Сообщений в теме: 35

[Justa D]

Не о той ли мумии речь, которую не так давно хоронили с одобрения минкульта?

[Fertes]

А вот закончить для усиления интриги надо было на фразе: "– Ограбить музей… Что может быть лучше? – пробормотал мальчишка, провожая глазами водяных духов, и зевнул". Остальной текст делает отрывок логически завершенным.

Хорошая идея, спасибо!    Видимо, сам автор хотел спать, поэтому отправил восвояси всех - кого по делам, кого в постель. 

Не о той ли мумии речь, которую не так давно хоронили с одобрения минкульта?

 

Дык, о ней родимой.))) 

[fotka]

– Соблазн познакомиться с книгами в моей библиотеке оказался слишком велик для такого мудрого существа, – улыбнулся «ага».

Вот и связывайся после этого со стариками и мудрецами))

 

Однако многоуважаемый Христофор поспешил меня уверить, что его переход в более разумное состояние благотворно скажется и на вашем положении, о Яр-о-слав!

 

Маме хватило и нескольких секунд, чтобы осознать всю долгожданную прелесть сложившейся ситуации, и она уже готова была расцеловать незнакомого ей учителя сына: – Дорогой вы наш!.. Спасибо вам!.. И… мы приглашаем вас позавтракать вместе с нами! Не отказывайтесь, пожалуйста, а то я обижусь, – игриво закончила мама, почти собираясь ухватить старца за руку.

[Fertes]

Глава 4

Сказание о Чолпон-Ате.

В давние времена на берегу озера Озых-Кёль жил старец. Никто знал, сколько ему лет: слишком долго жил он в своей шаткой хижине, скрипевшей иногда под порывами сильного ветра. Люди говорили, что этому незатейливому жилищу передался возраст его хозяина, и развалится строение лишь с смертью обитателя.

Хижина стояла так близко к берегу озера, что прилив поутру лизал снизу старые почерневшие доски. Мальчишки, замирая от страха, как-то днём проникли в домик, прознав, что хозяина нет, и рассказали взрослым, будто внутри самое нищее убранство, какое только может быть: стол и две скамьи, – даже поживиться нечем. И ни один вор не захотел бы переночевать в доме, где ветер свободно проникает в одну щель и вылетает из другой. Кто-то верил, что у старца есть другое жильё, но чаще бывал он именно здесь, на берегу священного озера, чтобы молиться старым богам.

 

Почитали люди старца как святого и прозвали его – Чолпон-Ата, за некоторую странность и святость . Боги благословили его мудростью и наградили даром исцеления. К хижине каждый день приходили люди и смиренно ждали, когда старец выйдет к ним. Спокойно относился Ата к разным нуждам: лечил не только людей, но и домашний скот, если того приводили. И одно незыблемое правило знали все: лечил старец в первые два часа после восхода и на закате, когда на небосклоне ярче всего сияла звезда любви*.

 

Редко, но бывало, что приносили на носилках смертельно больных. И тогда уходил старец в хижину помолиться, спросить у духов разрешения. Если духи разрешали – исцелял умирающего Ата, если нет – качал головой и говорил близким слова утешения.

 

Однажды утром несчастная мать принесла свою маленькую дочь. Удалился Ата, по обыкновению, испросить у духов совета, а выйдя, произнёс привычные слова утешения и добавил, что будут у женщины ещё дети. Взвыла мать и ухватилась за одежду старца:

– Ата! Спроси духов ещё раз, прошу! – стянула с головы платок женщина. –  Посмотри на мои волосы, Ата! В них белых волос больше, чем звёзд на небе. Всю свою жизнь молила я Тенгри о детях, и три зимы назад приснился мне сон, будто стоит моё дитя в воде и играет с рыбками. А потом родилась она. Скажи мне, старик, разве это не знак Тенгри? Зачем он послал мне её? Чтобы отнять снова? Как я могу жить, зная, что моё дитя умирает? Проси своих духов, пусть заберёт Эрлик и меня в своё царство!..

 

Кричала женщина и умоляла, добрые люди пытались её утешить, но легче усмирить ветер, чем горе матери. Не выдержал Ата – молча ушёл в хижину и больше не появлялся. Видели люди лишь, как большая волна коснулась подножия стены и отхлынула в озеро. Закончилось время исцеления, посчитали собравшиеся и разошлись. Осталась одна мать.

