Телефон надрывался — полуразбуженная хозяйка квартиры, попеременно открывая то один, то другой глаз, пыталась нащупать трубку, но все время промахивалась…
***
Накануне вечером Лада — писатель-фантаст Влада В. — в полном одиночестве жарила котлеты.
Когда до сдачи романа остается месяц, а рассказ для сборника надо было отправить «еще вчера», обязательно находится масса дел по хозяйству.
«Вот куда нарубила столько фарша? Для кого?»
О работе не думалось. Переворачивая котлеты, Лада размышляла о странностях некоторых праздников. Вот, к примеру, существует некая памятная дата — одна на двоих, только помнит о ней исключительно женщина. У мужчин, как известно, ужасно слабая память на всякие мелочи: даты, числа. Обижаться бессмысленно (против природы не попрешь!), просто было немного грустно: Любимый, который в темпе дописывал роман, поздравлять не торопился, соответственно и праздничного ужина...
«А почему собственно?»
Убавив огонь, Лада накрыла сковородку крышкой и поспешила к компу. Свернув многострадальный рассказ, порылась в сети и, наконец, вывесила на стене Вконтакте фотку шампанского с вылетающей пробкой.
Спустя несколько минут появился первый коммент:
— В честь чего пьем?
«Есть повод!» — написала было Лада, но стерла.
— Приезжай, составишь компанию!
Внимание к скучающей даме проявила ее коллега, писатель Ольга З., у которой сегодня «чего-то никак не шел перевод», — Любимый поинтересовался чуть позже: когда Лада, злостно оторвав его от романа, сообщила, что ждет гостей.
— А что за праздник, Ладушка?.. Блин, сегодня же двадцать шестое ноября!
По аське был немедленно отправлен дарящий розочку смайлик — Лада ответила поцелуйчиком в образе смайлика «девочка с косичками» и побежала в магазин…
***
— Шесть лет? — недоверчиво переспросила Ольга. Гостья была моложе хозяйки, и шесть лет, видимо, показались ей сроком порядочным.
— Ага. Ровно шесть лет назад мы сидели с ним вот здесь, на этой самой кухне, — глядя сквозь поднятую рюмку, рассказывала Лада. — Втроем сидели: еще мама была жива…
Ольга машинально обвела глазами крохотную, переставшую даже надеяться на ремонт, кухню.
— …вдруг он встает и говорит: «Пойду звонить жене. Скажу, что ухожу из семьи…». И позвонил. Я подумала-подумала — и тоже позвонила мужу. Вот так я в этой квартире и осталась…
Выпили. Поговорили за жизнь. Гостья похвалила котлетки.
— Дык… почти двадцать лет замужем… — грустно улыбнулась хозяйка.
Еще выпили — поговорили о литературе. Писатели ведь, по несколько книг за душой. О коллегах вспомнили, о конвентах, о конкурсах всевозможных: Ольга рассказала, как четыре года назад «порвала грелку»… Ну, и о своем, конечно, о девичьем.
— Пустая у меня жизнь, пустая, — разлив очередную порцию водки и разложив остатки салата, пригорюнилась Лада, и тут ее осенило: — Оль…
— Что?
Лада застыла с рюмкой в руке, потому что почувствовала, как к ней подбирается сюжет. К Ладе он всегда именно подбирался. Или подкрадывался…
Одно дело жизнь (бог знает, что за автор пишет этот бездарный сюжет!), и совсем другое — собственный рассказ! Подчиняясь твердой руке опытного автора, бестолково метавшиеся последние шесть лет мысли стали послушно принимать более или менее приемлемую форму.
— Слушай… — Лада затянулась очередной сигаретой, — представим, что наша жизнь состоит из нескольких томов. Или частей, не суть… Первую в основном пишут за нас родители, в написании второй мы принимаем непосредственное участие…
— Имеешь в виду выбор профессии, семью? — немедленно включилась в обсуждение «композиции» Ольга.
— Ага. И вот она пишется, пишется… а потом вдруг заканчивается. Не в смысле смерти — просто логически завершается очередная глава. Надо писать следующую, а сюжета нет, то есть, я хотела сказать, человек должен принять какое-то решение, сделать самостоятельный шаг, а его будто что-то останавливает: опасения, страх, неумение сделать выбор… Нет-нет, не так, он не знает, чего конкретно хочет, не может себе этого представить…
Момент, когда враз до самых печенок доходит вроде бы очевидное, называют моментом истины.
— Так представь!
Первым делом Лада добросовестно попыталась представить себя рядом с Любимым… Тренированное воображение мигом нарисовало его в собственной квартире в окружении ближайших родственников… Хоть умри, но рядом с собой Лада не видела его в упор.
— А ведь я ему говорила тогда: ты не сможешь, все-таки столько лет с женой! Мне ли не знать!? Нет, говорит, у нас все закончилось, дети взрослые — поменять жизнь, как нечего делать! Вот и поменял… Четыре раза, Оль, четыре! Приходил он ко мне жить и четыре раза… Потом умерла мама…
Лада вспомнила то утро. Как вызывала скорую, как ждала в приемном покое, а потом, цепляясь за все подряд огромным пакетом с мамиными вещами, шла рядом с носилками до реанимации… Три недели они с дочкой по очереди дежурили в больнице: Лада ночами — дочка днем... Вспомнила больничную лестницу, грязную, с запыленным окном, сквозь которое жизнерадостно подмигивала разноцветными огнями гирлянда. В сквере на противоположной стороне стояла елка, и у кого-то был праздник, а Лада, сделав несколько торопливых затяжек, бросала в переполненную окурками консервную банку недокуренную сигарету и бежала назад в палату…
Нет, не стоит сейчас рассказывать об этом Ольге. И про одиночество тоже. Потому что это страшно: страшно, когда дома тебя никто не ждет, когда вернуться ты можешь только к себе… Кто пережил — знает, а остальным бесполезно и объяснять…
— Слушай, а ты не пробовала вернуться к мужу?
— К Сереже? Нет. Дочка говорит, ему понравилось жить одному с котом… с… котом, ну, кот, — пояснила Лада, заметив странное выражение на лице подруги. Та со смешком кивнула.
Постепенно так и не продуманный до конца «сюжет» сам собой отошел на задний план. Коллеги-писательницы допили бутылку, залакировали это дело чаем с конфетами, и вот когда, уложив подругу, Лада уже засыпала, она вдруг поняла, чего действительно хочет, и четко представила себе начало «третьей главы»…
***
Телефон разрывался.
«Ольгу разбудит!» — открыв, наконец, оба глаза, ужаснулась Лада:
— Алло!
— Спишь, что ли? Привет!
— Привет… — нет, Лада уже не спала: этот голос разбудил ее окончательно.
— Знаешь, о чем я подумал? Хватит уже тебе маяться дурью, — продолжал Сережа. — Давай возвращайся домой!
Сообщение отредактировал fotka: 02 Декабрь 2012 - 23:10