Garrincha

С кем годами потягаться?
Вот один добавил в плюс.
Возраст, говорят богатство.
Подходите - поделюсь!

Много ли для счастья надо,
Если старость мне видна?
Ночь манящая прохладой,
Да бутылочка вина...
Друг старинный, закадычный,
Есть такой поди у всех,
Чтобы было эстетично -
Непременно женский смех.
Песню мне! А как иначе?
Разыграйте-ка семь нот.
Пусть сперва душа заплачет,
После радостью блеснет.
Отряхну как пыль с одежды
Долгих лет наросший шлак!

Полно пить. Оставь надежды.
Молодость давно прошла...

Лежит Колумб толпой поваленный,
За что? Америку открыл...
Страна гудит, дымят подпалины,
Борьбы не остывает пыл.

Вы, толерантности радетели,
К бумаге той ведите люд!
Ее писали рабов владетели,
А значит это белых труд.

Когда расизм тревожит нацию,
Тогда очиститься спеша,
Сожгите сразу декларацию
О независимости США...

Сад расцветает безрассудно,
Такой итог тяжелых дней,
Апрелю радоваться трудно,
Когда вокруг Страна теней...

Дыша туманом серых красок,
Как-будто о весне скорбя,
Спешащий шаг безликих масок,
Обходит стороной себя.

Сжимая несвобод оковы,
Тревожа шаткие умы,
Все ближе страх средневековый,
Что грянет пир, времен чумы...

Магия цифр

Хотелось загадать вдвойне,
Счастливый номер Двадцать-Двадцать.
А он обязан постараться
Нести удачу. Может мне?

Надежда - парус чудаков.
Ведь я всего лишь стану старше,
Еще чуть более уставшим,
И каждый новый год таков.

Моих счастливых чисел нет,
В которых молодость, удача.
Судьбой давным-давно оплачен,
Тот, в детстве съеденный билет.

Очень не хватает Гарринчи, да((

 

Туточки мы... Всех с Наступающим!)))

Там, наверху, всесильный царь
Перевернул листок.
Опять ноябрьская хмарь,
Печаль сквозит меж строк.
Под небом серости свинца
Тревожности мираж,
Как ожидание конца...
Терзает осень-блажь.

Скрипят уныло дерева,
И мне не по нутру
Мольбы дрожащие слова
Скелетов на ветру.
Им до весны томиться здесь,
А ворон, словно страж.
С вершины наблюдает весь,
В округе осень-блажь.

Попал депрессии в капкан,
И мой удел таков -
Что пролетария стакан,
Что рюмка слабаков,
Помогут горечью, сполна,
Мне дописать пейзаж.
Сижу хмелея у окна,
Напротив осень-блажь...

Молили двое, о достатке Бога,
Он снизошел до тех, кто слезы лил.
Но одному дал щепотью, немного,
И горстью полною второго наделил.

Не стал наивно, первый мелочиться,
Все прокутил с друзьями, словно знать.
Вновь нищета терзает как волчица.
Не жил богато, и не время начинать.

Другой иначе, спрятал все в кубышку,
Где тенета паук сметливо вьет.
Себя и раньше баловал не слишком,
Но как и прежде впроголодь живет.

Видать, у Господа, бывают неудачи,
Он одарил, а вышло все не так.
И если первый - глупо начудачил,
То вот второй, похоже, что дурак.

Шедевр (Афродита Милосская)

 

Без рук, но все же, не увечна.
И в женской наготе, нет срама.
Земную красоту, навечно,
Впитал в себя паросский мрамор.
Аристократка ли, рабыня,
Лишь знает неизвестный мастер,
Чей образ придавал богине
В пылу желания и страсти.

Давно ваятель канул в лету,
Как и любовь его забыта.
Но в наслаждение эстетам
Стоит в музее Афродита.
Все так же увлекает взгляды,
Преодолев веков пороги
Шедевр, античности Эллады,
Где на Олимпе жили боги...

Игра престолов

Король-торговец, не чурался грязных дел.
О честности заботился не слишком,
Что деньги делать он из воздуха умел.
Но не в казну, а в личную кубышку.
Для безопасности, себя со всех сторон,
Он окружил такими ж подлецами.
И все бы ладно, да решил воссесть на трон,
Обычный дурень в шапке с бубенцами.

