Картонный человек
Она шла медленно. Одна из всей серой массы, что шагает по улицам, она выделялась походкой, взволнованным взглядом и ярким румянцем.
– Обычно такое не часто встретишь, – сказал один из мужчин, стоявших на станции. – Спорим она из новой коллекции? Я слышал, что их тела состоят из силикона, есть кровеносная система, прочнейший скелет и даже искусственные нейроны, благодаря чему они могут чувствовать.
– Кто бы мог подумать, что техника до такого дойдет! – засмеялся в ответ другой.
– Да уж, старина, – к ним подошел офицер. – И, правда, техника!
Он выглядел совершенно иначе. Если все вокруг выглядели как манекены: однообразные, почти одного роста, с большими глазами и искусственными волосами, то он – был большим картонным человеком. Звали его Пэйп. Плоский, но большой. У него была нарисованная форма, улыбка, глаза, нос, губы – все было небрежно вырисовано, как рисунок восьмилетнего ребенка. Но он гордился тем, кто он есть. У него были большие мечты. Такие же большие, как и он сам: почти 2 метра в высоту, что на целую пластиковую голову выше, чем у остального населения. Он добродушно улыбался своей широкой улыбкой. К сожалению, картон – не тот материал, который может менять мимику, так что выбора у него не было.
Пэйп взглянул туда, куда смотрели завороженные манекены. Но той девушки уже не было видно.
Несмотря на основу его тела, в нем были наилучшие технологии, позволяющие следить за порядком. Можно было бы подумать, что он полностью автоматизированный робот, но нет. Когда–то, до нашествия моды на искусственные тела, он работал в большой корпорации, был немного толстоват, но в целом, очень приятен на вид, да и умом не обделен. Но, все–таки, недостаточно он был умен, чтобы предвидеть, что желание целого мира превратиться в пластик станет обязанностью граждан, и впервые тела можно будет приобрести бесплатно. Пэйп отдал все свои сбережения на перемещение разума в микрочип размером с таблетку от кашля, и тогда еще самое модернизированное тело, которое дало сбой уже через год. Тогда ему предложили тело картонного офицера вместе с должностью. Тут уже либо умирать, либо быть большим куском картона. И он сделал свой выбор. Конечно, страх дождя, абсолютная незащищенность микросхем и непривлекательное тело не делали его счастливым, но зато он знал, что приносит в этот мир пользу.
Пэйп последовал за толпой, выслеживая девушку. Может, ему было просто интересно взглянуть на молодую леди, облаченную в силиконовое тело, а может, он заподозрил в ней одну из Настоящих. Настоящих осталось совсем мало. Каждый, кто отказывался после стольких лет принять гражданский долг, должен был либо стать одним из офицеров, либо умереть. Он пробирался сквозь толпу марширующих граждан, неуклюже толкаясь и сбивая с ног пластмассовых людей. Через некоторое время он понял, что потерял ее след и она, скорее всего, скрылась в переулке за магазином пластмассовых животных. Это ввело его в некоторый ступор, ведь такая леди с таким телом не должна посещать такие места. Он направился обратно к своему посту, убеждая себя в том, что она поймала такси, а его сенсоры дали некоторый сбой. Но, по пути, он решил все–таки заглянуть в тот сквер, на всякий случай. Там не было ничего примечательного. Кирпичные здания, уродливые, мусорные баки, забитые пластмассовыми отходами, в частности запчасти от кошек и собак: разноцветные лапы, микросхемы, искусственная шерсть и настоящая. Некоторые могли себе позволить животных из настоящего меха, и никого при этом не волновало, что для этого отстреливают последних собак и кошек. Пэйп достал из мусорки то, что осталось от механической кошки, погладил шерстку, заглянул в пустые механические глаза, вздохнул и положил на место.
Вдруг его сенсоры уловили странный звук. Это был писк, похожий на крысиный. Он доносился из коробки рядом с мусоркой. Пэйп открыл ее и отпрянул в сторону: в коробке ворочался маленький, пухленький щенок. Удивленный, он медленно подполз к коробке и снова ее приоткрыл. Щенок был совсем крохой, не больше месяца отроду. Рядом с ним лежала бутылочка с молоком, одеяльце и грелка.
