Сейчас это, в первую очередь, часть повести.))) А история семьи не означает, что финал замечательной повести может быть нелогичным только поэтому.)

Лучше, чем сама жизнь трудно придумать что-либо. Юлия, благодарю вас за эту дискуссию. Мне, как автору, очень приятно сознавать, что мой дорогой читатель остался неравнодушен к прочитанному. 

Может быть, стоило бы абзац вписать о том, что Багия отправилась в город, в один из голодных дней, но заметила, что за ней следят, испугалась и вернулась домой, больше мысли продать не было

В наше время сел в автобус и поехал. В то время добирались на лошадях, с ночевками в каких-нибудь придорожных трактирах или в полях.  Для Багии это немыслимо. И опять же в городе, кому продать? Багия вела почти затворническую жизнь. Ценности передавались традиционно от матери старшей дочери либо старшей невестке. Те же ценности упоминаются вначале повести. 

Багия мужа очень любила. Хранила память о нем, о другой жизни. Что-то ведь надо оставить и для себя... Может, это давало ей силы? Может, потому и прожила долго? Вообще должно же быть что-то красивое?

Все верно. Спасибо, Фотка! Память рода очень важный момент в культуре востока.

Пузыри, обычно, ребёнок пускает во время подготовки к прорезыванию зубов или во время. Мой вообще в полтора года почти начал их надувать,)

Пузыри, слюни младенцы пускают, когда хотят есть, а когда у них режутся зубки, становятся плаксами и кусаками.

Надеюсь, в книге всё в порядке. Кое-где абзац наползает на диалог, то есть, не отделён. Или запятые во фразе "Ну-ну, молодец" - их там несколько штук, а запятые не везде.

К сожалению, в книге то же самое. Видимо, издержки электронных пересылок. Я не перепроверяла. Юлия, спасибо за ваши замечания.

Но никак не целый сундук.

Там о сундуке речи нет "небольшой кованный медью ящик". Все ценное женщины носили на себе и посему логично, что Багия все сняла с себя и зарыла в землю вот именно до лучших времен..

В тяжёлое время, когда надо кормить детей, мать обычно продаёт всё ценное, лишь бы дети не умерли с голоду. Багия же в страшной нищете хранит ларец с семейными драгоценностями. С одной стороны, это подчёркивает её натуру аристократки, с другой - вот не верю. Мне кажется, королеву посади на сухой паёк, она и корону отдаст.

Юлия, не надо забывать, что Багия жила в деревне, в окружении недругов. Кому бы она продала? И нельзя было ей никому показывать свое состояние. Экспроприировали бы или хуже того в тюрьму отправили за сокрытие ценностей. И самое главное это часть истории моей семьи. 

Я намеревался при случае познакомиться с вами лично. 

Все может статься. Земля-то круглая. Рада нашему заочному знакомству.

Проверьте, пожалуйста "летит в тартарары", кажется, просто " в тартары", один слог лишний. Где-то уже сталкивалась с этим фразеологизмом.)

Можно и так, и так

Короче, вот: www.russpremia.ru. Думаю, вам стоит заглянуть на эту страницу. 

Заглянула. В заявленном конкурсе имеют право участвовать русскоязычные авторы, живущие за пределами России. Я живу в Санкт-Петербурге. И все-равно огромное вам спасибо!!!

Ягфар любовался высокопоставленной красиво изогнутой шеей Аппак» - не хватает пробела в «высоко поставленной»?

Да. Просмотрела я это дело. В книге-то вроде бы раздельно написано. Благодарю еще раз за все ваши замечания. 

Лиля, укажите, пожалуйста, количество знаков с пробелами по счётчику Ворда.

Юлия, здравствуйте! Сама повесть 137707 знаков с пробелами + примечания 5538 = 143245 

«Заплатив по пяти копеек за проезд первым классом, отец и я заняли места в передней части вагона конки. Приближались и убегали назад придорожные фонари, высокие каменные дома». Из всего объема произведения до VII части этот отрывок мне показался наименее удачным. Деепричастный оборот в первом предложении делает прямую речь неестественной, потом идет это описание, которое – на мой субъективный взгляд – гораздо органичней смотрелось бы в виде слов автора, а не героини.

Наверное, вы правы. Я боялась сбить дыхание. Конечно, у татар есть свое слово свояченица - болдыз. Надо было так и написать. Спасибо, Попутчик, за столь подробный анализ повести. 

Это менталитет, скорее.))

Одно другому не мешает. На счет конкурса, отправлю конечно. Спасибо, Юля!

Пожалуй, лучшее в данной ветке.

О, благодарю, Игорь Игоревич!

Сколько ни живу в Азии, никак всё не могу привыкнуть к этой азиатской мелочности

Ха-ха. Не задумывалась. Это, своего рода, игра. Чем длиннее список, тем солиднее. Прерывала излияния.

Какова судьба этой повести?

