В этой теме нет ответов

[tvorchestvo.kg]

Высший свет

- Здравствуйте – Здравствуйте! Вы первые, никого еще нет, самые пунктуальные – улыбнулась Жанна Георгиевна, приветствуя первых гостей, - супругов Архиповых. Виталия Петровича и Анастасию Владимировну. Виталий Петрович – большой чиновник в министерстве природных ресурсов и экологии, от того человек важный и очень желаемый для хороших отношений, точнее для деловых связей.

Жанна Георгиевна проводила супружескую пару в гостиную комнату, слегка ощущалась ее рука на спине Анастасии Владимировны, дружески направляя и усаживая супругу важного человека на диван.

«Не слишком ли дурно выглядело, все-таки мы не так дружны…» - подумала про себя Жанна Георгиевна и улыбка на мгновение сползла с ее лица, сменившись несколько недоуменным выражением.

. – Никита! – позвала она мужа, обращаясь в соседнюю комнату, и принялась вести легкий, почти бессмысленный разговор с супругами Архиповыми, сопровождая всякое свое слово приятной и возможно отрепетированной улыбкой, какой обычно приветствуют гостей хорошие хозяйки. Она одобрительно кивнула стоящему вблизи дворецкому, красивому мужчине лет 30, в клетчатой жилетке горчичневого цвета поверх белоснежной рубашки, и тот в свою очередь, немедленно вышел из гостиной комнаты, встречать очередных гостей.

- Да вы присаживайтесь, Виталий Петрович – услужливо произнесла Жанна Георгиевна все еще стоящему важному человеку, заставив себя скривить притворную улыбку. Это даже никакое не притворство, а привычное и должное для любой хозяйки выражение. Не встречать же гостей с каменным лицом. Все услужливо улыбаются и нарочито смягчают голос, делаются более жеманными.

Из соседней комнаты показался Никита Валерьевич, хозяин дома, супруг Жанны Георгиевны и соучредитель крупной компании имеющей дело с нефтепродуктами.

Он был облачен в английский классический костюм темного серого цвета, на толстой шеи натуго затянут бардовый галстук, а в левом кармашке пиджака выглядывал такого же цвета, аккуратно сложенный платочек.

- О, Виталий Петрович – вскликнул Никита Валерьевич странно-вопросительной интонацией, будто чем- то был удивлен, крепко обнял дорогого, во всех отношениях гостя, чуть ли не расцеловав от желания произвести верное и приятное впечатление.

- Анастасия Георгиевна, понимаю, что так принято говорить любой даме, но вы действительно, без всяких скидок и поблажек, замечательно выглядите – окончив комплимент, хозяин опустил свою голову и поцеловал Анастасию Георгиевну в ее прелестные груди, что аппетитно выглядывали из глубокого декольте. Она же в свою очередь стеснительно рассмеялась, как обычно принято смеяться приличным дамам в компании, скромный не вульгарный смех подхватили все присутствующие.

Приоткрылась дверь и в холл вошла, цокая каблучками, пожилая дама с ярко накрашенными губами и вытатуированными « в ниточку» бровями, за ней развалистой походкой, опустив руки в карман, брел полноватый парень, розовощекий с золотистыми кудряшками на голове. На нем несуразно смотрелся темно-синий двубортный костюм с большими золотистыми пуговицами в два ряда и широкими брюками со встречными стрелками. На пожилой даме можно отметить большое количество пудры и черное длинное платье с открытыми плечами, все в безобразных кружевах и оборках. Косметики было же настолько излишне, что при свете без проблем можно было разглядеть частички пудры в глубоких морщинах ее лица.