Слипшиеся глаза, малюсенькие ушки и совсем маленький хвостик – ну кто тут устоит? Пэйп, как должностное лицо, должен был сдать щенка в высшие органы, но разве можно отдать такую малютку на живодерню? Он погладил щенка по его черной шерстке, разглядел два белых пятнышка – на левом ушке и животе. Щенок, привыкший к теплу в своей коробке, начал дико скулить. Пэйп вернул его в коробку, укутал тонким одеяльцем и поднес к морде бутылку и щенок начал жадно пить молоко, причмокивая и ворча от удовольствия. Картонный человек всерьез задумался, что же делать с щенком: либо отнести его к себе в коморку и надеяться, что никто и никогда не узнает об этом, или оставить его здесь.
Тем временем за ним следила та самая девушка, спрятавшись за деревянным забором. Когда она поняла, что Пэйп собирается забрать щенка, у нее не оставалось выбора, кроме как выдать себя. Девушка перепрыгнула через забор, толкнула картонного стража и схватила коробку, но Пэйп быстро сообразил, в чем тут дело и сбил ее с ног. Щенок в коробке завизжал от резкого удара. Она, встав на колени, подползла к коробке, достала беднягу и крепко прижала к сердцу, ощупывая конечности на предмет перелома. «Бедный, бедный Чар!» – прошептала девушка. Она повернулась к офицеру, все еще закрывая своим телом щенка. Тот опешил, пережевывая все, что произошло.
– Прости. Он как? В норме? – еле слышно спросил Пэйп. – Мне очень жаль, что все так произошло.
– Если ты отнесешь его в участок – то нет, – сквозь зубы произнесла девушка.
– Я хотел отнести его домой, чтобы позаботиться о нем.
– Это не твоя забота, картонка. Если ты отпустишь нас, с ним все будет хорошо.
– Ты ведь понимаешь, что у меня будут проблемы? Ты одна из Настоящих.
– В таком случае тебе лучше уйти и стереть это из своей памяти, – она встала, уложила щенка обратно в его убежище, вырвала доску из старого забора и протиснула туда коробку, даже не глядя на картонного офицера.
– Я провожу вас.
– Чтобы потом мы искали новое убежище? – с ухмылкой сказала она, повернувшись к Пэйпу. – Расслабься, милый, мы будем в порядке.
Ее миниатюрное тельце скрылось через дыру в заборе. Пэйп понял, что эта девушка – невероятна. Его интересовало много вопросов: откуда у нее молоко, где она живет, с кем, почему она так вцепилась в этого щенка и, конечно же, насколько сильно она может ненавидеть таких, как сам Пэйп. Он вздохнул, понимая, что, скорее всего, больше ее не увидит.
***
Прошло два месяца. Так уж принято у картонных полицейских, что каждые полгода они стирают память, чтобы поддерживать дисциплину и сохранять порядок в штабе. У Пэйпа оставалось всего 3 месяца, прежде чем он забудет о щенке и той милой девушке. В надежде снова их увидеть, он ушел с поста поздним вечером и направился к зоомагазинчику, где он видел их в последний раз. Он подошел к той самой мусорке, увидел коробку, похожую на коробку щенка. Заглянув в нее, он увидел грелку, бутылочку с остатками молока и одеяльце. Пэйп понял, что мог прийти туда и на следующий день после встречи и вновь увидеть новорожденное чудо и Настоящую вновь. Он сел рядом с мусоркой, положив на картонные колени коробку, и начал разглядывать одеяльце. Маленькое, с кружевными оборочками по краям и вышитой надписью в уголке «Эмма». Было видно, что тот, кто вышивал это имя, старательно делая каждый стежок, испытывал много нежных чувств.
Пока Пэйп рассматривал одеяло, за ним все так же, как и в прошлый раз наблюдали. Только на этот раз не девушка. Это был щенок. Черный, с пятнышком на ушке, он, хоть и не узнавал этого странного человека, но чувствовал в нем что–то доброе, родное. Он, высунувшись из дырки в заборе, едва слышно тявкнул, проверяя реакцию Пэйпа. Но тот не откликнулся, и даже не обратил внимания. Пэйп посчитал это отголоском в памяти. Тогда щенок тявкнул громче, и тут картонный страж слегка повернул голову. Щенок тявкнул еще громче, но, понял, что сделал это слишком громко и тут же спрятался за забором, поджав маленький хвостик. Пэйп понял, что ему не показалось. Он медленно встал, подошел к забору, но было уже поздно. Все, что он увидел – это сверкнувшая пятка той девушки в подворотне. Картонный страж с трудом перелез через дырку в заборе и пустился в погоню. Он бежал, изредка теряя девушку из виду, но, в конце концов, выбежав на пустую улицу у заброшенных домов – он сдался. Она могла быть где угодно. Пэйп понял, что теперь ему точно никогда не найти девушку с щенком, и, истошно вздохнув, плюхнулся на тротуар.
