Каждый новый день, проходит так же скучно, такой же, точь в точь, как вчерашний. Те же грузные, стальные тучи, одни и те же безликие лица, тела без души, будто одежду нацепили на тушу и запрограммировали ходить по улицам города. Просто ходить по улицам, без цели, без особого назначения, без конечного пункта. Порой мне кажется, что они – тела, набитые ненужной информацией, которая в жизни им не пригодится. Именно такие и попадаются ко мне на стол. Прямо из холодильной камеры, с биркой на большом пальце правой ноги. Да, как вы уже поняли, я – патологоанатом. Нет, я не рассматриваю больных патологическими болезнями, я осматриваю трупы. Да, бездыханные тела, холодные, синие, опухшие, уродливые трупы. Для кого-то, это всё может показаться очень мерзким, тошнотворным. Короче говоря, нужно ставить знак – не для слабонервных. Но, вся прелесть в том, что я не из того числа людей, что боятся смотреть на такое. Наоборот, меня это забавляет, мне это нравится.
Всё началось, когда мне было 18 лет, жарким летом. Я отымел одну из местных красавиц, а после кончил в двух смыслах. Тогда, и проснулась та часть меня, которая и движет мной до сих пор: маниакальная наклонность. Помню… эх… хорошие были времена. Я камнем пробил ей череп, а потом начал делать то, чем занимаюсь сейчас. Мне было интересно, что же там внутри, что под кожей, что скрывается от глаз. Я много раз видел, как показывают разные органы человека по зомбо-ящику, но, если не посмотреть на всё это вживую, какое может быть удовольствие от увиденного? Например: если вы смотрите на еду, будете ли вы сыты после просмотра? Именно! Так и у меня. Мне захотелось посмотреть на мышцы, женские мягкие мышцы, но с собой я ножа в то время не носил, поэтому пришлось разделить камень так, чтобы одна сторона была острой и могла резать. После нескольких попыток, у меня всё-таки, получилось, и я принялся резать её руку в области предплечья направляя разрез вверх. Получилось не так идеально, тогда я не был перфекционистом, меня это не волновало. Я осторожно снял кожу и принялся рассматривать мясо. Под кожей пробегали разные вены. Мышцы блестели под солнцем. Но на этом не следовало останавливаться, меня уже трясло, я был возбуждён. Я начал резать кожу в области межбровья, и тут меня осенило – нужно снять скальп! Я видел, как это делают, и начал имитировать всё, буквально до каждого движения, слова, даже темпа дыхания. Осторожно разрезал кожу в виде круга. Началось самое интересное – сдирание кожи. Нежно потянув на себя верхнюю часть моего будущего «трофея», я начал подрезать то, что держало его. Было немного криво, честно говоря, но мне нравился сам процесс. Тогда и определилась моя будущая профессия. Закончив, я поднял над головой кожу с волосами. Скальп не идеальный, но как первый «трофей» - очень даже ничего.
После, я поступил в медицинскую академию. Девушку все забыли к этому времени, хотя шум был тот ещё. На первых страницах газет, в новостях, радио. Везде говорили про девушку, которую жестоко убили, совокупились с мёртвым телом, и глумились над трупом, сдирая кожу и снимая скальп. На меня подозрения не пали потому, что я не был в списке подозреваемых, я был из тех, что зовут «пай-мальчиками». Убийцу не нашли, оно и ясно.
Учёба в академии далась на удивление легко. Шесть лет длились вечность, но остальные два года пролетели незаметно. И, вот. Я. Патологоанатом. Мне уже 35, за это время я успел стать главным в городском морге. Ко мне поступают почти все тела. Но, они скучные. Ничего нового. Была бы моя воля, я бы применил эвтаназию на более интересных мне людях и «осмотрел» бы их с превеликим удовольствием, на своём любимом «разделочном» столе. Коллеги говорят: «Мортем – работник века! Работает почти круглосуточно, не понятно, как можно любить свою работу…». Они не понимали страсти, заложенной у Мортема внутри, страсти, которая двигала им, и скорее всего будет двигать на протяжении всей жизни.