По-моему загнулась втуне. Спасибо, Юля. Я выпустила книгу прозы с одноименным названием, куда вошла повесть и рассказы.

Наверное, многим людям будет приятно наблюдать за идиллическим, уютным миром этой семьи. Это именно то, чего так не хватает в нашей реальности.    

Согласна с этим высказыванием. В первом же эпизоде меня смущает ввод сразу нескольких персонажей, в которых невольно начинаешь путаться, поскольку нет описания их и не успеваешь к ним присмотреться, не успеваешь уловить особенность каждого, зрительно представить себе и потому лично я отвлекалась от сюжетной линии, пытаясь разобраться кто есть кто, и кто кому кем доводится. Целое лето у автора уместилось в одно предложение, что тоже вызывает некоторое недоумение. А для чего вообще оно упоминалось? Не могу отделаться от ощущения, что где-то что-то такое уже читала, видела в кино и пр., что-то такое усредненное. Мне не хватает особенки, прорисованости характеров. Прошу не обижаться на меня. Это всего лишь мое мнение. Удачи автору.

Я будто сама побывала и на сватовстве Багии,  и на свадьбе Багии и Ягфара, и на похоронах Кашаффе Марджани. 

Спасибо, Шерон! Именно этого я и добивалась. В России по численности населения  татары занимают второе место после русских. Эти народы живут бок о бок не одно столетие. При этом татары хорошо знают русскую культуру, ее истоки, обычаи, язык, литературу и пр. Знают ли русские о татарах что-нибудь кроме того, что этот народ живет в Татарстане? Нет. Скорее всего, нет. Даже те, кто проживает в Татарстане ничего не знают. Я сама родом оттуда и могу это утверждать. Еще раз благодарю.

восхищаюсь проделанной работой по сбору матчасти. Особенно учитывая, что собирать пришлось по крупицам  

Спасибо, Светлячок! Да, уж пришлось основательно продышаться архивной пылью.

Примечания к повести «Посох Тенгре»

1.     Абзый – вежливое обращение к мужчине старшему  по возрасту.

2.     Абый – обращение к мужчине старшему по возрасту, брат, дядя.

3.     Абыстай – приставка к имени зрелой женщины, хорошо знающей обряды и традиции народа, жена муллы.

4.     Агузу, би-Лляхи, мин аш-шайтанир-раджиим... –  Я прибегаю к Аллаху от проклятого шайтана…

5.     Азан – призыв к молитве.

6.     Аллага шикер – слава Аллаху или слава Богу.

7.     Аллах акбар – Аллах велик.

8.      Алтын Казык – Золотой Посох.

9.     Апа – тетя, обращение к женщине старшей по возрасту.

10.                        Апайки – от слова апа, женщины.

11.                        Аппак – белейшая.

12.                         Ассаламэгалейкем – приветствие, буквально: здоровы ли вы

13.                        Аул – деревня.

14.                        Аяты – стихи Корана.

15.                        Бабай – дед.

16.                        Бай – богач.

17.                        Балеш – пирог с мясом и картошкой.

18.                         Бешмет – верхняя мужская одежда на ватной подкладке, доходящая до колен.

19.                         «Бисмиллах ирра хман иррахим» – «Во имя Аллаха  милосердного и милостивого».

20.                        Бэби-туй – наречение младенца.

21.                        Бяля – беда.

22.                        Вэгалэйкемэссэлам – ответ на приветствие, здоров.

23.                         Гульбадия – свадебный пирог.

24.                         Дастархан – сервированный стол с угощением.

25.                         Дышло – одиночная оглобля, прикрепляемая к передней части повозки при парной запряжке лошадей.

26.                         Егет – парень.

27.                         Жизняй, апа синеке булды! – Зять, сестра стала твоей!

28.                         Жуляр – дурак.

29.                         Заутренник – утренняя холодная роса, изморозь.

30.                         Зур эби – буквально – большая бабушка, т.е. старшая.

31.                         Ижаби – обручение.

32.                         Изю – нагрудник платья.

33.                        Имам – духовное лицо, заведующий мечетью.

34.                        Ичиги – сапоги, пошитые из сафьяна.

35.                        Кааба – (по-арабски куб) – главная святыня ислама, находится в Мекке.

36.                        Кадий – духовный судья мусульман.

37.                        Кавуши – резиновые либо кожаные, по форме немногим отличались от калош, надевались поверх ичигов. К подошвам кавушей для прочности подшивалась замша.

38.                        ратуша – духовный орган, занимающийся урегулированием взаимодействия российских законов и мусульманских традиций.

39.                        Казакин – верхняя мужская одежда с накладными карманами, то же, что бешмет, только без подкладки.

40.                         Каймак – сметана.

41.                         Калфак – женский головной убор.

42.                         Камет – молитва.

43.                         Карлыгач – ласточка.

44.                         Катык – молоко квашенное.