Шут был поддержан притязая на престол.
Не потому, что жители капризны,
Они увидели в нем меньшее из зол.
А вовсе не спасителя отчизны.
Сражаются король и шут забыв покой,
Оружием особенного рода -
Грязь, друг на друга полноводною рекой,
И сладость обещаний, для народа.

Мед по усам течет, да только не в уста.
Когда паяц на троне сменит вора,
Казна по прежнему останется пуста...
А значит мир в страну придет не скоро.

 

Когда Земля была как блюдо
Лежащее на трех китах,
У проживающего люда
Природа вызывала страх.
Пугали человека звери,
Леса, моря, высоты гор.
А слыша гром наивно верил -
Вещают боги приговор.
Он жил как все, один из многих,
Природы трепетный птенец.
Но был разумным. И в итоге -
Примерил на себя венец.

Прошла эпоха плоской Терры
Покрылась мхом седая старь.
Земля имеет форму сферы,
Где человек - всесильный царь.
В день завтрашний глядит без страха,
Хотя еще немного лет,
Окончится правленье крахом.
Венец при нем - природы нет.
Но человек в нелепом фарсе,
Не видя зла в грядущей мгле,
Зачем-то ищет жизнь на Марсе,
И губит ту, что на Земле...

Ооо! Отремонтировали.)))

Ресторан показался усталым,
И от скуки коньяк не спасал.
Только чудо вошло в платье алом,
Избавляя от серости зал.
Почему-то бомонд местечковый,
Не привлек возбуждающий цвет.
А во мне разрывает оковы,
Крис де Бург с песней "Lady in red"...

Я конечно согласен с маэстро,
Эта женщина - радость для глаз.
Даже вечер, разряда не экстра,
Для меня будто премиум-класс.
Есть какая-то магия в красном,
Что поддаться соблазнам легко.
И по-моему, дамам напрасно,
Черный цвет завещала Коко...

Ы) А про что имеется в виду? Поди звёзды какие постель эфир не поделили?)

Градский жену с свет вывел, молоденькую девочку, и интервью дал, мол как она его любит. Не к добру. Подумалось, что скоро нас ожидает очередной распад мезальянса. Что так и будет, не сомневаюсь. Блин, да с меня песок местами сыпется, а ведь в мое детство, он уже пел - "как молоды мы были..."

Плакал о жене старик с экрана,
Для толпы охочей до забав.
Что любил ее, однако странно,
Вдруг ушла имущество прибрав.

Только правду ли вещаешь, старче?
Брак-то был, но не союз сердец.
Ты искал себе постель пожарче,
Что повел девицу под венец.

Пара яблок - свадебное фото,
Наливное и печеный плод.
Жили по пути, до поворота,
Разошлись дороги и развод.

Вот супружество твое прокисло,
В этом деле сам себе ты тать.
Возраст как известно, это числа.
Нужно было просто посчитать.

Нет любви, коль разница в полвека,
И никто твой скарб не захватил.
Ты всего лишь нанял человека,
А потом, работу оплатил...

Еще немного, еще чуть-чуть

Да-да! Последний бой, он трудный самый))

Опаньки... Всем привет! Я уж думал, что один здесь околачиваюсь.
И посему, встав на табуретку: - Праздничное!

Нет, я естественно устал,
Есть негативный фон.
Но это все же ритуал,
Почти что марафон.

Два новых года отгулять,
Меж ними Рождество.
Не литрами, а только глядь,
Где пятьдесят, где сто...

И можешь посмеяться всласть,
Хмелея от питья:
- На кой она тебе далась,
Раскосому кутья?

Понятно сразу, что к чему,
Куда наводишь тень.
Мол я, забору твоему,
Двоюродный плетень.

Не немец, сердцем и душой,
Корить брат не спеши!
А так, что русским хорошо -
То для меня, жакши.

А станешь нагонять мне грусть,
Зло поведу плечом,
Не позабуду. И припрусь,
На Пасху с куличом!