Перейти к содержимому

Theme© by Fisana
 



Фотография

"Кавказская пленница" Сценарий фильма


  • Авторизуйтесь для ответа в теме
В теме одно сообщение

#1 Fertes

Fertes

    Калякамаляка

  • Модераторы
  • 4 562 сообщений

Отправлено 24 Октябрь 2014 - 19:03

Сценарий: Костюковский Я., Слободский М., Гайдай Л.

 

По горам, среди ущелий темных, карабкаясь все выше и выше, вьется серпантином новенькое асфальтовое шоссе. Над ним нависают тысячелетние замшелые скалы; под ним в туманных пропастях, звеня и ворча, несутся  стремительные потоки — такие же, как и миллионы лет назад;  впервые теснятся горные складки — окаменевшие морщины  нашей старушки Земли. А на дороге — ни морщинки.  Веселая и молодая, вся в нарядных белых столбиках и красно- желтых дорожных знаках, уверенно расталкивая скалы,  бежит она в сегодняшний день.

На ней переговариваются сигналами, то приветствуя друг друга при встречах, то переругиваясь на трудных разъездах, бело-голубые автобусы с прозрачными  стеклянными крышами; изящные, как олени на их радиаторах, «Волги»; работяги самосвалы и недомерки «запорожцы»,  которые на фоне тяжелых МАЗов выглядят уже не  мотоциклами, но еще не автомобилями.

Однако наше внимание привлекает не этот сверкающий механический поток транспорта, а одинокий горный  всадник. Это наш герой и старый знакомый — Шурик  Демьяненко. Он непринужденно восседает в седле. Остается лишь добавить, что под седлом у него не арабский иноходец, а скромный вислоухий ишак. По одежде и снаряжению  всадника, а также по его багажу, навьюченному на ишака,  видно, что Шурик собрался в какую-то экспедицию.

И пока этот необычный джигит и его маленький ишак еще не доехали до места своих будущих приключений,  авторы спешат сделать одно необходимое разъяснение.

Эту историю рассказал нам Шурик. Он во время каникул собирал фольклор: местные легенды, сказки… Может быть, и эта история всего лишь легенда, но, по словам Шурика, она действительно произошла в одном из горных районов. Он не сказал, в каком именно, чтобы не быть  несправедливым… к другим районам, где могла произойти точно такая же история.

А Шурик тем временем подъезжает к старенькому  санитарному газику, стоящему на дороге. Водитель поднял  капот и копается в моторе.

Осел то ли из упрямства, то ли из солидарности с  заглохшей машиной останавливается рядом и отказывается двигаться вперед, несмотря на все понукания Шурика.

Продолжая возиться с машиной, водитель газика  поглядывает на безуспешные попытки Шурика сдвинуть осла с места. Шурик, смущенно улыбаясь, тоже бросает взгляд на водителя.

Далее мы замечаем странную аналогию в их действиях: водитель отчаянно вертит заводную ручку — мотор  стреляет, рычит, чихает, но не заводится, а Шурик, действуя уздечкой, как заводной ручкой, крутит голову ишака. Его попытка столь же безрезультатна.

Теперь оба терпящих бедствие путника объединяют свои усилия. Сначала они вдвоем, скользя и надрываясь, пытаются столкнуть с места машину. Ничего не выходит!

Потом так же вдвоем они пытаются стронуть с места ишака. Шурик тянет его спереди, а водитель подталкивает плечом сзади. Однако маленький ишак столь же  неподвижен, как и тяжелая машина.

Водитель раздраженно захлопывает дверцу своего  газика и в отчаянии и ярости восклицает:

— Будь проклят тот день, когда я сел за баранку этого пылесоса!

Ну не отчаивайтесь,— тяжело дыша, утешает его Шурик.

— Недаром говорил великий и мудрый Абу-Ахмат-Ибн-Бей, первый шофер этой машины: учти, Эдик…— Тут  водитель прерывает свой гневный монолог и, представляясь, протягивает руку: — Эдик.

— Саша,— так же отвечает Шурик.

Водитель мгновенно возвращается к точке кипения:

— Учти, Эдик, говорил он, один аллах ведает, куда  девается искра у этого недостойного выродка в славной семье двигателей внутреннего сгорания. Да отсохнет его карбюратор во веки веков!

И вдруг он замирает, глядя куда-то через плечо  Шурика завороженным взглядом. Шурик оборачивается, и глаза его принимают то же восхищенное выражение.

По дороге к ним приближается стройная, прелестная  девушка. Она так хороша, что для описания ее у нас не  хватает слов. Ее портрет мог бы написать только классик, и то не один, так как в нашей Нине причудливо сочетаются черты Бэлы (см. М. Ю. Лермонтова), Кармен (см. П. Мериме), Павлины (см. «Стряпуху» А. В. Софронова).

Нина проходит сначала между остолбеневшими  путниками, затем — между ослом и машиной и пошла дальше.

И тут происходит чудо. Сила ее обаяния так велика, что доселе упиравшийся ишак вдруг трогается с места и идет за Ниной, как собачонка. Мало того, в заглохшем газике неожиданно вспыхивает искра, и он, удовлетворенно урча, тоже двигается за прекрасной незнакомкой.

Пораженные и одновременно обрадованные, путники бросаются каждый к своему ожившему транспорту. Шурик ловко прыгает на ишака, а машина сразу набирает  скорость и скрывается за поворотом.