45.                         Кияу – зять.

46.                         Кода – сват.

47.                         Консистория –  учреждение по церковным делам при епархиальном архиерее.

48.                         Корт – творог.

49.                         Кулеш – густая похлебка с крупой.

50.                         Кульмэк – рубаха, платье.

51.                         Кумган – узкогорлый кувшин с носиком, ручкой и крышкой; применялся для хранения воды, предназначенной для омовений перед молитвой.

52.                        Кунак – гость.

53.                         Кыюкан – крутая кровь.

54.                         Ляхет – боковая ниша, выдолбленная в стене могилы.

55.                         Майдан – место проведения весенних праздников.

56.                         Малай – мальчик.

57.                         Малайки – от слова малай, мальчишки.

58.                         Мактеб – школа.

59.                         Минарет – башня для призыва мусульман на молитву.

60.                         Меджлис – торжество, застолье.

61.                         Медресе – мусульманская духовная семинария. Окончившим медресе, давалось право вступления в университет.

62.                        Мурза – у тюркских народов знать, купец.

63.                        Муфтий – высшее духовное лицо у мусульман-сунитов, дающий заключение, именуемое фетвой по вопросам применения шариата.

64.                        Муэдзин – мусульманский дьяк, служащий мечети, возглашающий с минарета призыв к молитве.

65.                         Мялля – мелкая.

66.                         Навруз – Новый Год по солнечному календарю, празднуемый мусульманами 21-го марта.

67.                         Назыр – служитель мечети, писарь.

68.                         Намаз – ежедневная пятикратная молитва.

69.                         Намазлык – молитвенный коврик для намаза.

70.                         Никах – обряд бракосочитания.

71.                         Нож-чури – цыганский нож серповидной формы.

72.                         Подклет – нижний, нежилой этаж дома.

73.                         Рахим итегез – добро пожаловать.

74.                         Рахмат – спасибо.

75.                         Сабантуй – праздник плуга, означающий начало посевных работ.

76.                         Салават – специальная молитва.

77.                         Салям – привет.

78.                         Столоначальник – буквально начальник стола, должностное лицо, обычно чиновник седьмого разряда.

79.                        Сунна (араб.) – дорога, жизненный путь Пророка.

80.                         Сура – глава Корана.

81.                         Су юлы – дословно – водная дорога.

82.                         Сюенче – несущий добрую весть.

83.                         Сяке – самодельная деревянная кровать.

84.                         Табарак – специальная молитва, читаемая над могилой. Своего рода подсказка для усопшего.

85.                         Такия – мужской головной убор, вид тюбетейки.

86.                         Тамбур – род вышивки.

87.                         Таньга – деньги.

88.                         Токмач – лапша.

89.                         Туй – свадьба.

90.                         Убыр-эби  –  ведьма.

91.                         Умма – мусульманское сообщество.

92.                         Умри прежде своей смерти – толкование хадиса: убей в себе ветхого, греховного человека, избавься от своих дурных привычек и народись заново.

93.                         Урядник – нижний чин уездной полиции, подчинялся становому приставу.

94.                         Фетва – заключение.

95.                         Хадж – паломничество.

96.                         Хадис – высказывание Пророка. 

97.                         Хаер – подаяние.

98.                         Ханум – уважительная приставка к женскому имени.

99.                         Хатын-кыз – женщина.

100.                    Хуш – прощай, будь.

101.                    Чак-чак – кусочки теста, обжаренные в масле.

102.                    Чалая – особая масть лошади с вкраплениями белых волос на туловище.

103.                    Чалбар – брюки.

104.                  Чапан – нарядная верхняя мужская одежда.

105.                  Чаршау – комната первой встречи.

106.                  Чубар – рябой.

107.                   Чулпы – связки монет, вплетаемые в косы.

108.                  Шальвары – восточные шаровары.

109.                  Шамаиль – вид искусства, графика, настенное панно с изображением святых мест, изречений из Корана.

110.                  Шайтан – чёрт.

111.                  Шовихани – предсказательница судьбы у цыган, колдунья.

112.                  Шурпа – мясной бульон.

113.                  Шакирды – учащиеся медресе.

114.                  Эби – бабушка, старуха.

115.                  Эфенди – вежливое обращение к мужчине.

116.                  Яхши – хорошо. 

X

            Алия спрыгнула с подножки «Лиаза» и, отойдя в сторону, оглянулась. Попутчиков не было. Не было свидетелей самостоятельности её, и некому подивиться на ее синие ленты в тугих темных косичках и на красивое платье в синий горошек. Автобус выпустил на прощанье сизое облако и потарахтел дальше.

