Текст слабоватый, извините автор. И в стилистическом и в сюжетном плане. Я не знаю сколько лет автору... Думаю примерно моего возраста, а то и младше. Вы явно будете развиваться, это я про Стилистику... А по сажу... Любовь? Да нет наверное, про симпатии (могу ошибаться) нежно, наивно, по максималистски...

Юлия, ну правда, это пошло навязывать собственное мнение, но он правда хороший писатель и мыслитель. Да да, он ведь не только художественные тексты писал.

Юрий Мамлеев - Классик! Большой русский писатель-метафизик. Сам он в затемненных очках с металлическим ржавым голосом производит несколько мистическое ощущение...

А, буков мало, оказывается.

Пффф. Вот уж Саркози, с его iq я бы слушала.

А почему работу отвергли? Пропутенские принимали? Мне кажется, дело в языке. Это не журналистская статья. Там все должно быть понятно и ежу.

Саркози стоило упомянуть.
Где должно быть понятно и ежу? Что не понятно? И это да, Эссе

Это текущее эссе, написанное как универовская работа. Эссе отвергли, кстати


LimonOff
Совсем недавно в издательстве «Ад Маргинем Пресс» вышел биографический роман французского писателя Эммануэля Каррера «Лимонов». Только во Франции уже продано более 300000 экземпляров, а бывший президент Франции Николя Саркози, как минимум три раза советовал французам прочитать роман о Лимонове. Саркози сказал как-то, что это его «настольная книга» и что он рекомендует прочесть ее каждому, кто захочет хоть что-нибудь понять в том, что из себя представляет современная Россия.
Российский читатель, довольно хорошо знающий и произведения Лимонова и его политическую деятельность, воспринимает книгу как биографию, которая собственно и не особо нужна, учитывая автобиографичность всей Лимоновской прозы, а уж о политике - Лимонове наверняка больше расскажет «Эхо Москвы» и его ЖЖ, где Эдуард Вениаминович публикует свои (как он сам называет) проповеди. Роман-биография Каррера у меня в руках, содержание книги состоит из целых пластов Лимоновских романов, интервью и статей. Есть сдержанная позиция автора, кое - как вплетена и жизнь самого Каррера, его интерес к России и русскому народу.
Книга рассчитана, безусловно, на иностранцев, на тех же французов, где Лимонов является мифом. Он долго жил во Франции, немало публиковался, Лимоновский «Эдичка» впервые был издан именно в этой стране под названием «Русский поэт предпочитает негров». Однако, Франция позабыла Лимонова, он долго там не публиковался, не появлялся, а недавно и вовсе отказался от Французского гражданства. Его еще смутно помнят как экстремиста, стреляющего в Сербии на стороне Радована Караджича, до них доносились слухи, что странный Лимонов организовал толи фашистскую, толи большевистскую партию, а потом загремел в тюрьму за организацию бандформирований с целью отделить Восточный Казахстан и присоединить к России. Кстати, в своей книге Эммануэль Каррер отвергает этот образ, противопоставляя ему вполне демократичного политика, о котором хорошо отзывается покойная Анна Политковская и Елена Боннэр, уж их сложно заподозрить в фашизме.
«Раньше у них были свои такие писатели. Не так давно Жан Жене умер, проклянув Францию и завещав похоронить его в Северной Африке. Или Селин. У них много было подобного рода ребят. Но потом, в восьмидесятые годы, мир накрыло тяжелой сеткой политкорректности. Всю Европу, во всяком случае. Появилось множество табу: культурных, интеллектуальных. Изучать холокост нельзя. Нельзя организовать партию под названием «национал-большевистская». Нельзя ехать в Сараево, нельзя стрелять по мусульманам. Нельзя негра называть негром. Конечно, жить в таком мире тяжело. Давит на нервы. Вы знаете, какая самая распространенная болезнь во Франции? Депрессия. Множество моих друзей, писательниц и писателей, переболели или болеют депрессией. Это все следствие политкорректности. Когда они через замочную скважину Каррера увидели человека, который просто клал на все эти табу и жил как хотел, им это понравилось. Изначально они народ живой и жизнелюбивый, веселый, жестокий. Поэтому они и испытали большое удовольствие. Одни писали о том, что Лимонов — герой, другие что авантюрист и мерзавец, но я все равно привлек их» - пишет Лимонов в статье.