 

Весь день в надежде сидела она у хижины, ожидая вечерней встречи, но не показался старец больше. В отчаянии заглянула она внутрь жилища – а там никого. Обман ожидания сломил женщину. Внесла она свою дочь и положила на стол, ибо видела, что уже и дыхание покидает дитя.

 

– Похорони мою дочь, старик! И пусть твои жестокие духи в том тебе помогут! А я… я буду остаток дней своих молиться новым богам. Да проклянут они тех, кто сначала даёт надежду, а потом забирает!

 

И побрела мать от хижины старца к дороге. Распустила волосы, набрала горсть пыли, осыпала ею себе голову и, горестно плача, ушла, чтобы больше не вернуться.

Не появился в тот день больше старец. И долго потом не было его видно. Говорили люди, что проклятие матери, сказанное в сердцах, сбылось. Однако, когда поверили слуху о том, что Ата не исцеляет больше и перестали приходить к его хижине страждущие, спустя зиму появился хозяин заброшенной хижины. И был он не один. Играла рядом с ним хорошенькая девчушка, вся беленькая, как и старик. Словно из снега была вылеплена: личико, не знавшее загара, белые волосы, струящиеся по спине, и такое же белое, как у старика, одеяние. Своими голубыми глазами смотрела она, мелодично смеясь, на старца и протягивала ему ракушки и цветные камни. Чудо, а не ребёнок!

 

Вернулся к целительству старик, а внучка ему в том помогала. Отогрела стариковское сердце, и, кажется, жизнь стала налаживаться. Добрые люди, в благодарность, построили целителю новую хижину рядом, понемногу и убранство появилось: аскетам, может, и хватает грубо сколоченного стола да лавочки, а девицам без удобств никак нельзя.

 

Приезжали за исцелением состоятельные купцы, одаривали богатыми тканями старца, преподносили украшения внучке. Отказывался старец, а девчушка, смеясь, забирала подарки и уносила в дом. Наденет всё новое на себя, придёт показаться дарителям, а те от красоты такой готовы последнее отдать…

 

Так и жили они, старик и его внучка. Росла девочка быстро, как все чужие дети растут. Не успел Ата опомниться, как превратилась она в ослепительной красоты девушку. Тогда-то и случилась беда. Алчность людская да злоба разлучила старика и его любимую внучку…

 

 

– Так я не понял, Хозяин специально отказал матери девочки, чтобы забрать себе? – Яр лежал на песке, подперев рукой голову, и внимательно слушал молодого духа воды.

Рядом с Ярославом зияла яма в песке, вокруг неё – подобие стены. На дне ямы проходящий мимо увидел бы лужицу и улыбнулся: любят детишки на пляжах делать такие фокусы – копают колодец в песке, пытаясь добраться до воды, и чем дальше от береговой линии, тем он глубже. А яма, вырытая рыжим мальчишкой, казалась глубиной не меньше метра. И то, чего никто не смог бы увидеть, было лёгкой дымкой, в которой – если присмотреться – получилось бы опознать толстую ящерицу или дракона с бородой: Христофор никак не мог определиться с формой, которая понравилась бы окончательно. Самого Хозяина рядом не виднелось. По словам Христофора, главный водяной наводил ревизию в подводном дворце, пришедшем в упадок за время тысячелетнего сна. Разруху довершали мусорные кучи на дне, состоявшие из пластиковых бутылок, пакетов и банок. «Хозяин разгневался и пообещал, что вынесет весь этот мусор приливом на берег, к людям, – рассказал Христофор. – И он подумывает сменить место сразу, как только найдётся его Нилуфар*». А пока Хозяин разрешил помощнику ввести в курс дела Ярослава. Вопрос последнего покоробил призрачного дракончика:

 

– Ошибаешься, мой друг. Иногда новая жизнь приходит после смерти. Хозяин дал девочке новую жизнь. Она, как и я, будем всегда зависеть от воды, но – пиастры мне в сундук –  мы в  состоянии мыслить и получать удовольствие от жизни.

