Серые тучи обступили скоростную трассу, уходящую ввысь, и вынесли свой приговор. Время осени пришло. «А, значит, прощай беззаботное лето, - думала Нина, подъезжая на серебристом нисане к вантовому мосту, - и привет тебе работа и бесконечная ночь. В темноте пришел, в темноте ушел. Завтра собеседование. Если возьмут, конец вольной жизни… Черт! Ничего не видно!» Машина погрузилась в серую пелену тумана, накрывшую мост, и поплыла в ней, качаясь словно на волнах. Руль перестал слушаться и крутился то вправо, то влево, не реагируя на попытки подчинить его себе. В окна заглянул мрак. Нина откинулась на сиденье. Ей казалось, что это какое-то наваждение. И надо просто успокоиться, немного подождать, и все встанет на свои места. Просто успокоиться и немного подождать…
- Привет! Решила уже, куда пойдешь на работу?
- Кто здесь? Кто со мной разговаривает?
- Как же над тобой потрудились, - голос скрипел как деревянные полы в старом доме, - Совсем ничего не помнишь? Хотя, как ты можешь помнить, если даже не видишь меня. Ладно, хотя бы слышишь, уже дело. Придется принимать на веру мои слова. Что такое вера не забыла, надеюсь?
- Каждому по вере, - автоматически произнесла Нина фразу, неизвестно почему пришедшую ей в голову.
- Уже лучше! Смотри вперед. Что видишь?
- Серый, почти черный туман. Нет, черный дым. Будто что-то горит. Здание или не одно здание. Возможно, город. Я знаю этот город, я была в нем. Очень давно. Много лет назад или даже столетий. Но это невозможно! Кто его сжег?! Это Лондон! Вот также, но только с Тауэрского моста я видела, как он горел.
- Не свисти,- невидимый засмеялся, - это не Тауэрский, его тогда еще не построили. Это Лондонский. Я же сказал – смотри, а не фантазируй. Что еще видишь?
- Вижу зал. Готические окна, высокие потолки, очень высокие. Пять, нет десять метров. Много красного, на диванах, на стульях. Стулья похожи на троны, высокие резные спинки, гнутые ножки. Собираются люди, нарядные дамы в шляпках и длинных платьях, мужчины в красных мантиях. Но это уже другое время! Они вспоминают, как горел город. Вижу цифру – 666… Нет, 1666. Да, тогда случился великий пожар. А сейчас все спокойны, чинны, благообразны. Разговаривают, улыбаются, передвигаются по залу, меняют собеседников. Темнеет, то ли свинцовые тучи, то ли ночь заглядывают в окна. Слуги зажигают свечи. Из-под потолка доносятся первые звуки музыки, они все слышнее и громче. Это бал. Люди начинают танцевать. Как же прекрасно они кружатся в парах. Музыка смолкает. Танцующие отходят к стенам, оставляя пустой середину зала. Вдруг пол разъезжается, открывая пруд. Люди хлопают в ладоши, смеются. Неожиданно кто-то падает в воду. Публика ахает, как тут же падает еще один человек. Случайно? Нет! Одни сталкивают других, и половина присутствующих оказывается в пруду. Вода превращается в огонь. Люди горят. Они кричат, стонут, просят о помощи. Но те, кто остался стоять, продолжают беседовать между собой, как ни в чем не бывало. Только лица их меняются, оплывают словно горящие свечи. И вот уже ничего не остается от былого благообразия, а вместо него упыри и вурдалаки потешаются над корчащимися от ужаса и боли горящими людьми.
- Как ты можешь все это видеть? Ты там, внутри зала?
- Да, я там.
- Ты не в пруду, ты среди тех, кого именовала нечистью, так? Кто ты?
- Кто я?! За спиной у меня зеркальная стена. Я поворачиваюсь к ней. Изображение мое расплывается. Эти упыри обступают меня и начинают приближаться. Мне страшно!... Что-то происходит, но я ничего не вижу. Будто пелена закрыла глаза. На ощупь хватаю чью-то мантию, попавшуюся в руки, срываю ее с владельца и опускаю в пруд. Она мгновенно загорается. Я размахиваю ей во все стороны и кричу этим уродам, чтобы они сгорели в аду.
- Ты решила их сжечь? Но тогда поторопись, орудуй быстрее своим тряпичным факелом. Здание сейчас загорится. Стены уже пылают вовсю. Тебе надо успеть выйти из него.
- Эй, а откуда ты знаешь, что здание сейчас загорится? Я тебе про это не говорила. Ты что – видишь тоже, что и я?
