Сообщений в теме: 2

[hinomad]

Майский вечер. Полусонный, я прорываюсь сквозь тучу полулюдей. Сквозь шепот, вздохи, стоны, споры. Сквозь тонны пустых прозрачных взоров. Мимо глупейших на свете разговоров. Мимо Них, чьи мозги подчиняются системам чуждых им суждений. Мимо тех, чьи вдохи самопроизвольно воспроизводят пустые подобия слов. И тех, кем движет страх, кто искренне презирает подобных себе. В чьих головах царит твердо устоявшийся мрак претенциозности и беспечности. Чьим ценностям грош цена. Здесь город, где гниль въелась в подошву каждого из Них от того, что гуляют по головам себе подобных. Здесь город, где умная голова созидает очередную структуру для манипуляции теми, кто глупее. Где лица каждого из Них спрятаны под маски счастья, под которыми маски безнравственности, а под ними пустота. Где Бог навстречу к Ним идет, даря им солнце каждый день. А Им все Франклина давай - молятся ему весь день. Молятся своим материалистическим богам, финансовым иконам, монетным королям.
А может вовсе я не прав, шепчу себе, пройдя сквозь них. Быть может, я несправедлив, и лучше будет дать им шанс. А вдруг найдется кто-нибудь, кто вдохновит их всех на веру, кто сможет им вселить надежду. Ведь редок запах людского счастья, давным-давно он позабыт. И полноценность сей любви никто не может ухватить…
…И вдруг, мой циничный взор остановился на руке. В руке той был букетик роз, в которой было восемь штук. Восемь засохших, но все еще пахнущих розами, роз. Держала розы бабушка. Одета она была в драный, выцветший халат. Волосы неаккуратно собраны в хвостик, не походящий на хвостик. Прядь седых волос безобразно раскинулась по всему лицу. А лицо было невозмутимым, но уставшим. Она поднимала руки, пыталась что-то спросить у прохожих, но люди проходили мимо нее без намека на угрызение совести. Люди думали: «Почему именно я должен помогать? Меня ждут дела». Глаза глубокие, мудрые, опечаленные нынешней жизнью, полные тоски по прожитым годам. Эти все еще живые глаза посмотрели на меня прямым взглядом с какой-то надеждой или просьбой, и стало очень тепло. Я и забыл, что такое нежный, наполненный любовью взгляд. Забыл, каково это, быть объектом направленной теплоты. У меня появилось непреодолимое желание помочь. Чем угодно, но помочь. Я нарыл купюру в кармане и направился в ее сторону. Когда подошел, она схватилась за мое запястье и посмотрела мне прямо в глаза. Она, казалось, вцепилась в мои глаза своими и не хотела отпускать. Точно птица с подстреленным крылом пыталась ухватиться за воздух, падая вниз. А хваталась так жадно, как - будто в моих глазах была капелька жизненной силы, в которой она нуждалась больше всего. Она опомнилась, и увидев меня перепугавшегося опустила свой взгляд – ей стало стыдно. Я удивился. Я даже почувствовал некую вину в том, что я стал причиной выражения ее стыдливости. Извинившись, я собирался уходить, но она не отпускала мою руку. Я присел подле нее и увидел, как она плачет. Бабушка сказала, что эти цветы она хочет отвезти в больницу к своей внучке. У внучки была злокачественная опухоль мозга, ей сделали операцию. Проблема в том, что у бабули шизофрения и кратковременная память, и она не помнит, как сюда попала. Более того, она забыла, в какой именно больнице лежит ее внучка. Как оказалось, бабуля сбежала из дома престарелых. Куда, против воли, сдал ее единственный сын.
«…Я всего лишь хотела проведать свою внучку» - всхлипывала она. От сильного сжатия стеблей роз, покапала кровь из ее руки. Я смотрел на нее и видел все страдания, словно мог читать ее, как затхлую книгу, переворачивая страницы с опаской, что могут рассыпаться. Внезапно поднявшись, она целенаправленно двинулась с места. И мелкими, но быстрыми шагами удалялась от меня. А я смотрел ей вслед. Но что-то было в этой бабуле, что заставило меня подняться и пойти за ней. Я шел, как секретный агент, стараясь быть незаметным, но не спускал глаз с бабушки, дабы не потерять ее среди этой большой толпы. Но ее нелегко было потерять из виду, потому что прохожие расступались при виде нее. Наверное, она вызывало у них отвращение, у этих свиноподобных, «чистых слизняков».
Я шел за ней N-ое количество минут, и не заметил, как мы с ней оказались дальше от городской суеты, чем я рассчитывал. Это было кладбище, мы стояли над чьей-то могилой. На мраморной плите выгравировано женское имя, дата рождения и дата смерти. Пораскинув мозгами, я подсчитал, что она прожила тринадцать лет. Всего тринадцать лет.
Подъехала машина. Вышел мужчина. Взял бабушку за плечи со словами «Пойдем мама» и отвел в машину. Машина все отдалялась, становилась все меньше и меньше, а пыльная туча оставалась еще долго висеть в воздухе.