– Эмма! – крикнул тот, уже даже не надеясь на ответную реакцию.
Но это дало результат – девушка замедлила шаг, а потом и вовсе остановилась. Что–то заставило ее вернуться обратно и выглянуть из за угла. Она поняла, что он в отчаянии. И это заставило ее подойти ближе, выйти на свет. Пэйп, заметив ее, резко встал и тут же пожалел – она вернулась обратно в темноту. Он медленно приближался к ней, приговаривая «прости, прости, не бойся, я тебя не обижу». Она разозлилась: никто и никогда не смел ее обижать.
– Чего ты хочешь от меня? – крикнула она.
В след послышалось тихое рычание Чара.
– Я.. Я не знаю, я просто хочу подружиться, – он изобразил добродушную улыбку фломастером на своем картонном лице.
– Я тебе не верю.
– Вот, глянь, GPS и рация выключены! – Пэйп указал на две лампочки, расположенные на воротниках нарисованной рубашки.
Она посмотрела на него оценивающим взглядом. «Ладно, пошли» – буркнула она, направляясь в здание заброшенной аптеки. Они вошли в маленькую комнатку, где стоял деревянный стол, красный диван с различными узорами и маленькими подушками. Эта часть города была заброшена и лишена энергопитания, поэтому девушка зажгла свечи. В этом свете она казалась более красивой: темные волосы с медным блеском струились по ее плечам практически до пояса, глубокие серые глаза, острый нос, слегка напоминавший клюв ворона. На ней был темный плащ, рубашка, корсет и шорты до колена. Но все же красавицей ее назвать было сложно, хоть она и обладала большой долей обаяния.
– И ты не станешь нас арестовывать? – спросила она.
– Нет, не буду, – ответил Пэйп, находясь все еще в дверях.
– Проходи, – крикнула она, убегая в другую комнату.
Он неуверенно сел на диван, где уже лежал, свернувшись в клубок, маленький Чар. Пэйп провел по его шерстке, и тот, заворчав, прикрыл свой нос лапой и тихо вздохнул.
– Прости, мне нечего предложить такому как ты, – девушка вернулась с банкой кока–колы и уселась на стул, который так же принесла с собой.
– Ничего, я и не ем, и не пью. Мне это не нужно.
– Бедняжка! – посочувствовала она ему, но вспомнив, что он один из тех, кто променял тело на удобство, потому что так велела мода, тут же изменила тон, показывая иронию в голосе. – Ничего, зато у тебя есть это крутое тело!
Пэйпу стало обидно. Тело и, правда, было не очень, но ведь это не его вина. Или его? Он задумался.
– Ладно, как тебя зовут?
– Пэйп, – обиженным голосом ответил он.
– Амелия, – она протянула руку картонному человеку.
Почувствовав подвох, Пэйп посмотрел на девушку, потом на протянутую руку, потом опять на девушку и, чуть–чуть помедлив, протянул руку в ответ.
– А-а-ай!
– Хм, так ты чувствуешь боль? – она удивленно разглядывала иглу в руке картонного офицера.
– Ну, если проткнуть нерв, то да!
– Искусственный нерв, – поправила она.
– Очень гостеприимно с твоей стороны!
– Прости, – она резко вытащила иглу из его руки.
В ней было столько интереса, что злость в нем быстро угасла. Следующие несколько часов они разговаривали. Он и не заметил, как ее потянуло в сон, и Амелия заснула, пока он рассказывал о своей жизни перед нашествием пластмассовой эры. Пэйп накрыл одеялом девушку и ее маленького питомца одеялом, что висело на стуле. И тут он задумался, что ничего так о ней и не узнал толком, не разведал, кто такая Эмма. А еще его посетила мысль, что за поимку Настоящей, ему полагался настоящий дом, пластмассовое тело и более солидная должность, но он тут же отогнал эту мысль и задул свечи в помещении. Перед уходом он кинул взгляд на девушку и подумал, что хотел бы вернуть свое нелепое тело, если бы была такая возможность.