- Конечно, вижу. Я рядом с тобой, прямо сейчас в этом зале. И не спрашивай меня, как это может быть, учитывая, что мы в другом времени и месте. Все эти координаты - лишь условность. Лучше поторопись. Они пытаются ухватить тебя за одежду, если ты загоришься, то уже не сможешь выбраться наружу.
- Я успела, я выскочила, когда вспыхнули мебель и стены. Я лечу прочь от горящего здания. Ба, да это Вестминстерский дворец. Елки, я подпалила дворец, - Нина засмеялась.
- Да ты радуешься, дорогая. Тебя опасно брать на работу.
- А какой работе ты говоришь? Ты кто? Ты чего молчишь?
Машина выскочила из черного тумана, и Нина увидела, что она продолжает ехать по вантовому мосту, а рядом с ней преспокойно движутся другие автомобили. Лишь в зеркале заднего вида отразилась, оставшаяся позади, свинцовая туча.
* * *
Утро следующего дня выдалось ясным. Солнце добавило золота желтеющим листьям. Природа наряжалась для совершения отходной молитвы, чувствуя, что зима не задержится. Нина разглядывала в зеркало выгоревшие за лето волосы и думала, что будет очень кстати покрасить их в рыжий цвет. «Надо бы поменять гардероб, - размышляла она, - Что это за болотно-коричневые наряды в уютно-осенних тонах? А если бордового добавить? - но рука тянулась к черному платью, - Не могу же я на собеседование идти в черном. Решено: бордовый брючный костюм. Тем более он не скрывает то, что у меня отличная фигура». Она улыбнулась своему отражению.
Штаб-квартира компании, куда отправилась Нина, размещалась в высотном доме, стеклянные стены которого словно зеркала отражали мир за пределами здания. Нина поднялась на лифте в ресторан, где ей была назначено встреча. Села за столик и заказала кофе в ожидании звонка, но вместо этого услышала голос у себя за спиной:
- Здравствуйте, Нина. Я ведь не ошибся. Это Вы? – высокий худощавый мужчина с блестящей лысиной и красным лаковым портфелем, облаченный в элегантный серый костюм обогнул ее стул и сел напротив.
- Как Вы меня узнали? – Нина улыбалась, ей явно нравился собеседник.
- Я прочитал Ваше резюме. Если ему верить, Вы просто волшебница. Но и я кое-что умею, - заговорщически улыбнулся в ответ ей собеседник, - давайте знакомиться. Меня зовут Евгений. Впрочем, Вы, наверное, догадались.
- Да, и для этого мне не потребовалась магия. Достаточно помнить, кто назначил встречу.
- Вот и отлично. Я предлагаю упразднить собеседование, а испытательный срок заменить единственным испытанием. Если пройдете его, Вы приняты на работу. Что скажете?
- Неожиданно, но я согласна. Люблю неожиданности.
- Тогда не будем мешкать. В моем кабинете нас уже дожидаются.
Нина поднялась вслед за Евгением, и лифт доставил их на предпоследний этаж высотки. Они вошли в просторный кабинет, наполненный дневным светом, щедро льющимся сквозь стеклянную стену. За столом сидел широкоплечий человек. Его скуластое лицо с темными прищуренными глазами, показалось Нине знакомым.
- Здравствуйте! - мужчина встал, приветствуя Нину, - Меня зовут Михаил.
- Михаил, Нина в курсе темы встречи, поэтому приступим к обсуждению, - Евгений опустился в кресло рядом со столом; остальные последовали его примеру.
Нину смутила фраза Евгения. Она понятия не имела, о чем пойдет речь. Но постаралась не выдать своего недоумения.
- Евгений, я прислал Вам всю информацию по аптечной сети и хотел бы узнать, что Вы думаете, - Михаил наклонился вперед и оперся руками на стол. Нина заметила, как он напрягся.
- Да, я изучил документацию. Из достоверных источников знаю, что сеть все еще держится на плаву только благодаря производству, продукцию которого Вы реализуете в своих аптеках. Но насколько я понимаю, о продаже производства речи не идет? Только сеть, так?
- Вы же знаете, что оценку бизнеса проводила одна из самых авторитетных компаний. Я передал Вам ее отчет, который показывает, что сеть рентабельна.
