BY ADAM MEYER
Most people don’t believe in pure evil, and neither did I until I met five-year-old Dylan Brewster.
Before I ever laid eyes on Dylan, I saw his nanny. She was barely older than I was, clearly much too young and pretty to be anyone’s mother. Her lush blond hair was pulled back in a ponytail, her toned arms pushing a heavy stroller. A few-months-old baby in a pink onesie was strapped inside.
“Can I help you?” I asked, trying for a mix of helpful yet suave. Not easy when your hands are covered with finger paint and you’re wearing a yellow T-shirt that says SUNSHINE SUMMER CAMP.
“Is this the Dolphin room?” she asked, turning back as if she’d lost something, or someone. About halfway down the hall I saw him: a small, dark-haired boy with his head stuck in one of the cubbies that lined the hall. “Dylan! Come over here, please.”
He did, and there’s no denying he was awfully cute. Long, straight hair cut in a neat line over his forehead, and a nose that looked like a button in a snowman’s face. He wore plaid sneakers so small I could’ve swallowed one whole.
“Hi, Dylan,” I said, kneeling down to look him in the eye. “I’m —” But he marched past me and into the classroom where the rest of the Dolphins were busy playing. This was midmorning during my third week of camp, but it was the first time Dylan had come.
“Sorry we are late,” the nanny said, and there was a precision in her words that hinted at a faint accent. “We had some trouble getting out today.”
“Trouble?”
The nanny glanced down at the baby in the pink jumper, then at Dylan. “Sometimes he acts a little” — she wriggled her fingers, searching for the word —“a little crazy.”
“That’s okay. I act a little crazy myself sometimes.”
At first I wasn’t sure she got the joke, but then she smiled. “I’m Britta.”
Before I could get my name out, Rebecca bellowed it from behind me. “Eddie! Where on earth have you — oh.” The frown on her face dissolved as soon as she saw Britta. “You must be Dylan’s caretaker.”
Britta nodded and Rebecca put on one of her biggest, phoniest smiles. She was in charge of the group and I was her assistant. She was pretty old — early thirties, at least — and a full-time kindergarten teacher, which seemed to require that she speak to virtually everyone as if they had the intelligence of a five-year-old. Especially me.
“Eddie, why don’t you go in and get the morning snack ready. Would that be all right?”
I glanced at the wall clock — it was half an hour before our usual snack time — but I didn’t argue. She clearly wanted to get rid of me, and maybe even embarrass me in front of Britta.
“Yes, ma’am,” I said, saluting Rebecca. She didn’t look amused, but Britta did, and that was even better. I washed my hands, then slipped back into the room and saw the dozen boys and girls in our Dolphin group hard at play. Some had clustered in the toy kitchen, and others finger-painted at the child-size tables. The last few kids were in the corner stacking wooden blocks into what looked like a fort.
Dylan stood to one side, watching the block builders. I crouched beside him, lining up plastic cups for apple juice.
“We’re glad to have you here at camp with us,” I said. “Have you had a good summer so far?”
“I went on a trip.”
“Oh, yeah? Where’d you go?”
His eyes narrowed, his gaze still on the kids with the blocks. “Ug-land.”
At first I wasn’t sure what he meant. And then I got it: England. “Was it fun?”
He shrugged. “It’s far.”
“It sure is.”
I was from Queens and had never been farther than Newark. It burned me that kids like Dylan got to take trips overseas they didn’t appreciate while I worked all summer just to cover the cost of college textbooks. But that was how it was. Upper West Side kids like Dylan had nannies and European vacations and summer camp, and kids in Astoria didn’t.
“You want to help me pour the juice?” I asked.
“I wanna build a galley,” Dylan said.
I wasn’t sure what a galley was, but I let that go and unscrewed the top of the juice bottle. “Sure, go build whatever you want. I’m sure the other kids will let you play with them.”
“I wanna do it myself.”
I sharpened my tone. “Dylan, we all have to play together here. But if you ask nicely —”
Clearly Dylan had no intention of asking, nicely or otherwise. He was already headed right for the play area, and by the time I’d put down the apple juice and gotten over to him, it was too late. He had stomped right through there, blocks tumbling down and flying every which way.
Amber — one of the block builders — threw up her hands, showing off the Band-Aids stuck to each of her elbows. It was lucky the falling blocks had missed her because she always seemed to be getting hurt. “He knocked down our house.”
“That’s not very nice,” I said, pointing a finger at Dylan.
At first, he looked defiant, and then his face crumpled and tears appeared. “They said I couldn’t play with them.”
“Now, that’s not true,” I said. “You just went right over and —”
“Enough,” Rebecca said from behind me. I turned around. She looked sharply at me and then put on a smile, her mood changing as abruptly as Dylan’s. “It’s cleanup time, everyone.”
The kids grumbled, but then Rebecca held up a bag of sugar cookies, and that got them motivated. “Maybe you should finish pouring the juice now,” she said to me, using the same tone she had with the kids. I grabbed the juice bottle and glanced over at the doorway.
Britta was there. Her big blue eyes were aimed at me, and I smiled, but she missed it and focused on Dylan, who watched the other kids clean up while he stood by, doing nothing. Britta turned from him, her expression hard to read. It was only when she wheeled the stroller away that I recognized the emotion.
It was relief.
***
THE SUNSHINE SUMMER Camp was housed on the top two floors of a private elementary school on Central Park West and Seventy-Fourth Street. We had everything an urban camp for little rich kids needed: a rooftop swimming pool, an indoor playground, and classrooms chock-full of educational toys and games. A far cry from the Boys’ Club camps where I’d spent the summers of my early years, and a relatively easy way to make some cash before I headed back to Binghamton in the fall.
Or at least it had been, until Dylan showed up.
My next run-in with him happened during afternoon nap time. All the kids gathered their blankets from their cubbies and spread them out through the classroom while I stood watch. Rebecca had gone to lunch.
The kids were supposed to lie down without talking or moving, which of course isn’t easy when you’re five. Unlike Rebecca, I tried to be understanding when they began to stir. First Amber raised her Band-Aided elbow and said, “I’m thirsty.” Then Michael, who would wear only green socks, complained that Royce had kicked him. No surprise there. Royce never stopped moving, even when he was flat on a blanket half asleep.
After settling everyone down, I put on a CD, Peter and the Wolf. As the gentle music filled the room, the children seemed to relax. I did too. I pulled out my cell phone to check my e-mail — a no-no with Rebecca around, but she wasn’t there — and I saw a movement from the corner of my eye. Dylan was upright, gathering a stack of blocks from the shelf beside him.
The other children watched, wide-eyed. Royce leaped up, eager to get in on the action. “Can I play too?”
“Nobody’s playing,” I said, storming over to Dylan’s blanket.
But he didn’t seem to hear me. He continued to pile up the blocks, one after the other, making a tower as high as the table beside him. Then he added a long block and balanced it across the top, the tower threatening to topple.