- Нателла Вячеславовна, рад, очень рад видеть – подбежал Никита Валерьевич, поцеловав пожилую даму в груди. Спешно отстранив свое лицо, протянул руку полноватому парню, а тот в свою очередь протянул обе руки, и они обменялись рукопожатием. Полноватый розовощекий парень Дмитрий, приходился младшим сыном Нателлы Вячеславовны, а та в свою очередь богатая вдова, и говорят когда то приличная поэтесса. Погибший ее муж имел неплохой ресторан, который передался по наследству двум сыновьям; в ресторане и по сей день подают отличные блюда и посещают как обычно престарелые буржуа.

Никита Валерьевич принялся представлять друг - другу гостей, сопровождая представление всякими любезностями и чрезмерной похвалой, а к тому времени красивый статный дворецкий прикатил небольшой передвижной барный столик с аперитивом: шампанским, портвейном, абсентом, содовой, разнообразными соками и соответствующей емкостью для употребления.

Никита Валерьевич одобрительно кивнул головой, и дворецкий покинул гостиную комнату. Присутствующие же продолжили разговор, попивая напитки: женщины о себе, мужчины о политике и бизнесе, только краснощекий Дмитрий ходил развалистой походкой по комнате, разглядывал убранство, не вынимая рук из карманов. Он шагал размашистыми и прерывистыми шагами, будто что-то отмерял, вдруг резко останавливался, разглядывая картину или же перебирая в своих влажных полных руках какую-нибудь статуэтку в виде слона.

Постепенно, квартира стала заполняться вновь прибывшими гостями: соучредитель компании и давний друг хозяина Андрей Степанович, полный и низкорослый мужчина с короткими конечностями и его супруга Алла Константиновна, высокая на его фоне дама в синем шифоновом платье и небольшими грудями, которые поцеловал Никита Валерьевич, в знак приветствия. Буквально следом появились и Дмитрий Эдуардович, предприниматель и бывший, а возможно и будущий депутат Государственной Думы, лысоватый мужчинка с ехидной и очень неприятной улыбкой в сопровождении молодой особы лет 27, его girlfriend. Туповатая на вид девица в розовом коктельном платьице с черным поясом «под грудь» Светлана, так звали девушку, плелась за ним, неуверенно ступая на высоченных каблуках и иногда через силу, заставляя себя не очень убедительно улыбнуться. Скорее, совершенно неубедительно улыбалась Светлана. Улыбка делала из нее большую дуру, даже большую чем она являлась на самом деле.

Никита Валерьевич подошел к девушке, оттянул платьице в том самом месте и жадно присосался к небольшим грудям, посапывая и похрюкивая от удовольствия. Молодая особа обеспокоенно глядела на своего спутника, того самого бывшего, возможно будущего депутата, а все вокруг ехидно улыбались ее детской неуверенности и обеспокоенности.

Гости продолжали беседу, улыбались, заправляясь новой порцией алкоголя, и иногда даже хохотали, в особенности после какого-нибудь едкого замечания Дмитрия Эдуардовича. Несмотря на свою скучную в прошлом работу депутата, которую, скорее всего он получит вновь на очередных выборах, Дмитрий Эдуардович имел хороший юмор и простую манеру общения, даже несколько развязную для такого карьериста и конформиста, каким он без сомнения являлся. Он был членом правящей партии, и в его обязанности было нажимать на нужные кнопки при голосовании и как можно чаще присутствовать на самих заседаниях. Очень странно, что такого не выбрали в «депутатские активисты», какие обычно ходят на телевидение и пропагандируют то, что и следует пропагандировать членом правящей клики. Дмитрий Эдуардович прекрасно бы подходил на такую роль, но «верхушка» не сочла нужным его в том применить и задействовать. Даже не включила в ныне действующий состав, пообещав включить непременно в следующий.