Нина заметила, как покраснело лицо Михаила: «Где же я тебя видела?... Большой черный бронированный автомобиль и еще два, сопровождающие. Много охраны, у каждого есть оружие. Ты в бронированной машине, но даже она и все эти вооруженные люди не избавляют тебя от страха. Холодный липкий пот покрывает твое тело. Ты помнишь, что тех двоих не уберегли никакие мечи и щиты. Их никто не убивал, с ними просто поговорили, и они сами прервали свой земной путь. С тобой никто не говорил. Но отчего-то предчувствие, что скоро позовут и тебя, прилипло к коже вместе с потом… Ах, вот оно что! Ты решил играть на опережение. Ты решил продать бизнес, пока у тебя его не отняли». Нина быстро набрала сообщение в телефоне и отправила его на номер Евгения: «Аптечную сеть покупать нельзя! На нее уже положили глаз те, которые так просто не отдадут то, что посчитали своим. К тому же она, действительно, неприбыльна. Источники Вас не обманули, а вот Михаил откровенно врет». Откуда пришла мысль, что сеть неприбыльна, Нина не знала, но отчего-то была совершенно уверена в том, что это так. Евгений прочитал сообщение и нахмурился:
- Михаил, мне надо посоветоваться с боссом, так как только что пришла информация, которая может изменить наши намерения.
Капли пота предательски выступили на лбу широкоплечего:
- Что же, я подожду. Но прошу Вас не затягивать с решением, - по тому, как ходили желваки на его лице, было понятно, каких усилий ему стоило сдерживать злость.
И тут Нина вспомнила, где она видела широкоплечего. Много лет назад в институте ее дядюшка-профессор и наглый толстомордый студент, стоящий напротив и сыплющий оскорблениями.
- Вы не узнаете меня? – Нина в упор смотрела на Михаила, - мы учились с Вами в одном институте.
- Какой еще институт? Вы выбрали не самое удачное время для воспоминаний, - процедил сквозь зубы широкоплечий, уже не сдерживая раздражение.
- Я, в отличие от Вас, считаю, что мое воспоминание очень своевременное. Много лет назад Вы позволили проявить неуважение к достойнейшему человеку.
- Да кто ты такая, чтобы так со мной разговаривать?! – глаза Михаила покраснели от ярости.
- Следите за тем, что Вы говорите! – голос Евгения звучал угрожающе, - Ваши действия могут сильно навредить Вам. А сейчас придется прерваться.
Михаил стремительно подошел к двери и оглушительно захлопнул ее за собой. Нина и Евгений остались сидеть за столом. Но они не успели обсудить произошедшее, так как в кабинете послышался голос. Он раздавался из колонок, висевших на стене:
- Поздравляю Вас. Вы прошли испытание и зачислены в штат, - произнес хриплый голос, напомнивший Нине тот, скрипучий, что чудился ей на мосту. Но она поспешила отмахнуться от мысли о своем вчерашнем наваждении: «Надо раньше ложиться и больше спать. Сколько раз я себе это обещала. Пора начать выполнять обещания, а то и не такое привидится». Евгений поднялся и протянул руку Нине:
- Я поздравляю Вас! Добро пожаловать в команду! Завтра к девяти на работу, а сейчас можете быть свободны.
* * *
Кабинет Нине определили большой, светлый, а главное – отдельный. Она отнюдь не была приверженкой open space – пространств, напоминающих пчелиный улей, где одновременно трудятся десятки людей, стоит гул, и каждый создает видимость работы. Отчего-то руководство компаний уверено, что если людей собрать вот так, на одной территории, это повысит их работоспособность. Но если человек желает увильнуть, он всегда найдет лазейку. А тем, кто, действительно, занят делом, этот улей создает серьезные помехи. И теперь Нина с удовольствием осматривала доставшиеся ей хоромы. Зазвонил телефон – это был Евгений:
- Нина, доброе утро! Надеюсь, Вам понравилось Ваше рабочее место. На почте Вас ждет задание. Ознакомьтесь, пожалуйста. И желаю удачи!
- Евгений, утро доброе! Кабинет замечательный. Спасибо большое! Прямо сейчас все изучу.
Нина открыла почту и прочитала письмо. «Странное дело, - думала она, - зачем все это нужно? Определить по фотографии, что за человек на ней. Какой он? Особенности характера? Мотивация? В наше время интернета хватит возможностей собрать полное досье на любого. Возможно, они все еще меня проверяют? Хорошо, пусть так. Что я вижу на фотографии? Мужчина лет сорока. Кавказкая внешность. Глаза пустые; смотришь в них, а там – бездна. Такие глаза бывают у… убийц, у наемных убийц, у киллеров! Никакого сострадания. Словно машина для уничтожения. Зачем компании мог понадобиться такой человек? Хотя, вопрос риторический. Там где вращаются большие деньги, иногда необходимо устранять препятствия на их пути. Надо же, какой взгляд. Так, наверное, смотрит матадор на быка, после чего животное склоняет голову перед своим палачом, понимая, что этот танец со смертью проигран. Если бы кавказец встретил Михаилу…». Телефон звякнул, сообщая, что пришло сообщение. Нина увидела незнакомый номер и прочитала:
- Отличная идея! Считайте, что задание выполнено. Но за что Вы так ненавидите Михаила?
