- Папа! - В ноги вопящим болидом врезалась дочь. Я погладил её по голове.
- Папочка вернулся! А ты знаешь, я научилась…
Чему научилась дочь, я узнать не успел, поскольку в этот самый момент распахнулась соседская дверь, и оттуда высунулась морщинистая, унылая физиономия с широко расставленными, выпученными и слегка косящими в разные стороны глазами. Так бы, наверное, выглядел мопс, доведись ему уродиться в человечьем обличье.
- Принёс? - зычно гаркнул мопс.
- Что удалось найти, Пётр Маркович, - сказал я и, чуть отстраняясь от дочери, стянул с себя тяжёлый рюкзак, набитый добычей.
Дочь бросила на соседа осуждающий взгляд, и унеслась прочь по коридору к скрытому от меня эпицентру детского писка.
- Давай-давай, не тяни, - нетерпеливо протявкал Пётр Маркович. - Неделю со свечкой в уборную хожу. Ни почитать, ни подумать. Мрак один.
- Да будет свет, - я протянул ему несколько светодиодных ламп. - Тёплого свечения нашлось всего две. Остальные, уж извините, холодного.
Он придирчиво осмотрел упаковку каждой лампы. Потом с едва заметным одобрением кивнул, словно одолжение мне сделал, но тут же подозрительно прищурился.
- Чем сейчас рассчитываются?
- Пока видите в телевизоре говорящие головы, в ходу - привычная валюта, - заметил я. - Бартер не предлагать. Только наличные.
- Я не смотрю пропагандистские каналы! Что я тебе должен?
- По сотне за каждую.
- Были дешевле, - недовольно заворчал мопс.
- Цены растут как на дрожжах, - я пожал плечами. - Не верите, сами к торговцам сходите.
- Сходит он, как же, - послышалось из-за спины. - До первого патруля.
Из квартиры напротив обиталища мопса выглядывала дородная седовласая матрона с удивительно неподходящим её комплекции именем Аида. Аида Маратовна, если уж быть точнее и к её возрасту почтительнее.
- И вам принёс, - заверил я, предугадывая ее вопрос, и передал ей пару ламп.
- Как сейчас снаружи? - с неожиданной тоской спросила она.
- Небо прояснилось. Воздух как будто чище и прозрачней стал. Народ за блок-постами непуганый. Будто с другой планеты. На меня только пальцем не показывали. ЧуднО!
- Вот! - В беседу бесцеремонно влез почти забытый мопс. - О чем я давно говорю! Это заговор! Тоталитаризм! Диктатура! Нагнали бронетехники, поделили территорию на зоны, поставили блок-посты, выпустили патрули, ввели пропуска! Специально разделили, чтобы легче было всех несогласных…
Он сделал жест, как будто сворачивал кому-то шею.
- Бог с вами, Пётр Маркович, - укорила его Аида Маратовна. - Не сталинизм нынче. Кому вы нужны!
- Вы все прекрасно знаете! - мопс повысил тональность. - И ваш муженек к этому причастен!
- Он давно на пенсии!
- А бывших среди них нет. Все с погонами к этому причастны! Все!
- Петр Маркович, поберегите нервы, - поморщился я. - Они - ваши соседи.
- Их специально подселили рядом, - не унимался тот. - Ради контроля! Для соглядатайства! Разуй глаза, малый, и до тебя очередь дойдёт. Каждый вольный ум - под колпак! Хунта! Церберы!
- Это кто там лает? - донеслось из квартиры соседки. Голос был дребезжащим, хриплым, но ещё слышались в нем командные нотки. Принадлежал он супругу Аиды Маратовны, отставному силовику, которому я и раньше старался не показываться на глаза - уж больно строг старик, а сейчас, когда вылазками нелегальными занялся, тем более. Однако Пётр Маркович, услышав реплику, только раздухарился.
- Это ты лаешь, пёс цепной!
- Гнида либеральная, - лязгнул голос оппонента. - Дождёшься, сволочь, выйду!
Аида Маратовна картинно закатила глаза и закрыла дверь, умудрившись перед этим сунуть мне упаковку гречки на пару кило. Некоторые старики считали её более твёрдой валютой, чем банкноты. Я хотел оставить её под дверью, но покосился на Петра Марковича, и положил в рюкзак.
- Когда ещё выйти наружу планируешь, - полюбопытствовал мопс. Он удивительно быстро вернул себе спокойствие.
- Как заказы наберу, - неопределённо ответил я. - Вам что-то еще нужно? Фонарик, может быть, или свечки, чтобы не мучиться в уборной? Монтировку могу доставить или перцовый баллончик на случай перехода соседского конфликта к горячей фазе.
Он смерил меня презрительным взглядом и молча закрыл дверь. Мерзкий все же тип, а интеллектуальную оппозицию из себя строит. Тьфу.
Я двинулся по коридору дальше, здороваясь и перекидываясь ни к чему не обязывающими словами, оставляя заказы и принимая новые. Батарейки, маркеры, переходники, чехлы для мобильного, стикеры и наклейки, пластиковые формочки и все подобное, что довольно скоро отправится в мусор. Люди стойко цеплялись за бессмысленные в целом мелочи, с которыми ассоциировали цивилизацию, умножая отходы, с объемом которых не могла справиться и мать-природа. Интересно, надолго ли хватит запала? Вот лампы, понимаю, нужная в хозяйстве вещь. Не какой-нибудь вам мини-кальян, как жилец из самой дальней по коридору квартиры заказал. Мутный мужик, и имени его никогда не мог запомнить, но на нем моя миссия сегодня и завершится.