Иностранец воспринимает Лимонова как миф, как вымышленного персонажа. Его насыщенная неоднозначная жизнь – идеальный материал для приключенческого романа, где герой и писатель, и поэт, и революционер. Он отвергнут Родиной, но ненавидит диссидентов, ему противна совковая ментальность, но над ним развеиваются красные знамена «Серп и Молот», а его крепкие ребята выбритые «под ноль» кричат: «Завершим реформы так: Сталин! Берия! Гулаг!». Будучи приобщен к богемной жизни во Франции, он отправляется на Сербскую войну, где западные СМИ снимают его с оружием в руках, а в 90-ые годы возвращается в СССР, где на стороне красно-коричневых борется с Ельциным. После, «безумная» партия и заточение в тюрьме, и не одни похороны товарищей, про которых Лимонов так нежно пишет в «Некрологах» и в «Книге Мертвых». Иностранный читатель уверен в вымысле персонажа Limonov, но только потом понимает, что он вполне себе живой человек, которого каждый месяц по 31 числам «винтит» целый отряд омоновцев. У него маленькие дети и молоденькие девки Фифи, он перестал писать романы, говоря, что это занятие для придурков, зато пишет философские и даже религиозные теории, как в последней книге «Illumination» .
О Лимонове я, прежде всего, узнал как о политике, а уж после прочитал романы и стихи. У дедушки беспрерывно вещало «Эхо Москвы», было крайне интересно, что же пишет писатель и политик Эдуард Лимонов, так остро критикующий путинский режим. Что же может написать человек, чьи парни сидят в лагерях, чья партия запрещена и ликвидирована. В доме книг Лимонова я не нашел, но мама уже не удивлялась. К тому времени и по моему совету она успела ужаснуться Сорокинской «Настей» и «Голубым салом».
«Эдичку» я приобрел в букинисте за 45 сом. Это первое издание на русском языке 91-го года, пожелтевшие страницы и запах затхлой библиотеки…. И книга не про секс, как кажется тупоголовым олухам, которые сцену с негром только и вынесли из всего романа, они выискивают постельные сцены и кричат: «Порнография! Стыд! Срам!». Очень точно по этому поводу сказал журналист Дмитрий Голубев: «Там не про секс. Просто все вокруг мертвые, а черный парень – единственный живой».
«Подросток Савенко», «Молодой негодяй», «Это я, Эдичка», «Дневник неудачника», «Русское психо». Этого вполне хватит, что бы определить Лимонова, как Большого Русского Писателя. Он всегда ровнял себя с Бродским и Солженицыным (обоих недолюбливал). Каррер поставил Лимонову «памятник», а Лимонов жив, бодрствует и все так же самоуверенно пишет: «Догнал ли я «нобелей»: Шолохова, Пастернака, Солженицына, Бродского? Как бы не перегнал!»

я не писал статью! Я писал эссе.
я удалился с ФБ. Хорошо пишет? Художественно или по журналистки топорно?

не знал бы... подумал что девушка написала

Не хряпсь себе не никчемный. С родителями разругался, ушел жить к какому-то дядьке, учебу бросил, работы нет, и даже ужины безвкусные готовит.

\

он не никчемный. В его поведении есть такое... как бы... совсем не никчемное. Начиная с поведения в постели и на кухне, включая уход после ссоры, а потом то отношение к собственной неминуемой смерти (запел он, елы-палы)

Спасибо Лестада. А я почему то иногда раздражаюсь хэппи эндам. Какую то фальш чувствую, желание не расстроить зрителя. Не во всех фильмах правда.... Но все же! Я всего два раза плакал над фильмами. Давным-давно, еще мальчиком смотрел "Спеши любить" и года два назад "Молитва для Бобби" А Дэвид Боуи при любом раскладе - охуенен!

