Послушай мое сердце (вне конкурса)
#21
Отправлено 18 Январь 2013 - 21:37
А помнишь на дизелевском конкурсе о любви у Текилавы был рассказ, схожий с этим? "Родное сердце" назывался.
#22
Отправлено 18 Январь 2013 - 21:40
Таки и у меня на том конкурсе был рассказец про девочку с пороком сердца - тетрадой Фалло.
#23
Отправлено 18 Январь 2013 - 21:42
Помню, и с тех пор у меня на детские смерти, сама знаешь благодаря кому (мозги промыли, блин) некоторая почесуха. Но на фантастах, как ни прискорбно, голосовала именно за децкую смерть от рук НЛОА помнишь на дизелевском конкурсе о любви у Текилавы был рассказ, схожий с этим? "Родное сердце" назывался.
Но там стиль был уж очень хороший... В начале...
Этот вариант, предложенный Е.М., мне нравится больше: тут варианты есть. И детей нет. Пока.
#24
Отправлено 18 Январь 2013 - 21:48
Помню. Я в жюри была. Прослезилась тогда и высший балл присудила.Таки и у меня на том конкурсе был рассказец про девочку с пороком сердца - тетрадой Фалло.
#25
Отправлено 18 Январь 2013 - 21:50
#26
Отправлено 18 Январь 2013 - 21:51
#27
Отправлено 18 Январь 2013 - 22:00
Название помню, дискуссию (в общих чертах) тоже. А про что там было? Как девочка умирала?Гм, а я после "Полины" больше ничего подобного не писала. Но всё равно "Полину" считаю своим самым сильным рассказом.
#28
Отправлено 18 Январь 2013 - 22:03
– Нет, – спокойно ответила она, – я слышала, как вы говорили с другими хирургами, что риск невелик, всего пять-семь процентов.
– Ай-ай-ай, – пожурил он, – подслушивать нехорошо.
– Да я ненарочно, просто вы очень громко разговаривали и сами же велели мне возле двери дождаться.
– Это мы про проценты просто так говорили, ты нам не верь.
– Вы что же, врете? – удивилась Полина.
– Вообще-то, нет. Разве что иногда. Больше не буду, – заверил врач.
– Тогда пообещайте мне одну вещь.
– Какую же?
– Если эти проценты все же правда, то вы обязательно прочтете это (она достала из кармана пижамы листочек, свернутый несколько раз и перемотанный красной ниткой), когда будете в одном месте, хорошо?
– А в каком именно? – поинтересовался доктор.
Полина подошла поближе, поманила пальцем, чтобы он нагнулся, и что-то шепнула на ухо.
– Далеко. Вот поправишься после операции, подрастешь немного, а то вон какая маленькая, и сама все скажешь своему кумиру.
– Конечно. Вы только немножечко похраните у себя, а после я, обещаю, заберу, – попросила девочка.
– Ну ладно, ладно, – Сергей Анатольевич положил листочек в нагрудный карман халата. – Да не забудь же.
Полина вернулась в палату, села на свою кровать. К ней подошла Катюша – соседка, девочка чуть младше ее, тринадцати лет – и протянула апельсин. Полина взяла его, понюхала и прижалась щекой. Каждый день Катина мама уходила, оставив на бледной скуле дочери главный предмет зависти для Поли – след розово-лиловой помады и апельсины.
Полинина мать оставила ей лишь это имя – тихое, неяркое и негромкое, не подарила ни одного кусочка своего тепла оранжевого цвета.
Потянулась долгая череда серых детдомовских будней. Ее не любили воспитатели, считая скучной и замкнутой, сверстники, поначалу пытавшиеся вовлечь Полю в шумные игры, быстро потеряли интерес, заметив, что она быстро устает и задыхается. В шесть лет Полину перевели в специализированный интернат для детей с врожденными пороками сердца. Среди подобных ей стало проще. Здесь ни на кого не кричали, не заставляли играть в мяч и разрешали подолгу лежать на кровати. К тому времени она уже знала, что ее порок зовется тетрадой Фалло, и что от него на рентгеновских снимках сердце становится похожим на деревянный башмачок. Поначалу Полина думала, что оттого-то так и болит за ребрами, потому что туда умудрился забраться какой-то Фалло в башмаках, и боялась его почти так же, как фонарь-руку с опущенным желтым запястьем, что заглядывал по ночам в окно девчачьей спальни. Но постепенно привыкла и иногда, просыпаясь, в темноте гладила себя по груди и шепотом успокаивала: «Ну, что ты, Фалька, разошелся? Спи, давай. Утром придет врач, тогда и покажемся, потерпи».