Со второго этажа в сопровождении нянечки, спускались дети Никиты Валерьевича и Жанны Георгиевны, пятилетний Юра и девятилетняя Надя, отсталая от рождения девочка с косящими глазами. Они держались с двух сторон за руки пожилой приятной дамы с большими бедрами и крючковатым носом, нянечки тети Тони, как ее называли и дети и родители ласково с взаимной симпатией. Юра подбежал к отцу и Никита Валерьевич, поцеловав сына, тихо произнес: «Юра, поздоровайся с гостями». Маленький Юра, в черном костюме и красной бабочке, подходил к мужчинам и протягивал им обе руки, мужчины ласково улыбались. Женщины улыбались с еще большим упоением, а пожилая Нателла Вячеславовна больше других растрогалась и произнесла радостно и от чего- то волнительно: «Настоящий маленький мужичок», и засияла морщинистым лицом. Все непродолжительно похохотали, а маленький Юра застеснялся и опустил голову. Более взрослая Надя ни с кем не поздоровалась, а только стояла около Жанны Георгиевны, шевеля своими косыми глазами и теребя подол нежно розового платья. Жанна Георгиевна гладила волос девочки, но даже в этот момент умилялась стоящим чуть поодаль сыном.

Никита Валерьевич поглядывал на ручные часы и завидя 19:11, пригласил пройтись всех в зал и все гости, цокая каблуками, прошли-таки в зал и уселись за длинный лакированный стол.

- Должна подойти Анна Николаевна с супругом и детьми. Вот-вот должны, но мы все, же начнем» - Никита Валерьевич прокашлялся, гости прекратили болтовню и затихли, обратив взгляд на хозяина. – Я знаю вашу исключительную занятость – продолжил торжественным тоном хозяин, - и мне очень радостно, что вы пришли к нам на ужин… Никита Валерьевич стало быть запереживал и разволновался, не имея дальнейших слов для продолжения своей речи, но в тот же момент послышались шаги и детский голос был чему то недоволен. В арке, соединяющей гостиную и зал, показалась Анна Николаевна с ребенком на руках, а следом за ней в зал прошел и ее муж, Владимир Иосифович с пятилетним сыном Иваном, который канючил и чего-то неистово требовал от родителей.

- Извиняюсь за опоздание - запыхалась Анна Николаевна. Ребенок на ее руках, совершенно крохотное дитя повизгивало, или производило те звуки, что свойственно производить крохотным детям. Владимир Иосифович, совершенно аутичный мужчина, лицо которого выражало перманентное извинение и неловкость, неизвестно за что, наверное, за свое присутствие, кивал головой, считая наверняка это приветствием.

- Здравствуйте Анна Николаевна – улыбнулся Никита Валерьевич, - мы только что приступили… Он хотел подойти и расцеловать женщину в груди позабыв о младенце на ее руках, но вовремя понял затруднительность поцелуя, и просто сухо поздоровался с аутичным Владимиром Иосифовичем

- Здорова, богатырь - протянул руку пятилетнему Ване Никита Валерьевич

- Здорово – ответил мальчик, и все гости громко захохотали, только Владимир Иосифович от чего - то поморщил нос.

- Ну чего, большой уже? – улыбнулся хозяин, погладив Ваню по голове.

Мальчик тут же приспустил штанишки, затем голубенькие трусики, выпустив наружу маленький бледный пенис, немного задернув его своей ручонкой.

- О, большой. Молодец-молодец – выразительно произнес Никита Валерьевич голосом благородного сказочного героя, и все гости вновь гулко захохотали.

- Покажи свой! – Ванин голос был утвердительным и имел манеру взрослого человека, повелевающего ребенку. Так обычно заставляют кушать: « Доешь кашу! Слышишь, доешь!»

Громкий хохот образовался в комнате: Дмитрий Эдуардович сопровождал смех похлопыванием обоих рук о колени, Нателла Вячеславовна прикрывала скалящую челюсть правой ладошкой. Ее полноватый сын Дмитрий сделался еще более краснощеким, и краснота со щек плавно перерастала и расползалась по всему его лицу; высокая Алла Константиновна с лошадиной челюстью от смеха даже пустила слезу и аккуратно промокала потекшую тушь, молоденькая же girlfriend депутата сделалась еще более туповатой.