Грунтовая дорога, ведущая от шоссе в аул, блестела на солнце. Слева и справа вдоль наезженной колеи тянулась широкая полоса земли, не тронутой плугом. Колхозные поля лежали в окантовке сочно-желтой пижмы, разросшейся, разгулявшейся не на шутку. Кое-где среди желтизны стыдливо багровел татарник. В черных бороздах торчала нежная прозелень моркови. Вдали на взгорке белело здание фермы. А там дальше за ней дорога ухала вниз к реке и снова поднималась вверх. Самой реки было не видно, угадывалась только её береговая линия. Зеленым шаром замерла над ней черемуховая роща. Каждый год рощу трясут все кому не лень, собирают богатый урожай дармовых ягод. Алия разулась, перекинула через плечо связанные шнурками туфли и, оставляя в теплой пыли следы босых ног, решительно двинулась вперед. Что ей три километра пешего хода?! Сумка, такая легкая вначале, с каждым шагом стала наливаться тяжестью. Одолев половину пути, Алия остановилась передохнуть.

Пегая с рыжей челкой кобыла, вздрагивая от укусов слепней, докучавших ей, нехотя тащила телегу, понукаемая хозяином. Он сидел на ворохе сена. Широкополая соломенная шляпа прикрывала его коричневое от загара лицо. Из ворота полотняной рубахи торчал крошечный треугольник синюшно-белого тела, никогда не знавшего солнца. За спиной водовоза, на задке телеги, громыхали, ударяясь друг о друга, порожние алюминиевые фляги. Алия поздоровалась.

–Здравствуйте, Карим-бабай!

Пегая потянулась к сумке Алии, ткнулась мягкими губами. Круглая слеза радужно светилась в темном глазу доброго животного. Карим-бабай кнутовищем сдвинул шляпу на затылок, прищурился.

– Никак Муслимовых внучка?

– Да.

– Ну, ну, молодец. А я смотрю, кто-то идет от шоссе. Думаю, никак с рейсового, думаю, никак Муслимовых. Забирайся, на вот, куфайку подстели.

– Рахмат, бабай.

            Устроившись к движению боком, Алия свесила ноги с телеги. Карим-бабай стеганул пегую по выпуклым бокам.

– Но-о, шельма!

            Ехать было тряско и весело. Карим-бабай расспрашивал.

– Отец-мать здоровы ли?

– Здоровы, спасибо.

– Ну-ну молодец. На каникулы?

– Да. Надо эбике помочь.

– Ну-ну молодец. Какой класс закончила?

– В седьмой перешла, Карим-бабай.

– Ну-ну, молодец. А я смотрю, идет кто-то. Думаю, никак с рейсового…

Полуденное июньское солнце, набравшее силу, отдавало своё тепло земле. Степь отзывалась пряным ароматом молодого крупнотравья. Высоко в небе звенел жаворонок. Однообразная песня его навевала сон. Карим-бабай задремал, уронив голову на грудь. Пегая почуяла послабление и тут же перешла с ленивого бега на шаг, процокола по бревенчатому мосту и медленно вкатила телегу с седоками в аул. У крайнего дома в тени хозяйских ворот отдыхала большая лохматая псина, кинулась было на грохот колес, но передумала, вернулась на место. Миновали сельсовет, школу, продмаг. На всём пути никто не встретился. Страда. На дверях клуба висел амбарный замок, над ним – афиша, написанная мелом на фанерном щите.  Алия прочла: «Сегодня индийский фильм «Бродяга», начало в 20.00». Карим-бабай встрепенулся.

– Третью неделю крутят. В район некому съездить новую ленту взять.

  А вот и единственная во всем ауле берёза. Каждую весну в её кроне скворцы вьют гнездо. Старики говорят: хороший знак, если птицы строятся рядом с жильем человека. Под сенью берёзы прикорнул белёный дом с голубыми ставнями, единственный в ауле с соломенной крышей. Алия спрыгнула с телеги.

– Рахмат, Карим-бабай.

– Хуш.

            Ханифа, на ходу вытирая руки о передник, вышла на крыльцо.

– Аллага шикер, кызым приехала.

            Отстранив от себя внучку, Ханифа прицокивала языком, любуясь нарядным платьем в горошек и, когда первый радостный миг отлетел, озаботилась.

– Тебя отпустили одну?

– Не отпускали, сама приехала. Родители на море собираются. Пусть едут. Не волнуйся, эбика, я им записку оставила.

            В сенях было прохладно, пахло сушеной травой. Мухи роились возле оконца. Входя в комнату, Алия пригнула голову, чтобы не удариться о низкую притолоку. При встрече с глубоко старым человеком принято говорить так: «Пусть твоё место будет в раю». Алия перепутала слова и вежливо пожелала Багии:

            – Пусть твоё место будет в углу, эби.

            Получилось не очень хорошо. Багия кивнула. Ханифа развела руками.

– Рахмат, кызым. Она целыми днями сидит в своем углу и молчит. Я уж и голос её забывать стала.

