Этот безмолвный мир
- Представьте, чтобы вы делали, если бы оказались в самой в глубине вашего сознания, и не могли "прийти в себя " ? Можно ли это было бы назвать просветлением? Или все же «сдвигом по фазе»? Что же это? Вы проникаете во всю суть вашего мироздания ,задавая и получая ответы на вопросы .Осознаете, что все чувства , которые когда-либо испытывали : любовь, сострадание , злость , ненависть , блаженство - лишь иллюзия , игры вашего разума.. Осознанность -это вечная истина , которая должна приносить вечный покой . Но почему тогда вам так больно и неспокойно на душе?
Асель сидела в самом последнем ряду огромнейшей аудитории. Что это за предмет она не знала, хоть убей. Иногда присутствие не означает понимание происходящего . От размышлений над вопросами жутко болела голова.. Слишком уж они были сложные, чтобы просто взять и ответить. Преподаватель - типичный представитель психологических или философских наук. Прямая осанка, поставленная речь, очки на переносице ,придающие ему весь убедительный вид.
- Вот вы, девушка, в самом последнем ряду, - обратился преподаватель, и устремил свой взор на Асель. – Что вы думаете на счет этого? Что есть чувства на самом деле? Какие из них ложны для вас, и какие истинные?
- Ну, эм… - промямлила она, и собравшись духом продолжила. - Допустим, любовь – просто дефект мозга. Но мы же чувствуем разные чувства на протяжении этой «любви», то есть, радость, боль, горечь, сожаление, разочарование и всё остальное. Все эти присутствующие чувства – просто названия, как мы знаем, при проявлении какого-либо чувства, вырабатывается свойственный ему гормон. Так можем ли мы считать любовь не дефектом какой-то области, а совокупностью нескольких чувств, то есть всего мозга?
- Очень хороший вопрос, мне нравится ход ваших мыслей, - будто хвалит, подумала Асель. – Вопрос следующий: А, вы, любите?
Асель хотела ответить, но застыла. С открытым ртом, на самой последней парте. Она не могла ничего сказать, слова застряли в горле комом. Преподаватель смотрел на нее с ухмылкой, которая говорила: я знаю, что нет. Прозвенел звонок.
Сон нарушил будильник.
7:00.
Как же мне повезло, что это был просто сон, подумала Асель. Встав с постели, она поставила кофе вариться. Пока кофе варится, она делает гимнастику. Растягивает все мышцы, чтобы быть энергичной весь день. После идет в душ. Утренний душ бодрит так, что все клетки тела просыпаются.
Завтрак у нее простенький. Каждое утро она ест кусочек хлеба, яйцо вкрутую и запивает всё это чаем с бергамотом. Покончив с завтраком, она собирается на работу. Красится она не очень сильно, поэтому и времени это отнимает не много.
В полвосьмого она покидает свой дом. Высотки всё продолжают расти, как грибы после дождя.
В трамвае, рядом садится беременная девушка. По размеру живота, примерно восьмой месяц. Асель вспомнила одну знакомую. Бедняжка. Жизнь – суровая штука.
У входа в офис стояли дорогие машины, но это были машины чиновников, их помещение на этаж выше.
- Доброе утро, Асель эже, - поприветствовала секретарша. – Вас ждет очень интересный клиент.
- Доброе утро, Айгерим. Через пять минут, можешь впускать.
Спустя пять минут, в кабинет вошла девушка.
- Здравствуйте, присаживайтесь пожалуйста, - сказала хозяйка, и указала на кресло. Она села. Тогда Асель продолжила. – Меня зовут Асель, можете рассказывать всё что хотите, у здешних стен отсутствуют уши. Конфиденциальность я вам гарантирую, никто не узнает о том, что вы расскажете мне здесь.
Но девушка только улыбнулась.
- Не хотите рассказывать? – с улыбкой произнесла Асель. – Можете не бояться. Я вас слушаю.
Девушка не хотела говорить, и всё так же улыбалась.
Вошла Айгерим.
- Асель эже, на счет вашего клиента. По каким-то неведомым мне причинам, она не может говорить, но печатает вполне умело.
Девушка напротив улыбнулась еще раз, и кивнула, как бы подтверждая всё сказанное.
- Ну, хорошо, - сказала Асель, вытащила из сумки ноутбук и предоставила девушке. Та начала печатать.
«Меня зовут Айсенем, и мне 30 лет. Моя история не из тех, что рассказывают своим детям и внукам впадая в ностальгию.
Началось это видимо 15 лет назад, в 2012 году, тогда мне нравился мальчик из параллельного класса, который перевёлся к нам в школу. Это был первый раз, когда я испытала такого рода чувство. Знаете, первая любовь всё-таки, у меня сначала проявлялись румяна на щеке при виде того парня. Его звали Эмир. Он был на три года старше меня. В тот момент возрастной фактор сыграл важную роль – он старше, следовательно он умней, сильней и надёжней.