- Никит, ну покажи – Жанна Георгиевна нежно улыбалась и одобрительно взглянула на супруга.

Никита Валерьевич ослабил ремень, опустил брюки вместе с широкими трусами, и приподняв рубашку покачал толстеньким членом. Пенис имел полностью прикрытую плоть и чуть темноватый оттенок. Никита Валерьевич натянул кожицу, и из нее выскочила розовая, продолговатая головка, чем-то напоминающая нераскрывшийся бутон тюльпана.

Пятилетний Ваня молча осматривал пенис, его карие поблескивающие глаза округлились, и он произнес только: «Огооо» - протяжным и удивляющимся голосом.

Гости вновь расхохотались, а Никита Валерьевич взъерошил по-доброму Ванины волосы и натянул брюки.

- Ну а теперь давайте приступим к ужину – торжественно объявил Никита Валерьевич, а Жанна Георгиевна подала знак стоящему у арки дворецкому, кивнув головой.

В зал вошли два молоденьких паренька в белых рубашках с прилизанными идентично волосами на правый бок и похожими отчего-то лицами, скорее своими несколько вздернутыми носами и русыми волосами единого оттенка. Они несли широкие серебристые подносы с угощением, раскладывали блюда на стол и разливали в соответствующую посуду те алкогольные напитки и соки, какие желал каждый из гостей. И когда все блюда были разложены: множественные и разнообразные салаты, розовая маслянистая семга, говяжий язык в кисло-сладком соусе, тушенные кабачки или цукини, отварные мидии и еще масса всего и всякого; мужчины подняли рюмки с «Белугой», а женщины бокалы с «Шардоне» и разом глотнули водку и соответственно не торопясь отпили вино. Гости принялись о чем-то разговаривать, разбившись на компании мужчин и женщин; выпивать и закусывать, обтирать салфетками жирные рты и пытаться произвести на собеседника приятное впечатление.

Детей усадили за небольшой столик и подали те же блюда, исключив из меню алкогольные напитки. Они громко о чем-то играли, порой визжали и смеялись детскими высоки голосами. За одним столом с детьми сидела тетя Тоня, нежно прижимающая к себе малыша Анны Николаевны, который посапывал и похрюкивал, как делают все младенцы, ублаженные в объятиях.

Кто то, как полагалось, затронул политическую тему, мужская и женская компания слились воедино.

- Ну и вышли они вдруг… Интеллигенция и городские сумасшедшие, и чего? Ну, им - то чего выходить, боже мой. Я понимаю, когда беднота поднимается, но средний класс у нас в стране имеет все – пренебрежительно сетовал бывший - будущий депутат Дмитрий Эдуардович, разгорячено жестикулируя руками.

- Да это все не серьезно, никакой революции они не хотят. Походили, поактивничали и притихнут так же неожиданно – кивнул рукой Виталий Петрович, чиновник из министерства.

- Да, конечно! – подхватил убежденно Никита Валерьевич, - все они понимают. Понимают, что если власть сменится, непонятно, кто придет на их место. И что будет с их собственностью, если придут, к примеру, коммунисты…

- А кто там будоражит людей, я, если честно не в курсе? – честно поинтересовалась Алла Константиновна, поправляя свое шифоновое платье.

- Немцовы всякие, Рыжковы… - отмахнулся Дмитрий Эдуардович, наморщив лицо.

- Знаете, я совсем не сторонница авторитарных всяких режимов, но с нашим народом не получится никакой демократии. У нас, наверное, иная ментальность, история… - костлявые руки Нателлы Вячеславовны извивались в воздухе, - Русский народ обязательно прольет кровь. Им ведь что близко, большинству из глубинок и деревень… - пожилая дама сделала паузу, призадумалась, и так же воодушевленно продолжила, - Выпустить на телевидение того же Лимонова, и ведь народ пойдет под его «Сталин – Берия – Гулаг» или «Все отнять и поделить» Им близки такие идеи, забрать у более богатых и отпустить всех до уровня своей нищеты.