I snatched away this last block and glared. “Put these back.”
“I don’t want to.” There was no anger, just a simple declaration.
“If you don’t, you’re going to have a time-out.”
This was a punishment the kids dreaded as much as losing pool time. But Dylan was unfazed. He reached out to the shelf and found another block the same length as the one I had just taken away. He added it to the top of his column of blocks to form what looked like an upside-down L.
“See, it’s a galley.”
I had no idea what he was talking about and I didn’t much care. Besides, I felt the eyes of all the other kids on me. If I didn’t establish authority over Dylan, and fast, they’d think I was a pushover.
“You need to listen to me,” I said firmly. “No playing during nap time.”
He looked up with eyes as dark as charcoal. “But my galley isn’t done.”
“Trust me, it is,” I said.
Music swelled from the boom box, the soaring violins that represented the wolf’s arrival. Dylan smiled then, as though he knew something I didn’t, and it made me so angry I started to pull my hand back. I wasn’t really going to hit him, of course, it was just my anger getting the best of me. And then I heard the door open.
When Rebecca walked in, my hands were back at my sides, and Dylan looked at her. “Eddie and I made a galley.”
“That’s very nice,” she said, but the look on her face was stern. “But Eddie knows there’s no playing during nap time.”
“Of course I know that, but —”
Rebecca gave me a sharp look that said she didn’t care what I had to say and shook her head. Disappointed. Dylan had made a fool out of me once more, and I didn’t much like it. But then, it was my own fault. I promised myself that I wouldn’t let him take advantage of me again.
***
DYLAN WAS ON his best behavior for the rest of that week, at least until the encounter with the ice vendor. It was a Friday, and the promise of the weekend was bright — I’d finally have some time with my old high school friends and away from camp. I stood on the hot Manhattan sidewalk, the sun crisping my skin. There were kids all around, being herded by their mothers and nannies.
A middle-aged street vendor was selling Italian ices in paper cups. I waited in line behind some of the campers and then ordered a pineapple ice. I’d just taken my first lick when I heard a familiar voice. Britta. She was calling after Dylan, who’d stormed toward the ices cart. She was a dozen feet behind him, struggling to push the stroller over a large sidewalk crack.
“Tell the man what you like,” she said, wheeling up to the cart.
“Chocolate,” Dylan said.
“No chocolate,” the vendor said in what was barely English. “You want grape?”
Dylan closed his hands into fists. “No, I want chocolate.”
The vendor looked at Britta with concern. He didn’t want to be the cause of a full-fledged tantrum in the middle of Seventy-Fourth Street. “No chocolate.”
I glanced at Britta, who looked like she was about to have a meltdown of her own, and then at Dylan. “I’ve got pineapple. It’s pretty tasty. You want to try some?”
“I don’t know,” he said.
“Go ahead. I think you’ll like it.”
I held out my soggy paper cup. Dylan took it and lapped up a mouthful of pineapple ice.
“It’s good,” he said, surprised. “I want one of these.” Instantly, the vendor began to scoop pineapple ice into a cup. Britta gave me a look of pure gratitude.
“Thank you.”
“Of course. Anything to help.”
“How has he been doing?” she asked quietly, adjusting the bonnet around the doughy face of Dylan’s baby sister. Dylan was a few steps away.
I shrugged, playing coy. “Pretty good, mostly. What’s he like at home?”
She shook her head sharply, which I took to mean Don’t ask. I wanted to know more, but just then Dylan inserted himself between us, still sucking on my pineapple ice. He looked sharply at Britta.
“He won’t let me make my galley.”
I smiled. “Yup, I’m Mr. Mean, all right.” I tousled Dylan’s hair and leaned in closer to Britta. She smelled of baby powder and suntan lotion and looked as beautiful as any girl I’d ever seen. “What’s this galley he keeps talking about?”
She turned away, and I couldn’t tell if she didn’t know or if she felt this wasn’t the moment to tell me. I wanted to press her further, but I didn’t have the chance. Something cold and sticky began to dribble onto my leg, and I saw that Dylan had turned over the paper cup and was pouring pineapple ice on me.
“Goddamn it, what the . . .” Glancing at Britta, I let the anger sputter out, smiling instead. “Lost your grip, huh, little guy?”
Dylan said nothing, just let the paper cup fall to the ground. He reached out to the vendor to take his own cup of ice and began to lick it with relish.
“I’m so sorry,” Britta said. “Let me buy you another one.”
“No need,” I said, and I was about to say Why don’t you make it up to me by going out with me sometime, but then the baby started to squawk. I noticed that Dylan was beside her, one hand around his ice, the other inside her stroller. He must’ve pinched her or hit her and made her cry.
You little bastard, I thought, but I kept that smile right on my lips, still sticky from pineapple ice.
“Let’s go,” Britta said, spinning the stroller away from me. As I watched them head down the sidewalk, Dylan looked back, only once, a faint smile on his lips.
***
EARLY THE NEXT week, a heat wave settled over the city. Temperatures soared into the high nineties, and the humidity was off the charts. The kids moved sluggishly through our barely cool classroom, and even Royce hardly stirred during nap time. No one showed any signs of energy all day until it was time to go up to the pool.
The aboveground pool sat on the rooftop and was filled with just enough water to reach most kids’ chins. There was an area on the far side of the roof for those who didn’t like to swim, with a sprinkler and a sandbox. Rebecca and I switched off which of us went in the pool, and that day was my turn.
She sat on a wooden picnic bench beside a mound of towels, wiping sweat from her face. I couldn’t help but smile. Although the water only came up to my belly button, it was deliciously cool.
“Look at me,” squealed Amber, whose soggy Band-Aids hung from her elbows. “I’m going underwater.”
She ducked her face at the surface, went just deep enough to splash her nose and some of her round cheeks.
“That’s great,” I said. “Do you want to maybe try putting your whole head under?”
“No.” Amber giggled. “That’s too scary.”
“You want to see scary?” I asked, ducking underwater and sticking my elbow up like a shark fin. Amber splashed away, giggling. When I rose, Dylan tugged at my leg.
“You want to see me swim?” he asked.
Dylan was like a little duck, one of the few kids who could swim. Dutifully, I watched him churn across the pool as I tossed a beach ball back and forth with Amber and a couple of the other kids.
After a few minutes I got tired of Dylan’s swimming and turned away. “You’re not watching,” Dylan whined, and Amber threw the ball at me again but missed.
The ball drifted toward Dylan. He grabbed it and hurled it over the side of the pool, onto the roof.
Amber leaned out. “Hey, someone get the ball!” But everyone else was on the far side of the roof, out of earshot, including Rebecca.
“I’ll get it,” I said, going right for the ladder since I was closest. I didn’t even think about it, really. It wasn’t a big deal. I’d have my hands on the ball in five seconds and be right back in the pool. What could possibly happen?
My feet had barely touched the hot rubber that covered the roof when I heard a shriek from behind me. At the sandbox, Rebecca had whirled and spotted me outside the pool. Anger crossed her face.