30 декабря 2014 года.
- Завтра праздник, Мортем, что будешь делать? – спросил Витай. – И главное – с кем?
- На счет этого, можешь не беспокоиться Витай. У меня будет безудержное веселье, среди сотни людей!
- Вечеринка?! – удивился было Витай.
- Что-то типа того, - и я улыбнулся ему, своей искренней улыбкой.
Витая это озадачило, но было видно, что он доволен ответом.
На утро, поступило 2 трупа. Один – утопленник, второй – умер по непонятным причинам. Утопленник опух до такой степени, что вода просочилась почти во все поры его кожи и заполнила тем самым всё его существо. Разрезать его было не таким удовольствием – постоянно текла вода, будто ручей рядом. Было ясно – его убили, потом сбросили в воду. Длительность смерти: 3 недели. Долговато… подумал про себя я, но задумываться времени не было. На очереди стоял второй труп. Я сделал маленький антракт. Близилось начало второго акта.
Вытянув из холодильника тело, я был весьма озадачен, так как тело лежало не так, как тогда, когда мы его уложили туда. На часах 23:38. Ну что ж, будем встречать новый год как всегда? Произнёс я в пустом зале где нет ни души, и одновременно заполненный телами… парадокс… Неожиданно для себя я услышал еле слышный стон. Большой палец с биркой дёрнулся. «О! – подумал я. – Этот год обещает быть не похожим на остальные?!». Быстро, пулей пробежав в приёмную, я принёс ремни и жгуты. И начал завязывать их на свой «катафалк». Мужчина начал приходить в себя. Нужно было торопиться, для начала ноги, руки, шея, и торс. Теперь он неподвижен, но и очнулся мужик полностью. «Клиническая смерть». В моём сознании начали проявляться изощрённые картины, каждая лучше другой. Ход мыслей поменялся, прямо как тогда… Меня начало это возбуждать, снова. Я принёс из аптечки шприц и адреналин. Вколол ему в вену малую часть. Адреналин начал действовать – зрачки расширились, пульс участился. Можно приступать.
- Ч-что вы делаете? – в ужасе прохрипел мой «пациент». – Где я?
- Всё хорошо, - было начал я. – Всё будет хорошо.
Увидев скальпель, ножи и прочие приборы, что я начал доставать, его глаза стали метаться по залу. Кричал он:
- Спасите!
Бесполезно. Никто его не слышит, но стоит ли ему говорить об этом? С этой мыслью я начал делать то, от чего кровь в жилах стыла – начал резать. Мужчина орал, визжал, когда я срывал с него кожу. Со стороны смотрелось как эпиляция. На груди разрезав треугольник, снова же, сорвал. Как мне это нравится, как я возбуждён. Все эти крики, стоны, просьбы остановиться, мольба о помощи. О фрустрации и речи не шло. Я делал всё профессионально. Это искусство. И я в этом искусстве и искусствовед и мастер. Никто не может оценить мою работу, кроме меня самого. Витаю не понять этого, никогда. С помощью адреналина, мужчина не вырубится до того времени, пока не умрёт.
На часах 00:00.
Я снял второй скальп, второй после такого промежутка времени. Но, за это время, я успел стать перфекционистом, и стал более педантичным именно в этом отношении: в разрезании чего-то. Осторожно сняв скальп, мне больше ничего не хотелось. Всё остальное, я уже делал. Скальп получился на удивление красивым и ровным. Я люблю свою работу.
Содрав кожу головы, точнее половины лица, натянул на шею. Начал пришивать к этой области. Самому убивать не хотелось, пускай умрёт от кислородного голодания, проще говоря – задохнётся. Прошло 2 минуты с момента зашивания. Тело всё это время билось в конвульсиях. Под конец просто остановилось, без движений и звуков. Возвратив меня в мир, в котором я привык жить. В мир без звуков и движений вокруг, в мир, который я любил.
На часах 00:49.
- Хороший ты мне подарок сделал, Санта.
Сообщение отредактировал Yuliya Eff: 05 Декабрь 2014 - 19:31