            Алия принялась потрошить дорожную сумку, выложила гостинцы: пряники, конфеты, печенье и желтый, как мед, киш-миш. Стали накрывать на стол. Ханифа достала вазочки с вареньем, медом, сладостями и заняла место у самовара.

– Алия, возьми из буфета сахар и кусачки прихвати.

– Зачем сахар, если есть варенье и мёд?

– А пусть будет для настроения. Люблю, когда стол ломится.

 Ханифа разлила заварку по чашкам. Стали пить. Багия, глядя прямо перед собой, макала в чай пряник, катала во рту шоколадную мякоть. Алия расспрашивала о своих подругах. Ханифа отвечала обстоятельно:

– Асия приехала с отцом-матерью. Отпуск у них. Кадрию видела, картошку они сажали.

            Алия понимающе кивнула.

– Что-то поздновато. Эбика, отпустишь меня к Асиюшке?

– Завтра сходишь.

– Я только на полчасика и сразу обратно.

– Ну, ладно, и чтоб через час, как штык, дома была!

            Ханифа, прибрала со стола и поспешила на почту отбить телеграмму родителям Алии.

Солнечный луч пробрался сквозь узкую щель между содвинутыми занавесками, высветил дальний угол сеней, скользнул по стене и упал на глаза Алии. Она проснулась и просто лежала, прислушиваясь к приметам раннего утра. Со двора доносилось громкое петушиное «кукареку», из комнаты шёл запах  блинов. Алия поднялась, на цыпочках прошла по свежевымытому полу. Багия, будто и не ложилась спать, сидела в своем углу, перебирая четки. За её спиной высилась пирамида подушек, накрытая тюлевой накидкой. Ханифа промазывала топленым маслом стопку блинов. Съешь один такой блин, замешанный на дрожжах и пшенной каше, считай, полдня сыт будешь.

– А, кызым, проснулась?! Умывайся, чай пить будем. Потом, пока жары нет, на кладбище сходим.

            Шли вверх по натоптанной тропинке: Ханифа впереди, Алия следом.

– Эби, а почему наша зур эби* слепая?

– Много слез было на её веку, вот и ослепла.

– А почему она плакала. Её обижали?

– По-разному бывало, наверно. Когда её обижали, когда она сама обижала, от того и другого слёзы бывают.

            Алия едва поспевала за Ханифой, а та в гору – как под гору.

– Почему она все время молчит?

– Молитву читает. А когда молитву читают, говорить нельзя.

– Она всегда молитву читает?

– Всегда.

– Я бы не смогла. А почему кладбище так высоко?

– Каждый должен взойти на свою гору поближе к небу, к Аллаху.

– Эбика, а ты боишься смерти?

– Смерти не боюсь. Суда Божьего боюсь.

– Не бойся. Никакого Бога нет, значит, и суда нет.

            Ханифа остановилась.

– И-е-х-тый, кызым! Не говори так. Посмотри вокруг. Вверх посмотри, под ноги посмотри. Что видишь?

            Алия посмотрела по сторонам, вверх, вниз.

– Ничего.

– Как ничего? Вон в небе карлыгачи летают, солнце сияет, а там, в низине, река, в ней рыба всякая, над рекой роща черемуховая. Под ногами у тебя трава разная, в траве букашки, столько их, что и не сосчитать. Кто это всё сотворил? Такое только Богу под силу, больше никому.

            Ханифа нагнулась, сорвала цветок чабреца и растёрла в ладонях.

– Слышишь, запах какой идёт душистый?

– Слышу.

– Это аромат твоей земли, твоих прадедов, они были умные, очень умные, уважаемые люди, они верили. И ты верь. Человеку нельзя без Бога. Без его помощи ни одно дело не сделается.

За разговорами добрались до ворот кладбища. Пышным оазисом возвышалось оно среди пастбищ, коротко выстриженных стадами овец. Много здесь было деревьев. Кроны их смыкались, образуя тенистые галереи. В гуще листвы радостно щебетали птицы. В дикой траве, никогда никем не кошеной, густо зеленели сочные листья цветущей земляники, силой наливались луговые цветы. Ввысь тянулись кипрей и душистая таволга, не отставали от них донник и колокольчик. Умытая утренней росой желтоглазая ромашка размыкала свои ресницы. Скромно розовели низкорослые клевер и ятрышник.

В передней части кладбища многие могилы были огорожены металлическими решетками. В такой ограде обязательно стоял четырехгранный, зауженный кверху памятник с полумесяцем на вершине. Ханифа повела внучку вглубь галерей и остановилась возле могилы, огороженной частоколом. Ханифа просунула руку между кольев и коснулась печального холмика. Голос ее дрогнул:

– Здесь покоится твой дед. Поздоровайся с ним.

Алия поздоровалась. Они постояли немного и пошли в дальний конец кладбища. Там не было ни оград, ни памятников, ни деревьев.  На залитом солнечным светом открытом участке торчали из земли замшелые каменные плиты. Ханифа указала на одну из них.

