Социальный рассказ
Автор: Rovena
Есть на свете люди большие и маленькие, толстые и худые, дети и старики. Есть страшные, как Воланд-де-Морт, и красивые, как моя соседка по парте Ирочка, а есть просто любимые и нелюбимые. К последним, кстати, я отношу и себя.
Меня зовут Кирилл, в апреле мне исполнится девять, я учусь во втором классе и живу вместе с мамой. А она у меня самая лучшая на свете, несмотря на то, что мы часто не понимаем друг друга и ссоримся. О том, что с мамой нельзя ссориться, нам рассказывала в школе Вера Андреевна, наша учительница. Я тогда не запомнил, почему именно нельзя, но хорошо усвоил, что мама - самый близкий человек на свете. Ведь она меня родила, кормила и очень любит, и без неё моё будущее покроется мраком, а меня самого отдадут в детский дом.
* * *
Будильник на моей тумбочке каждое утро звонит ровно в 7 часов. С первого класса я завожу его сам, - так велела мне Вера Андреевна, чтобы я не опаздывал в школу и будущее не покрылось мраком. Но когда я открываю глаза зимними утрами и вижу темноту, становится по-настоящему страшно: а вдруг оно уже покрылось, пока я спал? От этой мысли я вскакиваю, бегу сломя голову на кухню, включаю свет и облегчённо вздыхаю: нет, не покрылось, я ещё могу пойти верной дорогой, как говорит Вера Андреевна, и вырасти классным парнем.
Будить маму утром нельзя. Иначе она просыпается злая, обхватывает обеими руками сильно болящую голову и может накричать на меня. А я помню, почему с мамой нельзя ссориться, так что я просто наливаю из-под крана воды в большой черно-белый чайник и включаю газ. Пока чайник шумит, я достаю из шкафа коробку с хлопьями, насыпаю полчашки. Вообще-то хлопья надо заливать молоком, как советует кролик Квикки в рекламе, но молока у нас нет. Что ж, с чаем тоже вкусно! Дождавшись, пока из чайникова носика полезет пар, я выключаю газ, наливаю в хлопья чай без чая, а сам иду умываться и одеваться.
* * *
- Ермолов, ты почему не лепишь? - строго спросила меня на уроке труда Вера Андреевна.
- У меня нет пластилина, - честно признался я.
- Ермолов, когда твоя мама уже изволит купить тебе пластилин? Совершенно безответственный ребёнок! Если будешь и дальше так себя вести, вырастишь идиотом и твое будущее будет покрыто мраком. - от последних слов Веры Андреевны я аж вздрогнул.
- Мама купит тогда, когда государство нам пособие выдаст, она так сказала, - оправдывался я, будто это спасет мое будущее от покрытия.
- Твоя мама - чёртова алкашка, так и передай ей, Ермолов! - разозлилась Вера Андреевна. На этот раз она была не права - сама же говорила мне, что мама - самый близкий человек на свете и её надо любить и уважать! Ох и любят же взрослые сегодня говорить одно, а завтра другое!
* * *
Урок английского я люблю. Ведёт его Наталья Николаевна, моя любимая учительница, она не пугает меня мраком и всегда улыбается. Но сегодня никакая улыбка не вернёт меня на верную дорогу - я не выучил домашнее задание, и тьма над моим будущем становится всё темнее.
- How are you, Kirill? - Наталья Николаена сегодня начала опрос класса с меня.
- Гуд, - отвечаю я. - То есть файн.
- Надо говорить "I'm fine"! Ok. Where are you from?
Я растерялся. Если бы я хоть одном глазком посмотрел дома фразы, я бы что-то придумал. Но я забыл даже, как переводится "аюфром".
- Наталья Николаевна, - ответил я, - можно выйти?
Учительница кивнула, разрешая, но велела мне зайти в класс на перемене.
Оставшуюся часть урока я провёл в коридоре, наблюдая из окна, как дворник, дядя Петя размахивает снеговой лопатой, прогоняя из школьного подвала каких-то дядек, едва держащихся на ногах. Пьяные, подумал я. Как моя мама. Но мама хорошая, а эти дядьки, похоже, злые - готовы с кулаками кинуться на дядю Петю и свалить его в снег. Со стороны крыльца к дяде Пете на выручку подбежал физрук, и они вдвоем прогнали злых дядек со школы. Наверное, про пьянство и говорит Вера Андреевна, обещая покрыть мраком моё будущее... если так, то я, пожалуй, лучше пойду верной дорогой. Но вот ведь проблема: я не знаю, как выглядит верная дорога, и никогда не видел человека, который по ней идёт. Я задумался, какой дорогой идёт сама Вера Андреевна, ведь она не пьёт, как мама, но дома ее будет ждать пьяный муж, которого сегодня дядя Петя метлой выгнал из школьного подвала. Не найдя ответа на свой вопрос, я дождался перемены и пошёл в класс к Наталье Николаевне.