Оба персонажа мне глубоко несимпатичны оказались, нет, не потому что геи, а потому что не люблю пару - носитель и паразит. Никчемный мальчуган и обесевребросившийся дядька. Хотя, наверное это стандартная гомо-пара.
Текст читается легко, сразу вводит в курс дела и рисует яркие образы. С первых же слов перед глазами поплыла квартира, спальня с белыми простынями, молоденький парнишка, закутавшийся в одеяла.
Концовка несколько банальна, но скорее всего именно в этом и есть своебразное очарование этого текста.

Мальчуган не никчемный) и не дядька там вовсе) там тож молодой парень, там же сравнение "КАК БУДТО папик-буржуа и престарелый гомосексуалист"

Вообще, я концовку иную замыслил. Но там было бы очень очевидна. Описание смерти и пару не нужных штрихов. То есть - смерть и все, все успокоились. А тут такая смертоносная бесконечность...(тьфу, хуйню сморозиЛ))

Антимат, со стилем все понял, но не согласен. А на счет первого - это как то совсем не очен хорошо. Ты же не хоругвиносец какой то. Я как раз пытался убедить читателя, что гомосексуализм- НЕ садомия

Антимат, у меня не мало рассказов, где нет хммм как сказать... Нет "сорокинского следа" и Даниил и непосильная мысль и отретение веры... А так - Спасибо. Нет там садомии. Там любовь - очень странная, сентиментальная и драмматичная

Нет, природа решила совсем иное. Она не решила определять гомосексуалов к садомитам. Да, есть какие то пещерные, тупые представления, которые противоречат медицине, например. Но это проблема этих людей, обращающихся к этимсамым пещерным представлениям.

Получилось очень естественно, с чувством - настоящим... Невозможно не сопереживать

спасибо)
щас все придут и меня "расчехлят")

Очень хороший рассказ. И на текст Вы зря наговариваете...

Это поток. Я к текстам немного серьезнее отношусь. А тут - вот как получилось)

"Хотя, наверное это стандартная гомо-пара."
Кто Вам такое сказал?))))
у меня нет таких знакомых) хотя я всего знаю две пары, но все же не думаю. Все так же как и у остальных людей.
"Так живут миллионы пар" - есть такая цитатка в тексте.

ГГ-рассказчик шикарно прописан! Циничный, жестокий - но сентиментальный, слабый - а сам борется до конца, преданный - однако же отрицающий преданность у других. Но почему-то нет желания дать ему в физиономию, хотя его рассуждения о своих родителях ну совершенно идиотские и эгоистичные. Наверное, его преданность очень сильно реабилитирует в глазах читателя.

Только не пойму, почему вы рыжего мальчика почти весь рассказ называли "Он", а под занавес решили выдать нам его настоящее имя.

Я вообще не хотел давать имени, но потом когда стал перечитывать, решил обозначить только в конце. Идеально было бы, если избежал упоминание имени.
Он циничен. Точнее он до предела циничен, он скорее всего, старается им быть, потому боролся с привязаностью. Я хотел все подробно писать о родителях и т.д., а потом подумал что это уже "лить воду"

А на что он способен, когда его разъедает метостазы... Вот он и поет

Круто, каким местом рожают геи и от кого - лесбиянки? Первые через зад, наверное, и вынашивают в мошонке, а лесбиянкам хватает только на мужика посмотреть и сразу беременная.
Ок. Роди мне ребенка. Девочку. Я на тебя все своё имущество перепишу.
Ля, забыла что ты не гей, стало быть, жопой рожать не можешь.

да ты прям сорокинский персонаж)))
а вообще, ты полагаешь геи не могут советрашить акт соития с женщинами, а лесбиянки с мужчинами?
а потом, ну как бы до чего дошел прогрес...
и вообще, все эти рассуждения: "Кто будет рожать?. кто будет плодить..." - глупости. Гомосексуализм во все времена варьировался между 3-5 %. Ну ёмоё, разрешите вы 5% населения трахаться просто так, без забот о человечестве.

