Попаданец
Василий вылил в стопку остатки водки и задумался…
Всё началось 31 декабря прошлого года, когда ушла Люся, и Василий – впервые в жизни – в полном одиночестве встречал Новый год. Он точно так же поставил под стол пустую бутылку, хлопнул стопочку и только было потянулся за огурчиком…
…Грохнуло где-то совсем рядом – поднятая взрывом земля сквозь ячейки маскировочной сети посыпалась на пригнувшихся в окопе бойцов.
Поправив съехавшую каску, Василий огляделся. В шаге справа надрывался связист, но невозможно было разобрать ни слова, потому что проклятый фриц засел со своим минометом на ближайшем пригорке и с каких-нибудь двухсот метров посылал мину за миной из проклятого шестиствольного «ванюши»…
«Что б тебя…»
Додумать Василий не успел, потому что вдруг ка-ак жахнуло – прямо по каске!..
Очнулся он у себя на кухне.
«Ёлки зеленые, никак заснул?» – сплевывая хрустевший на зубах песок и ощупывая шишку, размышлял Василий.
Шишка, надо сказать, образовалась конкретная. Не иначе, лбом к столу приложится. Но вот откуда песок?
К пятнице шишка – вместе с воспоминаниями о странном сне – рассосалась. Заглянув после работы в «Пятёрочку», Василий взял бутылочку «Флагмана» и двухлитровку «Арсенального»: водка без пива, как известно, – деньги на ветер. Ну, и еще баночку на дорогу прихватил.
Телевизор из кухни Василия вынес сразу, как только ушла Люся: что за радость, когда бубнят под ухом, мешая сосредоточиться? Картинки всякие мельтешат. По той же причине не включал он радио и не терпел собутыльников. Нет, только в тишине, с чувством, с толком… Он и не заметил, как налил последнюю стопку, в задумчивости выпил…
– Пли!
Выплюнув снаряд, тяжёлая чугунная пушка сперва прыгнула, а потом плавно откатилась назад.
Клубы – чёрного, серого, белого – дыма, вспыхивая изнутри огнем, рвались вверх, наползали друг на друга; в просветах с криками проносились какие-то тени.
– Ствол пробань! Канонир, заряжай!.. Фейерверкер, наводи!
Кричали что-то ещё, но оглушённый грохотом, свистом пуль, криками и стонами, Василий не расслышал. И тут откуда не возьмись этот… как же его? Эскадрон гусар летучих – во! А потом – хрясь! Прямо по киверу…
Шишка обнаружилась в аккурат на том же самом месте, что и в прошлый раз.
«Интересное кино, – рассматривая её в ванной перед зеркалом, недоумевал Василий. – То были фрицы, а теперь – французы. А говорят: „Белочка, белочка“! Какая ещё, кактусы колючие, белочка, когда…»
Он понюхал майку. Нет, не померещилось: та отчётливо пахла порохом.
Следующей пятницы Василий ждал с нетерпением. Но не торопился, нет. Зашёл в тот же магазин, взял, как обычно; дома поправил стол, аккуратно расставил бутылки и закусь; табуретку на законное место пододвинул. И принимал в своем обычном темпе – спешка, как известно, нужна только при ловле блох. Ну, и при… Не такой Василий человек, чтобы заведённый раз и навсегда порядок нарушать. Только вот Люся не хотела этого понимать…
Похоже, мысли о жене сбили настрой, потому что Василий так и остался на кухне.
«Что за чёрт?»
Пришлось бежать за добавкой. Не любил он этого дела – норму свою знал, – да ради эксперимента чего ни сделаешь!
Водка не пошла, однако Василий заставил себя проглотить.
«Палёная, что ли?»
Но тут из-за ограды послышался звук трубы. Ворота распахнулись, и на утоптанную землю ристалища въехал рыцарь. Что там было накарябано на щите вновь прибывшего, разглядеть пока не удавалось. Только когда рыцарь, звякнув доспехами, остановился прямо напротив Василия и ткнул острым концом копья в его щит, в лучах заходящего солнца блеснул девиз чужака: «In aqua sanitas!»[1]
«Ну, это мы ещё посмотрим!» – с сей благородной мыслью Василий и устремился навстречу противнику, сжимая в правой руке копью, а в левой щит с девизом «In vino veritas!»[2]
Посмотреть, правда, не получилось: подпруга возьми вдруг да и лопни. Вывалившийся из седла Василий полетел в одну сторону, шлем – в другую…
Такой здоровенной шишки у него ещё не было.
