НОЧЬЮ
Костер. Друзья. Гитара. Песня. Тепло и уют огня, умиротворение и спокойствие. Дождь, прошелестев мокрым плащом, пытается пристроиться в круг. Но Дождь не умеет сидеть, поэтому он быстро уходит.
Солнце окончательно скрылось, и сумерки, густея на глазах, потекли по острову. Совсем стемнело. Еще пара песен, и все разойдутся спать. А пока доброе пламя ограждает поющих кругом света от мрака ночи.
Замолкла песня, зашевелились фигуры вокруг костра. А гитарный перебор продолжает звучать, предвещая новую песню. Стоит поднять глаза от огня, взгляд проваливается в темноту. Скользит в черноте ночи, не в силах зацепиться за какой-нибудь предмет. Погружается все глубже в бездонную пустоту ночного мрака.
Вспышкой падающей звезды врывается воспоминание.
* * *
Тоже поход. Тоже вечер. Только солнце еще висит над самым горизонтом, и многое еще можно разглядеть вокруг.
Река уже в ночной тени. Тягучая, маслянистая поверхность воды зеркально спокойна. Безмолвие и чернильно-черная пустота рядом с берегом.
Хочется смыть усталость ходового дня. Каждый вечер Она вступала в нежные соленые объятия Моря, которое ласковыми своими ладонями поддерживало обессилившее тело, соленым своим языком слизывало соленый пот, баюкало Ее на своей спине, даря отдых и покой.
Она скидывает одежду и легко соскальзывает в воду, черную воду, не Моря, но реки. Скользит и скользит в черноту воды, не находя, за что зацепиться. Погружается все глубже и глубже в бездонную пустоту речного мрака. Вода расступается, не задерживая движения тела на пути в бездну. И нет теплых, упругих, соленых волн, дельфинами выталкивавших Ее на поверхность, когда купалась Она в Море. Есть бесконечное погружение в холодный мрак, скользкими, ледяными руками хватающий за неожиданно бессильное тело. А вода все расступается. Черные руки тянут и тянут Ее ко дну, которого нет, в свой мир, который не Ее мир. И, чем глубже затягивает река, чем холоднее черные руки живущих под водой, тем сильнее ужас, охвативший мозг и сковавший тело. И не крикнешь под водой, нет там воздуха, чтобы вдохнуть. Только мрак, только холодные, мерзкие пальцы, цепляющиеся за ноги, опутывающие тело, не дающие шевелиться и не пускающие обратно, наверх. Туда, где еще не успело сесть солнце.
Она не помнит, как вынырнула. Память работает с того момента, когда Она, цепляясь окоченевшими от ужаса пальцами за камни, уже наползла грудью на берег, стремясь скорее высвободиться из черных объятий рук мрака, холодных и скользких, еще удерживающих Ее за ноги…
* * *
Вздох облегчения. Взгляд возвращается из темноты ночи к костру. Веселая игра язычков пламени на углях быстро прогоняет детский страх, и тот прячется в самый дальний, недоступный свету уголок сознания. Воспоминание мимолетно – еще не отзвучала песня.
Костер. Друзья. Гитара. Что еще нужно? Можно плотнее прижаться к боку соседа, чтобы ночной холод не мог забраться под штормовку. Можно улыбнуться сидящему напротив, чтобы тот согрел тебя ответной улыбкой. А можно просто петь со всеми и ни о чем не думать. Обычный счастливый походный вечер.
Обычный…
* * *
— Ты готова? Идем! — голос Эри звучит чуть сурово.
Она поднимает глаза от костра и смотрит на Королеву. Неожиданно взгляд срывается в ночь, детский ужас промелькнувшего видения ударяет из прошлого.
— Я не смогу, Эри, я боюсь!
— Ты должна перебороть себя. Помни — я рядом. Если что, я прыгну за тобой. Идем! В конце концов и Он будет там…
Три темных фигуры в темноте ночи движутся по затопленному темнотой острову. Глаза, привыкшие к ночному сумраку, различают камни и щелья, деревья и тягучую, маслянистую поверхность воды.
— Эри, я не сумею! Не смогу!
— Сможешь, я рядом.
Третий молчит.
— Здесь? — спрашивает Эри.
— Нет, дальше, — Она радуется любой возможности оттянуть хоть на миг то, что должно быть.