Проходя мимо круглого дорожного зеркала на повороте шоссе, Нина поправляет непослушную прядь волос. Она  забавно отражается в этом выпуклом зеркале, как это  бывает в «комнате смеха». Еще более забавно выглядит в кривом зеркале подъехавший к нему наш всадник,  поскольку и без того маленький ишак под его седлом настолько укорочен, что стал похож на таксу. Однако и Шурик  прихорашивается и продолжает свой путь.

И вот на дороге образуется странная процессия,  состоящая из Нины, Шурика и его ишака. Они как бы связаны невидимой нитью. За прелестной девушкой, как на привязи, идет очарованный ишак, на котором восседает его хозяин, очень довольный своим длинноухим скакуном.

Возникает лирическая мелодия. Она как бы  складывается из шума горной речки, голоса пастушьей свирели, раската эха в скалистом ущелье, щебета птиц в  придорожных кустах, клаксона проходящей машины…

Нина замечает, что забавный всадник упорно следует за ней. Правда, он держится на почтительном расстоянии, хотя мог бы вполне обогнать ее.

Конечно, Нине и не приходит в голову, что ее  преследует не Шурик, а очарованный ишак. И Нина решает проучить преследователя: «Ах, он хочет следовать за мной, так я ему устрою трассу с препятствиями!»

Она неожиданно сворачивает с дороги на тропинку и быстро скрывается в густом кустарнике. Осел, не обращая внимания на попытки Шурика остановить его, также  исчезает в колючих зарослях кизила, унося на себе  протестующего всадника.

Побежав по извилистому лабиринту в кустарнике, Нина выбегает на дорогу. Вслед за ней из тех же зарослей задом вылетает ишак, видимо, запутавшийся в лабиринте. Мало того, даже Шурик сидит на нем задом наперед.

Истерзанный и исхлестанный ветками, он соскакивает с ишака и  обращается к смеющейся Нине:

— Простите, пожалуйста… У меня к вам большая просьба…

— Пожалуйста.

— Можно вас попросить идти по шоссе, не сворачивая…

— А это почему? — улыбается Нина.

— Да мой осел идет за вами, как привязанный.

— Осел? — недоверчиво переспрашивает Нина.

— Ну да.

— Значит, это он меня преследовал?

— Он, он.

— А я думала…— озорно начинает Нина, но Шурик ее решительно перебивает:

— Нет-нет, он!

Так несколько необычно завязывается знакомство  наших героев.

— Скажите, а вы здешняя?

— Да, я приехала к тете на каникулы.

— А я в командировку… До города далеко?

— Километра два.

— Спасибо. До свидания…

Простившись, Шурик хочет продолжать свой путь, но осел, как видно, на это не согласен. Тщетно Шурик дергает его за повод.

Нина весело смеется. А Шурик беспомощно разводит руками.

— Вот видите, без вас ли шагу…

Нина охотно приходит к Шурику на помощь. Она  направляется к городу. Осел немедленно следует за пей, и тут же к ним присоединяется довольный Шурик.

Вестибюль гостиницы. Шурик стоит у стойки  администратора, который заполняет книгу приезжих.

— Год рождения?

— Сорок второй.

— Цель приезда?

— Этнографическая экспедиция.

— Понятно,— кивает администратор.— Нефть ищете?

— Не совсем,— улыбается Шурик.— Я ищу фольклор. Я буду у вас записывать старинные сказки, легенды, тосты…

— Тосты? — оживляется администратор.— Дорогой,  тебе исключительно повезло. Я тебе помогу…

Он переворачивает дощечку с надписью: «Не курить». На обратной стороне написано: «Перерыв». На стойку  администратор ставит два стакана с молодым красным вином.

— Что это? — поражается Шурик.

—Тебе же нужен тост. А тост без вина — это все  равно что брачная ночь без невесты.

— Но я ж не пью…

— А я пью? Что тут пить,— презрительно фыркает  администратор, доставая из-за стойки большую  трехлитровую бутыль вина. Шурик в испуге отшатывается.

— Нет, вы меня не так поняли. Я совершенно не пью… Понимаете? Не имею физической возможности.

— Вот по этому поводу — первый тост.

— Тост? Сейчас запишу…— Шурик деловито достает блокнот и карандаш.

— Потом запишешь,— останавливает его  администратор.— Бери стакан. Мой прадед говорил: «Имею желание купить дом, но не имею возможности. Имею возможность купить козу, но не имею желания. Так выпьем за то, чтобы наши желания всегда совпадали с нашими возможностями».

Администратор, следуя местному обычаю, ставит стакан на вытянутую ладонь и, не прикасаясь к нему другой  рукой, легко и элегантно выпивает его до дна. Шурик, следуя его примеру, тоже вынужден осушить свой стакан.

— Молодец! — одобряет администратор и тут же снова берется за бутыль.— Слушай другой тост.

Повеселевший Шурик не протестует. Более того, он удовлетворенно потирает руки.

Нина тоже уже в городе. Торопясь домой, она сбегает по крутой зеленой улочке. Почти одновременно с ней у  ворот дома останавливается «Волга». Из машины выходит шофер Джабраил — дядя Нины. А за ним, разминаясь,  вылезает на свежий воздух его пассажир. Это товарищ  Саахов — номенклатурный работник районного масштаба. Он мужчина крупный, солидный и даже, как говорится,  видный. Правда, он далеко не молод, но безусловно еще не стар.