“Who’s watching the kids?” she shrieked.
I was halfway up the ladder when I saw Dylan holding Amber’s head underwater, her hair floating like kelp. I broke the surface with a crash, landing inches from the two kids. Dylan let go of Amber instantly and swam away.
I picked her up, wiped tendrils of hair out of her face, and made sure she was breathing okay. I felt Dylan brush by my legs, circling like a piranha.
“Shhh, it’s okay,” I told Amber, leaning her against my shoulder. But she just cried, rubbing her eyes with her hands. The wet Band-Aids had fallen off her elbows.
“You are in very serious trouble,” Rebecca said, and Dylan and I both looked up at once. I didn’t know if she meant me or him.
***
APPARENTLY SHE’D MEANT me. “That’s goddamn unacceptable, leaving those kids in the pool alone.” I’d never heard Rebecca curse before. Of course at the moment, our kids had gone off with another group, so we were alone by the pool. “Somebody could’ve drowned in there.”
“Yeah, like Amber,” I said. “But only because Dylan was holding her underwater.”
“Don’t be ridiculous. The kids were horsing around, that’s all. Which would’ve been fine if someone were supervising.” She shook her head at me. “This is it, your last free pass. Don’t screw up again.”
I nodded and went to the bench where I’d stashed my clothes. As I started to slip on my sneakers, I noticed that one of the laces was gone. I looked around inside the sneaker and under it, but I couldn’t find the lace. Was this some trick the kids were playing on me? But I didn’t have time to dwell on it. I had only fifteen minutes until afternoon snack.
***
I STAYED IN the city after work that day and saw a movie, a comedy. I was glad to get some laughs, but my good mood didn’t last. Soon I was standing on the sweltering subway platform, my anger starting to resurface. Then I noticed a familiar figure at the edge of the platform. Britta.
“How’s the nanny business?” I asked.
She smiled when she saw me, and my bad mood disappeared again in an instant. “Pretty good.”
“Seems like a tough job. Dealing with Dylan, I mean.”
She opened her mouth to answer, then closed it. After a moment, she said, “He’s . . . how do you say it? Hands full?”
“Hands full is right,” I said, and we both laughed. “How long have you worked for his family?”
“Three months. My friend worked there before me. She told me not to take the job, but . . .” She shrugged. “I need the money.”
“Tell me about it.” I looked down at the end of the platform, then back at her. I wanted to find out more about Britta, who she was and where she came from, but I couldn’t stop thinking about Dylan. I was still haunted by that image of him holding Amber’s head underwater. “Have you ever wondered if he might be . . . dangerous?”
I thought about a case we’d studied in criminal justice during spring semester, involving two seven-year-old boys who had murdered a toddler. We discussed whether they should be punished as severely as teenagers, or even as adults, despite their age. Their attorney had argued they were too young to know what they had done and should be released, but the court disagreed. The boys were sentenced to juvenile detention until the age of twenty-one, which some of my classmates thought was extreme.
Not me. I believed they were stone-cold killers. They wouldn’t stop. As soon as they got out, they’d just do it again.
“Dangerous? No, not little Dylan.” Britta shook her head emphatically, but there was uncertainty in her eyes.
A train rumbled at the edge of the tunnel, its headlights blasting through the dark. I turned to Britta.
“So I was thinking . . . do you want to get together sometime? For coffee? We could even talk about something besides Dylan.”
She smiled, beaming at me. “Yes. I would certainly like that.”
***
AFTER THE POOL episode, Dylan was on his best behavior for the next two days, and I started to think that maybe I was wrong about him. Maybe he wasn’t such a bad kid, and I had just overreacted.
And then there was the incident with the Star Wars figures.
Kids weren’t supposed to bring their own toys to camp, but I didn’t see it as any big deal. He’d brought them out of his cubby during afternoon playtime, and since Rebecca hadn’t noticed, I didn’t say anything.
“This is me,” he said, holding out an Anakin Skywalker figure. “And this is you.”
Apparently I was Darth Vader.
When I reached for the figure, Dylan pulled it away. “Huh-uh,” he said with a fake babyish voice. “It’s mine.”
He sat at one of the tables and moved the figures across an imaginary starscape. Ignoring him, I let myself get drawn into the kitchen area by Amber, who served me an imaginary breakfast of pancakes and ice cream. “Delicious,” I said, spooning it up.
And then I heard Dylan call my name. “Eddie! Eddie!”
I looked over but all I saw was Royce jabbing his paintbrush furiously at the easel, creating a splotchy mess, and Michael painting a picture of a dog the exact same shade of green as his socks.
“Eddie!” I heard for the third time, and when I finally saw him, I was shocked.
Dylan had built his favorite shape, the tall tower with a single long block on top, only this time he had added something else to it. My missing shoelace. Dylan had tied one end of it along that top block and the other end of the lace hung down, forming a makeshift noose around the Darth Vader action figure.
“You’re on my galley,” he said, smiling.
And I thought: gallows. He’s been saying gallows. He must have learned about them on his family vacation to England, during a visit to some medieval castle or other. Now instead of a fort or a spaceship or anything a normal kid would create, the little son of a bitch was making a gallows, just so he could threaten me.
I charged across the room, my arm pulled back, and Dylan flinched as though he thought I might hit him. I didn’t. Instead, I swatted the blocks aside, watched them scatter across the floor. A couple of the pieces flew toward the easel and landed at Royce’s feet. He stared at me in utter shock. Rebecca whirled and stared at me. But I ignored her and looked right at Dylan.
“You knocked down my galley,” he said, his lower lip starting to quiver.
“Yeah, well, fuck you and your goddamn galley.”
I was about to say more when Rebecca stomped over, kicking aside one of the fallen blocks. “Eddie, get your stuff and go.” That was all she said, that I was fired.
When I got down to the lobby, I went into the bathroom and splashed cold water on my face and then ducked into a stall, where I tried to throw up. But I couldn’t. I was angry and confused. I went through it all, trying to imagine what I should have done differently, but I knew that things had had to end like this. Dylan had made sure of it.
I sat in the stall for an hour, maybe more, and tried to calm myself down. Dylan was dangerous. He was sick, truly sick. At least I wouldn’t have to see him again, but what about Britta? What if he tried to hurt her to get back at me? Or one of the kids I really cared about, like Amber?
I couldn’t allow that. I wouldn’t.
I slipped out of the bathroom, but instead of going for the exit, I ducked into the shadows of the sprawling lobby. Behind me, the basement door had been propped open and I stepped inside the stairwell and peered out from there. I heard the murmur of restless adults waiting for the elevators to come down. Through the faint noise, I soon heard the voices of eager campers, including some of mine: Amber and Michael, Royce and Cory.
I stepped out from the shadows and saw Britta leaning wearily on the baby stroller and talking to Rebecca. I wanted to wait for Rebecca to go away so that I could explain to Britta what had really happened with Dylan. I felt sure that she would understand.