* * *
Учительница разломала на крупные куски плитку шоколада и кивнула мне:
- Бери.
С орешками, мой любимый... я сглотнул слюнку и робко протянул руку к куску лакомства.
- Кирилл, - начала Наталья Николаевна, - я вижу, что тебе нравится английский язык. И ты старательный мальчик, внимательно слушаешь на уроке, хорошо отвечаешь. Но почему ты не делаешь домашние задания?
- Я не успел вчера, - не хотелось обманывать Наталью Николаевну, но я побоялся, что она тоже назовёт маму "чёртовой алкашкой", и поэтому сказал: - Мы ходили с папой в дельфинарий и пришли поздней ночью.
- С каких пор дельфинарий работает по ночам? - рассмеялась учительница, - Кирилл, знаешь, я терпеть не могу, когда мне врут. Я готова простить, если ты забыл или не захотел сделать уроки, но только скажи мне это честно.
Вздохнув, я вспомнил о верной дороге и сказал честно:
- Мама пришла вчера домой, и её стошнило прямо у входа. А мне пришлось ее помыть и переодеть, и потом убираться в коридоре.
- Ты сам моешь маму и убираешься? - удивилась учительница.
- Нет, она моется сама. Когда трезвая. Но вчера была пьяная, и я не мог её бросить - ведь должен её любить и уважать, иначе мое будущее покроется мраком, верно? Я не хочу попасть в детский дом, Наталья Николаевна, - я почувствовал, что на глазах выступили слёзы.
Учительница молча обняла меня, погладила по голове. На миг я подумал, что Наталья Николаевна - и есть пример человека, который пошёл верной дорогой. Я набрался смелости и прямо спросил её об этом, на что она рассмеялась:
- Да нет никакой верной дороги! И никакого мрака над твоим будущим - жизнь вся состоит из хороших и плохих поступков, и ты не избежишь ни тех, ни других, как ни старайся. А теперь беги скорее на следующий урок!
Я и побежал.
* * *
Прямо за нашей школой находится кулинарный магазин, куда я захожу после школы. Смотрю на огромного шоколадного Спанч-Боба на витрине, любуюсь, как в холодильниках на стеклянных полках стоят целые ряды пирожных - там есть и корзиночки, и эклеры, и заварные, и с вишенкой, и с орешками, и с шоколадом - словом, каких только нет! Если я пойду верной дорогой, первое, что я сделаю, - это куплю целый десяток пирожных, всяких разных. Конечно, при условии, что верная дорога есть.
Меня окликает продавщица Вика, отводит в комнату для переодевания и напяливает свой белый фартук. Потом моет мне руки и доверяет расставлять по полкам драгоценные коробочки с вафлями, шоколадками и печеньем. Эта работа - наша с Викой маленькая тайна, с неё я уношу домой мешочек поломанного печенья, а иногда - даже помятые пироженки.
Я раскладывал уже второй ряд шоколадок, когда за спиной раздался злой голос:
- Вика, это ещё кто?!
Я повернулся на голос и увидел страшную-престрашную тётку, страшнее, чем Воланд-де-Морт и баба Яга вместе взятые. Рот её перекосился, глазищи пылали, а лицо выглядело так, словно она вот-вот готова меня съесть. От страха я поронял на пол все шоколадки, а тётка продолжала:
- Привела какого-то грязнулю, позволила ему лапать продукты! А вдруг у него глисты или, ещё хуже, вши?! Пошли вон, оба!!! - орала тётка во всю глотку.
Не силах слушать её больше, я выбежал на улицу, без куртки, в чём был. Если все, кто идёт верной дорогой, такие злые, думал я, лучше сто раз покрыть будущее мраком. Ведь во мраке можно хотя бы зажечь свечку.
* * *
Открыв ключом дверь, я понял, что мама дома. В коридоре валялись ее сапоги, а из кухни доносился невкусный запах какой-то травы.
- Привет, отрок! - встретила она меня, - как дела в школе?
- Не очень, - нехотя сказал я, - Вера Андреевна говорит, что надо купить пластилин. Ну, для трудов, понимаешь?
- Них*ра я сейчас не куплю, - хмыкнула мама, - пока государство наше сраное нам пособие не заплатит. Нам и так жрать нечего...
