Сообщений в теме: 6

[Radda]

Не про них.

Блогозапись.

Посмотри в глаза мои, в них горят глаза твои.

Разве я смогу сказать словами больше о любви?...

Без сомнения, она утонула в его глазах в первый же день. Странные, светлые, изучающие, излучающие нежность глаза внимательно наблюдали за ней. Боковым зрением она ловила каждый такой взгляд и пыталась контролировать неистовый бег мурашек по коже.
Целый месяц они играли в кошки-мышки, любимейшую игру для них обоих. Вели долгие разговоры о секретах и самых диких фантазиях подсознания. Обсуждали моменты жизни, о которых со всем остальным миром предпочитали забыть. Перед каждой очередной встречей гадали, кто же будет прятаться сегодня, а кто водить.

Раз два три четыре пять, я иду искать.

Кто не спрятался, я не виноват.

Но было столько всего, что отделяло их друг от друга. Пропасти, каньоны, рифы, полушария планеты Земля. Пора было либо разгоняться в ускорение свободного падения, либо остановиться на очередном повороте, развернуться на 180 градусов и поехать в обратную сторону. Только вот ездили они в одной машине. Каково же было удивление, когда она повезла их обратно вдвоем. Хотелось все большего, хотелось лучшего.

Harder, better, faster, stronger…

Разбившись на скорости света , не успев свернуть на безопасную проторенную дорожку, они потеряли сознание, утонув в быстрых водах Гольфстрима. Вдвоем в треклятой машине, телефон забыт на другом конце света, а реанимация не выбралась из-за Великой Китайской Стены. Летальный исход был неизбежен.

Я искала тебя годами долгими, дворами темными, искала тебя ночами…

Робкий стук о дверь подсознания привел в чувство. Реанимация наконец подоспела, опоздав на целую жизнь. Сумасшествие было остановлено контрольным выстрелом в голову самурайским мечом.
- Не помешали? – робко поинтересовались парамедики.
- Нет, - ответили они и прочитали в глазах друг друга добавочный код «к сожалению».

Она пришла с мадерой, потом разделась,

- Это не любовь, - сказала – просто сделай,

Чтобы я почувствовала себя живой.

Что же этот город сделал с тобой?

И вот вызвана служба спасения SMS - такси. Сквозь иллюминаторы медленно ползущей субмарины они наблюдали, как мимо утекает вода. Воистину мутны воды Тихого океана.

Это не я, это кто-то за меня…

(Безусловно блогозапись, но написана по просьбе, и перед тем, как отдать, хочу прогнать через критику).

Сообщение отредактировал Radda: 18 Май 2013 - 23:24

[Antimat]

Но было столько всего, что отделяло их друг от друга. Пропасти, каньоны, рифы, полушария планеты Земля.

Полушарий должно быть как минимум 4, чтобы во фразе не оказалась ошибка.))

контрольным выстрелом в голову самурайским мечом.

Если автор сошел с ума, то все верно.

И вот вызвана служба спасения SMS - такси. Сквозь иллюминаторы медленно ползущей субмарины они наблюдали, как мимо утекает вода. Воистину мутны воды Тихого океана.

Выбрось "и вот" из частотного словаря. Как минимум выглядит примитивно в словах автора.

Я не поняла последнего абзаца - от реанимации до такси.

Если добавить больше картинки города под дождем из окна субмарины-такси, было бы чудесно. Зря остановилась, идея хорошая была. Город- его глаза.

Форма хороша, хвалю.)

[Radda]

Я не поняла последнего абзаца - от реанимации до такси.

Под реанимацией подразумевалась не реанимация))) Если представить такую ситуацию - они едут в машине, приезжают на квартиру, но не одни, а с друзьями, которые находятся за стенкой в соседней комнате и могут в любой момент зайти и помешать. Отсюда и Великая китайская стена, и реанимация в качестве присутствия друзей, которые могли бы привести их в чувство.

[Radda]

Знать бы хотя бы где ты, с кем ты,

Тепло ли там, я на твоей планете…

А в голливудских фильмах – после «Theend» есть только титры и лишь временами прокручивают ошибки актеров при съемке. Так не получилось. Голливуд как всегда обманул. Наступил следующий день, и они не знали, как взглянуть друг другу в глаза. Что делать, что сделать, что сделано???
- Привет.
- Привет…
Прочесть бы мысли на обороте черепной коробки, понять бы, как себя вести. Бежать ли, скинув каблуки, забиться ли в машине, пристегнувшись ремнем безопасности, для безопасности, чтобы не вернуться.
К ней, к нему… К ним.
Не вернуться. Их нет. Их просто не может быть. Каньоны, рифы, полушария планеты Земля.

Для всех нас просто нет,

Отключен телефон,

В глазах надежды след…

Для всех нас просто нет.

Парамедики подозрительно косятся слева и справа. Конец света настал и решил не заканчиваться. Смерть это только начало.
Вкусив однажды запретного плода, развратные праотцы спустились на землю, чтобы не останавливаться. Так как остановиться им, генетически запрограммированным на смертный грех прелюбодеяния?

Вычисляю где ты очень даже хорошо,

Никаких запретов и ни грамма за душой,

Если хочешь ЭТО, значит ты уже большой…

- Не хочу расставаться.
Там где непокорное море встречается с неистовым ветром, сдержать порывы шторма уже невозможно. Стуча ладонями по запотевшим окнам субмарины, они захлебывались в вездесущей влаге, начале всех начал.
«Повторение мать учения» - еще со школьной скамьи помнят дети, поэтому не повторить равносильно бессилию. Они же сильны, нося на плечах своих всю тяжесть Атлантовой ноши. Бремя вины заглушено вином, залито выдержкой ирландского виски.
Адское пламя уютно согревало кабину субмарины на океанском дне, лишь изредка утопающей в свете фар проезжающих мимо машин. За светом последних забрезжил рассвет. А можно ли раскаяться дважды?
Только слабакам. А они сильны в своем бессилии, атланты.