– Тут лежит твой прапрадед Кашафф Марджани.

            На могильной плите даты рождения и смерти стёрлись от времени.

– Как звали моего прадеда?

– Ягфар.

– А где он похоронен?

– Не знаю, кызым. Он уехал из аула и не вернулся.

– Значит, мой прадед бросил зур эби?

– Не говори так. Время было нехорошее. Может, ему лихие люди попались. Пойдем обратно. Живые о живых думать должны. Надо истопить баню.

            Всю дорогу Алия молчала, думала о чём-то, а когда кладбище осталось далеко позади, сказала:

– Я ведь тоже умру. Я не хочу умирать.

            Ханифа сжала в своей крепкой ладони узкую ладошку.

– Ты будешь жить. У тебя вся жизнь впереди.

– Эбика, ты ведь нескоро умрёшь. Я не хочу, чтобы ты умирала.

– Я и не собираюсь, Аллага шикер, пока ноги ходят. Вот дождусь твоей свадьбы, гульбадию испеку. Потом и на покой можно.

– Ну, тогда я ещё долго-долго замуж не пойду.

Алия натаскала воды. Ханифа истопила баню. Помылись. Багии помогли надеть чистый кульмэк, чистые шальвары, на голову повязали чистый платок. Сели пить чай. Алия раньше всех встала из-за стола и выпросилась в клуб. Багия остановила её:

 – Подойди ко мне, ближе подойди.

Алия подошла. Багия ладонью провела по её лицу.

 – Теперь иди.

Алия выскользнула за дверь. Когда её шаги стихли, Багия спросила:

 – Какого цвета у неё глаза?

 – Синего.

 – Сильна кровь Ягфара. Жива ли могила моего отца?

 – Жива. Почему спрашиваешь?

 – Хочу поклониться.

 – Ладно, завтра утром пойдём.

 – До завтра я могу не дожить. Сейчас пойдём.

 – На улице стемнело.

 – Для меня что день, что ночь  – всегда одинаково темно. Лопату возьми.

Ханифа не противилась воле матери, послушно взяла в руки лопату, и две старухи поднялись в гору. Яркая луна роняла на землю призрачный свет. От легкого дуновения ветра тени деревьев шевелились и, казалось, будто бестелесный кто-то ходит по кладбищу. Нечаянно потревоженная птица, громко хлопая крыльями, взмыла вверх и исчезла из виду. Ханифа беспрестанно озиралась по сторонам и повторяла про себя: «Агузу, би-Лляхи, мин аш-шайтанир-раджиим…». Она шла впереди, за ней, держась за узел её фартука, передвигалась мать. В полном молчании дошли до места. Багия встала на колени перед могилой отца, прочла молитву и указала дочери:

 – Копай здесь.

Ханифа копнула неглубоко, лопата упёрлась во что-то твёрдое. Багия сама разгребла руками землю и вытащила из ямы небольшой, кованный медью, ящик.

 – Верни землю на место и прикрой дёрном.

Дочь повиновалась. Возвратясь домой, открыли ящик. В нём лежали золотые украшения. Ханифа охнула.

– Откуда богатство такое?

Помедлив, Багия ответила:

– В тот день, когда Ягфар ушел из дома, я спрятала украшения в могиле отца. Кому другому могла доверить? Только ему! Он хорошо сохранил.

Багия на ощупь  перебирала содержимое ящика.

– Серьги с рубинами достались мне от моей матери, ей – от ее матери. Так говорил отец. Браслеты с изумрудами он привёз для меня из Бухары. Воротниковую застёжку с сапфиром подарил Ягфар. Всю жизнь я ждала его. Всю свою долгую жизнь.

Она водила пальцем по граням сапфира, и подобие улыбки коснулось ее губ. Ей показалось, будто слышит голос Ягфара: «Здравствуй, жена моя! Я пришел за тобой».

 Багия бережно положила застежку с сапфиром на место и снова обратилась к дочери.

– Габдельбедек никого после себя не оставил. В старину говорили: «Сердце матери – в сыне, сердце сына – в степи». Я унесу его с собой. Украшения завещаю тебе, а ты, придёт время, передашь Алии, и помни, продавать их нельзя. В этих камнях – память живая, и пусть они переходят из рода в род, и пусть женщины нашего рода надевают эти украшения в день своей свадьбы.

Много воды утекло с тех пор как не стало Кашафа Марджани, и с того дня, когда исчез Ягфар, и пропал без вести Габдельбедек. Багия перебирала чётки и читала молитву. Что ещё остаётся человеку, когда жизнь его, и молодость, и судьба, и даже старость – всё в прошлом, а впереди клубится вечность, и там, высоко-высоко в пугающих глубинах её, в самом центре неба светом незыблемым сияет в ночи золотой Посох Тенгре.