Нина ошарашено смотрела на телефон, спустя минуту она набрала ответ:
- Кто Вы? Как Вам удалось прочитать мои мысли?
- С Вашей проницательностью Вы должны были сами догадаться кто я. Я Ваш босс, и все задания Вы будете получать от меня. И запомните, пожалуйста, мне не нравится, когда отвечают вопросом на вопрос.
- Извините. Я ненавижу Михаила, потому что из-за него мой дядюшка десять лет назад остался без работы, а наука лишилась талантливого ученого. Вскоре после этих событий он скончался от инфаркта.
- Другое дело. Теперь я могу ответить на Ваш вопрос. Если Вы можете читать людей по лицам, то Ваш начальник, будучи более сведущим, вполне может читать мысли людей, даже не видя их. Согласитесь?
- Железная логика, - Нина поставила смеющийся смайлик, - но тогда зачем Вам я? С такими способностями Вы гораздо прозорливее меня.
- Потому что Вы умеете делать то, чего я не умею. Вы умеете управлять мыслями людей. Только что Вы подписали смертный приговор своему обидчику. Читайте в субботу вечерние новости и потом обязательно поделитесь впечатлениями. А на сегодня – спасибо за оперативность. Можете отдыхать.
Нина задумчиво посмотрела на телефон и записала в нем новый контакт: «Босс». А, собственно, что она знала об этом незримом руководителе? Собеседование-испытание проводил с ней Евгений. Но он не назвал свою должность. Дальше все разворачивалось стремительно, и вот она уже в собственном кабинете. Но ее ни с кем не познакомили. Про организацию, в которой она оказалась, Нина знала лишь то, что это крупная группа компаний. И чем только она не занималась. На собеседование она шла как претендент на пост бизнес-парнера, но что ей придется делать в итоге, становилось все менее понятно. А еще эта странная фраза про «смертный приговор». Не найдя ответов на свои вопросы, Нина решила, что вечером надо сходить в какой-нибудь ресторан и отметить начало новой работы. И непременно одной! Никаких друзей-товарищей. Вкусная еда, спокойная музыка, профессиональные официанты, которые всегда готовы помочь, но умеют это делать незаметно. Одно такое заведение сразу пришло на ум. «Надо только заехать домой переодеться», - и с этими мыслями Нина вышла из кабинета.
* * *
Слишком теплый для осени вечер. Прохожие остановили свой бег и превратились в гуляющую по Невскому проспекту толпу. Пятница завершалась. Нина решила, что в такую чудесную погоду непростительно ехать на машине, и она шла пешком к ресторану, благо он находился не далеко от ее дома. Но подходя, она увидела скопившихся людей, буквально штурмовавших вход заведения. Они трясли в воздухе бумажками и кричали о том, что заплатили деньги за билеты, и никто не имеет права не впустить их. Нина была частым посетителем, и сотрудники знали ее в лицо. Она издалека махнула рукой швейцару, который тут же уверенным движением рук раздвинул шумящих, создав коридор, по которому Нина пробралась к двери. Усаживаясь за любимый столик, она в душе уже начала жалеть о том, что решила здесь провести вечер, так как в соседний зал один за другим шли те самые, которые только что толкали друг друга у входа.
- Что там за собрание за стеной? – спросила она подошедшего к ней метрдотеля, который всегда лично приветствовал ее.
- Поэтический вечер. Эта дама, поэтесса уже не в первый раз устраивает его здесь. И билеты на ее мероприятие стоят тысячу рублей. Удивительное дело – люди готовы платить тысячу рублей, чтобы послушать стихи.
- Возможно, стихи того стоят, - Нина улыбнулась, - а могу ли я попасть в соседний зал? Вы меня заинтриговали. Вот! – и Нина достала из кошелька тысячную купюру.
- Что Вы, - метрдотель махнул рукой, - а вдруг Вам не понравится. Я не могу допустить, чтобы наши постоянные клиенты оставались недовольными. Вот качество наших блюд я могу Вам гарантировать, - метрдотель расплылся в улыбке, показав два ряда белоснежных зубов, - Разрешите проводить Вас в зал, где выступает поэтесса. Для Вас это будет совершенно бесплатно, - он подал Нине руку, помогая подняться.