- Ну все таки там интеллигенция тоже вышла, не самые бедные и провинциальные люди – скромно возразил матери краснощекий Дмитрий.

- Дим, ну какая интеллигенция? – вопрошающе - неодобрительно заговорила Жанна Георгиевна. – Ну кто? – не унималась хозяйка, - Собчачка что ли интеллигенция?

- Лия Ахеджакова, она тоже принимает участие – вдруг неожиданно послышался голос аутичного Владимира Иосифовича.

- Ну да, это активная – улыбнулся Андрей Степанович, - Помните ее знаменитую речь в 93 году, когда коммунисты устроили бучу в Доме Советов?

- А где наша армия? Почему она нас не защищает от этой проклятой конституции? Граждане, не спи-те! Нас опять ждут комму – нист – ты! - завопил Дмитрий Эдуардович высоким голосом, парадируя известную актрису.

Все громко расхохотались, давясь от своего хохота и не проглоченной еды, и молоденькая глуповатая Светлана тоже расхохоталась, будто понимала о каком выступлении идет речь

- Нусс, друзья, давайте отвлечемся от политики – прервал активную беседу Никита Валерьевич, и пытаясь сострить, произнес: «Политика грязная вещь и ничего хорошего она нам не сулит, кто бы там не был во власти или в оппозиции»

Никита Валерьевич кивнул дворецкому и молодые похожие друг на друга парни с прилизанными челками внесли синтезатор, а следом за ними в зал прошел длинный худющий армянин с впалыми щеками и длинным, обычным для армян носом; весь с иголочки, в черном смокинге и блестящими остроносыми туфлями. Он поклонился гостям, вежливо улыбнулся, присаживаясь на пуфик и заиграл. Звучали известные и приевшиеся слуху классические мелодии Моцарта, Вивальди, Брамса и Шуберта, только вариации танцевальной еврейской мелодии «7:40» развеселили гостей. Они заулыбались и даже захлопали в такт тряся коленками, а довольный армянин ловко перебирал по клавишам, изредка поглядывая на гостей.

- Нателла Вячеславовна, прошу вас спеть «Как молоды вы были», а Ерванд Теванович с удовольствием Вам подыграет – улыбнулся Никита Валерьевич, - Я запомнил ваше исполнении на каком то мероприятии. Мероприятие не запомнил, а исполнение ваше запомнил очень хорошо.

Нателла Вячеславовна не успела согласиться, как раздались первые аккорды и армянин заиграл мелодию.

- Оглянись незнакомый прохожий, мне твой взгляд неподкупный знаком… - пропела старческим вибрирующем голосом пожилая дама. Женщины прижались к своим мужьям и все тихо подпевали Нателле Вячеславовне.

- Хорошая песня – вдохнула проникновенно Анастасия Георгиевна по окончанию, - сейчас, таких не пишут.

Армянин удалился, приклоняясь и сияя белыми зубами, следом за ним вынесли и синтезатор.

- Теть Тонь, отведите, пожалуйста, детей в детскую комнату, пускай поиграют – обратилась Жанна Георгиевна нянечке.

- Конечно-конечно Жанна Георгиевна – старушка торопливо привстала с дивана, - Пойдемте дети в комнату, айда – те – держа на руках младенца, тетя Тоня подозвала остальных детей и они зашагали по лестнице вверх, в детскую комнату.