Да, подробный рассказ о родителях немного сбил бы читателей с главной мысли.
Я думаю, что он учится на протяжении всего рассказа. Учится любить, учится заботиться о ближнем, учится как-никак сострадать. И, тоже потеряв родного человека, чуточку примирится с матерью.

а мне кажется он ничему не учится. Он просто не любит ни отца, ни мать. Есть на то причины или нет - не важно. Он позиционировал себя циником и боялся потерять это состояние, но потерял...

ух тыж, холливар

Текст, мне кажется, слабый (вот такой я самокритичный) Не хотел ничего подробно описывать, изощрятся, просто следовал потоку. Тут многие выкладывают с оговоркой *вне конкурса* Незнаю почему... Не желая потерпеть неудачу? Я тоже думал, но черт с ним, итак довольно *вне*!

http://

очень подходит песня
http://

Когда утром в своей постели я обнаружил белотелое существо, жадно укутанное в мое же одеяло, я подумал: «Какой наглец!» и даже удивленно ухмыльнулся. Эта ухмылка, как оказалось, дорого мне стояла. "Гости" обычно не остаются на ночь, а если и остаются – дисциплинированно просыпаются раньше хозяина. Некоторые, нарочито покхекивают, шумно одеваются, позвякивая бляхой от ремня. Они смотрят стыдливо, и так же стыдливо и безмолвно покидают мою квартиру. Покидают навсегда и почти бесследно, только что запах чужого одеколона впитала постель или пепельница ненадолго приютила чужой сплющенный окурок.
Он лежал вальяжно, распластав свои тоненькие конечности. «Совсем маленький мальчик» - подумал я тогда, умиляясь. Хрупкий, рыжеватые волосики смешно и беспорядочно топорщатся, бледное тельце извивается на простыне. «Эй, вставай» - шепнул я мальчику, и дотронулся до его теплой гладкой спины. Мальчик недовольно «перебочился», нагло натянул на себя одеяло, и, насупив бровки, продолжил сон. «Каков наглец!» - все с той же умильностью произнес внутренний голос.
Когда Он соизволил проснуться, я сидел на кухне, в окружении кофе и бутербродов. Мой мальчик (тогда, Он был не моим мальчиком, он был ничейным и ненужным) позевывая, прошел на кухню, босые ноги развязно шлепали по кафельному полу. «Ну как поспал?» - поинтересовался я. «Хреново, жесткая постель у тебя» - ответил Он и сонно почесал голову. «Экий ты подлец!» - подсказал мне внутренний голос, и на этот раз я за ним послушно повторил вслух. Безразличное «Ага» - зевнуло мне в ответ.