IX

Поначалу дела складывались удачно. В Петербурге Ягфар встретился с главой мусульманской общины и честно рассказал обо всем, что случилось с ним. Глава общины – человек нестарый, но умудренный, внимательно выслушал и обещал помочь с документами, а на прощанье сказал:

 – Сейчас не лучшее время для хаджа, но у тебя выбор невелик. В твоём случае путь в Мекку через Крымский полуостров будет слишком длинен, пробуй добраться через Румынию. Из Констанцы торговые суда ходят в Константинополь и обратно. В Европе ты будешь в безопасности, хотя, кто знает, что теперь опаснее. Разные слухи витают в воздухе, и порохом попахивает.

Члены общины приютили беглеца, и потянулись дни его в томительном ожидании. Было время подумать о многом. Ягфар всё сильнее скучал по дому, и всё чаще сомнения одолевали его. Он спрашивал себя: мог ли поступить иначе? И сам себе отвечал: не мог. Слишком много накопилось несправедливости. Слишком часто гуляли нагайки по спинам непокорных, не желавших отказываться от своей веры в Аллаха, не желавших принимать законы, противные мусульманскому обычаю. И вот власть крепкой рукой солдата пролила кровь ни в чем неповинного безоружного старика. По ночам Ягфару снился один и тот же сон: солдат прикрывал от ударов свою голову. И именно Ягфар, а не кто-то другой, раз за разом вонзал вилы в податливое мягкое тело. Солдат отнимал от лица руки и смеялся, широко открывая наполненный кровью беззубый рот. Страшными были его глаза, они смотрели куда-то сквозь Ягфара, и от этого взгляда он просыпался и долго не мог понять, где находится, а поняв, думал о том, что было в тот день на самом деле. Нет, он не убивал, хвала Аллаху! Он бросил клич пророка Мусы: «Око за око, зуб за зуб!» Это решило участь солдата.

Воспоминание о жене было для Ягфара спасением. Дорого отдал бы он, чтобы оказаться с ней рядом. Что случилось с ними? Почему не могут быть вместе? Почему он должен скитаться, имея свой дом? Вспоминал детей и искал способ подать о себе весть. Нужен был верный человек, и такой нашелся. Он ехал по своим делам в Самару и взялся выполнить поручение Ягфара. По Божьему промыслу иль по изворотливой прихоти шайтана, но человек тот, отправясь на Волгу,  окажется совсем в другой стороне.

Ягфар с новыми документами был на полпути к цели. Он все рассчитал правильно, но не мог предвидеть того, что 14 июня 1914 года наследник Австро-венгерского престола эрцгерцог Франц Фердинанд будет убит. Выстрел девятнадцатилетнего сербского террориста Гаврилы Принцип нарушит хрупкое равновесие в мире, и начнётся война. Она смешает всё, спутает все карты, затянет Ягфара в безжалостную воронку, а затем швырнет на обочину в придорожную пыль и оставит там умирать. Судьба его была предрешена потому, что Мосин уже изобрел трехлинейку, и мастер оружейного завода изготовил её. Патрон и пулю отлил другой мастеровой, тоже понимающий в своем деле. Всё это попадет в руки солдата. Добрый малый, губошлеп,  надев форму пехотинца, отправится на передовую, откуда едва выберется живым и вдруг поймет, что смерть – всему венец, потому что смерть, кругом смерть, и рядом с ней тускнеет всё и теряет всякий смысл.

На одной из улиц захолустного южного городишка пехотинец встретит человека, идущего с оглядкой. Солдату почудится опасность, он загонит патрон в патронник и выстрелит. От удара Ягфар пошатнётся, упадет навзничь, и в его угасающем сознании мелькнет окровавленная беззубая улыбка. Чьи-то сильные руки ухватят его за ноги и оттащат с дороги на обочину. Он будет смотреть с застывшим в глазах изумлением на чужое опостылевшее небо.

 

             Ожидая известий от мужа, Багия пережила первую мировую, гражданскую, революцию, разорение и голод. Много горя выпало на её долю. Разве ей одной?! Новая власть заняла байский дом под сельсовет. Хозяйку с детьми выселили в баню. Те, кто ещё недавно кормились из рук Багии, теперь плевали ей вслед:

            – Байская сволочь!

            Дочь Кашаффа Марджани упрёки на головы обидчиков не выплёскивала, гордо несла свою. Точно так, несла на коромысле вёдра, наполненные водой до краёв, шла по аулу, не сгибаясь под ношей, не уронив ни одной капли.

            Не каждый, кто пережил богатство, сумеет пережить бедность. Пригодились Багии добрые навыки в рукоделии. Красен был этот хлеб, и горек, и сладок. Дни проходили в трудах, в заботах о детях. Габдельбедек вырос угрюмым, неразговорчивым. Ханифа – жизнерадостной и статной. Багия собирала приданое для приёмной дочери. Только вот женихи не засматривались в её сторону. Апайки судачили:

             – Лицом-то в Ягфара пошла.