Прошло несколько недель. За это время он приходил к ней по вечерам, раз пять, но все никак не осмеливался спросить о ее жизни. Каждый раз, когда он приходил к ней, больше всего радовался Чар. Он прыгал на картонного человека с разбегу и вылизывал его картонное тело. Пэйп понимал, что может ее отпугнуть, и прекрасно знал, что она ему не доверяет. И вот, когда они разговаривали об одной книге, которую она прочла на досуге, он все–таки решился. Он скукожился, неловко ковыряя нарисованным каблуком ботинок дырку в линолеуме, и еле слышно произнес: «Кто такая Эмма?». Амелия изумленно смотрела на офицера:
– Чего? Где тама?
Но Пэйп не ответил. Он достал из своей картонной сумки коробку, развернул одеяльце и показал Амелии.
– Эмма – это моя дочь. Ее назвали в честь меня, когда сочли мертвой. С тех пор я ищу ее. И пока мои поиски привели сюда, в этот грязный город. Сейчас для меня самое главное, чтобы она не стала такой, как вы. – Амелия смотрела на одеяло, нежно поглаживая вышитые буквы.
– Хочешь, я помогу?
– От этого хуже будет. Поверь.
– Не будет, я ведь полицейский. Какая у нее фамилия? Сколько ей?
– У всех последних Настоящих одна фамилия. Либерти, – девушка отложила одеяльце и подошла к витрине заброшенной аптеки. – Ей уже пять лет.
– Надо сказать говорящая фамилия.
– На то и расчет, – она изобразила улыбку.
Пэйп знал, что это опасно. А еще он знал, что, скорее всего, потеряет Амелию и Чара, если она найдет дочь. И, размышляя об этом, он спросил, куда она отправится, если найдет дочь.
– Мы поедем туда, где нет пластиковых людей. Где только леса и поля. Где ребенок сможет дышать полной грудью.
– Знаешь, у меня есть одно условие. Возьми меня с собой – с ноткой самоуверенности сказал Пэйп.
– Я подумаю, – поправляя рукава рубашки, произнесла девушка.
Пэйп был слегка озадачен. Он знал, что будет сложно, и предполагал, что за ним начнется слежка. Все, что нужно было для выполнения задачи – найти девчонку и смыться. Опускаться ниже было уже некуда. За сокрытие Настоящей любому гражданину грозит лишение тела, промывка мозгов и, в самом крайнем случае – смерть. Но что такое смерть, когда ты борешься с диктаторским режимом, заставляющим детей менять тела, не испытав всех радостей жизни, таких как разодранные коленки, запах пыли после дождя, ощущение солнечного тепла после долгих заморозков. Пэйп собрался с мыслями и разработал план. Он долго сидел и думал, карябая на листе бумаги все возможные варианты исхода событий. Мозговой штурм был закончен и он отправился на работу.
На следующее утро офицер появился в главном штабе.
– Эй, как дела, Эрл? – крикнул он на весь зал ожидания своему коллеге, абсолютно идентичному картонному человеку, разве что только форма его немного отличалась – у Пэйпа была фуражка полицейского, а у Эрла – фуражка охранника.
Но в ответ Пэйп получил лишь ворчливое бормотание. Пэйп зашел в кабинет к капитану.
– Здравствуйте сэ..
– Чего надо? – перебил его капитан.
– Мне бы поисковой базой воспользоваться.
– Меня не интересует, делай что хочешь, – не отрывая глаз от бумаг, произнес босс.
Такой реакции Пэйп не ожидал. «Получается, граффити, которое он рисовал ночью, пропадет зря?» – подумал Пэйп. Но задерживаться в кабинете капитана он не стал – себе дороже. Пэйп направился в отдел информации, сел за самый дальний стол.
«Поиск: Эмма Либерти
Нет информации по данному запросу»
То, что выдал экран, слегка озадачило Пэйпа. Он уже подумал, что Амелия напала не на тот след, но чуть–чуть подумав, продолжил поиски.