[Sheron]

Где лица каждого из Них спрятаны под маски счастья,

Уберите Них, пусть их будет поменьше, итак собстно понятно оком речь - пусть будет больше экспрессии, них при таком порыве лишнее некогда проговаривать. Пусть выливается потоком, не вдумывайтесь, это испортить.

Где Бог навстречу к Ним идет, даря им солнце каждый день.

Где Бог идет навстречу даря каждому (из них) солнце - смысл не изменился. Старайтесь избегать подобных повторении это портит общее видение.

А вдруг найдется кто-нибудь, кто вдохновит их(1)всех на веру, кто сможет им(2) вселить надежду.

В (1) вообще лишнее вы вроде дали пояснение всех, во втором, я лично убрала бы, так как весь текст крутиться вокруг НИХ то понятно вроде что имеются в том или ином случае именно те о ком собственно и речь. Лишний раз подчеркивать это вешать на дерево ярлык дерево. Зачастую подобное просто не нужно, а вот если убрать многие эти, им, их - то текст станет ярче. Станет более похож на выплеск а ведь именно таковым он кажется в самом начале, эмоции, быстрый бег мысли, нет места при таком беге куче их, им, них.
Вы в начале задали такой тон тексту что мне бы как читателю не хотелось бы тормозить на ненужных мелочах.

И вдруг, мой циничный взор остановился на руке. В руке той был букетик роз, в которой было восемь штук

Согласитесь, странно было бы если бы сделали упор на определенную руку и вдруг начали описывать другую с розами. Той - лишнее. Впрочем и был можно убрать.Вот давайте прикинем:
И вдруг, мой циничный взор остановился на руке. В руке букет роз, восемь штук, длинных стеблей с дрожащими на воздухе( на стылом ветру, на морозном воздухе и тд)сухими лепестками. Восемь засохших, но все еще издающих аромат роз.
Вообще на моё имхо, выделять, обкладывать красивостями нужно не за счет тыканья в объект а за счет объема.

Волосы неаккуратно собраны в хвостик, не походящий на хвостик

Волсы собраны в неаккуратный хвостик - вполне описывает.
А, еще драный халат. Нууу,это как то прям слишком. Ладно еще подраный кое-где. А то вот лично м не с моей обширной фантазией так и представилась бабуля сверкающая красотами стареющего тела сквозь драный то халат.
Вы вроде и так придали ей неряшливости, драный халат слишком уж.

Люди думали: «Почему именно я должен помогать? Меня ждут дела». Глаза глубокие, мудрые, опечаленные нынешней жизнью, полные тоски по прожитым годам.

Такой резкий переход, даже при понимании что вы пытаетесь описать взгляд бабушки, все равно сначала читается как взгляд последних упоминающихся-то есть, людей проходящих мимо.

[Sheron]

Грустный текст. Крикливое начало и такое тоскливо сердечное окончание. Я не стала править все что мне не понравилось по изложению. В конце концов это все мое имхо, не более. Что то написала, надеюсь автор найдет что то для себя. Сама же идея, грустна - тронула. И...автор умеет выражать свою мысль, нужно только чуть над этим поработать.
Удачи!
И приветствую на форуме!