             – Его отродье.

             – Пригуленная.

            – Эх, Камиль-абзый, пусть его место будет в раю.

            Имеющие взрослых сыновей, хлопали себя по  бокам:

            –Тьфу-тьфу! Не приведи, Аллах, такую невестку в дом.

             Имеющие взрослых дочерей подхватывали:

            – Куда переднее колесо покатится, туда и заднее.

Габдельбедек за дерзость свою часто бывал бит сверстниками.

             – Байский последыш, где твой отец? – дразнили они.

            Он отвечал:

             – Раззявы! У вас телега развалится – дрова, овца сдохнет – мясо.

            В другой раз кидали ему:

             – Эй, выродок байский, сестра твоя честная или в мать пошла?

            – Честная, да не про вашу честь, босота.

           Ему отвечали:

            – Если молоко вовремя не взбить, оно прокисает.

            Габдельбедек бросался на хулителей с кулаками. Те только того и ждали, набрасывались ответно и отступали от него, избив до полусмерти. Багия лечила сына отварами трав, вразумляла:

             – Остынь, горячая голова. Сказано: если, кто бросит в тебя камень, брось ему мясо.

            – Почему отец оставил нас?

            – Спросишь его, когда вернётся.

            – Не вернётся он.

            – Вернётся.

            – Каким был мой отец? 

            – Ты похож на него и лицом, и характером. Ты такой же дерзкий, как он. Он такой же малоразговорчивый, как ты. Ты – сын своего отца.

            Отслужив срочную, Габдельбедек вернулся ещё более угрюмым, чем был. Отцова тень всюду ходила за ним по пятам. Слово «неблагонадёжный», будто клеймо, прикипело к нему. А жизнь не стояла на месте. На полях тягловых лошадей сменили трактора. Габдельбедек выучился на тракториста и, чтобы вырвать семью из нищеты, работал за троих.

            Время перемалывает всё: и радости людские, и злобу. Председатель сельсовета выписал лес на постройку дома для Багии и, когда дом был готов, она и её взрослые дети переехали на окраину аула. После тесноты и сумрака бани новый дом казался светлым и просторным.

            – Теперь есть куда привести жену, – сказала Багия сыну.

            Не успели порадоваться, грянула новая война с Германией. Перед отправкой на фронт Габдельбедек посадил возле дома молодую берёзу.

            – Пусть растёт высокой и крепкой, чтоб издалека приметной была.      Он ушёл с первым призывом и в первом же бою пропал без вести. Багия ждала мужа и сына, выходила за околицу и смотрела вдаль из-под руки: не пылится ли дорога? Не идёт ли кто по ней?

            Ханифа помогала матери вести нехитрое хозяйство, в заботах времени не замечала. Все сроки – поры невест, вышли. Она оставалась такой же приветливой и жизнерадостной, верила в свою звезду. Хамида-абыстай из жалости взялась уладить дело. Сваха, сильно постаревшая, не жалела языка, лила мёды на голову невесты и нашла для неё покалеченного войной. Пусть окольная, да всё же дорога, пусть хроменький, да всё жених.

            Справили свадьбу. Багия, наточив, как следует, нож, зарезала последнюю курицу. Выставила на стол угощение: чак-чак, шурпу, мясо, хлеб и дала за дочерью приданое: перину, подушки, одеяло, дюжину полотенец, вышитых тамбуром. Одно такое полотенце досталось свахе. Хамида-абыстай лила над ним слёзы, вспоминая богатую свадьбу Багии и, вдоволь налюбовавшись узором, упрятала подарок в сундук, в котором хранилось точно такое же.

            – Пусть дни твои будут светлыми, дочь Марджани!

            Война закончилась. В аул возвращались фронтовики. Багия по обычаю своему выходила за околицу и смотрела вдаль. Может быть, от этого долгого ожидания, от сухих слёз глаза её стали затягиваться плёнкой. 

            Ханифа носила в сердце радость, под сердцем – сына. Счастливы были молодые мать-отец. Да, видно, короткое оно было отмеряно им. Как-то вечером бывший фронтовик вышел во двор, сел на лавку, закурил и тихо умер, и не чувствовал уже, как обжигала ему пальцы тлеющая самокрутка. Багия растила внука, Ханифа – сына. Мальчика не баловали, но глаз с него не спускали. Сильна, сильна была кровь Ягфара, проступили его черты во внуке и через внука в правнучке.

Этот текст, как хорошее вино, нужно пить читать в особом состоянии духа и растягивая удовольствие. Шикарно, ничего не скажешь...

Благодарю, Юлия! Такая похвала - бальзам для души.

Лучше сразу и целиком. Проверено Не комментирую, потому что читала. Да и рождался "Посох", можно сказать, на моих глазах..

Спасибо, Фотка! Ты меня многому научила. Кланяюсь.