Я иду навстречу солнцу,

Я дышу порывом ветра,

В голове одни вопросы и ни одного ответа.

Кто я без тебя?...

Не для нее звучат в его голове эти слова, не его губы произносят их в ее мечтах. Они лишь призрачные тени друг друга, слившиеся воедино, едины.
Единственный выход в запретительном постановлении Верховного Суда. Но ему безразличны их мелкие грешки. Нет постановления, нет выхода.
Есть они. Временами, реже, чем одна неделя сменяет другую, но есть. Оказаться рядом и оказаться «ими». Зачем?

Зачем всё это? Зачем?

Кто скажет?

Зачем всё это? Зачем?

Кто скажет?...

Может два ангела на плечах ответят на этот вопрос? Впервые сойдясь во мнении, ангелы ответили ей – тебе не нужно это. Не это нужно. Остановись.
Но не сказали только – как? Ее смех, его шутки, их шторм продолжал жить. А Аполлон благосклонно взирал на их падение с вершины Олимпа, наслаждаясь звучанием дешевой музыки.
И не было нужды в словах, все читалось руками на ощупь по кромке Запретного Леса. Все, что хотела она, что хотел дать ей он, все было. Все. Почти. Ведь рано бить по тормозам тревогу? Нет?

Baby, ifyougiveittome, I’llgiveittoyou, Iknowwhatyouwant…

Выстрел текилы по системе безопасности, еще один, и еще. Защита пробита. Они скинули обувь и побежали, вдвоем, ото всех, забыв о парамедиках, сбросив ремень безопасности и все покровы. Впервые.
- Как в первый раз, - сказал он.
- Как в последний, - ответила она.
Почему «как»? Почему не в последний? И не было им ответа. А может его заглушили стоны штормов.

Хочешь я убью соседей, что мешают спать?...

[Radda]

Прошу тебя только себе не лги,

Ты пол меня, я пол тебя, но мы не целое.

И не друзья и не враги.

Я твой недостаток, ты Моя Вселенная!

Она тонула посреди океанского шторма, обеими руками держась за спасательную бутылку, захлебываясь терпким вкусом односолодового. А он молча наблюдал со стороны за тщетными попытками забыться, забиться, забыть.
- Хватит, девочка моя.
- Как скажешь, - ответила она, растворяясь в его ненавязчивом приказе.
Время ускорилось до черепашьего бега. Энергично переползая друг на друга, барахтались дни и ночи. Ночи и дни. Ночи.
Огни ночного города приветливо светили в окна субмарины. Молчаливый договор о молчании был принят безоговорочно. Все вернулось на круги своя.

Солнечный круг, небо вокруг, это рисунок мальчишки…

Мальчики бегали за девочкой, а она, странная, хвостиком за ним. Один наряд, второй, третий, восхищение в глазах, ни слова о заветном. Молчаливый договор никто не отменял.
Труднее всего поговорить о том, о чем больше всего хочется. Круговорот времени засасывает глубоко, кружа все новые поколения мальчиков и девочек, которые боятся поговорить о главном.

Стоят девчонки, стоят в сторонке, платочки в руках теребят,

Потому что на десять девчонок по статистике девять ребят…

Статистика показала, что одному мальчику в любом случае достанутся две девочки.
«На первый-второй рассчитайсь!» - ненавязчиво скомандовал он, и она, вторая, покорно встала в шеренгу. А мимо тем временем неохотно проплывали другие субмарины, решительно отвергаемые ей, второй.

Огней так много золотых

На улицах Саратова.

Парней так много холостых,

А я люблю женатого…

А разве это любовь? Не сильно ли сказано?
- Как ты будешь со мной разговаривать, если полюбишь?
- По-русски…
Хочется, но не можется. Да и хочется ли? Хочется, но не любить, просто – хочется.
Все те же разговоры за стеклом субмарины, под зорким оком Саурона. Пишущий девайс всевидящего глаза пристально следил за ними, за каждым шагом, движением, словом, срывавшемся с искусанных губ. Скрывшись в тени от его месмерического взгляда, они считали мотыльки фонарей.
Увлекательнейшая игра «кошки-мышки» в ремиксе – оба прячутся за одной ширмой, никто никого не ищет. Все рядом, на расстоянии вытянутой руки. Руки в карманах. Или в золотых кандалах на безымянном пальце, надетых добровольно.

Колечко на память, колечко.

Теперь не свободно сердечко.

Скажи ты мне, речка,

Скажи мне, рябина,

За что я его полюбила.

И опять про любовь. Не будет ее. Никогда.
Никогда – никогда. Ибо незачем. Потому что это история не про них.
The end.

[Zolushka]

Radda, наверное, вы отличный романтик! Очень чувственно. Но тяжело, надрывно. Я не смогу так.

[Radda]

Radda, наверное, вы отличный романтик! Очень чувственно. Но тяжело, надрывно. Я не смогу так.

Если честно, не знаю. На форуме меня пару раз назыали романтиком, в жизни друзья и близкие утверждают, что я законченный циник, мама говорит что я просто дурочка еще   

Сможете. При достаточном количестве эмоций и хорошем уровне желания.