Нина слушала стихи, которые читала в полумраке помещения стоявшая на сцене девушка. Ей было около тридцати. Длинные волосы, в которые она пряталась как в чадру. Печальное лицо, словно от обиды надутые губы. Стихи текли рекой, прозрачной, точной, ясной. Картины в воображении сменялись как кадры в кино. Костры и древние женщины превращались в мох и скалы, улетали чайками в серые небеса, осыпались на землю прахом ушедших, возрождались несокрушимыми воинами и разлетались на осколки разочарований. Словно заклинания она произносила свои строки, и люди вторили ей своим дыханием. Нина поймала себя на том, что автоматически, по привычке пытается считать ее лицо, но ничего не выходило. Девушка будто защитным экраном укрылась стихами. Но вот она замолчала. Слушатели зааплодировали, понесли цветы, зашумели, но вскоре успокоились, расселись на прежние места и принялись задавать вопросы. Девушка заговорила, но как-то совсем иначе, чем прежде: исчез спонтанный полет, на смену ему пришел каменный фундамент суждений и принципов. «Е-мое, да она учит их жить, - подумала Нина, - Причем как уверенно она это делает. Не иначе как сочла себя за оракула. А они внимают каждому ее слову. Но что ты есть на самом деле? Я вижу маленького, напуганного, загнанного в угол зверька». Девушка подняла руку, давая понять, что время вышло:
- Тех, кто желает продолжить общение, приглашаю завтра на осенний костер. Место встречи традиционное – на берегу Ладоги, там же, где происходила предыдущая встреча. Плата за участие – десять тысяч рублей.
Нина ахнула: «Чтобы посидеть с тобой у костра и поговорить о жизни, нужно отдать десять тысяч рублей?! Да ты леди-бизнес. И ведь понесут тебе денежки. Ты же очаровала их так, что уже за кошельками полезли. Вот что: стихи мне твои понравились, поэтому я хочу посмотреть это светопреставление с костром, на которое ты всех приглашаешь», - и Нина открыла сумку, чтобы достать деньги.
Утром совсем не хотелось просыпаться, и Нина выключала будильник до тех пора, пока времени на сборы почти не осталось. Торопливо выпив кофе с бутербродом, она оделась потеплее и поспешила на улицу. Дачники, испуганные внезапными холодами, уже не выстраивались в длинные автомобильные очереди, ведущие за город. И Нина облегчённо вздохнула, когда, выехав на трассу, обнаружила, что дорога полупустая. Она выставила на навигаторе Старую Ладогу – конечный пункт сегодняшнего путешествия, и устремилась навстречу костру и поэтессе.
Навигатор привел ее к лесной поляне, где уже вовсю полыхал костер. Он напомнил Нине пионерское детство – время, когда окончание очередной лагерной смены ритуально отмечалось прощальным костром, больше напоминавшим подожженный шалаш. Люди сновали по лесной поляне. Кто-то ел на ходу, кто-то вставал поближе к огню, чтобы согреться. «Как же я не люблю эту «предпраздничную» суматоху, - с сожалением подумала Нина, - все пытаются изображать, что они при деле, что им комфортно, хотя все их ощущения говорят об обратном. Отчего люди так невнимательны к своим настоящим желаниям – к тому, чего он хотят на самом деле? Если бы они только прислушались, то смогли бы лучше понять себя». Нина вышла из машины, захватив термос с кофе и шерстяной плед, и отправилась искать место, где можно устроиться. Вокруг костра лежали бревна, часть которых уже заняли приехавшие. Нина села так, чтобы дым от костра почти не попадал на нее. Из того же пионерского детства она помнила, что от дыма щиплет глаза, пропитывается запахом гари вся одежда и, вообще, как шутили ребята: «Дым на дураков». Когда, наконец, все расселись, организаторы мероприятия раздали гостям бумажные стаканчики с обжигающим глинтвейном, к которому прилагались турноверы. Сделав глоток, Нина не заметила, откуда появилась поэтесса, и увидела ее, когда та уже заговорила, стоя у костра:
- Друзья, я рада приветствовать всех вас. Призываю услышать меня и, накрывшись куполом из слов, которые уже звучат, следовать за мной. Камлание – наш ритуал. И я в очередной раз проведу его для вас и для себя.
Нина заметила, что сегодня на поэтессе висело множество металлических и деревянных украшений, похожих на амулеты. Засученные рукава кофты с пестрым этническим рисунком являли миру многочисленные татуировки. «Антураж, сражающий непосвященных, - с сарказмом подумала Нина, - Ей в таком образе прямая дорога на телешоу «Битва экстрасенсов», там как раз отдают предпочтения эпатажным персонажам». А тем временем поэтесса попросила гостей записывать свои желания на листочки, заботливо приготовленные заранее:
- Когда какое-либо стихотворение отзовется в вашей душе, и вы поймете, что в нем звучат как раз те мысли, которые важны для вас сейчас, сверните бумажку с вашим желанием и бросьте ее в костер. Тот, кто на церемонии не первый раз, знает, что все мечты, отданные бумаге и сгоревшее в этом костре, обязательно сбываются.
