Жанр: фантастическая повесть
«И с рождением Ангела Света в душе живой и поклонения Великой Тьмы душе живой
сотворится чудо великое, и вселенная изменится. И произойдут великие перемены во всех мирах.
И вступят на тропу одну два бога. И будут они идти, держась за руки по всей вселенной зримой и незримой.
И воссоединиться Свет и Тьма. И найдут Свет и Тьма великое перемирие меж собой. И наступит новая эра…».
«Объединение», Стих 255 Ветхий Завет Стакоры.
Предисловие.
Возрождение Морао
Голубые, серебристые, с позолотой звезды мерцали в темном куполе вселенной. Туманные блики галактик разбавляли их мерцание сизым маревом. Легкая круговерть, спиральные дымки завораживали. В обычное время они, несомненно, притягивали бы к себе восхищенные взоры. Но не сейчас. В этот момент ничто не могло отвлечь напряженные взгляды верховных ангелов. Никто не смотрел на искрящиеся звезды, никто не обращал внимание на молчаливые туманности. Все смотрели в одну точку - в самый дальний угол вселенной. Там мерцала слабым огоньком едва заметная искорка. Едва заметная по размерам вселенной, но несравненно мощная по сравнению с остальными звездами. Она дрожала на самом краю горизонта вселенной, то слегка покачиваясь, словно стоя на еще совсем не окрепших ногах, то тухла и вдруг вновь вспыхивала. Это мерцание продолжалось несколько минут. И вдруг искра померкла. По залу раздался тяжелый выдох. Напряжение, нависшее в Зале Вселенной, стало просто невыносимым.
Стоящий все это время в стороне Предок сурово свел белесые брови. Сейчас, здесь, пред высшими ангелами, он был в виде древнего старца с длинной седой бородой и выбеленными веками бровями, каким его рисовал их общий образ. Он произнес всего одно Слово. Одними губами. Никто из находящихся в зале так и не расслышал его. Но вселенная внемлила: галактики словно выдохнули – тонкие струи пыльцы света взметнулись во вселенной. И свет тот, крохотными светлячками расправив крылья, метнулся к затухающей искре. И задрожала искра и возгорелась огнем, и озарился свод, и свет ослепил всех смотрящих на неё. И тогда предок протянул руку сквозь вселенную и взял в руки то, что стало, и поместилось оно в его ладони, казавшейся громадной на фоне галактического неба. Предок дохнул на горящую искру, и та перестала дрожать. Предок улыбнулся, произнося что-то тихое и вновь никому неслышимое. Никому, кроме той, для кого это предназначалось. Искра, замерев, слушала его глас. И вся вселенная зашептала знакомые только ей слова. И когда затих шепот вселенной, когда затих шепот Предка, искра сорвалась с ладони старца и метнулась в сторону темного неба и сотен миллиардов горящих точек звезд. Она неслась сквозь вселенную, мимо планет, сквозь множество галактик, пока не достигла одной слегка вертящейся дымки. Могло показаться, что искра на секунду остановилась, как бы сомневаясь, но уже в следующую секунду окунулась в туманность.
Предок коснулся пальцем слегка крутящейся галактики, та разверзлась, раскрылась пред стоявшими за спиной старца Верховными Ангелами, начав на глазах приближаться, и уже через полминуты были видны все планеты данной галактики, окружающие огненное ядро солнца, и искру, все более уменьшающуюся в размерах, чем ближе она приближалась к своей цели. Приблизился взорам голубоватый вращающийся шар. Искра стала совсем крохотной, почти незаметной, пропала за облаками, обволакивающими земную твердь, чуть чихнула от ударившего в неё кислорода и мягко опустилась вниз. Уже став совсем маленькой, она опустилась на женщину, стонущую в родовых муках на каталке. Секунду искра висела над округлым животом, а потом опустилась на него и пропала.
Предок потянул руку к роженице и коснулся живота. На лице Предка заиграла блаженная улыбка.
- Да будет благословенна возродившаяся скрижаль! - прозвучал его голос, несмотря на то, что губы были сжаты.
- Да будет благословенна! – в тон ему произнесли собравшиеся в круг самые великие из Верховных ангелов.
- Да будет благословенно её рождение, и дела её и помыслы, пока не войдет она в силу свою и не станет величие её святостью для всего сущего и творимого.
- Да будет благословенно! Да будет благословенно!
Предисловие.
Кадарака Дхина.