Удивительно, но даже в этом душном и однообразном, пропахшем лекарствами и захламленном толстыми историями болезней мире случались чудеса. В те наполненные верой дни отступали хвори, и сердце Полины начинало биться ровно, не пытаясь выскочить из груди. Она помнила, как детдомовцев заводили в комнату и ставили посередине ковра, чтобы пахнущие чем-то чудесно-сладким «мамы» могли получше их разглядеть. Некоторых почему-то звали во второй раз и просили прочитать стишок, а спустя какое-то время, увозили в другую жизнь. Полину не звали и не просили, а после десяти лет вообще перестали показывать «мамам» и «папам». Она никого не осуждала, просто подолгу лежала на кровати, отвернувшись к стене.
В больнице ей нравилось, здесь ее иногда называли Полюшкой и не дразнили. Учителя, приходившие, как и врачи, в белых халатах, хвалили ее, гладили по голове и не заставляли ровно сидеть. Немного смущала Полину дешевая детдомовская одежда, и тогда, изредка, воспользовавшись отсутствием Кати, она трогала ее махровый халат и примеряла мягкие меховые тапочки. А еще можно было прикинуться спящей и, подслушав тихий нежный разговор такой же, как и она, больной соседки с матерью, представить себя на месте той, чтобы хотя бы мысленно увидеть со следом помады на скуле.
Операции она не боялась, может, потому что давно ждала ее, и терпеливо выполняла указания лечащих врачей.
Вечером Полина немного разволновалась и все не могла уснуть. Несколько раз выходила в длинный узкий коридор, подходила к большим, висевшим на стене часам и вглядывалась в круглый циферблат, словно пытаясь с помощью него ответить на какой-то вопрос. Но утром встала свежей и спокойной.
– Ну, готова? – спросил Сергей Анатольевич, заглядывая в дверь.
Полина кивнула, улыбнулась Кате и вышла.
* * *
Прошло около пяти лет. Сергей Анатольевич, заметно постаревший, вместе с супругой оказался на симпозиуме врачей-кардиологов в Лондоне. Все мероприятия уже закончились, и завтра рано утром они должны были вылететь в Австрию – жена очень хотела побывать в Вене до наступления холодов. Вечером в номере супруга собирала вещи, а он вдруг стал одеваться.
– Ты куда? – удивилась она.
– Пойду пройдусь, ты оставайся, я недолго.
На улице врач взял такси до парка Чизвик. Расплатился с водителем и, уточнив направление у прохожего, направился к маленькому озеру, минуя павильоны и многочисленные, застывшие в разных позах скульптуры.
Недалеко от берега нашел уютную резную лавочку и сел. Огляделся – по близости никого. С минуту посмотрел куда-то вдаль, а потом достал из кармана пиджака бумажный четырехугольник, переплетенный красными нитками. Аккуратно распутал их, развернул лист, разгладил на колене и вслух прочел:
«Если Сергей Анатольевич прочитает тебе это за меня, что ж, значит, мне просто не повезло, и маленькие неприятности в виде пяти-семи процентов все же случились. Очень жаль, что я так и не смогла увидеть тебя так же близко, как он, и запомнила только таким, каким ты был на фотографиях и в фильмах. Я, конечно, очень рассчитывала, что когда-нибудь полечу к тебе здоровая и не с синими губами, но не получилось. Знаешь, сколько раз я представляла эту встречу: ты – такой большой и невообразимо красивый – и я. Скорее всего, ты даже бы не заметил Полинку, сколько у тебя таких! Все девушки мира стремятся в твои объятия, но лишь самых лучших ты оставишь подле себя. Наверное, я бы просто растворилась в толпе твоих почитателей, но мне бы и этого хватило на всю жизнь. Как хочется прижаться к тебе, пусть и к такому холодному и чопорному, а после обратиться в птицу и взмыть ввысь, чтобы вдохнуть этот воздух, который вдыхал ты. И не думай, что мне обидно, что так и не исполнилась моя мечта, ведь сейчас, когда Сергей Анатольевич читает мои строки, она сбывается, просто я не чувствую этого. Ты единственный, кому я говорю слово «люблю», больше мне некому. Я желаю тебе таких же, как я, преданных поклонников. Счастлива, что все же, пусть и так, прикоснулась к тебе, мой самый замечательный, самый прекрасный город на земле – Лондон!».
Сергей Анатольевич встал и пошел к озеру. Сделал из листочка белый кораблик, положил в него красную ниточку, бережно опустил на воду и легонько толкнул. Мечта маленькой Полины плавно закачалась на волнах и медленно поплыла вперед в окружении желтых лондонских листьев.
#29
Отправлено 18 Январь 2013 - 22:13
#30
Отправлено 20 Январь 2013 - 20:00
Но душа лежит к первой - я просто боюсь читать про детские смерти.
Количество пользователей, читающих эту тему: 0
0 пользователей, 0 гостей, 0 анонимных