Никита Валерьевич подошел к Свете, girlfriend депутата, схватил полными руками ее девичьи груди, сжимая их сильнее и сильнее; девушка одобрительно заскулила, неуверенно взглянула на улыбающегося Дмитрия Эдуардовича. Никита Валерьевич обнажил молоденькую сучку, расстегнув замочек на спине, присосался к грудям, полизывая коричневатые и отвердевшие от возбуждения соски. Дмитрий Эдуардович подошел сзади, впуская руки в густые Светины волосы, мелкими поцелуями спустился от шеи к ключице, полизывая временами языком. Андрей Степанович запустил свои короткие руки под платье Жанны Валерьевны, поглаживая пальцами кружевные трусики, хозяйка возбужденно вздохнула, приоткрыв пухлые губы. Разорвав трусики, Андрей Степанович раскрыл двумя руками пизду Жанны Валерьевны, плюнув глубоко в отверстие.

Виталий Петрович, недолго думая, обнажив пожилую Нателлу Вячеславовну, облизывал потрепавшиеся морщинистые груди, нервно теребя старческую пизду. Старушка выгнулась, опрокинув назад голову, поглаживая лысоватого партнера по спине, а ее сын, краснощекий Дмитрий мастурбировал свой маленький член, весь поросший рыжеватым волосом. Аутичный же Владимир Иосифович стоял как вскопанный, пока к нему не подошла Алла Константиновна, схватив потерянного за яйца, расстегивая и приспустив аккуратно брюки. Она легким движением вынула темноватый член, оголила алую головку, и прежде слизнув показавшуюся прозрачную смазку, принялась отсасывать.

Анна Николаевна лежала на спине, раздвинув широко мясистые ноги, пухлый Дмитрий, облизнув два пальца водил по волосатой манде, осторожно проникая глубь розовой щели. Анна Николаевна поохивала, замирала от удовольствия, закатывая глазницы, а краснощекий парень проникал все глубже и глубже во влажную женскую мякоть и протяжно мычал.

- Встань на коленки – приказал Андрей Степанович, и послушная, извивающаяся Нателла Вячеславовна изогнулась «раком» оттопырив угловатую задницу. Андрей Степанович плюнул в очко, пенистая белая слюна сползала по морщинистой жопе, скапливаясь в самой дырочке. Мужчина натянул до основания кожицу хуя, поводил поглаживающими движениями по коричневой окантовке ануса, резко войдя вглубь. Нателла Вячеславовна вскликнула и запыхтела.

Выебав окончательно Аллу Константиновну, Дмитрий Эдуардович обменял ее на свою молоденькую girlfriend Светочку, а Никита Валерьевич принялся ебать Аллу Константиновну, проникая в разъебанную основательно щель, сминая ее большие сиськи.

Светочка усердно вылизывала анус своего спутника, причмокивая и целую в самое отверстие, пробивала дырочку языком, обнюхивая, словно какая-то собаченка обнюхивает неизвестную псину. Дмитрий Эдуардович напрягся, лицо его налилось багровым цветом, и сжимающийся от напряжения анус выпустил наружу темно-коричневую массу, размазывая фекалии по лицу Светочки. Та в свою очередь взяла какашку в рот посасывая и выпустила ее в раскрытый рот Аллы Константиновны. Они передавали друг другу какашку, от чего она сделалась мягкая и кашеобразная.

Все еще непродолжительно ебались друг с другом: тискали груди, вылизывали анусы и растягивали половые щели, вздыхали и потели от усиленной ебли.

- Мама – маленький Юра спускался с лестницы, помахивая какой-то игрушкой.

- Юра, иди в комнату. Где тетя Тоня? – раздражительно крикнула Жанна Георгиевна, покачиваясь от ебли.

Взволнованная тетя Тоня, спустилась со второго этажа, извиняясь, увела маленького Юру, который все махал своей игрушкой.

Голые запыханный от траха женщины, потные со взбалмовшными, свисающими на лица волосами, улеглись на спину, открыв широко рты. Струйки мочи ударили по женским лицам, заливали их тела и распущенные волосы.

Никита Валерьевич подал знак дворецкому и в зал вошли прилизанные парни с вздернутыми носами. Датские доги срывались с поводка.