— Я сейчас приду,— говорит Джабраил своему  начальнику.

— Ничего-ничего… Я пока подышу воздухом. А то все кабинет, кабинет…

Он благодушно оглядывается, и вдруг его взгляд  останавливается на Нине. Товарищ Саахов поражен в самое сердце.

— Ты где пропадаешь? — ласково спрашивает  Джабраил племянницу.

— А в чем дело?

Но вместо ответа Джабраил представляет Нину  подошедшему Саахову:

— Моя племянница!

— Очень приятно,— расплывается в ослепительной улыбке товарищ Саахов.

— Студентка. Учится в педагогическом институте,— говорит Джабраил.

— А-а, будет готовить нашу смену, да? — Очень приятно.

— Отличница, комсомолка, спортсменка,— продолжает Джабраил.

— Дядя про меня все знает,— смеется Нина.

Товарищ Саахов в восторге:

— Отличница и комсомолка — это как раз то, что нам нужно…



#2 Fertes

Fertes

    Калякамаляка

  • Модераторы
  • 4 562 сообщений

Отправлено 24 Октябрь 2014 - 19:07

Нина заинтересовалась:

— А что вам нужно?

— У меня к вам есть, понимаете ли, такой  неожиданный вопрос. Как вы относитесь к бракосочетанию?

Вопрос для Нины действительно неожиданный.

— Ну, вообще-то положительно, но…

— Ей об этом думать еще рано,— перебивает Джабраил.

— Между прочим,— веско говорит товарищ Саахов,— об этом думать никому не рано и никогда не поздно… Иди заводи, сейчас поедем…

Джабраил уходит к машине.

 

— А как вы относитесь к нашему сегодняшнему  празднику открытия Дворца бракосочетания? — мягко  спрашивает Саахов.

— Я обязательно приду.

— Придете, да?

— Обязательно.

— У меня будет к вам небольшое, но ответственное  поручение.

— Какое?

— А вот там и посмотрим, да? — Саахов интригующе улыбается и со значением добавляет: — Ждем вас.

Зал городского ресторана. Наш фольклорист находится уже здесь. Вместе с Шуриком за столом — администратор гостиницы, взявший над ним шефство. Он отнюдь не  собутыльник, а ассистент Шурика в его научной работе. На  столике—табличка: «Стол не обслуживается». Перед  Шуриком лежит блокнот, в который он записывает очередной тост, произносимый официантом. Официант с бокалом в руке заканчивает:

— И вот когда вся стая полетела зимовать на юг, одна маленькая, но гордая птичка сказала: «Лично я полечу  прямо на солнце». И она стала подниматься все выше и выше, но очень скоро обожгла себе крылья и упала на самое дно самого глубокого ущелья… Так выпьем же за то, чтобы  никто из нас, как бы высоко оп ни летал, никогда не  отрывался бы от коллектива!

Шурик неожиданно всхлипывает.

— Что такое, дорогой? — встревоженно спрашивает официант.

— Птичку жалко! — всхлипывает опьяневший  Шурик.

 

Новый этап научных изысканий Шурика. Вместе с  ассистентом он стоит у уличного мангала, где жарятся  шашлыки. Шурик несколько утратил устойчивость, но зато  вернул себе оптимизм, перейдя к следующей стадии  опьянения — стадии бесшабашной веселости.

Продавец шашлыков — колоритный старик горец —  заканчивает свой тост:

— …и принцесса от злости повесилась на собственной косе, потому что чужестранец совершенно точно сосчитал, сколько зерен в мешке, сколько капель в море и сколько звезд на небе. Так выпьем же за кибернетику!

И он поднимает большой рог. Шурик следует его  примеру…

Раздается бравурная мелодия, исполняемая духовым оркестром. Она грянула совсем рядом, тут же на площади. Это главная асфальтированная площадь города, она же центральная, она же базарная.

 

Сегодня воскресный день, он же базарный, он же  торжественный. Сегодня открытие районного Дворца  бракосочетания.

Перед входом во Дворец стоят гордые и смущенные  новобрачные, почетные гости и просто любопытные. Среди гостей — Нина с подругами.

Перед микрофоном — товарищ Саахов. Рядом с ним его шофер Джабраил держит бархатную подушечку с  ножницами для разрезания ленты.

— Дорогие друзья,— говорит товарищ Саахов.—  Сегодня у нас радостный, светлый, солнечный праздник. Через несколько секунд эти серебряные ножницы разрежут эту алую шелковую ленточку и откроют всем молодоженам  нашего района прямую дорогу вперед к светлому будущему, понимаете ли, к счастью, любви и согласию, понимаете ли, посредством нашего Дворца бракосочетания.

 

Растроганы новобрачные, одобрительно кивают гости, заинтересовался и Шурик. Осушив свой рог, он вешает его на штакетник за спиной, достает блокнот из кармана и  пытается протиснуться в первые ряды. А товарищ Саахов продолжает:

— Честь открытия Дворца… Мы здесь посоветовались и решили, что честь открытия Дворца мы предоставляем прекрасной девушке, которая олицетворяет собой новую судьбу женщины гор. Понимаете ли, это студентка,  комсомолка, спортсменка, наконец, она просто — красавица.