Усмешка отразилась на лице Нины: «Как скажешь, дорогая. Если что – не обессудь, ты сама предложила». На листочке она написала: «Талант, используемый не для возвышения, а для наживы, сгорает в огне». Поэтесса читала стихи, а люди заворожено смотрели на костер. В какой-то момент Нине показалось, что в огне будто на экране начинают проявляться картины, явившиеся ей в свинцовом тумане вантового моста. И сейчас она обязательно увидит свое отражение в зеркале, которое так и не смогла различить несколько дней назад. Но вместо этого она услышала голос поэтессы: «…будь ни с кем, когда говоришь со всеми…». «Ну, вот и все, - подумала Нина, - и бросила свою бумажку в костер». Бумажка, охваченная огнем, начала чернеть и загибаться в разные стороны. Исполняя свой последний танец, она будто молила о помощи. Но слишком поздно, Нина не слышала этой мольбы. Она снова вернулась к отражению в зеркале, которое начинало проясняться. Ее лицо все еще было расплывчатым, но все вокруг приобретало очертания. И тут она увидела почерневших корчившихся в горящем бассейне людей, они кричали, но никто не собирался спасать их. Нина закрыла глаза, а когда открыла – увидела побледневшее лицо поэтессы, падающей в обморок. Подскочившие с бревен люди едва успели ее поймать, иначе она неминуемо оказалась бы в костре.
* * *
В воскресенье Нина пролежала в кровати до обеда. Она просыпалась несколько раз, но тяжелая, словно с похмелья голова тянула ее назад к подушке. Около двух часов дня прозвенел телефон. Нина посмотрела на экран и увидела, что пришло сообщение от Босса: «Черт! Черт! Ну, в выходные-то почему?! Я должна явиться в офис к 19.00 для беседы с ним, потому как проштрафилась – не посмотрела вчера вечерние новости. Но вчера была суббота! Ничего ужасного не произойдет, если я узнаю субботние новости утром в понедельник. Виданное ли дело?! В воскресенье вечером я должна придти на работу, потому что в субботу не выполнила то, что велел хозяин. Хорошо, я приду, но только для того, чтобы попрощаться. Мол, я не подхожу для таких важных заданий, как просмотр новостей в выходные. Пускай найдут себе кого-нибудь другого».
Нина въехала на пустую парковку, где в будние дни нет ни одного свободного места, вышла из машины и отправилась на встречу с руководителем, которого никогда не видела. Лифт привез ее на последний этаж. Но когда Нина вышла в холл и обнаружила множество дверей, она растерялась. В сообщении Босса кроме последнего этажа никаких координат указано не было. По коридору шел коренастый мужчина. Когда он приблизился, Нина она узнала в нем того – с кавказкой внешностью, которого видела на фотографии.
- Добрый день! Меня зовут Руслан, - представился мужчина.
Нина внимательно смотрела в его пустые глаза, точь-в-точь такие, как на снимке; на толстую цепь из белого металла, висящую на шее. Он поймал ее взгляд:
- Эта цепь – Ваш подарок. Я никогда не снимаю ее, - кавказец увидел в глазах Нины недоумение, - извините, я забыл, что Вы ничего не помните. Мне говорили об этом.
- Я подарила Вам эту цепь?! – она напряженно смотрела на Руслана, - постойте, я вижу!... Женщина в операционной. Она только что родила. У нее девочка, но она не рада. Она плачет, она несчастна. Почему?
- Потому что она уже родила двух девочек. А мне нужен сын!
- Она вся в крови, ее избили. У нее нет передних зубов, и она не может ходить. Что-то с позвоночником. Это сделали Вы?! За что?!
- Я же сказал: мне нужен сын, а не дочь!
- Подождите, подождите… я вижу еще мужчин, женщин, они в крови, они умерли… Темная парадная, вечер, женщина с ребенком выходят из лифта, но так и остаются на лестничной клетке. Их там вскоре нашли соседи, но уже бездыханных. Зачем вы убили ребенка и его мать?!
- Так было надо. Вы прочитали новости? Вижу, что не прочитали. Вот, возьмите, - Руслан протянул планшет, - Босс будет не доволен, если Вы придете к нему, не выполнив задание.
Нина взглянула на экран. Среди прочих новостей ей бросилось в глаза лицо Михаила. Под фотографией было всего несколько слов: «Вчера в своем доме был обнаружен мертвым известный миллиардер Михаил Фирсов. Фирсов скончался от пулевого ранения в висок. Официальная версия следствия – самоубийство. Ведется расследование». Нина протянула планшет хозяину:
- Это тоже Вы? – устало спросила она, - Вы его застрелили?
- Я просто пришел к нему.