«Интересно, сам собой ремень перетёрся? Или кто специально подрезал?» – по дороге на работу размышлял Василий.
Обиднее всего – никак не удавалось дважды оказаться в одном месте. Медленно, но верно Василий с каждым разом отступал на век-другой назад. И на Куликовом поле побывал – в Засадном полку, рядом с Боброком Волынским скакал; и при Каннах с Ганнибалом боевого слона вел; и при Гавгамелах в первом ряду македонской фаланги стоял; и в Марафонской битве поучаствовал – но и тут не повезло, в первую же минуту камень, пущенный эллинским пращником, в лоб вмазал… С пращниками ему вообще не везло – от каменюги того психованного иудейского пастушка шишка с доброе куриное яйцо осталась. Не фартило, впрочем, не только в сражениях: месяцев пять назад очутился Василий на роскошном брачном ложе в просторной опочивальне, потолок которой поддерживали резные краснолаковые колонны. И только было потянулся обнять молодую жену, – очаровательную, кстати, китаяночку, – как та от души врезала ему по лбу тяжеленной сковородой (и откуда только такая в спальне взялась – не родная кухня же?)… Зато в последний раз удалось поохотиться на мамонта. Жаль только, мамонтятинки отведать не довелось: какая-то сволочь по башке палицей двинула…
Василий вылил в стопку остатки водки и задумался. Интересно, куда он угодит на этот раз? Честно говоря, очень хотелось посмотреть, как же всё начиналось. С самого сотворения мира…
За окном разноцветными огнями в чёрном небе рвались петарды, у соседей сверху смеялись, орал телевизор. Ясно, гости. Послушают президента, потом начнут считать удары курантов. Василий представил огромную хрустальная салатницу с оливье – Люся всегда торжественно ставила её в центр стола. Чуть меньшую с селёдкой под шубой; селёдочку с лучком, тарелки с кружочками колбасы и с квадратиками сыра, мандарины… Позже принесут горячее. Одно и то же из года в год. Скучища! А вот он сейчас опрокинет стопочку и… Василий вдруг ощутил аромат запечённой курицы. Настолько явственный, что даже оглянулся на духовку. Примерещится же.
У соседей началась какая-то беготня.
– Бери поменьше, а то не успеешь сжечь! – выкрикнул чей-то голос.
«Желания собираются загадывать, что ли?»
В один из «Новых годов» народ как помешался: писали желания на бумажках, а потом сжигали. Все это непременно надо было успеть под бой курантов.
Наверху затихли, только продолжал бубнить телевизор. Василий снова взялся за стопку, однако стоило закрыть глаза, как в воображении тут же нарисовался накрытый стол. Нет, так не пойдет, надо как-то сосредоточиться.
«А что если…»
Отставив многострадальную стопку, Василий оторвал кусочек газеты, на которой была расставлена нехитрая снедь, покрутил головой в поисках карандаша или ручки. Ручка нашлась на холодильнике.
«Ага…»
С первым ударом курантов Василий накарябал на клочке три слова: «К самому началу», потом бросился к плите, схватил спички…
Бумажка с пожеланием сгорела за секунду до наступления Нового года. Под гимн из соседского телевизора Василий допил водку… и очутился за праздничным столом. В центре красовалась огромная хрустальная салатница с оливье, а в дверях кухни, откуда струился умопомрачительный аромат запечённой курицы, со скалкой в руке стояла Люся…
Сообщение отредактировал Yuliya Eff: 10 Февраль 2016 - 19:02
Хотя развязка слегка разочаровала. Жена со скалкой в руках... Ну, не знаю... Но как сказка, в которой у ГГ исполнилось новогоднее желание - это да! Это зачёт! 