Аплодируя, он спускается по лесенке и подходит к Нине, необычайно довольный произведенным эффектом:

— Вот это и есть то маленькое, но ответственное  поручение…

Он галантно приглашает Нину подняться к дверям Дворца:

— Прошу вас…

Сам он следует несколько сзади и, когда Нина легко взбегает по ступенькам, осматривает ее оценивающим,  восхищенным взглядом. Затем, вернувшись к микрофону, он продолжает речь, упиваясь собственным красноречием:

— Как говорит наш замечательный сатирик Аркадий Райкин, женщина — друг человека.

 

— Минуточку, минуточку…— не очень  членораздельно, но очень решительно перебивает его Шурик.— Будьте добры помедленнее. Я записываю…

— Это кто? — тихо справляется Саахов у Джабраила.

— Наверное, пресса,— шепчет шофер.

— А, пресса…— товарищ Саахов понимающе кивает и повторяет специально для печати.— Так вот, как говорит наш замечательный сатирик Аркадий Райкин, женщина — друг человека…

 

— Грандиозно!..—восклицает Шурик в хмельном  воодушевлении.— Выпьем за женщину!

Зажатый в толпе Шурик тянется к рогу, думая, что это тот самый, который он оставил на штакетнике. Он хватает рог, но тот не снимается. Шурик тянет сильнее, и тут  появляется огромная голова быка с налитыми кровью глазами.

— Отдай рог! — требует Шурик.— Отдай рог, я тебе  говорю!

 

Страшный рев. Возмущенный бык бросается на  обидчика. Окружающие бросаются на помощь Шурику.  Начинается всеобщая свалка.

Начальник отделения милиции заканчивает читать  протокол, товарищ Саахов стоит у окна, а Шурик с ужасом и горестным удивлением слушает неприглядную историю  своих вчерашних похождений:

«…и сорвал торжественное открытие Дворца  бракосочетания. Затем на развалинах часовни…»

— Простите,— робко перебивает Шурик.— Часовню тоже я развалил?

— Нет, это было до вас, в четырнадцатом веке,—  уточняет начальник милиции и возвращается к протоколу:  «…Затем па развалинах часовни…»

Но тут товарищ Саахов с неожиданным добродушием прерывает его:

— Все это, конечно, так, все это верно. Бумага  написана правильно, все хорошо… Так это, с одной стороны, да? Но есть и другая сторона медали. Нарушитель — это не  нарушитель, а крупный научный работник, человек  интеллектуального труда. Приехал к нам в гости, да?

 

Смущенный Шурик опустил голову.

— Он приехал собирать сказки, легенды там, понимаете ли, тосты…

— Тосты? — оживляется капитан.

— Да, тосты. И не рассчитал своих сил, да?

Шурик, не поднимая глаз, кивает головой.

— Так что мы здесь имеем дело с несчастным случаем на производстве,— резюмирует Саахов.

Начальник милиции понимающе улыбается и  неожиданно говорит:

— У меня есть замечательный тост.

 

Он опускает руку под стол, а Шурик вздыхает и  обреченно берет стакан…

По коридору гостиницы, оживленно беседуя, идут  товарищ Саахов и Шурик.

— У вас, товарищ Шурик, неправильное представление о наших местах. Всем известно, что Кузбасс — всесоюзная кузница, Кубань — всесоюзная житница, а Кавказ —  всесоюзная что?

— Здравница!— уверенно подсказывает Шурик.

Товарищ Саахов утвердительно кивает, но неожиданно говорит:

— Нет. Кавказ — это и здравница, и кузница, и  житница!

Их нагоняет администратор гостиницы. Извинившись перед Сааховым, он обращается к Шурику:

— Дорогой, где ты пропадал? Ночью я вспомнил  замечательный тост для тебя. Идем скорее!

— Нет, подожди, уважаемый,— охлаждает его пыл  Саахов.— Подожди. Мы поговорим с товарищем Шуриком, а ты запиши пока свой тост и в трех экземплярах представь потом в письменном виде.

— Будет сделано!

 

Номер гостиницы, Шурик умывается, продолжая  беседовать с товарищем Сааховым.

— …Я мечтаю записать какой-нибудь старинный обряд. А участвовать в нем — ну, это было бы совершенно  великолепно!

— Слушай, откуда? — горячо возражает Саахов.— Ну посмотри в окно, что делается. Нет, в нашем районе вы уже не встретите этих дедушкиных обычаев и бабушкиных обрядов. Может, где-нибудь высоко в горах, понимаете ли… но не в нашем районе вы что-нибудь обнаружите для вашей науки.

— Ну что ж, полезем в горы…

— Правильно, это ваша работа. Вы сюда приехали,  чтобы записывать сказки, понимаете ли, а мы здесь работаем, чтобы сказку сделать былью, понимаете ли…

 

Товарищ Саахов благодушно смеется, довольный своим афоризмом. Улыбается и Шурик. Раздается стук в дверь. Входит администратор. Он  держит поднос, на котором стоят три бутылки и три стакана, а под ними лежат три бумажки.

— Я тост принес! — объявляет он.

 

От одного вида ассистента Шурику снова становится не по себе.

— Плохо, да? — участливо спрашивает Саахов и тут же строго оборачивается к администратору.— Что себе  позволяешь, слушай!