- Ага, а он взглянул на Вас и сам застрелился от страха. Его-то за что? Из-за денег?
- Кому нужны его деньги, - Руслан усмехнулся, - он пытался обмануть босса, и он обидел Вас.
Неожиданно Руслан опустился на четвереньки, и Нина увидела, как все его тело стало покрываться черной короткой жесткой шерстью, а одежда исчезала на глазах. И вот уже перед ней стоял огромный питбуль с цепью из белого золота вместо ошейника. Пес преданно смотрел Нине в глаза и вилял хвостом.
- Роки, это ты, - Нина наклонилась и взяла его морду в обе руку, - как же я могла забыть тебя? Что со мной происходит? Роки, мой хороший, как я рада.
Пес лизнул хозяйку в нос и побежал по коридору в ту сторону, откуда совсем недавно пришел. В какой-то момент он остановился и обернулся, чтобы посмотреть на Нину. Она поняла, что он зовет ее, и пошла следом. Роки добежал до двери в конце коридора и сел. Его хозяйка открыла дверь и вошла в кабинет. Внутри никого не было. Длинный стол занимал все пространство от двери до противоположной стены. Нина прошла вдоль стола и села посередине. Подождав какое-то время, она не выдержала и заговорила:
- Я не вижу Вас, но отчего-то мне кажется, что Вы здесь. Я прочитала новости. Не могу сказать, что они меня впечатлили. Не считаю, что убийство может быть чем-либо оправдано. Но дело даже не в этом. Я не хочу больше участвовать в Ваших делах и иметь с Вами что-либо общее.
- Не получится, - казалось, скрипучий голос звучал отовсюду, - это не мои дела, эти наши дела, Нэнни.
- Нэнни?
- Да, это твое имя. Они, эти любители возвращать заблудших овец в стадо, думали, что после пожара в Вестминстерском дворце ты навсегда отреклась от себя самой. Но в глубине души все равно сомневались. Они ведь знают, что каждому по вере. А твоя была слишком сильна, и эта вера была не в них. Тогда они не придумали ничего умнее, как приделать к парусному клиперу «Катти Сарк» носовую фигуру ведьмы Нэнни. Моя дорогая, долгие годы ты была деревянной дамой, украшавшей легендарное судно.
- Но позвольте! Каким образом из деревянной дамы судна «Катти Сарк», стоящего в Гринвиче, я превратилась в Нину, сидящую в Вашем кабинете?
- Спустя почти 150 лет мои помощники смогли освободить тебя. При проведении реконструкции клипера в 2007 фигура Нэнни была снята с корабля и увезена в город Чэтем. Пришлось подпалить судно, чтобы помощникам хватило времени подменить фигуру. Пять лет – столько длилось восстановление судна. Этого срока оказалось более чем достаточно.
- Все это похоже на бред. Но за дверью сидит Роки, бывший еще совсем недавно Русланом. И мне, наверное, стоит разобраться, что все-таки происходит со мной. Вы сказали про пожар в Вестмистерском дворце. Но какое отношение к нему имею я?
- Самое прямое. Ты его и подожгла. Поджигать – это вообще твое любимое занятие. Великий пожар в Лондоне в 1666 году – тоже твоя работа.
- Но зачем?!
- Зачем?! А зачем ты превратила в пепел дар поэтессы?
- Потому что она возомнила о себе невесть что. Потому что она, очаровывая людей своим талантом, выманивала из них деньги.
- Тебе самой не кажутся нелепыми твои доводы? Возможно, это ты возомнила о себе невесть что, решая, кто и за что имеет право брать деньги? Или ты позавидовала ее стихам? Ведь согласись – они прекрасны! Но я уверен, что все еще прозаичнее. Ты просто любишь разрушать. Тебе нравится смотреть, как сгорают в огне люди, мечты, надежды, любовь. Твой пес Роки порвал на куски человека только за то, что тот посмел обидеть тебя. Мы, конечно, все прибрали, изобразив самоубийство, иначе эта история сотворила бы много шума. Но ты не наказала бы своего преданного Роки, даже если бы сама увидела этот фарш, который когда-то назывался Михаилом. Сущий пустяк по сравнению с тысячами обугленных жителей Лондона, которые поплатились только за то, что по твоему убеждению были неправедны. Эти служители света в какой-то момент даже поверили, что ты на их стороне. Какая недальновидность. Благими намерениями устлана дорога в ад, не так ли, дорогая? Ты такая же убийца, как и твой пес, и многие другие подобные тебе.
- А ты – кто ты такой, чтобы обвинять меня во всех этих деяниях?!