— По-моему, тут хорошо, — говорит третий.
— Нет, дальше, — Ее голос звучит упрямо, почти капризно.
— Вам виднее, — соглашается третий.
“Зачем Он здесь? Не хочу, чтобы Он видел мой страх! Зачем Королева позвала его?!”
— Пришли! — вздыхает Она, а страх уже держит на сердце свои цепкие пальцы.
— Абис, костер будет здесь! — это Эри. — А ты готовься.
Ночная прохлада охватила прикрытое тонкой туникой тело. Невольный взгляд, брошенный в сторону воды, — и страх начинает сжимать потихонечку пальцы. Медленно, почти незаметно, но неотвратимо.
— Эри!
— Молчи! — оборвала Королева.
Костер разгорелся сразу. Абис знает свое дело. Эри тоже.
Она почти не слышала творимых Эри заклятий, пытаясь отгородиться от черноты, сосредоточиться на обряде, на словах, которые должно произнести в должный момент.
— Иди! — приказывает Королева.
Она решительно отходит от костра, скидывает тунику, делает шаг в воду… И останавливается, ощутив прикосновение холодной водной руки.
— Эри! — и совсем упавшим голосом, — не могу!
— Иди! — словно плетью по обнаженной спине, потом тише, мягче, — я рядом, я прыгну за тобой …
Она стоит, не в силах заставить себя сделать еще хоть один шаг в эту затягивающую черноту, где Ее ждут ледяные руки, чтобы затянуть в свою бездну, свой мир, который не Ее мир.
— Оставь Ее здесь, со всеми Ее страхами. Иди! — Эри уже не пытается заклинать.
“Оставить Ее, оставить!” — молится Она, глотая в бессилии слезы, соленые, словно Море.
Вот оно! Она выдирает Ее из себя, молча крича от боли! В груди пустота, сердце остановилось, дыхание замерло. Оглушенная собственным ментальным криком, Она падает в воду.
Вода расступается. Бесконечное погружение во мрак… неожиданно бессильное тело. Только мрак, только холодные, мерзкие пальцы, цепляющиеся, опутывающие, не дающие шевелиться и не отпускающие обратно. И солнце там уже село. Только мерцает звездочка обрядового костра. Под руками камень берега. Первый вдох звучит как всхлип. Первый удар сердца разрывает пустоту в груди.
Эри набрасывает ей на плечи плащ, ведет к костру.
— Кто ты? — вопрошает Королева.
— Терри!
— Кто ты?
— Свободная!
И снова Эри сплетает заклинания и руны, призывая в свидетели Небо, Ветер, Ладогу, Звезды, Огонь и… Абиса.
Но Терри не слушает ее. Внутри замерла огромная черная пустота, изредка тревожимая ударами сердца. Нет даже мыслей, только всепоглощающая пустота, от которой перехватывает дыхание.
Обряд рождения завершен. Эри распускает Терри волосы и отходит в темноту. Терри без сил опускается перед костром на колени, смотрит в огонь. Пустота гложет ее. В ней ничего нет. Только жаркое пламя перед глазами.
Постепенно костер согревает тело. Сердце бьется ровнее и увереннее.
“Да, пустота. Еще ничего нет. Ведь Я только что рождена! Откуда чему-то быть, если Я еще не жила?”
Костер горит ярко, ровно. Абис знает свое дело. Абис?! Пламя отражается в его глазах. Или это внутренний огонь его сути:
“Он был здесь все время? Он видел мой страх: Нет, не мой, Ее. Но понял ли Он, что Я — это не Она?!”
Огонь его глаз вливается в пустоту ее души и заполняет ее. И этот огонь начинает полыхать внутри, обжигая ее. Испугавшись этого огня, Терри уходит в холод ночи. Долго сидит она на камне, над самой водой. Теперь уже не такой страшной, потому что в нее не надо больше входить.
Эри мягко трогает за плечо:
— Все кончилось, идем к костру. Рождение надо отметить.
Втроем они сидят у догорающего костра.
— Пусто, пусто внутри, — говорит Терри. — Теперь я свободна. Но я не знаю, что мне делать с этой свободой! Я не умею ею пользоваться.
— Мы научим тебя, — отвечает Эри. — Мы будем рядом с тобой.
Третий молчит.
Третий? Абис. Свидетель…