— Вы же просили в трех экземплярах,— пожимает  плечами администратор.

На красном капоте мчащейся машины ослепительно сверкает никелированная фигурка бегущего оленя. Но это отнюдь не пожарный вариант «Волги». Машина, которая въезжает в город, представляет собой современного  родственника известной «Антилопы Гну», то есть открытый  автомобиль типа «фаэтон» совершенно неопределенного  происхождения.

Сверкая пунцово-красным кузовом, она проносится по солнечной улочке и останавливается под развесистым  каштаном. Из нее выходят наши старые знакомые — Балбес, Трус и Бывалый.

 

Они ставят на якорь свою сухопутную бригантину. Балбес, не надеясь на тормоза, подкладывает кирпичи под колеса, Трус аккуратно протирает стекла, а Бывалый  отвинчивает фигурку оленя и передает ее на хранение  Балбесу.

Друзья подходят к пивному киоску. Получив кружку пива, Бывалый, не глядя, передает ее дальше по шеренге Балбесу, Балбес — Трусу, а Трус, желая быть столь же  галантным, передает ее еще дальше, в руки пожилого  отдыхающего, который, видимо, подходит к пивному киоску  сегодня уже не в первый раз. Пока тот с трудом соображает, откуда у него появилось пиво, Бывалый продолжает  распределять остальные кружки. Трус, естественно, остается ни с чем. Поэтому он отнимает свою кружку у пожилого отдыхающего, который уже собрался пригубить ее. Отдыхающий остается в еще большем недоумении, а друзья с наслаждением, смакуя, пьют пенящееся холодное пиво.

— Как говорится, жить хорошо! — провозглашает Трус.

— Но хорошо жить — еще лучше! — добавляет Балбес.

За дверью с табличкой «Заведующий райкомхозом тов. Саахов Б. Г.» — солидный служебный кабинет. Как это ни странно, здесь происходит темпераментный базарный торг. Участники его — сам товарищ Саахов и совершенно  неузнаваемый сейчас его шофер Джабраил. Шофер держится  более чем независимо.

— Обижаешь сиротку,— говорит он.— У нее же, кроме дяди и тети, никого нет… Двадцать пять!

— Это неправда! — спокойно возражает товарищ  Саахов.— Я высоко ценю твою уважаемую племянницу, но всему есть предел. Восемнадцать.

— Ну имей же совесть! Ты же все-таки не козу  получаешь. А жену, и какую: студентка, комсомолка,  спортсменка, красавица… И за все это я прошу двадцать пять  баранов. Даже смешно торговаться.— Обиженный Джабраил отворачивается.

— Аполитично рассуждаешь,— возмущается товарищ Саахов,— клянусь, честное слово! Не понимаешь  политической ситуации. Ты жизнь видишь только из окна моего персонального автомобиля, клянусь, честное слово!  Двадцать пять баранов в то время, когда наш район еще не полностью рассчитался с государством по шерсти и мясу…

— А ты не путай свою личную шерсть с  государственной! — дерзко возражает Джабраил.

 

Товарищ Саахов встает и переходит на официальный тон:

— А я, между прочим, товарищ Джабраил, сюда и  поставлен, чтобы блюсти государственные интересы.  Садитесь пока!..

Испуганный Джабраил послушно садится в кресло.

— В общем, так,— подытоживает Саахов.— Двадцать баранов.

— Двадцать пять,— неуверенно еще упрямится  Джабраил.

— Двадцать, двадцать! — отмахивается Саахов.—  Холодильник «Розенлев»…

— Что?

— Финский, хороший… Почетная грамота…

— И бесплатная путевка,— подсказывает алчный Джабраил.

— В Сибирь! — иронически охлаждает Саахов его  притязания.

— Ну, хорошо,— вздыхает Джабраил, и высокие  договаривающиеся стороны ударяют по рукам.

Итак, сделка заключена. Но па пути к ее  осуществлению есть одно непреодолимое препятствие — сама Нина. Именно поэтому голос Джабраила звучит не очень  уверенно:

— Значит, так: жених согласен, родственники тоже, а вот невеста…

Саахов понимает его сомнения и дает им свою  собственную оценку:

— Да. Плохо мы еще воспитываем нашу молодежь. Очень плохо! Удивительно несерьезное отношение к браку.

— А кто вообще спрашивает невесту? — вдруг  вспыхивает Джабраил.— Мешок на голову — и через седло!

Товарищ Саахов молчит. Пауза затягивается. И  Джабраил уже начинает пугаться, не хватил ли он лишнего по линии так называемых пережитков феодализма.  Однако неожиданно для него товарищ Саахов одобрительно кивает:

— Да, это верно, очень правильное решение. Только я лично к этому не буду иметь никакого отношения.

— Нет, не беспокойтесь,— радостно подхватывает  получивший санкцию начальства Джабраил.— Это сделают  совершенно посторонние люди.

— И не из нашего района,— уточняет товарищ Саахов.

— Ну конечно! — Джабраил соглашается и на это.

Танцплощадка. Перед входом — написанное от руки объявление:

ШКОЛА ТАНЦЕВ.

ПЛАТА ПО ТАКСЕ.

ТАКСА: 1 РУБ.

 

У входа на площадку за маленьким столом сидит Трус. Гремит музыка из магнитофона «Яуза». Трус в ритме  твиста пересчитывает рубли, полученные по таксе.

