Публикации
Написано
Ничего в квартире не менялось с тех пор, как умер муж Алевтины Валерьевны. Скорее всего и при жизни мужа все находилось в том же увядающем спокойствии. Темный зал с обоями в мелкий бежевый цветочек, на полу обшарпанный ковер затоптано-бордового цвета, окошко на одну сторону прикрывает застиранная тюль. Из мебели: старый трехстворчатый румынский шкаф, книжные полки, скрипящий скособоченный журнальный столик, на нем – облезлый светильник с желтоватым абажуром. Старый советский телевизор в деревянном корпусе давно не включался, оттого стоял в стороне, покрытый пылью и залежью старых тряпок.
Муж Алевтины Валерьевны умер лет 15 назад от рака желудка. Алевтина Валерьевна его не любила, но чувствовала в муже привычку и нерушимый порядок жизни, потому после его смерти она горевала не о муже, а о нарушившемся привычном балансе и вынужденных переменах. Детей у Алевтины Валерьевны осталось двое – оба сына. Был и третий, но тот утонул в речке в шестилетнем возрасте после чего в душе женщины поселилась колкая мучительная скорбь.
Младший сын уже пять лет живет в Германии и все его забота о матери – еженедельный звонок и подлинная грусть сквозящая в радостном голосе. Старший живет за городом с глупенькой, как кажется Алевтине Валерьевне женой и капризными двумя сынишками, от которых у женщины болит голова. Они частенько приезжают к ней погостить, а сын даже звал Алевтину Валерьевну переехать жить к нему за город, говорил, что она их не потеснит, но Алевтина Валерьевна учуяла его скрытые планы на квартиру и сыну отказала. Хотя дело даже не в квартире: одиночество женщина стерпела и даже немного полюбила, а человеческая суета не вселяла никакую радость, только раздражение. Алевтина Валерьевна конечно гостила у сына, проведывала мальчишек, но в этих встречах она ощущала не материнскую радость, не счастье, а строгое облегчение и чувство выполненного безрадостного долга.
Женщина жила прошлым и не ощущала стремление в будущее. В прошлом она находила хоть какое- то движение, пусть даже оно было скверное и безрадостное, но наполненное людьми и событиями. Телевидением Алевтина Валерьевна себя не отвлекала, не наполняла пустоту жизни фальшивой суетой, а перечитывала старые желтые книги, пахнущие затхлостью прожитого времени, но читала она не для удовольствия, а что бы истратить быстрее день и заснуть, не ощущая скуки. Новую литературу Алевтина Валерьевна не признавала, сын приносил ей несколько книг, но в них женщина не могла нащупать что-то знакомое, не могла соотнести себя с неизвестным для себя временем и нравами современности.
Алевтина Валерьевна желала скорее исчезнуть из жизни, она не страшилась темноты неизвестности, скорее боялась как раз долгой жизни. Ей было всего 68 и никаких серьезных заболеваний, только болело в груди от серости и тягучей бессмысленности. Весь день Алевтины Валерьевны состоял из чтения старых книг и долгих прогулок в одиночестве, два раза в неделю она отправлялась на рынок, где приобретала необходимые продукты. Готовила женщина самые простые блюда, но не из-за неумения или недостатка средств, а потому как давно перестала чувствовать радость в еде, только обыкновенный ноющий голод появлялся в желудке, требуя элементарной пищи.
В один из летних дней Алевтина Валерьевна скучала на скамейке около своего подъезда, а новые соседи разгружали привезенные вещи – большие связанные тюки и мебель, обтянутую белой тканью. Разгружали трое молодых ребят, один из них хозяин, тот, что самый высокий, с оголенным торсом и повязанной на бедрах рубахой. Он постоянно шутил и подымая очередную тяжесть громко набирал воздух. Когда все вещи были перетащены они о чем-то еще долго разговаривали, сплевывая перед собой. Алевтина Валерьевна сама того не замечая все присматривалась на оплёванный круг, и на высокого хозяина с доброй улыбкой. Что-то теплое растеклось у нее в теле, сердце волнительно постукивало и ниже живота приятно кололо. Когда парни разошлись, Алевтина Валерьевна подошла к тому месту, осмотрелась по сторонам и не найдя случайных прохожих, опустила подрагивающие пальцы на оплеванный асфальт. Сердце затрепыхалось сильнее и от теплого дыхания, растекающегося по телу стало нестерпимо жарко. Она старалась собирать влагу там, где плевал высокий добрый хозяин, ей казалось, что его слюна добротнее, чище, вкуснее. Алевтина Валерьевна понюхала слюну. Ничего отталкивающего, только слабый запах выкуренного табака. Она провела влажными пальцами по губам, легонько облизнула кончиком языка. От волнительной сладости кровь ударила в висках, и между ног щекотно зачесалось… Алевтина Валерьевна не удержалась и упала лицом в оплеванный круг. В этот момент ее сердце остановилось.