In the stroller, Dylan’s sister opened her mouth in a wide O and began to wail. Britta fumbled around in the stroller, opening and closing zippers, muttering. Finally, she found a bottle and stuffed it in the baby’s mouth.
“Let’s go,” Dylan said, tugging at Britta’s hand. “I want an ice.”
“Just one minute,” she said, turning back to Rebecca.
Dylan began to push his sister’s stroller in circles around the lobby. Britta watched casually, listening to Rebecca, nodding. I wondered what kind of lies my former boss was telling her. Would Britta even want to go out with me after what she’d heard?
Dylan wheeled closer to me. It was almost as if he knew I was there. But no, he must not have, because he jumped when I put a hand on his shoulder.
“You think you’re so smart, don’t you, you little shit.”
Dylan was as solemn and obedient as if he were standing in a church pew.
“I am smart,” he said.
“Not as smart as me.”
I hadn’t thought about what I would do next, not really. It just happened. I grabbed the stroller from Dylan and started walking, looking down at the baby cocooned inside, sucking on her bottle, swinging her tiny fists, Dylan must have looked like that once too, I thought, so helpless and small. No one ever would’ve suspected what he would someday become.
“Where we going?” Dylan asked in surprise as I wheeled the stroller through the basement door.
“You’re going away, my little friend,” I said, and then the baby dropped her bottle. It rolled into the corner of the stairwell and she started to scream, but only for a moment. I had no choice but to act, so I did. I pushed. The whole thing took maybe three or four seconds and then the baby was quiet, the sound of Dylan’s tears filling the void.
I don’t know what happened next. I was already gone, out the service door, then walking calmly down the sidewalk. But I imagine that Britta and Rebecca ran over, and so did everyone else who was there, and they all covered their mouths in horror. I see the baby lying at the bottom of the basement stairs, covered in blood, head cracked open like a coconut. Dylan must’ve stared down at her in disbelief as Britta shook him by the front of his shirt and said, Why did you do this?
No, it was him.
It was who? Rebecca would have asked.
Eddie did it. Eddie, not me! He pushed her, he hates me, he did it! But as everyone knew, I had left camp at least an hour earlier. The police interviewed me several times, but they weren’t suspicious. Dylan was the guilty party. Of course, no charges were filed, since Dylan was only five and no one could — or wanted to — prove that he had purposely pushed the baby down the stairs. It was probably just an accident. Some blamed the janitor who’d left the basement door propped open, while others blamed Britta for not watching the kids more closely.
I went back to college that fall and I met a girl, one even prettier than Britta, and joined a fraternity. I had a lot of friends and a good life and whenever I thought about Dylan, I felt a little sadness mixed with relief.
Dylan’s story got lots of coverage in the papers. I read that he was hospitalized for a while and faced a barrage of psychiatric tests and behavioral evaluations. They must have prescribed him tons of pills. Someone who saw Dylan on the street three or four years later told me he was like a walking zombie, so drugged up that he wasn’t capable of hurting anyone. Not even himself.
I also heard that no matter how many times Dylan was asked, he wouldn’t admit to pushing his sister down the stairs. That’s too bad, because, as I’m sure someone must have told him, confession is good for the soul.
ЛИСИЦА
АДАМ МЕЙЕР
Большинство народу не верит в абсолютное зло – и я тоже не верил, пока не встретил пятилетнего Дилана Брюстера.
Но еще до того, как я заметил Дилана, я увидел его гувернантку. Она была едва старше меня - явно слишком молодая и симпатичная для того, чтобы быть чьей-то мамашей. Ее густые светлые волосы были затянуты в хвостик. Она толкала тяжелую коляску с крепко пристегнутым младенцем, одетым в розовый комбинезончик.
- Могу ли я быть полезен? – спросил я, пытаясь выглядеть любезным и одновременно - загадочным. Это довольно-таки непросто, когда ваши пальцы вымазаны акварельными красками и на вашей ярко-желтой футболке красуется надпись ЛЕТНИЙ ЛАГЕРЬ «СОЛНЫШКО».
- Это комната дельфинят? – спросила она, оборачиваясь, как будто что-то или кого-то потеряла.
И тут я его увидел – маленький темноволосый мальчик копался в одном из шкафчиков, расположенных вдоль стены коридора. – Дилан! Иди сюда, пожалуйста.
Он подошел и стало понятно, что мальчишка чрезвычайно славный. Длинные прямые волосы, аккуратно подстриженные надо лбом, и нос кнопкой. На ногах у него были надеты клетчатые кроссовки – такие маленькие, что я бы смог без труда проглотить одну из них.
- Привет, Дилан! – сказал я, опускаясь на колени, чтобы заглянуть ему в глаза. – Меня зовут… - но он, не останавливаясь, прошагал мимо меня в комнату, полную увлеченно играющих дельфинят. Я уже третью неделю работал в лагере в утреннюю смену. Дилан пришел в лагерь в первый раз.
- Извините за опоздание, - сказала гувернантка, слишком четко выговаривая слова, что выдавало в ней иностранку – Довольно трудно было выйти из дому…
- Трудно?
Гувернантка кинула взгляд сперва на младенца в розовом комбинезоне, а затем – на Дилана.
- Иногда он ведет себя… - она пошевелила пальцами, подыскивая слово, - немного безумно.
- Это ничего. Я тоже иногда веду себя безумно.
Сначала я не был уверен, что она поняла мою шутку, но затем она улыбнулась и сказала:
- Меня зовут Бритта.
Я как раз хотел представиться, но в этот момент Ребекка позвала меня откуда-то сзади:
- Эдди! Куда ты запропо… - а! – она перестала хмуриться, как только увидела Бритту. – Вы – гувернантка Дилана?
Бритта кивнула и Ребекка изобразила на лице одну из своих самых широких и фальшивых улыбок. Ребекка заведовала детским лагерем, а я был ее помощником. Она была уже достаточно старая – по меньшей мере, чуть за тридцать – и работала воспитательницей дошколят на полную ставку, что, судя по всему, давало ей право разговаривать со всеми, как с пятилетними. Особенно – со мной.
- Эдди, почему бы тебе не накрыть столы для полдника? Ты справишься?
Я взглянул на настенные часы – до полдника было еще полчаса – но решил не спорить. Она явно хотела от меня избавиться, а может быть – даже унизить меня в глазах Бритты.
- Слушаюсь, мэм! – звонко сказал я, отдавая Ребекке честь.
Судя по ее лицу, ей это не особенно понравилось, но Бритта улыбнулась, что было просто замечательно. Я вымыл руки, вернулся в комнату и увидел дюжину мальчиков и девочек – группу «Дельфинята» - за игрой. Некоторые из них толпились в игровой кухне, остальные рисовали за столиками, окуная пальцы в краски. Несколько малышей в углу строили из деревянных кубиков что-то вроде крепости.
Дилан сделал шаг в сторону строителей, не спуская с них глаз. Я присел на корточки рядом с ним, расставляя на столе пластмассовые стаканчики для яблочного сока.