Дешевое вино пузырилось и тянущейся жидкостью проливалось из тонких, пластмассовых стаканчиков. Оно проливалось не потому, что стаканчики были дырявыми, а потому что разливающий был уже достаточно пьян. Рука дрожала, расплескивая темную жидкость. Но он не замечал. Разлив жидкость, чокнулся со стоящими рядом и опрокинул содержимое в себя. Вкуса у вина не было. Вернее, после всего выпитого, он его уже просто не чувствовал. Он уже вообще ничего не чувствовал. Только небольшой кувыркающийся бульк в желудке, означающий, что вино пошло не так. Может, просто было самопальным? Времени, размышлять о качестве выпитого спиртного, у него не было. Его затошнило.
Немного согнувшись, прихватив рукой живот, он отстранился от весело, пьяно болтающей группы молодых людей и сделал несколько неровных шагов в сторону, в ближайшие заросли деревьев и кустов. Пройдя немного вглубь, сквозь кусты, он согнулся полностью. Припал на колени, стоять дальше на качающихся ногах было не возможно. Из желудка вверх пополз дрожащий комок. Как оказалось, на коленях его тоже качало – тогда он уперся о землю руками. Но и в таком положении его продолжало раскачивать. Он содрогнулся всем телом. Комок подошел вплотную к языку и вырвался наружу. Еще и еще, спазм за спазмом. Его не просто рвало. Его выворачивало наизнанку. Он громко захлебывался и плевался. Там, на площадке, перед зданием дискотеки смеялась молодежь, продолжая пить дешевую бормотуху. Ему было не до смеха. Ему ни до чего не было дело. Он еще раз срыгнул. Вытер об траву оплеванную руку и постарался отползти от зловонной жижи, бывшей ещё недавно содержанием его желудка.
Он полз, с трудом, пока не уперся во что-то твердое. Приподнял голову: дерево, у которого он стоял, было невысоким. Но с положения, в котором он находился, оно казалось огромным и почему-то раскачивающимся.
Он сел, помотал головой, безуспешно желая прогнать гул в затылочной части головы. Продолжало мутить. Он осмотрелся, пытаясь вспомнить, в какую сторону ему нужно ползти теперь. Но вокруг все раскачивалось, так что рассмотреть окружение было проблематично. Он прикрыл один глаз. Качание прекратилось. Но темнота, окружающая его, все равно не позволила сориентироваться. Он вновь открыл второй глаз – все вокруг снова заплясало. Он тихо выругался. Не помогло. Попытался встать. Земля под ногами скакала, подкидывая его, он падал, ругался, но продолжал попытки. Нужно было встать. Встать обязательно. Там все пьют без него, веселятся, а он здесь сидит. Это, по его разумению, было неправильно. Совсем не правильно.
Он почесал затылок. Звать кого-нибудь было неудобно: он посчитал нужным блюсти хоть какие-то приличия. Было бы позором, если бы его увидели девчонки вот таким, сидящим у дерева, в немочи встать. Поэтому встать нужно. И нужно идти пить дальше. Он трясущимися руками обхватил стоящее рядом дерево и, облокотившись об него, начал приподниматься. Смеха доносившегося с площадки было уже не слышно. «Ушли что ли, суки?- затуманено подумал он. – Вот я отсюда ща выберусь, я им устрою, гады. Без меня всё, небось, допили и смотались?». Он сопроводил раздумья крепким ругательством.
В нескольких шагах от него раздался легкий шум, привлекший внимание.
«Ааа, вспомнили, ироды. Ну, да, куда вы без меня?» - он нагло усмехнулся и икнул. Икнул так, что болезненно отдалось в печени и еще где-то внутри. Он попытался сделать шаг. Шаг получился не ровный и дрожащий. Шум усилился.
- Эй, ну кто там? Серега, ты? Слышь, помоги, а, чего-то я не очень себя чувствую…
Шум затих.
- Ну, кто там, блин? Чё, так и будем в прятки играть? Ик.
«Ик», разнеслось слишком громко. Листва, уже на другом дереве, за спиной, испуганно зашуршала. Он покосился назад. Снова икнул. Теперь уже испугано.
- Кто там?
Все вокруг разом перестало вращаться и шататься. Разум моментально отрезвел, и гул в голове испуганно затих. Только ноги затряслись еще сильнее. Он ойкнул. С усилием попытался попятиться – ватные ноги не слушались. Он еще раз оглянулся за спину. Два огромных ярко-красных глаза возникли из-за ветвей и поблескивали среди листвы. В них была явная насмешка, то ли от его испуга, то ли от созерцания его беспомощности.