Я начала подавать ему знаки, строила глазки, все время на него смотрела. И вот чудо – он меня заметил! Мы познакомились, в этом не было нужды для меня, ведь я знала, как его зовут, да что там имя: я знала про него всё. Но эту формальность я хотела соблюсти, чтобы он узнал моё имя. Когда он на меня смотрел, у меня все пылало внутри, жар поднимался до критической отметки. Внешне я оставалась невозмутимой, выдавая лишь лёгкую улыбку. Внутри же, у меня происходил хаос. Будто взрыв сверхновой звезды. Тело пробирала до боли приятная дрожь.
Мы с ним начали встречаться после пятой совместной прогулки. Мне завидовали все девочки, ведь я была с самым красивым парнем.
– Знаешь, что звёзды на небе это всего лишь тела, которые умрут в скором времени? – спросил меня однажды Эмир.
– Прямо как люди… – пробормотала я.
– Да… Они светят лишь для того, чтобы в конце погаснуть. Так и с нами. Люди никогда не задумывались, но, светимся мы точно так же, и точно так же находимся в ожидании когда погаснем.
– К чему ты ведёшь?
– Предлагаю светить ярче, чем кто-либо.
Он предложил мне улететь с ним. В Турцию. В скором времени мне исполнится шестнадцать, получу паспорт, думала я, и была готова улететь с ним хоть на край света. Родителям, я, конечно же, не рассказывала. Мы хотели тайно сбежать.
Вот и наступил тот день. Он купил билеты до Анталии, для двоих.
Я была настолько счастлива, что даже не задала вопрос ему в тот день. Когда он начал меня наряжать в мусульманскую одежду. Он смотрел на меня и улыбался, мне этого хватало.
Не знаю сколько мы летели, но когда я проснулась, мы были уже над Турцией.
– Смотри, это Чёрное море, а вот это – Средиземное.
Я была настолько поражена увиденным, что просто смотрела на этот вид и улыбалась как дурочка.
Приземлились удачно.
В аэропорту нас встретил мужчина, Эмир представил меня ему.
– Это Айсенем, – Эмир указал на меня.
– А это мой отец, Галиб Агаев.
Мне стало так неловко, и я сразу покраснела. Отец Эмира посмотрел на меня, кивнул и улыбнулся.
Они общались на турецком, но так как все тюркские языки похожи я понимала, пусть и не все слова, смысл диалогов.
Мы сели в машину и поехали.
К ним домой.
Меня начала мучать жажда после пяти минут, Эмир дал мне воды. Не смотря на то, что я спала в самолете, захотелось спать.
Когда я открыла глаза, то увидела далеко не дом Эмира. Мы стояли в каком-то лесу. Горы. Речка. Эмир с отцом разговаривали с каким-то мужчиной. В машине было жарко. Я смотрела на них и не понимала, что же здесь происходит. Они пожали дружно друг другу руки и мужчина направился в сторону машины. Мне стало страшно. Он подошёл, открыл дверь и рассмотрел моё лицо. Ухмыльнулся. С этой ухмылкой он резко закрыл дверь и сел за руль. Помахал своим друзьям и увёз меня в неизвестном направлении.
Мне было страшно, я плакала. Выбраться я никак не могла – дверь, оказывается, открывалась только снаружи.
Примерно через три часа езды я увидела надпись «Добро пожаловать в Алеппо!».
Мужчина заговорил со мной после шести часов езды.
– Так тебя зовут Айсенем?
– Да…
– Меня зовут Ахмет, мы должны с тобой подружиться.
– А если нет? – рискнула я.
– Поверь, тебе не понравится ответ.
После этого, мы с ним не разговаривала какое-то время.
– А куда мы едем? – спросила я, набравшись смелости.
– В твой новый дом, – только и сказал Ахмет.
– И как скоро мы приедем?
– Ещё около часа.
Мы ехали вдоль разрушенных домов. Везде были неспокойные люди, было впечатление, будто они не знают куда бегут, но им нужно куда-то убежать.
Внезапно около нас что-то взорвалось с такой огромной силой, что машину опрокинуло, стёкла все разбились. В ушах звенело. Крики, плач и стон сразу же заполнили местность.
– Айсенем, ты в порядке? – сквозь этот хаос услышала голос Ахмета.
– Да, – но голос отдался лишь в моей голове, надо ответить. – Да!
Он взял меня на руки и понёс. Это всё что я помню.
Очнулась я уже в постели. Было тепло и тихо. Никто не кричал и не плакал.
Ахмет подошёл ко мне, увидев что я очнулась.
– Очень хорошо, что ты проснулась. Я ведь тебе ещё не объяснил. С этого момента, ты являешься моей собственностью...
У меня глаза чуть не вылезли из орбит.
– Что значит собственностью? – недоумевала я.
– Понимаешь, я купил тебя у Альтюга.
– Альтюг? Вы явно что-то путаете, мужчина, с которым я была, его зовут Галиб, Галиб Агаев и Эмир.