Воровато оглянувшись, он незаметно бросает одну  рублевую бумажку в шляпу и надевает ее на голову.

— Стоп, стоп! — раздается голос Бывалого.

Трус испуганно выключает магнитофон.

Преподаватель Бывалый обращается к учащимся,  желающим овладеть классическим твистом.

— Это же вам не лезгинка, а твист! Показываю все сначала. Носком правой ногаты как будто давите окурок… Второй окурок давите носком левой ноги… Теперь оба окурка вместе. Демонстрирую… Раз, два! Раз, два!

А около объявления школы танцев уже стоит  Джабраил. По его лицу видно, что его осенила некая идея.

 

СЕАНС ОДНОВРЕМЕННОЙ ИГРЫ

ПЛАТА ПО ТАКСЕ.

ТАКСА: 1 РУБ.

Этот плакат висит при входе в базарные ряды, а пустые прилавки рядов превращены в места для участников  сеанса. Они сидят по одну сторону прилавка, а вдоль  другой степенно и сосредоточенно ходит гроссмейстер —  Балбес.

Балбес играет действительно гроссмейстерски. Видимо, он отдал этому занятию лучшие годы жизни. Он легко  выигрывает, автоматически смахивая рубли с прилавка в карман.

И лишь в одном случае — перед ехидным  старикашкой — он несколько задумывается. Затем Балбес  решительно делает ход и говорит:

— Рыба!..

Оказывается, наш гроссмейстер дает сеанс  одновременной игры не в шахматы, а в домино, то есть в «козла». От этого доходного занятия его отвлекает пронзительный  автомобильный сигнал. Он оборачивается и видит, что в красной машине сидят его друзья и Джабраил. Балбес поспешно присоединяется к своим коллегам.

Джабраил нашел подходящих исполнителей для своей операции — людей, готовых на все и, как велел товарищ Саахов, «не из нашего района».

Бодро напевая модный мотивчик, Балбес загоняет во двор Джабраила двадцать баранов. Бывалый тащит на своей могучей спине финский холодильник «Розенлев». Трус, избегающий физических нагрузок, дает общие  указания: «Не кантуй!», «Ставь на попа!» и т. д.

 

— Баранов в стойло, холодильник в дом! — командует Джабраил.

Но все это неожиданно привалившее богатство, как  видно, совсем не радует Сайду, его жеиу, тетю Нины.

— Продал! — укоризненно говорит она мужу.

— Это мое дело,— нагло отвечает Джабраил, вдруг он замечает, что Сайда направляется к калитке.— Ты куда?

Он преграждает ей дорогу и решительно задвигает засов.

— Иди домой! — приказывает он, подавляя мятеж жены в самом зародыше.

— Ничего у тебя не выйдет,— говорит Сайда,— Украсть такую девушку…

— Спортсменку, комсомолку…— издевательски  продолжает Джабраил.

— Между прочим,— вмешивается в их разговор  Балбес,— в соседнем районе жених украл члена партии.

 

А сама Нина и не подозревает, что она уже продана и даже оплачена. Она сейчас находится в горах на  альпинистской тренировке. Вместе с ней тренируется начинающий альпинист Шурик.

— Ну, Саша, вы делаете поразительнейшие успехи,— с улыбкой говорит она своему ученику.

— Это ерунда. Пустяк, страховка,— не без гордости  отвечает Шурик.

— Ну что ж, даю задание более сложное —  упаковаться в спальный мешок… и как можно быстрее.

Нина включает секундомер и командует:

— Начали!

Сначала Шурик пытается надеть мешок через голову. Потом встает в него и начинает натягивать мешок, как брюки, но «молния» оказывается сзади. Тогда Шурик  поворачивается внутри мешка и, стоя, «упаковывается», затянув «молнию» до шеи.

— Готов! — рапортует он.

— А спать вы стоя будете? — смеется Нина и  показывает секундомер.— Время!

Спеленатый Шурик пытается лечь. Но, увидев, что  кругом камни, он короткими прыжками направляется к  альпийскому лужку. Не дойдя до цели, он спотыкается о  камень.

— Осторожнее! — кричит Нина.

Увы, поздно. Шурик падает и со все возрастающей  скоростью катится вниз по склону. Нина вскрикивает,  бросается за ним, по не успевает. Шурик докатывается до края поляны и летит в обрыв…

 

К счастью, на отвесной каменной стороне обрыва кое-где пробиваются живучие горные деревца. На одном из них и повис мешок с Шуриком, зацепившись за сук. При ближайшем рассмотрении оказывается, что Шурик висит вниз головой, как спящая летучая мышь. Положение  осложняется еще и тем, что по дну пропасти протекает  быстрая и шумливая горная река.

Над обрывом появляется встревоженная Нина.

— Держитесь, Шурик. Сейчас я вас вытяну…— кричит она.

Шурик кашляет, сук трещит и слегка  надламывается. Шурик с беспокойством косится на коварный сук. Вдруг Шурик чихает. Сук ломается, и мешок шлепается в воду.

С веревками к обрыву подбегает Нина. Она видит, как быстрый горный поток увлекает спеленатого Шурика,  вертит его на водоворотах, крутит на перекатах, обдает  кипящей водой.

