Притон.
"Судебный процесс, по нашумевшему делу Яна Бата сегодня закончился. Суд признал Яна виновным - в тринадцати убийствах при ограблении, плюс незаконное хранение оружия, а так же распространение и хранение тяжёлых наркотических веществ. Ян сядет за решётку сроком в 60 лет, в сверхзащищённую тюрьму для особо опасных преступников - Алькатрас. Решение суда пришло в исполнение сегодня, после суда, и Яна уже перевозят в тюрьму."
- Что за неприятный голос у этой девушки, - проговорил Ян сидя в машине полиции. - Можно переключить радиоканал?
- Может тебе ещё ТВ включить? - с недоумением произнес полицейский за рулём.
Они проехали несколько кварталов и свернули на шоссе которое ведет прямо в аэропорт. Погода нынче не радовала, да и наручники сильно сжимали запястья и причиняли боль, но Яну нет смысла жаловаться. Ведь он, по решению суда, виновен. И оспорить это решение никак нельзя.
Меня зовут Ян, и это моя история.
По прибытию в аэропорт, меня погрузили в вертолет, будто мешок картошки, и мы полетели над городом. Перевозят в тюрьму на вертолете, да я как президент!. Вид внизу менялся очень плавно, город переходил в равнины, равнины в горы, а горы в море. Без дозаправки мы добрались до моего нового дома. С высоты птичьего полета было видно сразу: сбежать отсюда - не вариант. Что ж, будем привыкать.
Встретили меня очень радужно, сам начальник тюрьмы пришел посмотреть на меня, и своих приспешников захватил. Два офицера стояли за ним, как две колонны, в стиле барокко. Оба были здоровыми и устрашающе выглядели.
- Меня зовут Мэтью Бэйл, добро пожаловать в Алькатрас! - с этими словами он раскинул руки и утонул в своей широченной улыбке. Те двое, что стояли позади этого Мэтью, даже звука не издали и не двинулись. - Можешь чувствовать себя как дома.
- Сэр, мы официально передаём вам Яна Бата. Рады сотрудничать, сэр! - полицейский отдал честь, развернулся и ушёл прочь. Что за нелепая картина...
Мне приказали отдать все свои вещи в приёмную, и идти на чистку. Чистка - это ритуал посвящения, и рассказывать о нем мне не особо хочется.
После чистки меня провели в мою камеру, я буду называть её моей комнатой. Мне в этой комнате жить еще 60 лет, если захочу, назову эту комнату замком, или резиденцией. Я могу это сделать.
Путь с чистки до комнаты был долгий. Заключённые-соседи просто орали что-то непонятное и стучали по решётками своих дверей.
- Камера номер 266, - одна из колонн заговорила, удивительно!
Я прошел в свою комнату, за мной заперли дверь.
Четыре стены, одно окошко в решётках, оно естественно расположено выше моего роста, намного. Одна койка. Полка для книг. Унитаз. Раковина. Стол, стул, кружка. Люкс какой-то.
День 1.
Первый день в тюрьме. Это волнительно настолько же, как поход в первый класс, первый секс, или же когда ты в первый раз принимаешь наркотики - ты и понятия не имеешь что с тобой будет. Колонна, что вчера проводила меня до моей комнаты прокричала "На выход!", и двери наши открылись, одновременно, у всех. Давайте назовем колонну Джек, Джек следил за всеми со второго этажа. Поток людей вытекал в дверь, и я подался этому течению.
Солнце! После ночи на жесткой и холодной койке, луч солнца - как хорошая и здоровая пища. Кстати о пище, я проголодался. Но сейчас время прогулки и уходить с неё нельзя.
В середине дня, ко мне подошел парень и спросил:
- Ян Бат?
Я смотрел на него с непониманием на лице.
- Здесь вести очень быстро распространяются, меня зовут Тедди.
Я не обращал внимания на этого парня, но он всё говорил.
- Меня тут всё зовут Бурый, потому что мое имя - медведь. Ну, думаю ты и так понял это. Так вот о чем я, вчера, когда ты только прибыл к нам, кто-то кому-то проболтался.
- Мне-то что с этого.
- А то, что тобой заинтересовались люди из Другого Мира.
- Другого Мира?
- Ну, эти, сексуальные меньшинства, их тут так кличут. Да и им самим нравится это.
- Геи что ли?
- Ну да, - сделав маленькую паузу, он продолжил. - Видишь во-он того здоровяка и хлюпика рядом? Это Джон и Рудольф, первый как Санта, а второй - ну ты понял, - и Тедди улыбнулся такой широкой улыбкой, что были видны почти все зубы. - Джон главный, все люди из Другого Мира ему подчиняются и почитают. А этот, что курит сигару - Жак Великий, француз, заставляет называть себя так. У него самое тяжкое преступление из всех кто сидит здесь. Он здешняя рок-звезда. Я всех и всё знаю, и всё.