 

– Так ты точно умер? – улыбался мальчишка, краем глаза замечая приближающуюся мать. – Как же ты проникнешь в музей и что-то оттуда вынесешь? Законы физики никто не отменял.

 

– Человек на семьдесят процентов состоит из воды, неужели ты думаешь, мы не сможем найти выход? И мне предстоит этому научиться.

 

– Ах да, я и забыл… – согласился Яр, имея в виду незабываемые превращения Арашана, мельком взглянул на приближающуюся мать и быстро добавил. – Давай так. Я ненадолго отлучусь, наверняка, обед или другое «развлечение»… А позже вернусь и покажу на планшете план музея, чтобы вам было легче ориентироваться.

 

– Могу заслуженно похвастаться: уже знаю, как попадём туда, – подмигнул дракон, осел горстью воды в луже и впитался в песок вместе с ней.

 

*звезда любви – Венера. У тюрков есть ещё одно название – Чолпон.

*Нилуфар – перс. «кувшинка», «лилия», «лотос».

Сообщение отредактировал Yuliya Eff: 11 Январь 2020 - 21:29

[Путешественник]

Сказание о Чолпон-Ате.

А-а-а!!! Точка в заголовке!!! Убрать немедленно!

 

...и прозвали его – Чолпон-Ата, за некоторую странность и святость .

Все-таки надо или сразу дать ссылку на расшифровку слова, или так сделать, чтобы она (расшифровка) стала ясна из контекста.

 

Эта часть гораздо естественнее и интереснее предыдущей и, тем более, первой.

 

А эту часть надо было тоже на одно предложение раньше закончить. ) 

[Fertes]

А-а-а!!! Точка в заголовке!!! Убрать немедленно!

У меня там дальше было "Часть 1" и название другое. По наследству осталось))

А за точку в заголовке я от fotka еще в прошлом году отхватила. 

[fotka]

, обожаю легенды - всегда уши развешиваю    

 

А потом на тебе - ушат холодной воды!)) мнение здравомыслящего подростка 

Сообщение отредактировал fotka: 12 Январь 2020 - 23:27

[Justa D]

мнение здравомыслящего подростка

все в этом возрасте разоблачители Но, что хорошо, не все еще нигилисты!

Сообщение отредактировал fotka: 12 Январь 2020 - 23:27

[Рыжая]

Yuliya Eff, обожаю легенды - всегда уши развешиваю

Вот и я тоже. В нашем регионе есть шикарный эпос - Сказания о нартах. Вот я на них зависала в своё время. Да там и сейчас есть чему поучиться.

[Аглая]

Прочитала еще раз внимательно весь текст. Если в целом – нравится, интересно. На уровне ощущений – ассоциация со сценарием к фильму (мультфильму). Потому что сценарий предполагает возможность связать какие-то фрагменты истории, достроить декорации с помощью других художественных средств нежели слово.

 

Теперь о том, на чем спотыкалась, читая.

Не поняла, зачем зашла речь о письме. О нем упоминается в самом начале, и больше к нему автор не возвращается.

Женщина-жрец – персонаж, который интригует. Но так же исчезает, не превратившись в историю как и письмо.

 

Возникший из воды Хозяин очень напомнил Хоттабыча  

 

«…продолжала стоять в избранной позе» - не благозвучно. К слову, это не единственная фраза, не радующая слух (мой слух). Вот еще, к примеру: «Народа хоть и были единицы…».

 

Канцеляриты: «В процессе сбора она обратила внимание…»;   «…тот факт, что домик был доверен…», «…кратко обрисовал ситуацию…», «…требующее пристального рассмотрения…».

 

Штампы: «загорелась идеей», «бдительным надзором», «скоротать ожидание».

 

«Сказание о Чолпон-Ате» - прекрасно! Читается на одном дыхании. Но, читая дальше, опять хочется сказать: «Если это сценарий, тогда другой разговор. Но если это самодостаточное художественное повествование, то мне не хватает переходов между разными, на мой взгляд, фрагментами».

Сообщение отредактировал Аглая: 14 Январь 2020 - 21:50

[Горгулья]

Интересно, только мне вспомнился старик Хоттабыч? 

[Аглая]

Горгулья, мне тоже вспомнился старик Хоттабыч))) Я об этом выше написала.