- Мы все очень рады, что ты теперь в нашем лагере, - сказал я. – А где ты был до этого?
- Я ездил.
- Да? А куда ты ездил?
Он сузил глаза, не отрывая взгляда от ребятишек с кубиками.
- В Аглиу.
Сначала я не понял, а потом догадался – в Англию.
- И как, понравилось?
Он пожал плечами:
- Это очень далеко!
- Это уж точно.
Я сам – из Квинса и никогда не уезжал никуда, дальше Ньюарка. Меня аж перекорежило оттого, что малышня вроде Дилана разъезжает по заграницам, а мне нужно работать все лето для того, чтобы заплатить за учебники. Но такова жизнь. У детей с Аппер Вест Сайд - гувернантки, поездки в Европу и летние лагеря, а у детей из Астории ничего такого нет.
- Хочешь помочь мне разливать сок? – спросил я.
- Я хочу сделать лисицу, - сказал Дилан.
Я не совсем понял, о какой лисице он говорил, но я не стал спрашивать, а просто открутил пробку бутылки с соком.
- Конечно, если хочешь. Я уверен, что ребята тебе помогут.
- Я хочу сам!
- Дилан, мы тут все играем друг с другом. Если ты их вежливо попросишь… - сказал я строго.
Было ясно, что Дилан не собирается ничего ни у кого спрашивать, вежливо или нет. Он уже направился к играющим и к тому моменту, когда я поставил бутылку с соком на стол и подбежал к нему, было уже поздно. Он протопал прямо по крепости, раскидав кубики в разные стороны.
Эмбер – одна из строящих крепость малышат – всплеснула руками, сверкая пластырями на локтях. Ей повезло, что ни один из разлетающихся кубиков не стукнул ее, потому что она всегда попадала в какие-то переделки.
- Он сломал наш домик!
- Это очень нехорошо! – сказал я, показывая пальцем на Дилана.
Сначала он вызывающе вскинул голову, но потом его лицо сморщилось и в глазах появились слезы.
- Они сказали, что мне нельзя с ними играть.
- Нет, это неправда, - ответил я. – Ты просто подошел и…
- Хватит! – раздался голос Ребекки у меня за спиной. Я обернулся. Она кинула на меня резкий взгляд, затем напялила на свое лицо улыбку. Ее настроения менялись так же часто, как у Дилана. – Время убирать игрушки!
Раздались недовольные детские голоса, но Ребекка подняла в воздух пакет с сахарным печеньем и недовольство улетучилось.
- Может быть, закончишь разливать сок?, - сказала она мне тем же тоном, что разговаривала с детьми. Я схватил бутылку и кинул взгляд на дверь.
Там стояла Бритта. Казалось, что ее большие голубые глаза были направлены прямо на меня. Я улыбнулся, однако она не заметила этого, смотря на Дилана, который наблюдал за тем, как остальные дети убирают игрушки, не пытаясь им помочь. Бритта отвела от него взгляд. Трудно было сказать, какие именно эмоции она испытывала. Только после того, как она вышла из комнаты, толкая перед собой коляску, я понял, что выражало ее лицо.
Облегчение.
***
Летний лагерь «Солнышко» занимал два верхних этажа здания частной начальной школы на углу Централ Парк Вест и 74-ой Улицы. У нас было все, в чем нуждается городской летний лагерь для богатеньких детей: бассейн на крыше, комната для игр, а также – классные комнаты, под завязку набитые образовательными играми и игрушками. Совсем не похоже на лагеря Клуба для мальчиков, в которых я проводил каждое лето своего раннего детства. Однако – довольно легкий способ слегка подзаработать перед моим осенним возвращением в Бингэмптонский колледж.
Или, скорее, это был довольно легкий способ заработать. Пока не появился Дилан.
Моя следующая стычка с ним произошла во время тихого часа. Все малыши вытащили одеяла из своих шкафчиков и под моим наблюдением расстелили их на полу класса. Ребекка ушла на обеденный перерыв.
Во время тихого часа дети должны были не ворочаться и не разговаривать. Конечно, это очень трудно, когда тебе пять лет. Поэтому, в отличие от Ребекки, я старался с пониманием относиться, если они начинали ерзать. Сначала Эмбер подняла свою залепленную пластырями руку и сказала, что хочет пить. Потом Майкл, который всегда носил носки только зеленого цвета, пожаловался на то, что Ройс его стукнул. Совершенно неудивительно. Ройс даже во сне ни на секунду не переставал вертеться.
Установив тишину, я включил компакт-диск «Петя и волк». Мягкая музыка наполнила комнату и детишки начали расслабляться. Да и я тоже. Я вытащил из кармана мобильник – проверить почту. Ребекка строго-настрого запрещала делать это в рабочее время, но ее рядом не было. Внезапно краем глаза я заметил движение. Дилан стоял у полки и складывал на полу башенку из лежащих на полке кубиков.
Остальные малыши смотрели на него во все глаза. Ройс аж подпрыгнул от нетерпения:
- А мне можно тоже играть?
- Никому нельзя играть! – сказал я, направляясь к Дилану.
Казалось, он меня не слышал. Он продолжал складывать кубики, один на другой, пока башенка не сравнялась по высоте со столиком. После этого он положил на верхушку башенки длинный кубик, как перекладину. Башенка закачалась, грозя развалиться.
Я схватил эту перекладину и строго посмотрел на Дилана:
- Положи кубики на место!
- Не хочу. – в его голосе не было вызова, он просто констатировал факт.
- Если не положишь их на место, то останешься без сладкого!
Дети боялись этого наказания чуть ли не больше, чем запрета на плескание в бассейне. Однако Дилан даже не обратил на угрозу внимания. Он протянул руку и снял с полки еще один длинный кубик, точно такой, какой я отобрал у него. Он поместил его на верхушке башенки, которая теперь напоминала перевернутую букву L.
- Видишь – это лисица.
Я не знал, о чем он говорит, да и, если честно, и знать не хотел. К тому же, на меня смотрели все остальные ребятишки. Если я не установлю свое старшинство, то и Дилан и все остальные будут считать меня рохлей.
- Дилан, слушай меня! – твердо сказал я. – Никаких игр во время тихого часа!
Он поднял на меня свои угольно-черные глаза:
- Но я еще не закончил лисицу.
- Закончил, - сказал я. – Все ты закончил.
Звуки скрипок, льющиеся из проигрывателя, ознаменовали появление Волка. Дилан улыбнулся так, как будто он знал что-то, чего не знал я – и это так рассердило меня, что я стал заносить назад руку. Конечно, я не собирался его ударить, но уж больно я был злой. И тут я услышал звук отворяемой двери.
Когда Ребекка вошла в класс, моя рука была опущена. Дилан посмотрел на нее:
- Мы с Эдди сделали лисицу.