«Поиск: Амелия Либерти
Амелия Либерти. Происхождение неизвестно. 28 лет. Балерина, известная под именем Эмми Сонг. Детей нет. Мужа нет. Особо опасна»
Чуть ниже висела ее фотография, перекрытая огромной надписью «Настоящая».
«Поиск: Эмма Сонг
Нет информации по данному запросу.
Поиск: Эмми Либерти
Эмми Либерти. Происхождение неизвестно. 5 лет»
И хотя фотографии на этот раз не было, ниже на квадратике для фото красовалась надпись «Настоящая». «Хорошие новости, ее не нашли» – подумал Пэйп. Это сильно усложняло его задачу, но он хотя бы мог заставить Амелию радоваться. Он только–только встал из–за стола, как его резко вырубило.
***
Пэйп открыл глаза. В голове что–то жужжало. Он не понимал, что это и почему все вокруг движется. «Так, надо расставить все по полочкам. Где я был, когда меня вырубило? Где я сейчас? Куда я направляюсь? О! Отличный вопрос, я куда–то иду. Вот откуда это жужжание. Хорошо, тогда почему я иду не по своей воле?» – размышлял он. Пэйп попытался повернуть голову, но она не слушалась. Лишь уголком глаза он увидел, что рядом кто–то идет. Кто–то очень маленький. Он попытался что–то сказать. Не выходит. «Ок. Значит надо искать знакомую местность» – продолжал размышлять картонный человек. И тут он понял, что идет в сторону аптеки. Он часто пробирался через эту пустошь, чтобы не привлекать внимания. Раньше с ним было подобное, когда сильно уставал и включал автопилот, но на сей раз, это было что–то, что достойно дикой панике, ведь на этот раз он и головой пошевелить не мог. Он попытался повернуть голову еще раз и она, нехотя, но все-таки послушалась. Рядом, схватив его за большой картонный палец и пританцовывая, шла маленькая девочка. Она подняла свои большие голубые глаза и спросила:
– А долго нам еще идти?
– Ку...да? – выдавил Пэйп из своего непослушного нарисованного рта.
– Как куда? Дядя полицейский, ты обещал меня отвести к маме! – удивленно пропищала девочка.
– Эмма?
Девочка кивнула. У нее были глаза Амелии. И, кажется, нос отдаленно напоминал нос Амелии. И форма лица. Девчушка, хоть и казалась копией, но все же была намного милее и симпатичнее своей мамы, в прочем, как и все дети ее возраста. И тут Пэйп осознал, что попался. «Это ловушка. Меня используют» – эхом отдалось в его картонной голове.
– Пэйп! – он услышал чей-то крик.
«Только не это». Он повернул голову и увидел Амелию. Она находилась в метрах пятнадцати от Пэйпа и Эмми. Пэйп, стараясь остановиться, сжал кулаки и изо всех сил крикнул: «Сто-о-о-о-о-о-ой». Тело, будто постеснявшись, немного притормозило.
– Беги к маме.
Девочка сделала один шаг, потом другой, потом рванула со всех ног и прыгнула в объятия к маме. На глазах Амелии были слезы:
– Ты смог! Ты сумел! Ну чего ты там стоишь? Поехали! – крикнула она офицеру.
Она была слишком далеко, чтобы различить его всхлипывания.
– Не подходи ко мне. Уходите отсюда, – дрожащим голосом крикнул Пэйп.
Амелия стояла в недоумении. Тут из–за угла выбежал Чар. Он несся к Пэйпу сломя голову, перебирая толстыми лапками.
– Останови его! – крикнул Пэйп, всхлипывая.
Но было поздно – щенок пронесся мимо Амелии и Эммы, а те даже не успели и голову повернуть. Черный щенок, размером чуть меньше табуретки, бежал, как мог, к предмету своей любви. Произошел взрыв. Амелия автоматически прикрыла своим телом Эмми. Куски картона были разбросаны повсюду, пепел, подобно снегу, опускался на землю. На асфальте осталась лишь лужа крови. Амелия закрыла глаза дочери, схватила ее на руки и убежала прочь.
***
Так началась революция Настоящих против правительства. Ее возглавила Амелия Либерти и продолжила ее дочь – Эмма. Наша революция началась 23 ноября 2034 года и длится по сей день. Сегодня мы вернем наш дом, мы вернем наши тела!
Сообщение отредактировал Yuliya Eff: 05 Январь 2016 - 19:22