А он, видимо, примирился со своей судьбой и задумчиво смотрит на вертящиеся над ним белые облака…

Ниже по течению реки Балбес, зачерпнув ладонью воду, с наслаждением пьет ее. Вдруг он замечает несущийся  мешок с Шуриком. Балбес быстро задирает майку, кажется, вот он сейчас разденется и бросится в воду. Но нет, он только почесал бок, опустил майку и скрылся за скалой.

Должно быть, он заметил Нину, бегущую по берегу вслед за плывущим Шуриком.

Горный поток столь стремительно уносит мешок, что Нина вряд ли догнала бы его, если бы он сам вдруг не остановился, застряв между двумя камнями на  порожистом перекате в середине реки.

 

Нина со скалы прыгает в бурлящую воду и плывет на помощь Шурику.

На скалистом берегу реки, съежившись, сидит мокрый Шурик. Он дрожит, клацает зубами и изредка икает. После ледяной ванны дрожит и сидящая рядом Нина. Но вот Шурик повернулся к Нине, она тоже смотрит на него, и вдруг они оба перестают дрожать. Может быть, сами того не понимая, они согрели друг друга взглядами. Это длится всего несколько секунд. Потом Нина и Шурик снова  начинают дрожать…

 

На горной полянке, между двумя деревцами, протянута альпинистская веревка. Нина, в купальном костюме,  развешивает свою промокшую одежду для просушки.

Из-за огромного валуна за ней наблюдает далеко не святая троица. Трус распутывает веревку, Бывалый расправляет мешок. Все это приготовлено для Нины. Они только ждут удобного момента.

 

Но тут оказывается, что Нина не одна. На полянке  появляется Шурик в трусах. Он тоже развешивает на  веревке свою одежду.

— Смотрите, их двое,— говорит Балбес.

— Свидетель,— уточняет Трус— Надо подождать.

— Правильно, будем ждать,— резюмирует Бывалый.— Сдавай!

Последний приказ относится к Балбесу, который тут же начинает тасовать карты.

По тропинке, вьющейся среди деревьев,  спускаются Нина и Шурик. Нина поет озорную лирическую  песенку.

Шурику очень нравится эта песня, особенно потому, что ее слова он принимает на свой счет. Он даже подпевает рефрен. Песенку не без удовольствия слушает и осел,  идущий за ними.

 

В паузе между куплетами Нина предупреждает:

— Учтите, Шурик, это не фольклор. Это наша  студенческая.

— Это студенческий фольклор,— уточняет Шурик.— Давайте дальше…

За Шуриком и Ниной, тщательно маскируясь, крадутся Трус и Бывалый. Балбес спрятался в кроне раскидистого ореха, стоящего на развилке двух тропинок.

Юная пара останавливается под деревом. Нина  заканчивает песню. Растроганный песней Балбес роняет орех.

Орех попадает в Шурика. Тот поднимает его,  надкусывает и, убедившись, что он еще неспелый, с силой  запускает его обратно в крону. Конечно, он попадает в Балбеса, скрывающегося в листве. Взвыв от боли, разозленный  Балбес швыряет в Шурика другой орех. «Снаряд» ударяет о ветку и рикошетирует прямо в глаз Бывалому, который в этот момент выглянул из-за ствола соседнего дерева.

 

— Ну, до свидания, Шурик,— говорит Нина.— Вам прямо, а мне на базу.

— До свидания, Нина…

Шурику не хочется расставаться, но он все же  вынужден уехать.

Нина остается одна.

— Не заблудитесь! — кричит она вслед.— Все время прямо!

Нина крепче завязывает свой рюкзак, забрасывает его за спину.

 

Троица наконец дождалась удобного момента — Нина осталась одна. Бывалый жестом показывает  соучастникам — пора начинать.

Балбес на дереве, раскрыв мешок, нацеливается на жертву. Трус крадется, разматывая веревки. Сейчас все будет кончено!

— Нина! — вдруг раздается голос Шурика, и он сам вновь появляется под деревом. Спрыгнув с осла, он  говорит: — Разрешите, я вас все-таки провожу.

Нина очень довольна появлению Шурика, вместе они уходят по живописной тропинке на дне ущелья. Как из-под земли появляются Бывалый и Трус. Жертва ушла окончательно… И вдруг со страшным треском на них сверху обрушивается Балбес, накрывая друзей огромной обломившейся веткой.

В доме Джабраила подводятся первые неутешительные итоги провалившейся операции.

— Вы не оправдали оказанного вам высокого  доверия,— кипятится Джабраил, обращаясь к изрядно  потрепанной троице.

— Невозможно работать! — восклицает Бывалый.

— Вы даете нереальные планы! — оправдывается Трус.

— Это… как его? Волюнтаризм,— заключает Балбес.

— В моем доме не выражаться! — возмущается  Джабраил.

— Ах, так! — взрывается Бывалый.— Вот ваш аванс. Мы отказываемся!

И он с такой силой выхватывает из кармана пачку  денег, что одна десятирублевка летит на пол. Трус тут же незаметно наступает на нее ногой.

В соседней комнате Саахов слышит весь этот разговор. Пора вмешаться. Он стучит шампуром по глиняному  кувшину. Это условный сигнал.

— Подождите, подождите минуточку! — нервно  говорит Джабраил и убегает в соседнюю комнату.