- А откуда ты всё это знаешь? Ну то, что мной заинтересовались, и кто все эти люди, откуда ты знаешь?
- Меня зовут Тедди, я - глаза и уши Алькатраса, - и снова эта улыбка.
Мы пообедали в столовой. Тедди сел рядом и всё время говорил. Еда здесь не очень на вкус, но жаловаться опять же, нет смысла.
День 4.
Сегодня я узнал, что Джека-колонну зовут Марк.
День 10.
Я просидел в карцере. За драку. Этот Джон со своей шайкой из Другого Мира, хотели меня изнасиловать. Джон теперь ходит со сломанным носом и заточенным на меня зубом.
День 11.
Прошло 11 дней с прибытия в этот дом. Хоть я и называю это место своим домом, гостеприимством здесь и не пахнет.
На прогулке я сидел с Тедди, он стал мне как братишка, да и информация никогда не навредит. Как вы уже знаете, Тедди знает всё, абсолютно всё. Откуда у него такие навыки я не знаю.
- Этого зовут Махмуд, бывший террорист. Сел сюда за теракт, убил более сотни людей, опасный тип. А этот - Дэвид - самый старый заключенный, ему 94 года. А так же...
Дэвид смотрел в нашу сторону, толи с интересом, толи с негодованием. Встал и подошел к нам.
- Ты, видать, Ян? - его голос был жёсткий и немного хрипловатый. - Меня зовут Дэвид.
- Я в курсе.
- За что ты здесь сидишь?
- Думаю, раз ты знаешь мое имя, то и за что сижу уже в курсе.
Тут он улыбнулся, и закивал.
- Вести так быстро разлетаются, аж не верится, что на дворе 1959 год, - его улыбка не сходила с лица. – Знаешь, для убийцы, ты слишком мягок. Внешне. А вот наркотики и оружие, в это я верю.
Я смотрел на него снизу, и не понимал, чего он хочет. Моего расположения или дружбы.
День 13.
Не могу уснуть. Шум моря не дает заснуть, вообще. Как все эти люди спят сейчас, не понимаю…
Опять же, можно ли здешний сон, называть сном? Думаю, нет. Но, как вы уже знаете, жаловаться… смысла нет.
День 24.
Я вышел из одиночной камеры. Снова драка, но в этот раз неудачная. К моим 13 убийствам добавили еще одно. Я прикончил Джона.
День 26.
Я не могу уснуть, но не из-за шума моря… меня гнетут мысли о убийстве. Съедают заживо совесть и сомнение, сомнение – что я здесь выживу.
***
На прогулке мы сидели уже втроем: Я, Тедди и Дэвид.
- Знаешь, что такое свобода? – спросил меня Дэвид.
- Свобода, это нечто… ну… - я не знал, что ответить.
- Свобода – это когда ты можешь ходить по улицам, покупать всякое дерьмо, работать где хочешь и жить как хочешь, - ответил Тедди.
- Отчасти это правильный ответ, - Дэвид поправил голос, и продолжил. – Свобода выражается в умении чувствовать это. Вот к примеру я, будучи в самой жопе, на дне притона, казалось бы куда дальше, чувствую себя вполне свободным человеком, нежели те, что находятся в их псевдосвободном мирке. Они ходят где хотят, делают, работают и покупают что хотят, но удовольствия от самого существования не получают. Я же, наоборот, будучи закрытым этими плотными и высокими стенами, вижу несколько часов в день солнце, слышу шум моря и крики чаек. Вот, что делает меня свободным, Тедди. Вот, что значит для меня свобода, Ян.
Он был так вдохновлен своей речью, что заулыбался еще шире и одинокая слеза скатилась по щеке.
Мне было жаль его, но сказанные им слова задели мое сердце. Я начну свободную жизнь с этого дня, сказал я себе. И в подсчете дней больше нет надобности.
Свобода, измеряется не в количестве действий которые ты можешь совершить, она измеряется в чувстве, эквивалентной твоим ощущениям.
Спустя несколько дней я был свободен. Свободен от суеты моих соседей, надзирателей и начальника. На меня не давили стены, не давили потолки, еда не стояла комом в горле. Всё налаживалось, ведь вокруг меня дивный мир, мир в котором есть палящее несколько часов моё лицо солнце, пение чаек и успокаивающий душу шум моря.
Меня зовут Ян Бат, я посередине моря, и Я свободен.
Сообщение отредактировал Yuliya Eff: 27 Декабрь 2015 - 19:21
*