- А чем это пахнет? - спросил я и понюхал невкусную тёмную водичку в кастрюле.
- Отвар толокнянки себе сварила, - грустно сказала мама, - почки, тля, отваливаются.
Я залез в полупустой холодильник, вытащил хлеб, намазал кусочки майонезом и полил полосочками кетчупа. Получилось очень вкусно. Налив себе чай без чая, я пошел было делать уроки... но так и не нашёл - на пороге комнаты меня окликнула мама.
- Где твоя куртка, отрок?
Я подошёл к ней, не зная, как рассказать, что её сын только что в кулинарном покрыл свое будущее мраком.
- Какие-то хулиганы отняли, - соврал я. И тут мама взревела от злости:
- Куртку просрал, сучонок эдакий! Думаешь, я тебе новую куплю?! Хрен я тебе куплю!! Будешь голый в школу ходить!!! - и с этими словами мама схватила валявшуюся в кухне мухобойку и пребольно огрела меня по спине. Я начал вырываться, кричал, а она вцепилась в моё плечо и продолжала лупить, повторяя: - У нас жрать нечего! А он куртку просрал! Сучонок! Сучонок, сучонок!!!
Кое-как вырвавшись, я бросился в свою комнату, сел за стол и прикрыл лицо учебником по чтению. Перед глазами проплывали мокрые от слёз буквы, складываясь в целые слова:
Мама, так тебя люблю,
Что не знаю прямо!
Я большому кораблю
Дам названье "МАМА"...1
Я понял, что окончательно запутался. Люди, которые идут верной дорогой, злые, но и другие не добрее их. Может быть, права Наталья Николаевна, сказав, что нет никакой верной дороги, а все люди на свете иногда совершают дурные поступки?... Вот Вера Андреевна назвала маму чёртовой алкоголичкой Но она же сказала, что маму надо любить, чтобы будущее не покрылось мраком и не отдали в детский дом... Мрака я больше не боялся, оставался только детский дом.
* * *
Хлопнула дверь, мама куда-то ушла и я остался один. Доел бутерброды, решил задачи по математике и даже выучил стишок про корабль, мысленно представляя свою маму - не пьяную и злую, покрывшую мраком свою жизнь, а веселую, радостную и красивую. Такую, какой я видел ее на свадебных фотографиях. Какой она перестала быть с тех пор, как не стало папы.
Утром она не пришла, а я доел из коробки последние хлопья и отправился в школу, надев на себя сразу две куртки - синтепоновую и ветровку. В школе никто не удивился моему виду, а Вера Андреевна даже поставила "пятёрку" за стишок про маму, отметив, что я иду верной дорогой.
Вечером мама так и не вернулась, не появилась она и на следующее утро. Голодный, я пошёл в школу - наше сраное государство, наверное, уже начислило пособие, но получить его было некому. Поэтому на физкультуре я занимался из рук вон плохо и был очень рад, когда в спортзал вошла Наталья Николаевна, быстро поговорила о чем-то с физруком и позвала меня. А когда мы вышли в пустой школьный коридор, обняла меня и долго гладила по голове, совсем как тогда, в кабинете английского.
- Кирилл, я должна показать тебе что-то страшное, - грустно сказала она.
Мы вышли на школьное крыльцо, где стоял, как обычно, с лопатой, дворник дядя Петя. У подвала, сжавшись от холода, переминались с ноги на ногу милиционеры, а на снегу лежали двое дядек и тётка. Одним из дядек был муж моей учительницы Веры Андреевны, а тёткой - моя мама. "Водка палёная", "Нажрались метила", - доносилось откуда-то со стороны. Я их не слушал до тех пор, пока один из милиционеров не сказал: "Детский дом".
* * *
Кушать дома было нечего. Весь вечер сидел за столом, пил чай без чая и еще раз перечитывал стихотворение о маме. Каким бы мраком ни покрыла она свою жизнь, я ее любил. Любил больше всех на свете, люблю теперь, и буду любить даже завтра, когда тётки из органов опеки увезут меня в детский дом. Всегда...
В дверь постучали. Я встал, удивляясь, почему комната вдруг стала вертеться у меня перед глазами, и медленно добрёл в коридор. открыл дверь и увидел на пороге укутанную в тёплую шаль Наталью Николаевну:
- Собирайся, Кирюша. Возьми все документы - если нам повезёт, уже завтра я оформлю опеку над тобой
----------------------------------------------------------------------------------------------
1 Стихотворение моего детства. фамилию автора, к сожалению, не нашла.
Сообщение отредактировал Antimat: 30 Январь 2013 - 21:32