«Зря я пил сегодня так много, – грустно подумал он, – и вообще зря пил». Ноги не шли, ноги безвольно подгибались под этим огненным взглядом. Ощущение чего-то неизбежного накатило волной. Он рухнул на колени и закрыл голову руками. Огромная вытянутая морда полностью вынырнула из-за дерева и усмехнулась. Как же она любила вот такие моменты. Обладатель красных глаз облизнулся от удовольствия. Она облизнулась от удовольствия.
Молодой человек раскрыл руки, кровь отхлынула от его лица.
Аам.
Он даже не вскрикнул, настолько его застопорило увиденное зрелище.
Аам, ам.
Морда, сглотнув, облизнулась. Нет, вообще-то она, как и все остальные их рода, не была людоедкой. Но после столь продолжительного сна силы нужно было набирать. А вот такие как он погрязшие в куче грехов и несшие с собой массу негативной ауры… О да, это было самым «оно» для подпитки сил. И Морда не преминула воспользоваться удачным моментом.
«Ну, вот, еще парочку, и я буду в форме», - подумала она и снова исчезла за деревом.
………………………………………………………
Сергей действительно искал его. Он видел, как друг на качающихся ногах ушел в заросли и пропал. Парня не было довольно долго. Сергей и сам был не очень трезв, но всё же решил посмотреть, куда пропал товарищ, и пошел на его поиски. Кустов, в которые зашел тот, было не много, но они, не знавшие обрезки, были разросшимися, высокими и густыми. И в центре этой зелени стояло несколько старых больших деревьев, особо мрачно выглядевших в ночной черноте. Заросль совсем не освещалась, а сразу за асфальтом начиналась практически непроглядная темень - точно место сосредоточия зла. Сергею подумалось, что именно в таких местах должны жить маньяки, злобные тролли и просто чудовища из ужастиков, которые он часто смотрел. Поёжился, случайно вспомнив, что в их небольшом городке пропало уже трое молодых людей, и всех их так и не нашли.
Всё же решился: находящийся в организме алкоголь придавал храбрости. Постоянно оборачиваясь в сторону, где стояла молодежь, и сказав себе слишком далеко не уходить, Сергей зашагал прямо в дремучие дебри.
Он практически на ощупь добрался до первого небольшого деревца и остановился. Прислушался. Где-то в темноте листвы раздавались тяжелые шаги и хриплое дыхание. Он испуганно оглянулся. Силуэт чего-то огромного мелькнул за высокими кустами. Что-то, от чего веяло необычайной силой. От охватившего ужаса Сергей передернулся и, не раздумывая, повернул назад.
- Друга ищешь? – тут же с интересом спросил за спиной женский голос.
Сергей всем телом чувствовал: не нужно ему оборачиваться, не нужно.
- Ну, чего молчишь или испугался? – голос рассмеялся.
Сергей ни у кого не слышал такого голоса и смеха никогда такого не слышал. Голос влек его, даже сквозь страх заполнивший душу, сквозь разум, стучавший холодным потом в висках: «Уходи, убегай, не оборачивайся!»
- В конце концов, это уже даже невежливо.
И он обернулся.
………………………………………………………………………
Уже перед выходом из кустов Серега остановился, тяжело выдохнул, и с небрежной усмешкой вышел к гомонящим подросткам.
- Ну, чего, где он там?
- Да бог его знает…- пытаясь придать голосу непринужденность, выговорил Серега, потирая горящую внутри грудь. – Небось, снова дрыхнет под каким-нибудь кустом.
Стоящие осклабились.
- Ну, как всегда, – проговорила одна из девушек и сделала большой глоток прямо из полупустой бутылки.
- Ты не одна, наверное, – зло буркнул Серега и, выхватив у неё вино, тут же присосался к горлышку.
Вино мирно спустилось по стенкам прямо в желудок, охлаждая пожар внутри. Страх, обуявший его в кустах, померк. «Причудилось, - успокаивая себя окончательно, решил он, - как есть, причудилось. И Антоха спит, действительно, где-то. Напился и спит. С него станется. Не впервой. А мне все причудилось».
Сообщение отредактировал Sheron: 21 Февраль 2013 - 11:10