Трус и Бывалый, пересчитавшие деньги, которые они, конечно, и не собирались отдавать, обнаружили недостачу. Они тщетно ищут пропавшую десятирублевку. А Трус как ни в чем не бывало стоит на ней.

 

Возвращается энергичный, улыбающийся Джабраил.

— Ваш вопрос решен положительно! — обращается он к троице.— Тот, кто нам мешает, тот нам поможет!

И он шепотом начинает излагать новый хитроумный план, подсказанный товарищем Сааховым.

База альпинистов. Горит большой костер, около него — альпинисты. Слышны музыка, смех… Шурик и Нина снова прощаются.

— Нет-нет-нет,— настойчиво говорит Нина,—  обязательно возьмите шарф. Простудитесь!

И она ловко повязывает на шею обалдевшему от счастья Шурику свой шарфик.

— Идите, уже поздно…

Шурик кивает, но не уходит.

 

— Не заблудитесь?

Шурик отрицательно машет головой.

Наконец они все-таки расстаются. Нина убегает к  костру, а Шурик, вздохнув, отправляется в город.

Зал ресторана при гостинице. Играет маленький эстрадный оркестр. За уединенным столиком аппетитно ужинает Шурик. Рядом с ним — Джабраил, который уже начал претворять в жизнь новый план товарища Саахова.

— Вам исключительно повезло… Вы хотели посмотреть древний, красивый обычай?

— Ну конечно, конечно, я мечтаю об этом.

— Завтра на рассвете… И вы можете не только  посмотреть, вы можете сами участвовать…

— Ну, за это огромное вам спасибо! А как называется этот обряд?

— Похищение невесты. Нет, вы не думайте,—  предвосхищает Джабраил вопрос Шурика,— невеста сама  мечтает, чтобы ее украли. Родители тоже согласны. Можно пойти в загс, но до этого, по обычаю, невесту нужно украсть.

— Украсть? — восхищенно переспрашивает Шурик.— Красивый обычай! Ну а моя-то какая роль?

— Поймать невесту…

— Поймать…

— Сунуть ее в мешок…

 

— В мешок? Это что, тоже по обычаю? Гениально! Ну-ну-ну?.. И передать ее кому? Влюбленному джигиту?

— Нет, и передать кунакам влюбленного джигита. Так требует обычай. Кстати, вот и они…

У столика появляется наша троица, одетая с  причудливой экзотичностью. Их папахи, газыри и кинжалы  производят большое впечатление на Шурика.

— Знакомьтесь! — представляет Джабраил кунаков.— Они, к сожалению, совершенно не говорят по-русски, но все понимают…

Кунаки радостно мычат и по сигналу

Джабраила присаживаются к столу.

— Барда варлы… Курзал! — говорит Бывалый,  начиная этой тарабарщиной вежливую застольную беседу.

— Что он говорит? — спрашивает Шурик.

Джабраил и сам не знает, что это может означать.

 

Поэтому он дает очень вольный перевод:

— Он говорит: «Приятного аппетита»… Кушайте,  кушайте…

— Спасибо большое.

В беседу включается и Балбес. Жестом фокусника он достает из газырей два патрона, один из которых  оказывается папиросой, другой — зажигалкой, и, закурив,  говорит:

— Бамбарбия… Кергуну…

— Что он сказал? — снова спрашивает Шурик.

Джабраил быстро входит в роль переводчика:

— Он говорит: если вы откажетесь,— они вас  зарежут.— И, усмехнувшись, добавляет.— Шутка!

— Шутка! — смеясь, повторяет Балбес.

— Я согласен.

— Ну и прекрасно! Нина будет очень рада.

— Значит, невесту зовут — Нина?

— Нина. Моя племянница,— с нарочитой  небрежностью поясняет Джабраил.

— Разве у Нины есть жених? — поражен Шурик.

— Они обожают друг друга…

Шурик оглушен этим известием. Ему очень неприятно, что Нина выходит замуж. Но, с другой стороны, он не имеет никаких оснований мешать ее счастью. И все-таки ему не хочется отдавать ее другому своими руками.  Шурик судорожно ищет выход:

— Я же совсем забыл. Я завтра должен… В общем вы меня извините, я не могу это сделать… никак…

Наступает гнетущая пауза.

— Товарищ Шурик! — проникновенно начинает Джабраил.— Самое главное, Нина просила, чтобы это сделали именно вы.

— Нина сама просила?

— Очень.

— Ну что ж, передайте Нине, что я согласен. До  свидания.

Шурик встает и идет к выходу, лавируя между  танцующими парами.

Джабраил встревожен. Этот простодушный  фольклорист может сорвать всю операцию. Он догоняет Шурика и предупреждает его:

— Учтите, обычай требует, чтобы все было  натурально. Никто ничего не знает. Невеста будет сопротивляться, брыкаться и даже кусаться… Звать милицию, кричать: «Я буду жаловаться в обком!» Но вы не обращайте  внимания — это старинный красивый обычай.

— Я понимаю… Все будет натурально. До свидания!

Печальный Шурик уходит, а довольный Джабраил включается в танец, исполняя странный гибрид лезгинки с твистом.

 

продолжение можно прочитать здесь:

https://4screenwrite...sus-2/#more-687






Количество пользователей, читающих эту тему: 0

0 пользователей, 0 гостей, 0 анонимных


Фэнтези и фантастика. Рецензии и форум

Copyright © 2024 Litmotiv.com.kg