- Очень красиво! – ответила она, но ее лицо приняло строгое выражение. – Однако, Эдди должен знать о том, что во время тихого часа – никаких игр!
- Конечно, я знаю, но…
Ребекка зыркнула на меня, давая понять, что ее не интересовали мои отмазки, и разочарованно покачала головой. Дилан снова выставил меня перед ней идиотом и мне это было совсем не по нраву. Хотя, конечно, я был сам виноват. Я поклялся сам себе, что никогда больше не позволю ему взять надо мной верх.
***
До конца недели Дилан был просто паинькой. Вернее – до случая с продавцом мороженого. Была пятница и я очень предвкушал выходные – наконец-то у меня будет немного времени, чтобы провести со старыми школьными друзьями и подальше от детского лагеря. Я стоял на манхэттенском тротуаре, жмурясь на солнышке. Вокруг меня гувернантки и мамаши забирали домой своих малышей.
Пожилой лоточник торговал итальянским мороженым в бумажных стаканчиках. Я подождал в очереди, а потом заказал ананасное. Едва облизав его, я услышал знакомый голос. Бритта. Она подзывала Дилана, который метнулся к лотку мороженщика. Она следовала за Диланом на расстоянии около трех метров, силясь протолкнуть тяжелую коляску через широкую трещину в асфальте.
- Скажи дяде, какое мороженое ты хочешь, - произнесла она, подходя к лотку.
- Шоколадное, - сказал Дилан.
- Нет шеколадное! – ответил лоточник с сильным иностранным акцентом. – Хочь виноградное?
Дилан сжал руки в кулачки.
- Нет, я хочу шоколадное!
Лоточник взглянул на Бритту с тревогой. Он не желал быть причиной детской истерики посередине 74-ой Улицы.
- Нет шеколад.
Я посмотрел на Бритту. Было похоже, что она сама стоит на пороге истерики. Я перевел глаза на Дилана.
- У меня ананасное. Очень вкусное. Хочешь попробовать?
- Не знаю, - ответил он.
- Давай! Тебе понравится.
Я протянул ему мой размякший бумажный стаканчик. Дилан взял его и проглотил половину его содержимого.
- Вкусное! – удивленно сказал он. – Хочу такое!
Лоточник тут же начал наполнять стаканчик мороженым. Бритта посмотрела на меня с нескрываемой благодарностью.
- Большое спасибо!
- Да не за что. Рад помочь.
- Как он себя вел вообще? – тихо спросила она, поправляя чепчик на одутловатой головке сестры Дилана. Сам Дилан отошел от нас на несколько шагов.
Я скромно пожал плечами.
- Да, в основном, хорошо. А как он ведет себя дома?
Она резко мотнула головой, что, насколько я понял. Означало «И не спрашивай!». Я хотел разузнать поподробнее, но в этот момент Дилан влез между нами, все еще держа в руке мое мороженое. Он вскинул глаза на Бритту.
- Он не дает мне сделать лисицу!
- Ага, я вообще самый главный злодей! – улыбнулся я и взъерошил Дилану волосы. Затем я наклонился ближе к Бритте. От нее пахло детской присыпкой и лосьоном для загара. Она была самая красивая из всех девушек, которых я когда-либо встречал.
- Про какую это лисицу он все время говорит? – спросил я у нее.
Она отвернулась и я не смог понять – то-ли она просто не знала, то-ли посчитала момент неподходящим для такого разговора. Я хотел на нее надавить, но у меня не было такой возможности. Что-то холодное и липкое поползло по моей ноге – Дилан перевернул бумажный стаканчик и лил на меня растаявшее мороженое.
- Черт побери, что за!... – но, взглянув на Бритту, я подавил гнев и улыбнулся. – Рука замерзла, чемпион?
Дилан ничего не ответил и уронил стаканчик на землю. Он протянул руку и, взяв у лоточника свой стаканчик, принялся со смаком поедать мороженое.
- Ой, извините, пожалуйста! – воскликнула Бритта. – Давайте я вам куплю новое.
- Да не надо, - сказал и как раз собирался добавить: «Будет гораздо лучше, если мы как-нибудь встретимся…», но в этот момент дитя в коляске зашлось плачем. Я заметил, что Дилан стоял рядом с коляской, держа мороженое в одной руке. Другая рука была внутри коляски. Он ущипнул или ударил свою сестру, чтобы заставить ее заплакать.
«Маленький ублюдок!» - подумал я, но не перестал улыбаться, чувствуя на губах вкус ананасного мороженого.
- Пошли домой, - сказала Бритта, разворачивая коляску. Я стоял и смотрел им вслед. Дилан обернулся. На его губах играла легкая улыбка
***
В начале следующей недели город был накрыт жарой. Температура была за тридцать градусов, а влажность просто зашкаливала. Дети лениво копошились в душной, несмотря на кондиционер, комнате и даже Ройс почти не ворочался во время тихого часа. Все были вялыми, пока не пришло время залезть в бассейн.
Этот бассейн был расположен на крыше под открытым небом и воды в нем было большинству детей по подбородок. На дальнем конце крыши была игровая площадка для тех, кто не хотел плавать, там была песочница и душ. Ребекка или я наблюдали за плескающимися. Сегодня была моя очередь.
Ребекка сидела на деревянной скамье около кучи полотенец, вытирая пот с лица. Я не смог сдержать улыбку. Хотя вода и достигала только мне до пупка, но она была такой освежающе прохладной!
- Смотри на меня! – весело визжала Эмбер, болтая размокшими пластырями, свисающими с локтей. – Я ныряю под воду!
Она опустила в воду лицо – неглубоко, вода просто коснулась ее носа и круглых щек.
- Молодец! – сказал я. – Может, попробуешь всю голову намочить?
- Нет, - хихикнула Эмбер. – Страшно!
- Хочешь, покажу страшное? – спросил я, ныряя и высовывая из-под воды локоть в виде акульего плавника. Эмбер начала плескать на него водой, заливаясь смехом. Когда я встал из воды, Дилан потянул меня за ногу.
- Хочешь, покажу как я плаваю? – спросил он.
Дилан был как утенок, он один из немногих малышей умел плавать. Я наблюдал, как он пересекает бассейн, а сам перебрасывался мячиком с Эмбер и еще парой детей.
Через несколько минут мне надоело смотреть на Дилана и я отвернулся.
- Ты не смотришь! – заныл Дилан. Эмбер кинула в меня мячом, но промахнулась.
Мяч подплыл к Дилану. Он схватил его и выбросил из бассейна на крышу.
- Эй, бросьте нам мячик! – крикнула Эмбер, но все остальные, включая Ребекку, были на другом конце крыши и не услышали ее.
- Я достану, - сказал я, подходя к лестнице, потому что я был к ней ближе всего. Я даже не раздумывал над тем, что оставляю детей без присмотра. Через пять секунд, схватив мяч, я буду снова в воде. Что может произойти за пять секунд?