Дверь напротив нужной мне квартиры была облеплена ядовито-желтыми сигнальными лентами. Утром их не было. Нехорошо. Тут, помнится, молодая семья обитала. Младенчик у них – и полугода нет. Папаша его ко мне намедни приходил. Просил за блок-посты вывести. Я, конечно, отказал. Сам где хочешь проскользнуть могу, а с группой - вряд ли… Что ж тут случилось в мое отсутствие?
Из квартиры мутного заказчика в общий коридор просачивались сочные басы. Я позвонил, потом еще раз. Подождав с минуту, собрался было уходить, но музыка смолкла, щелкнул замок. Дверь приоткрылась ровно настолько, чтобы показать мне предохранительную цепочку и одутловатую морду с покрасневшими глазами. Из щелки пахнулО перегаром, застарелым потом и сладковатым дымком гашиша.
- Сталкерам салют, - подмигнула морда. – Теплится ли ещё жизнь на Марсе?
- Только на сникерсе, - я продемонстрировал фигурную колбу. – Принимай, пока не уронил.
- Ха-ха, - донеслось из-за двери. – Юморист! Погодь чуток, мне тут баррикаду разобрать надо.
- Я могу у двери оставить.
- Не-не, постой, у меня вопрос серьезный есть.
Послышалось странное шуршание. Что-то с грохотом покатилось по полу. Заскрежетал металл. Наконец дверь открылась, демонстрируя мне полуголого гоминида. Одной рукой он почесывал волосатую грудь.
- Ты, бро, только до рынка мотаешься? – вполголоса полюбопытствовал он.
- На этом рынке теперь разве танки не сыскать, - пошутил я. - Богатая локация. Зачем куда-то ещё?
- Скоро, наверное, и танки толкать начнут, - согласился гоминид. – А в другом направлении двигаться не пробовал? Ну, там, по координатам определенным пройтись, что-то взять, где-то оставить?
- Не интересно, - отрезал я, примерно представляя, на что он меня подбивал. От его логова этим "что-то" сейчас некисло так несло в коридор.
- Я бы хорошо заплатил, бро, - с обидой в голосе сказал гоминид. - Это выгоднее, чем на рынок тащиться. Один фиг, ты сейчас игрок нелегальный. Попадёшься патрулю, закроют как за закладки. И плевать, что в рюкзаке хозтовары. Пропуска-то у тебя нет. А я помочь могу.
- Могу повторить, - твёрже сказал я. - Не интересует!
Снаружи донёсся надрывный вой сирен. Мы с мутным мужиком, не сговариваясь, застыли как по команде, прикидывая, не по нашу ли душу. Сирены взвывали все громче, но потом стали стихать. Спецмашины проследовали мимо.
- Рисковый ты, - вдруг совершенно трезво вздохнул мутный. - Жаль, бро, конечно, но нет, так нет.
Прежде чем дверь закрылась, я сунул между ней и косяком носок ботинка. Гоминид в неподдельном удивлении воззрился на него, потом поднял глаза на меня.
- Передумал, что ли?
- Нет. Тоже спросить хочу.
- Ну давай, - без энтузиазма разрешил он.
- С соседями что стряслось?
- С этими, чтоль? - Он кивнул на дверь с лентами. - Да дурни оба. Особенно соседушка. Бизнес, говорил, у него прогорел. Без средств остался. Нет пропуска, нет бизнеса. Все честно! Чтобы на социальных пайках больше не сидеть, вместе с женушкой за блок-посты выбраться возжелал. Прослышал, вроде, что там режим помягче. Уж не от тебя ли, бро?
- Ушли, выходит? - у меня неприятно засосало под ложечкой.
- Ага. Только недалеко. Патруль их быстренько вычислил и накрыл. Бабенку обратно возвернули - под строгую изоляцию. Кормящая все же, а у нас - гуманизм. Соседа, как я понял, в кутузку закрыли, а оттуда, сам знаешь, сейчас один выход. В лабораторные крысы. Вопросы?
- Спасибо, - сказал я и убрал ногу.
- Если надумаешь, заглядывай, бро, - махнул он.
Щёлкнул замок. Загудели басы. Я поставил перед дверью с лентами гречку от Аиды Маратовны, поразмыслил, и сунул под куль несколько банкнот. Им будет нужнее. Нажал на кнопку звонка и, услышав трель, ретировался.
У своей квартиры я остановился, чтобы перевести дух и натянуть маску бодрости, но стоило потянуться к ручке, как дверь отворилась сама. На пороге с сияющими от счастья глазами стояла дочь. И когда она только успела просочиться домой?
- Папочка, ну где ты ходишь? – Схватив меня за руку, она выскочила наружу и потащила за собой. – Все хотела сказать, а ты занят был. А я читать научилась! Да! Сама, пока ждала тебя сегодня у главной двери! И мне никто не помогал. Даже мама. Честно! Пойдем, я тебе прочту.
Мы остановились у створа, отделяющего наш маленький мирок от внешнего пространства, и дочь принялась знакомить меня с надписями, громко и тщательно выговаривая слоги.
- Вни-ма-ни-е! О-пас-но! Вы-ход без СИЗ за-пре-щен! Ви-рус-но-е за-ра-же-ни-е!
Она с торжеством взглянула на меня. Я вздохнул.
- Папочка, что случилось? - встревожилась дочь. - Ты загрустил?
- Совсем нет, - я поднял ее на руки и понес домой, подальше от двери, отмеченной с ядовитым знаком биологической опасности. - Мне просто хотелось, чтобы у первых прочтенных тобой слов был совсем иной смысл.
Сообщение отредактировал Justa D: 29 Декабрь 2020 - 09:36