Вячеслав Шаповалов
Как можно охарактеризовать, да еще кратко, творчество нашего мэтра? Перед которым, кажется, само Слово подобострастно... Если новичок-поэт внимательно посмотрит на выбранные мной (наугад, чесс слово) стихотворения, то увидит, что автор отнюдь не сноб и не легкомыслен - Слово в его руках напоминает кусок свежей, мягкой глины и лишь воле автора принимает нужную форму. По его поэзии начинающий может увеличивать словарный запас, как ученик, внимающий учителю. Но, замечу, хотя поэзию Вячеслава Шаповалова и можно считать пафосной, тем не менее, этот пафос подобен гласу дельфийского оракула, или мраморности од Ломоносова.
Ссылки:
Граду и миру
что было толку создать чахлую лиру
с нею нагорной воздать граду и миру
в правде безгрешной солгать мниху и вору
шелковый путь пролагать гладу и мору
и бестелесную плоть ставшую телом
стоило ль перебороть в черном и белом
что за бессмыслица хоть суть без предела
инопланетный господь что ж ты наделал
что за никчемная боль местного вида
озера мертвая соль пляска давида
у половецких костров гусли бояна
смыслов растраченный кров кровь из-под крана
над околесицей лет призрак парада
жизнь наркотический бред сон шелкопряда
ни языка ни родства в голосе крови
девственного естества в зеркале кроме
тех недожитых в глуши дней еле-еле
не узнавая души в собственном теле
Река Аламедин возле старого автовокзала
Георгию Макарову, художнику
В высохшем каменном русле вместиться
может судьба Ахеронта и Стикса,
столько прошло
теней по жалким мосткам, наведенным
над сокрушительным каменным лоном
прожитых дней.
Эта река, пронизавшая город,
пала дождем и попала за ворот.
Было светло
в детстве входить между мусорных свалок
в город, что горд был и все-таки жалок
в спеси своей.
Шагом — по прежней, безбрежной, булыжной
(кто б предсказал, что почувствуешь: лишний!)
той мостовой,
что прозывалась сперва Караванной,
позже — иной, ну а в дали туманной
как ее впредь
переиначат, переименуют?
Минет нас чаша и годы минуют,
где мы с тобой,
друг мой, учились толкаться плечами,
пили вино под карагачами,
тщились успеть.
Годы сменялись, не тронув окраин.
Спутник стрельнул. Отстрелялся Гагарин.
Помер Хрущев.
Померли те, что сшибали Хрущева.
Образовалась в предгорье трущоба.
Стронулся век.
Выдохлись Кубы и черные страны.
Первый Афган и другие афганы
скроет покров
нашего подлого менталитета.
Ну, и т.д. Что ты скажешь на это
первой из рек?..
Сблизились выси и сузились дали.
Всюду успели, везде опоздали
те, кто рожден
так, что попал в промежуток меж боен:
этим одним уже будь успокоен,
цел-невредим.
Не расстреляли нас — значит, мы живы?
Живы?! Не знаю. Лодчонку под ивы
гонит Харон.
Ставит мостки дядя Вася, калека.
Пятидесятые. Многая Лета,
Аламедин…