Едва мои ступни коснулись горячей резиновой плитки, покрывающей крышу, как я услышал позади меня вопль. Ребекка, сидящая рядом с песочницей, обернулась на звук и увидела, что я вылезаю из бассейна. Она нахмурилась.
- Кто присматривает за детьми? – вскрикнула она.
Я уже почти вылез на крышу, но, обернувшись, увидел, что Дилан схватил Эмбер и держит ее голову под водой. Волосы Эмбер колыхались, как водоросли. Я прыгнул и, вздымая кучу брызг, приводнился рядом с детьми. Дилан мгновенно отпустил Эмбер и быстро отплыл в сторону.
Я помог ей встать и, убрал с ее лица залепившие его волосы, убедился, что она нормально дышит. Я чувствовал волны от Дилана, плавающего вокруг нас, как пиранья.
- Тихо, тихо, все в порядке, - сказал я Эмбер, прижимая ее к себе. Но она никак не переставала плакать, вытирая глаза кулачками. Пластыри отлипли от ее локтей и упали в воду.
- Кто-то будет строго наказан! – сказала Ребекка, подходя. И Дилан и я посмотрели на нее. Я не знал, кого из нас она имеет в виду.
***
Оказалось, что она имела в виду меня.
- Черт побери, это недопустимо – оставлять детей одних в бассейне! – я никогда раньше не слышал, чтобы Ребекка ругалась. Хотя, конечно, к этому моменту все дети от нас отошли и мы были у бассейна одни. – Кто-нибудь мог утонуть…
- Да, типа Эмбер, - сказал я. – Но только потому, что Дилан засунул ей голову под воду.
- Не болтай ерунды! Дети просто играли, вот и все. И дело не кончилось бы слезами, если бы за ними кто-то присматривал. – она повела головой в мою сторону. – В общем, это твое последнее предупреждение. Больше не напортачь.
Я кивнул и отошел к скамейке с моей одеждой. Когда я начал надевать кроссовки, я заметил, что шнурок одной из них куда-то пропал. Я посмотрел и внутри кроссовки и под ней, но шнурка нигде не было. Это что какая-то детская шутка? Но у меня не было времени об этом размышлять – до полдника оставалось всего пятнадцать минут.
***
В тот день я остался в городе после работы – сходил в кино на комедию. Я с удовольствием похохотал, но мое хорошее настроение длилось недолго. Раздражение снова начало расти, когда я стоял на душной станции подземки. Однако тут я заметил знакомую фигуру на другом конце платформы. Это была Бритта.
- Ну и как работается гувернанткой? – спросил я, подходя.
Бритта улыбнулась, увидев меня и мое плохое настроение как рукой сняло.
- Хорошо работается.
- А с виду – трудная работа. Ну, ухаживать за Диланом.
Она открыла рот для ответа, но тут же закрыла его. Через некоторое время она сказала:
- Он… как это говорится? Требует уходов?
- Он точно требует уходов! – ответил я и мы оба рассмеялись. – А ты сколько уже работаешь на эту семью?
- Три месяца. До этого там работала моя подруга. Она меня пыталась отговорить от этой работы, но… - она пожала плечами. – Мне нужны деньги.
- Да уж я-то понимаю… - я посмотрел на край платформы, затем поднял глаза на нее. Мне хотелось узнать о ней побольше, но я не мог отогнать мысли от Дилане. Мне до сих пор было не по себе от воспоминания о том, как он держал голову Эмбер под водой. – А ты никогда не думала, что он может быть… опасным?
Я вспомнил дело, которые мы изучали в ходе курса по уголовному судопроизводству во время весеннего семестра – два семилетних мальчишки убили едва начавшего ходить карапуза. Мы обсуждали вопрос – следует ли наказывать этих пацанов так же сурово, как подростков или даже взрослых. Их адвокат заявил, что они были слишком молодыми, чтобы осознавать всю тяжесть своего поступка и поэтому их следует освободит, но суд не согласился с этими доводами. Они были осуждены на содержание под стражей в тюрьме для несовершеннолетних до достижения двадцати одного года. Некоторые из моих одногруппников посчитали такое наказание чрезмерно строгим.
Но не я. Я был уверен в том, что эти мальчишки были прирожденными убийцами. Они никогда не остановятся. Как только они выдут на свободы – они опять возьмутся за свое.
- Опасным? Нет, только не крошка Дилан, - затрясла головой Бритта, но в ее глазах я заметил неуверенность.
Стал слышен подъезжающий поезд, лучи его фар показались в темноте туннеля. Я повернулся к Бритте.
- Слушай, я тут подумал… ты бы не хотела как-нибудь встретиться? Кофе попить? Можно будет даже поговорить о чем-то, кроме Дилана.
Она широко улыбнулась мне:
- Да. Я бы очень этого хотела.
***
В течение двух дней после происшествия в бассейне Дилан вел себя очень хорошо и я даже начал думать, что, вполне возможно, я насчет него ошибся. Может быть, он не такой уж плохой мальчишка, а я просто погорячился.
Но тут произошел случай с фигурками из «Звёздных войн».
Вообще-то, детям не разрешалось приносить в лагерь свои игрушки, но я не придавал этому особого значения. Дилан вытащил фигурки из своего шкафчика во время игрового часа, Ребекка не заметила этого, а я ничего не сказал.
- Это – я! – сказал Дилан, показывая мне фигурку Анакина Скайуокера в одной руке. – А это – ты!
А я, получается, был Дартом Вэйдером.
Я хотел взять фигурку, но Дилан отвел руку.
- Не-а! – сказал он нарочито младенческим голосом. – Это – мо-е!
Он сел за один из столиков и начал передвигать фигурки по воображаемому космосу. Я не стал наблюдать за его игрой, а подошел к Эмбер, копошащейся в игрушечной кухне. Она угостила меня понарошным завтраком из блинчиков с мороженым.
- Объедение! – нахваливал я, орудуя вилкой.
И тут я услышал голос Дилана.
- Эдди! Эдди! – звал он меня.
Я посмотрел в его сторону, но вид мне загораживали стоящий перед игрушечным мольбертом Ройс, увлеченно малюющий что-то яркое и бесформенное, и Майкл, рисующий собачку точно такого же зеленого оттенка, как и его носки.
- Эдди! – позвал Дилан в третий раз и когда я увидел, что он сделал, я даже остолбенел.
Дилан построил из кубиков свою любимую фигуру – высокую колонну с длинной поперечной перекладиной наверху, только сегодня с перекладины что-то свисало. Мой пропавший шнурок. Дилан привязал один его конец в перекладине, а другой конец был завязан в петлю вокруг шеи игрушечного Дарта Вэйдера.
- Ты висишь на моей лисице! – сказал Дилан с улыбкой.
И тут я понял: виселица. Он не может выговорить слово «виселица». Наверное, он видел ее в Англии, в каком-нибудь средневековом замке или музее. И теперь вместо космического корабля или чего-то другого, что строят из кубиков нормальные дети, этот маленький засранец строит виселицы и угрожает мне.