- Я твой босс, хозяин, властелин и всегда им был. А ты одна из лучших моих ведьм. Я знаю, что собеседник ничего не может скрыть от тебя, но для этого ты должна видеть того, с кем разговариваешь. Меня увидеть не удастся, по крайней мере, в этом мире. Но я уверен, что подспудно ты давно уже поняла, кто я.
- Я тебе не верю, - тихо произнесла Нина, рассеяно вглядываясь в зеркало, висевшее на стене напротив.
- Подойди к зеркалу. Что ты там видишь?
- Себя, - устало ответила Нина.
Зеркало отъехало в сторону, обнаружив светлое пятно на обоях.
- Прикоснись к тому месту, где только что ты видела свое отражение, - велел скрипучий голос.
Нина дотронулась до светлого пятна, и в тот же миг мир заволокло свинцовым туманом. А когда он рассеялся, она увидела, что стоит в просторном готическом зале, вокруг – диваны, стулья, и все сплошь красное. Нина обернулась. За спиной оказалась зеркальная стена, но вместо себя Нина увидела в отражении уродливую старуху с длинным крючковатым носом, седыми бровями и скривленным в усмешке ртом. Нечисть всех мастей подступала к ней и справа, и слева, но с почтением останавливалась на расстоянии метра, склоняя головы. За спиной в пламени корчились обугливающиеся люди, но никому из стоящих у зеркальной стены не было до них дела.
- Добро пожаловать домой, дорогая, - произнес знакомый скрипучий голос.
Нина вздрогнула и перевела взгляд на толпу уродов, пытаясь отыскать владельца голоса. Нечисть расступилась, опуская взгляды в пол и освобождая дорогу огромному черному змею. Он медленно приближался к Нине, глядя на нее немигающими желтыми глазами.
- Василиск, - Нина улыбнулась.
- Вот теперь ты вспомнила все, - скрипучий голос звучал изнутри змея, - ты единственная, кто может смотреть мне в глаза. Для остальных это будет последнее, что они видели в жизни. Как же мне не хватало тебя. Почти два века – долгая дорога домой.
- Но, подожди, - голос Нины задрожал, - мой дом не здесь, больше не здесь. Я не хочу возвращаться к этим… - и Нина с отвращением огляделась вокруг.
- К этим чудовищам, - Василиск хрипло засмеялся, - «Дом с чудовищами» - отличное название для твоего нового пристанища. Тем более, когда снаружи для простых смертных это обычное старое здание. Кира покажет тебе, где ты отныне будешь жить.
Зеркальная стена затуманилась, а когда, словно на экране фотоаппарата, настроилась резкость, Нина увидела перед собой стройную женщину в короткой черной юбке. Такие обычно работают в офисе и разговаривают, как голосовой помощник.
- Здравствуйте, леди Нэнни, - обратилась к Нине офисная женщина механическим голосом, - следуйте, пожалуйста, за мной. Я покажу Вам Ваши апартаменты.
Она кивнула Нине, приглашая пройти в тот проход, где раньше была зеркальная стена. Нина переступила границу, отделявшую готический зал от зазеркалья, и оказалась висящей в воздухе. Вверх и вниз уходили бесконечные лестницы, горели огни, освещавшие этажи и казавшиеся звездным небом, космосом, в который шагнула леди Нэнни, навсегда покинув свою прежнюю жизнь. Вместе с Кирой, держась за руки, они взлетели на один из этажей. Кира открыла дверь, и леди Нэнни вошла в королевские апартаменты, отделанные золотом и красным бархатом.
- Добро пожаловать домой, леди Нэнни, - повторила Кира слова Василиска, и почтительно склонила голову, - все, что Вам потребуется, будет доставлено немедленно, стоит Вам только позвонить в колокольчик, висящий на стене у входа, и подумать о том, что Вы хотите. Если Вы пожелаете выйти в город, воспользуйтесь этой дверью, - и Кира указала на большую дубовую дверь, находившуюся напротив той, в которую они только что вошли.
Оставшись одна, новая хозяйка королевских апартаментов, подошла к окну, выходившему в город. На улице шел привычный питерский дождь, смывая яркие осенние краски и закрашивая все в серый цвет, но тут она увидела свое отражение в зеркале, висящем на стене рядом с окном. На нее смотрела красивая молодая женщина с копной рыжих вьющихся волос – именно таких, о которых когда-то мечтала Нина. Та самая Нина, которой больше не было. Ее место заняла леди Нэнни – великая ведьма, оставлявшая после себя лишь пепел, превращенная почти на два столетия в деревянную статую, но снова вернувшаяся, благодаря своему покровителю. В отеле «Дом с чудовищами» на одно чудовище стало больше.
(Продолжение следует)
Сообщение отредактировал Yuliya Eff: 31 Декабрь 2019 - 02:11