[Fertes]

Аглая, спасибо большое за разбор штампов. Как же от них избавиться, зараз? Такой скудный мой русский язык ...

 

Не поняла, зачем зашла речь о письме. О нем упоминается в самом начале, и больше к нему автор не возвращается. Женщина-жрец – персонаж, который интригует. Но так же исчезает, не превратившись в историю как и письмо.

 

Очень сложно было отойти от всей линии повествования. Вот оно с началом: https://litmotiv.com...roda-chernovik/

Поэтому именно к Декамерону я притягивать не стала саму форму и убирать подробности, нужные для целой части, чтобы потом не забыть про них.

Письмо писалось Ане, девочке, с которой дружил таракан. Перед предполагаемым самоубийством/утоплением/уходом в иной мир, попрощаться, так сказать. Поэтому Яр сразу заподозрил что-то не то  в настроении друга. 

 

Жрица... Ну как бы это сказать... Всплеск магии на пустом месте не бывает. Жрецы нужны для поклонения богам, чтобы как минимум будить последних). так что идея была такая, что всё вместе: пыльца Яра, молитва незнакомой тётеньки сработали как катализатор последующих событий. За кадром было и другое, но в эту часть истории не вошло.

Надеюсь, к апрелю я доведу хотя бы черновик до ума.

А мифические-истории вставки идут на протяжении всего повествования. В "Хозяине" их рассказывают многие из местных персонажей, и цель - пояснить все странности, которые происходят в реальности.

 

Еще раз спасибо всем за внимание. Немножко стыдно, что не довела грабёж до конца: работа есть работа, она убивает на корню всё вдохновение.

[Аглая]

Yuliya, спасибо за объяснение! Конечно, если эти "вставки" про письмо, про "жрицу", легенда - все это осколки историй - тогда это другое дело. Но как я часто говорю своей взрослой дочери, когда она мне что-то эмоционально излагает: "Катя, начни сначала и не пропускай детали! Я не живу в твоей голове, а потому не знаю, что ты имеешь в виду, когда не озвучиваешь незнакомую мне информацию, которую ты сочла незначимой". Обязательно прочитаю расширенную версию Вашей истории!

Сообщение отредактировал Аглая: 27 Январь 2020 - 16:51

[Fertes]

Но как я часто говорю своей взрослой дочери, когда она мне что-то эмоционально излагает: "Катя, начни сначала и не пропускай детали! Я не живу в твоей голове, а потому не знаю, что ты имеешь в виду, когда не озвучиваешь незнакомую мне информацию, которую ты сочла незначимой".

Это да, автор "сам-себе-на-уме" всегда похож на загадошного экстрасенса.))) 

 

 

=================================================== 

По мере появления времени и вдохновения буду эту ветку повести завершать. 

[Fertes]

Глава 5

 Странный дождь

 

К вечеру погода окончательно испортилась. Взрослые с обеда потешались над прогнозом погоды, обещавшим солнечный и жаркий день: внезапно над волнующимся озером стали собираться тучи. Словно небесные духи, притягиваемые невидимой воронкой, они ползли отовсюду, к центру озера, темнели, а когда столкнулись окончательно,  свирепый ветер и молнии прогнали отдыхающих с пляжа. И только одинокая фигура мальчишки почти неподвижно, если не считать покачиваний от порывов ветра, стояла на берегу беснующегося озера. И уж точно в сгущающихся сумерках никто бы не разобрал колеблющуюся рядом полупрозрачную фигуру… дракона размером с ребёнка лет шести. Ветер сдувал с дракона пригоршнями брызги воды в и без того мокрого мальчишку, но тот не обращал внимания на это, продолжая с восхищением наблюдать природное сумасшествие.

 

Час назад у матери и дяди, которых Ярослав уговорил пойти посмотреть на бурю, так резко упало давление, что они немедленно возжелали вернуться в домик и немного поспать. С решением мальчишки остаться посмотреть и подождать Арашана-байке согласились покорно, не выразив озабоченности за безопасность подростка. И пошли, как зомби, медленно и сонно покачиваясь от усиливающегося ветра.

 

– Очуметь! – поразился Ярослав: – Ты теперь волшебник первой категории!