****************
Мы распрощались у подъезда, как мне казалось навсегда. Он шел, хлюпая поношенными кедиками по осенним лужам, спрятав руки в карманы, а я глядел ему вслед, как обезумевший старый гомосексуалист безнадежно смотрит на молодых и недоступных красавцев.
«Тебе Он понравился» - настаивал внутренний голос, и сердце предательски поддакивало ему взволнованным сердцебиением» «Да нет! Нет!» - убеждал я себя, но как то подозрительно не верилось в это отрицание.
***************
А вечером Он ждал у двери. Сел на бетонные ступеньки у порога, на плече синяя спортивная сумка.
- ………………………………………..
- ………………………………………..
Мы засыпали и просыпались в одной постели. Мой мальчик бросил институт, разругался с родителями и нигде не работал. Он встречал меня в растянутой апельсиновой кофте и подавал невкусный, но приятный ужин. Со временем, я привык к постороннему телу в своей постели. Нет, это уже не постороннее тело, это Моё, Моё, Моё. И постель, она НАША – общая.
Он продолжал бездельничать, а я искал весомый повод его выгнать. Я понимал что привыкаю, и чем дальше, тем глубже Он проникает в мою жизнь, посягает на мою независимость. Мне не хотелось Его упустить, но и не хотелось упустить своей свободы. А я ее упускал, прозябал, растворялся. Я страшился любви, а когда она без стука нагло впорхнула, мне стало страшнее втройне.
Через месяца три мы рассорились. Помню только обрывок фразы, который я от бессилия, а потому надрывно и истерично выкрикнул: «Я не престарелый папенька-буржуа, а ты как раз - капризная эскорт блядь…» В пылу гнева я пожелал задушить его подушкой, но Он мирно и возмутительно отстраненно ушел. С безразличным молчанием и, не хлопая дверью. Это меня раздавило окончательно. Я готов был забыть гордость, и все что с ней связано, задушить в себя всякое достоинство, и подобно последнему ничтожеству кинуться к нему в ноги, но сумел только свалиться на постель и заплакать.
Неделю я пил. Заливался. Заперся в комнате, зашторил окна, отрубил телефон. Меня все-таки откопали среди бутылок и окурков, одурманенного таджикским плантом и привели к умершему отцу.
Отец мой долго болел, и мать давно ждала его смерти. Она терпела отца, как и многие глупые женщины, терпят своих скабрезных алкоголиков-насильников. Жаловалась, рыдала, канючила, но терпела. Он был ей совсем чужой и давно не любимый, но мать настойчиво «сохраняла брак». Она потерялась бы в этой жизни, перестав быть жертвой. Ровно так же, потерялись бы миллионы женщин, лелеющие свою жертвенность, и ей по сути живущие.
На следующий день после похорон в дверь постучались. Мой мальчик обнял меня, а я припал на грудь, упираясь лицом в апельсиновую кофту. Кто ему сообщил – неважно. Спасибо отцу – он принес первую радость, но уже при смерти.
Он остался. Мы бесцельно, но с наслаждением проводили дни. Вино, пенистая ванная, пьянящее «сегодня», а потом скандалы, скандалы, скандалы, и опять пьянящее «сегодня». Так живут множество пар, это, по крайней мере, лучше той жизни, которую прожили мои родители.
Зимой Денис заболел. Бледный и измученный сухим кашлем, от которого саднило в груди. Он перестал спать и ночью кашель усиливался. Глотал таблетки, но ничего не помогало, боль не уходила. От еды его стало воротить, запираясь в ванной, он харкал кровью. Голос ослабел, а на его бледном астеническом лице очертились темноватые пятна.
«Да отстань ты, блядь!» - кричал Он мучительно сипло, но мне все же удалось отвезти его в клинику.
Я не помню, что говорил доктор – толстомордый усатый мужик с испещренным оспинами лицом. Он говорил много, безразлично и монотонно, шевеля противными усами. Я запомнил только «…биопсию!»
Все худшее подтвердилось и бесчеловечно свершалось на Денисе. Он исхудал да неузнаваемости, и каждый толчок мучительного кашля, производил на его лице болезненную перекошенную гримасу.
«Забей плант» - просил он. Трава заглушала боль, притупляла ощущение. В этот момент Денис улыбался. Одурманенный, Он был больше похож на себя.
Зачем я настоял на химиотерапии? Не знаю, возможно, это была своеобразная индульгенция. Денис облысел и продолжал терять вес. Мне было больно смотреть. Я без всякого сожаления наголо обрился, на что Он улыбнулся и слабо произнес: «Дурак».
«Я ведь умру…» - говорил Он умиротворенно, положив омертвелые пальцы на мою руку. Я молчал. В этом случае его положение непоколебимо выигрышно, что бы я ему не ответил. Я даже позавидовал его безысходности, делающей его мучеником - Он герой в своей смертельной безысходности. Смиренный и обреченный.
- Ты похож на Дэвида Боуи
- В старости? – улыбаясь, спросил Денис
Я промолчал, а Он, преодолевая боль, глухо пропел: «Life's still a dream. Your love's amazing. Since I found you. My life's amazing. Go go go…»

Видишь, Розовый Ганс, мне пришлось предать Сорокина(

Эмм, не понел твое сообщение

читай первый коммент Антимат