. Гор без остановки выкрикивал проклятья на голову всех богов.
Кара пропала. Бесследно, без знака или намека на то, где она и с кем. В тронный зал вошли трое в накидках с капюшонами, опоясанные широкими белыми поясами. Не поднимая голов, они молча предстали перед очами Владыки.
Рахтан забыл выйти из залы, Гор, с трудом переводя дыхание, встал по правую руку Повелителя.
- Мне нужно, чтобы вы ее нашли, - глаза Садара горели, лоб вспотел, а речь стала несвязной и прерывистой, - в мире мало девочек с такими глазами. Кто-нибудь обязательно ее заметит. У вас везде есть глаза и уши. Найдите ее.
- Мы здесь не за этим, Повелитель.
Садар сначала увидел глаза, а потом узнал и голос. Не отрываясь от этих прекрасных глаз, что каждую ночь приходили к нему во сне, он застыл, замер, потерял реальность.
Возле двери неестественно упал Рахтан, неестественно повернув голову и падая к ногам одного из Детей Бога. Гор схватился с руку, порезанную тонки кинжалом, из его рта выступила пена, глаза закатились, и он долго еще бился в конвульсиях у ног своего лучшего друга. Нежно улыбаясь, Родена вонзила нож над левой ключицей замершего от ужаса Владыки Трех Земель, Садара Великого.
- Я за тобой, любимый…
Каждый рыбак знает, насколько обманчиво красив шторм. Сметая все на своем пути, море и ветер становятся едины, сливаются в одно, терзая друг друга, не способные расстаться, остановится и отпустить. Их любовь вечна, как и вечна ненависть, что оставляет после себя их шторм.
Сообщение отредактировал Radda: 20 Январь 2014 - 11:22
Хоть полегчало? А то ж мне вон и редактора со временем стало жалко. 
![:]](https://litmotiv.com.kg/forum/public/style_emoticons/default/ni_mogu.gif)