 

Незамедлительно возникший рядом полупрозрачный дракон гордо фыркнул, разбрызгивая капли вокруг себя:

– Когда знаешь, что человек на восемьдесят процентов состоит из воды, проделывать подобные фокусы – одно удовольствие.

 

– С ними точно всё будет в порядке? – на всякий случай уточнил мальчишка.

 

– Не беспокойся, их вода успокоится, и к утру получишь здоровых родственников… Гляди-ка, начинается!

 

В следующую секунду над озером блеснула первая молния, и закрывающее весь видимый глазу небосвод фиолетово-чёрное покрывало из туч дрогнуло. Через минуту стало заметно, что это покрывало «сползает» на запад.

 

– Ты говорил, что духам нельзя вмешиваться в дела людей. И что-то мне подсказывает, что всё это завтра я увижу в Интернете,

 

– Это всего лишь непогода, Яр, и оч-чень странная буря, – усмехнулся дракон, всмотрелся в чернила озера и взмахнул крыльями. – Ну, мне пора!

 

– Давай, буду ждать вас на нашем месте. Удачи!

 

Дракон превратился на несколько мгновений в большую руку, помахал на прощание, затем в некоторое подобие рыбы – и плюхнулся в волну, которая тут же осела, не дойдя до песчаной линии.

 

Дождевая мега-туча тяжело двинулась прочь от озера, освобождая на востоке место для закатных лучей. Через час о непогоде напоминали только спутанные кучи водорослей вперемешку с мусором, выплюнутым на берег. Желающих купаться во взбаламученной воде не было, но народ снова потянулся на пляж полюбоваться капризным закатом. Ярослав поплёлся в коттедж, напевая под нос: «Я тучка, тучка, тучка! Я вовсе не медведь!.. Ах, как приятно тучке по небу лететь!..»

 

****** 

Первоначальный маршрут был такой: Арашан с Христофором доберутся до столицы по реке Чу, через неё попадут в Большой Чуйский канал, который и домчит до столицы. Там они опустятся в подземный лабиринт, вынырнут в фонтане рядом с музеем, переместятся в водопроводную трубу, ведущую внутрь музея, и через уязвимое место в трубе выйдут наружу.

 

– Нет, подожди… –  предложенный Христофором план казался логичным, однако Ярослав задумался, почёсывая лоб, и после некоторого размышления сообразил, – видишь ли, вода в фонтан не поступает из открытого источника. Обычно в резервуар набирают из водопроводных труб, а потом вода циркулирует по трубам внутри фонтана. Короче, вы туда не попадёте. И вряд ли вам вообще удастся попасть в систему, если только вы под землёй не устроите землетрясение и не прорвёте центральный водопровод. Без воды может остаться часть города, если не весь.

 

Перспектива таких разрушительных последствий осадила уверенность Христофора. Закон Тенгри о невмешательстве духов в материальный мир людей оставался непреложным даже сейчас, когда про самого Тенгри давным-давно позабыли.

 

После отвергнутого лёгкого первого варианта показалось, будто «миссия» и вовсе невыполнима, однако недаром Христофор считал Яра своим вторым лучшим учеником – выход нашёлся быстро. На телефоне мальчишка показал «учителю» картинку, место, где Хозяин и Христофор должны были бы выйти из канала и воплотиться: «…Потом остановите машину, заколдуете водителя и прикажете ему отвезти вас к музею. Так будет проще...» Новый план понравился Христофору, с единственной оговоркой: новоявленный водяной не умел воплощаться в живые сущности, ибо при своей земной жизни не был ни человеком, ни даже мало-мальски крупным млекопитающим. Тут даже магия воды была бессильна. «А тучкой сможешь?» – пошутил Ярослав, и Христофор задумался, попрощался на время, чтобы посоветоваться с Хозяином, а когда вернулся, сообщил: «Он сказал, что тучкой будет проще. Можно, конечно, потерпеть дорогу в бутылке, но, ты знаешь, стоячая вода – мёртвая вода. Хозяин сказал, что это не пойдёт мне на пользу: я слишком юн для такого».  На том и порешили.