Я метнулся к нему через комнату, отводя руку, и Дилан отшатнулся, как будто я собирался его ударить. Я не стал его бить. Вместо этого я снес кубики со стола и они рассыпались по полу. Пара кубиков перелетела через всю комнату и приземлилась у ног рисующего Ройса. Он уставился на меня, ничего не понимая. Ребекка резко обернулась и тоже уставилась на меня, но я проигнорировал ее и посмотрел Дилану прямо в глаза.
- Ты сломал мою лисицу! – сказал он. Его нижняя губа подрагивала.
- Да пошел ты в жопу со своей долбаной лисицей!
Я хотел сказать что-то еще, но тут к нам подбежала Ребекка, чуть не споткнувшись на одном из рассыпавшихся кубиков.
- Эдди, собирай свои вещи и убирайся отсюда!
И с этими ее словами я был уволен.
***
Спустившись в вестибюль, я зашел в туалет и поплескал себе на лицо холодной воды, а потом забежал в кабинку и попытался вырвать. Но у меня не получилось. Я был очень расстроен и разъярен. Я промотал в голове только что случившееся, пытаясь понять, что мне нужно было сдать по-другому, но мне было понятно, что все должно было кончиться именно так. Дилан все очень хорошо рассчитал.
Я целый час сидел в кабинке туалета, пытаясь успокоиться, может быть даже и дольше. Дилан был точно опасен. Он был ненормален, это было совершенно ясно. Я-то больше никогда его не увижу, но как же Бритта? Что, если он устроит с ней какую-нибудь гадость, только чтобы досадить мне? С ней или с кем-нибудь из малышей, которые мне реально нравились? Например – с Эмбер?
Я не мог этого допустить. Я не собирался этого допускать.
Я выскользнул из туалета и, вместо того, чтобы пройти к выходу из здания, я нырнул в тень у дальней стены вестибюля. Позади меня была приоткрытая дверь в подвал. Я вошел в нее на лестницу, развернулся и выглянул в вестибюль. До меня доносился белый шум разговоров между людьми, ожидающими лифта. Вскоре сквозь этот легкий шум я услышал звонкие голоса ребятишек и даже распознал некоторые из них – Эмбер и Майкл, Ройс и Кори…
Я вышел из тени и увидел Бритту, которая разговаривала с Ребеккой и устало опиралась на коляску. Я хотел дождаться, когда Ребекка уйдет и объяснить Бритте что на самом деле произошло между мной и Диланом. Я был уверен, что она меня поймет.
Сестра Дилана, лежавшая в коляске, разинула рот в форме буквы О и испустила громкий вопль. Бритта засуетилась вокруг коляски, застегивая и расстегивая молнии, что-то бормоча. Наконец, она нашла бутылочку и всунула ее в рот ребенку.
- Пошли! – сказал Дилан и потянул Бритту за руку. – Я хочу морожено!
- Одну минутку, - ответила Бритта, снова поворачиваясь к Ребекке.
Дилан стал толкать коляску со своей сестрой по всему вестибюлю. Бритта наблюдала за ним, кивая на слова Ребекки. Мне было интересно – какие именно гадости наговаривает на меня моя бывшая начальница? Захочет ли Бритта видеться со мной после этого всего?
Дилан подкатил коляску к месту, где я прятался. Он как будто знал, что я был там. Но, оказалось, что не знал – он аж подпрыгнул от испуга, почувствовав мою руку на своем плече.
- Ты думаешь, что ты – самый умный, да, маленький ты говнюк?
Дилан стоял тихо и послушно, как в церкви.
- Я – умный, - сказал он.
- А я – умнее, - ответил я.
Я совсем почти и не раздумывал над тем, что мне сделать. Это случилось как-то само-собой. Я отобрал коляску у Дилана и сделал первый шаг. Я видел девочку, лежащую в коляске, сосущую бутылочку, размахивающую своими малюсенькими кулачками – а ведь и Дилан когда-то был таким, подумал я. Таким маленьким, таким беззащитным. Когда никто и подозревать не мог, в кого он превратиться со временем.
- Мы куда идем? – удивленно спросил Дилан, когда я вкатил коляску на площадку лестницы, ведущей в подвал.
- Ты, мой маленький друг, уходишь далеко и насовсем, - сказал я и тут сестра Дилана уронила бутылочку, которая откатилась в угол лестничной площадки. Ребенок начал было вопить, но лишь на мгновение. У меня не было выбора, нужно было что-то делать – и я сделал. Я толкнул коляску. Все это заняло не больше трех или четырех секунд, ребенок тут же замолчал и слышны были только всхлипывания Дилана.
Я не знаю, что случилось потом. Я сразу же проскользнул через служебный выход, а затем спокойно, как ни в чем не было, пошел по тротуару. Однако я могу представить, как Бритта и Ребекка подбежали на крик Дилана, и все остальные тоже сбежались, и как они все в ужасе закрыли рты руками. Я могу представить сестру Дилана, лежащую у подножия ступенек, всю в крови, с расколотой, как кокосовый орех, головой. Наверное, Дилан смотрел на нее, не веря своим глазам, а Бритта трясла его за плечи и кричала – Зачем?? Зачем ты это сделал?
- Это не я, это он!
- Кто он? – спросила бы Ребекка.
- Это Эдди! Это не я, это все Эдди! Он ее толкнул! Он не любит меня, это он сделал!
Но, как всем было известно, я ушел из лагеря где-то за полтора часа до происшествия. Полицейские несколько раз расспрашивали меня, но они меня не подозревали. Во всем был виноват Дилан. Естественно, никаких обвинений выдвинуто не было, потому что ему было всего пят ь лет и никто не мог – и не хотел – доказать, что он специально столкнул свою сестру с лестницы. Скорее всего, это была просто несчастная случайность. Некоторые даже обвиняли уборщика, который оставил дверь в подвал приоткрытой, другие критиковали Бритту за то, что она не слишком зорко следила за своими подопечными.
Той осенью я вернулся в колледж и познакомился с девушкой, которая была даже красивее Бритты. Я вступил в студенческое братство. У меня появилось множество новых друзей и жизнь была хороша. Изредка я думал о Дилане и испытывал странное чувство печали, смешанной с облегчением.
Об этой истории много писали в газетах. Я читал, что Дилана госпитализировали и что ему нужно было пройти целый ряд психиатрических тестов. Наверное, ему прописали кучу всяких таблеток. Один мой знакомый видел Дилана в городе три или четыре года назад и сказал, что тот выглядит как живой мертвец, как натуральный зомби, накачанный под завязку медикаментами и не способный никому причинить вред. Даже себе самому.
Также, я слышал, что Дилан так никогда и не признал того, что это именно он столкнул свою сестру с лестницы. Это очень печально, потому что - я уверен, Дилану говорили об этом – признание облегчает душу.
Сообщение отредактировал Antimat: 26 Февраль 2013 - 10:16
убрала спойлер: незачем он