– Нет, он представляется по-разному, и каждый раз приводит молодых девушек к нам. Его сын – Кемиль, как бы он там не представлялся тебе. Он обычно даёт девушкам воду со снотворным, когда везёт к нам.
Я была в шоке.
– Теперь ты – моя жена. Ты должна готовить и убираться в этом доме. И исполнять супружеский долг, каждый раз когда я приду домой, – лицо его было серьёзным.
Я не могла ни возразить, ни согласиться. Я просто была в ступоре. Взгляд мой был направлен в пустоту. Это конец? Вот, Айсенем, ты прожила счастливую жизнь. Поздравляю…
– А как же мои родители?
– Не беспокойся, у тебя будет возможность поговорить с ними, – уверил меня Ахмет.
После того дня, прошло больше года.
Каждый день он приходил домой, кушал и занимался мной. От него отдавало едким запахом пороха. Тогда я поняла, что являюсь женой террориста и нахожусь в Сирии.
За это время, что жила там, я услышала столько криков и взрывов, что ничем меня удивить было нельзя. Но, Ахмет постарался.
Мне позволили поговорить с родителями, по скайпу.
Первый гудок, второй…
Сердце так сильно билось, что я не знала как сидеть.
И вдруг, кто-то нажал видимо на «Принять вызов»... и я увидела сестру. Она и я, смотрели друг на друга так, будто мы и не живые вовсе, а скульптуры какие-то. Я сказала «Привет», и разрыдалась. Моя сестра тоже не стала сдерживать слёз. С какими-то криками подошла женщина и посмотрела на экран, это была моя мама. Увидела она угадайте кого, и её реакцию тоже угадайте. Я уже плакала навзрыд, никто не мог говорить. Так продолжалось около двадцать минут.
– Айсенем, доченька моя, родная, где ты? – с всхлипываниями спросила меня мама.
– Я в Сирии, за меня не беспокойтесь, тут очень хорошо. Меня кормят, я работаю, мне платят за это, – повторяла заученный текст.
– Какая работа? – спросила мама.
– В отеле работаю, не верьте в то, что показывают по новостям. Это неправда.
– Не ври мне, пожалуйста, доченька. Ради бога, умоляю тебя, делай всё что хочешь, только не ври мне, – на меня смотрела женщина, которая родила и воспитала. Боже, этот взгляд… глаза полные слёз, глаза полные надежд...
Я не смогла сдержаться и заплакала. Рассказать правду, при всём желании не могу. За ноутбуком стоит Ахмет, который направил дуло пистолета мне в голову. Никогда бы не подумала, что буду разговаривать с мамой под страхом смерти…
– Спасите ме...
Связь оборвалась. Моему мужу не понравилось то, что я сделала. Он избил меня. Бил меня ещё неделю. Следующие два месяца я жила в сущем Аде. Жара, крики, смерть, вонь, взрывы, плачущие дети и женщины, секс и избиение.
В один день Ахмет напился очень сильно, сначала он меня избил, потом поимел. Видимо ему этого оказалось мало. Он достал свой нож и пошёл к камину. Долго там сидел и разогревал его.
Мне уже было всё равно. Я была готова умереть. Ни надежды, ни желания, ни стремления жить у меня уже не было.
Он крепко взял мою голову, открыл рот и вытянул язык.
– Будешь знать, как говорить лишнее.
Горячий металл коснулся моего языка. Я закричала. Запах жжённой плоти, острая боль и тошнота.
Мне было очень больно. Под моими ногами образовалась красная лужица. Думала, что умру и была рада – хоть какая-то хорошая новость за столь долгий срок.
Я потеряла сознание.
Я умирала.
Я умерла.
Очнулась в больнице, всё было такое яркое, насыщенные цветом и живые цветы поприветствовали меня. Пропали крики и разного рода звуки. Вошёл человек в белом халате и сказал:
– С пробуждением вас, и сразу начну с того, что вы более не сможете говорить. Но ничего кроме безмолвия, вашей жизни не грозит. Через две недели, когда ваше состояние стабилизируется, мы отправим вас Домой.
Врач видимо, увидел в моих глазах страх и сразу же дополнил.
– Домой – в вашу страну, к семье. Не беспокойтесь, в Сирию вы уже не поедете.
После таких сладких слов, я отключилась. Не помню как, да и не хочу вспоминать, я долетела к себе домой. В свой любимый и родной Бишкек.»
Все были просто поражены прочитанным. Асель и секретарша сидели с широко раскрытыми глазами.
Тогда, Айсенем увидела в них себе подобных людей, людей которые не могут выронить и слова.
Сообщение отредактировал Artez Batyrkanov: 08 Декабрь 2016 - 23:03
. История понравилась. Понравилось что тут нет ничего религиозного, наивная молодая девушка, обманулась. Можно было сыграть на этом, на чувствах. Вот что в начале, когда говорят об этом. Написать это в конце, есть ли любовь на самом деле. 