 

На удивление, план работал безотказно. Спустя некоторое время, которое ушло на стремительное перемещение к Бишкеку, в сумерках, неподалёку от трассы, из ивового кустарника, скрывающего от человеческого глаза кусок незатейливой речушки, вылез белобородый старик. По дороге проносились машины, обдавая обочины грязными брызгами из-под колёс. В раскалённую от недельной жары столицу пришёл дождь, правда, полосой, по северной стороне, а затем, словно почувствовав разочарование жителей, живших на юге, повернул и пополз к ним.

 

Старик в белой одежде некоторое время наблюдал за машинами, а затем взмахнул рукой, и первая же машина резко притормозила.

 

– Салам аллейкум, балам! К исто-ри-чес-кому му-зею отвези нас, – сказал старик, сев на пустое сиденье рядом с водителем и  заглядывая в его остекленевшие глаза.

 

– Слушаю и повинуюсь, отец, – глухо согласился водитель, даже не поинтересовавшись, кому это «нам».

 

Над мчащейся машиной еле поспевало чернильное дождевое пятно. А когда машина, наконец, остановилась, рядом, на асфальт плюхнулся сверху шар воды и воплотился в уже знакомого нам полупрозрачного дракончика. Тем временем белобородый пассажир вышел из автомобиля, успев легко провести над головой водителя:

– Поспи, балам, мы недолго.

 

Мужчина устало уткнулся в руль на сложенные руки.

 

– Идём, – не удивляясь дракону, старик направился к боковым дверям, ведущим в подвал музея. Площадь была слишком освещена, чтобы совершать магические манёвры на глазах у парней, снующих на роликах по мокрому мрамору перед дворцом истории.

У запертых дверей, белоснежная фигура растворилась, как и водяной дракон, и поток воды быстро исчез в щели.

 

Спустя полчаса то, что описывал Ярослав, было найдено. Арашану хватило пары мгновений, пока он всматривался через стекло в лежащую под ним мумию, чтобы рассвирепеть – так стукнул по стеклу кулаком, что оно дало трещины и осыпалось бы внутрь ящика, но взмах руки заставил стеклянные крошки, напротив, переместиться со звоном на пол.

 

– Это она? – почему-то шёпотом спросил Христофор, которому в закрытом помещении было сложно сохранять форму, и он то и дело расплывался в бесформенное пятно.

 

– Не могу сказать: в ней совсем воды не осталось, не чувствую… Бедная девочка… Что ж, приступим!

 

Арашан положил правую ладонь на иссохшую, больше похожую на почерневшее папье-маше фигуру, а правой рукой взмахнул, и где-то в стороне, вверху, послышался звон стекла. Порыв влажного ветра словно принёс часть дождя с улицы. Дракон с облегчением вздохнул, радуясь появлению «живой воды».

 

– Найди ей одежду, – приказал Арашан и, как умелая пряха, начал ткать из влажного воздуха нить, конец которой одним пассом руки «присоединил» к мумии.

 

Мумия менялась на глазах, превращаясь из высохшего скелета в некое подобие тела. Женского тела. Оно ещё продолжало хранить признаки неживого существа, а дракон уже приволок платье с прицепившимися к нему тяжёлыми украшениями.

 

– Гарпун мне в корму! – поражённо пробормотал дракон, наблюдая за чудом. – Да это же девчонка!

 

И тут сквозь него пролетел какой-то предмет, рассыпался в пыль, не касаясь ящика, и небольшое облачко исчезло внутри. Казалось, музей гудел. То тут, то там ломались стёкла, закреплённые на экспонатных витринах, и в образующиеся трещины протискивались самые разные предметы: куски пород, добытые когда-то и где-то для демонстрации богатства страны, украшения из разных материалов… Все они одинаково рассыпались у ног Арашана, отдавая небольшую часть себя оживавшей мумии. Христофор переместился к потолку, чтобы лучше видеть перевоплощение и избежать столкновения со снующими предметами.

 

– То-то завтра тут будет весело!.. Какая жалость, что Яр не видит этого… – бормотало водяное «привидение».

 

Наконец, тишина начала восстанавливаться, суета возле Старика затихала, и мумия, точнее, смуглая девочка в ящике дернулась и резко открыла глаза. Хрип, а затем тонкий визг был заглушён ласковой ладошкой:

 

– Вставай, кызым! Ты слишком долго спала!