Аноним-3

Просьба к организаторам не цитировать на других интернет-ресурсах.

 

 

Или надо просто подождать до весны?

 

М. К.

 

Давай разроем снег и найдем хоть одну мечту!

Ты сказала, ты знаешь — она живет там.

Принесём домой и оставим с собой до весны,

А потом с балкона отпустим её — пусть летит!

Чиж и К. Полонез

 

Почему одна веточка вырастает в толстую могучую ветвь, а другая ломается при первом же порыве ветра? Почему одна любовь живет годами, десятилетиями, а другая даже не успевает распуститься?

 

 

Он вышел из поезда, и она поняла, что он не похож ни на одну из своих фотографий.

 

— Какая ты классная! — сказал он.

 

И обнял. И у неё закружилась голова. Нет, ещё раньше — когда он только шагнул на перрон…

 

Знаете, что такое любовь по интернету? Весь день и полночи за компом; переписка, фотографии, прежде чем наконец услышишь голос в телефоне:

 

— Я тебе не верю, нельзя полюбить по интернету.

 

— Можно!

 

— Нельзя доверять незнакомому человеку!

 

— Можно.

 

Но теперь он уже рядом, в такси, и они то и дело поглядывают друг на друга из-под полуопущенных ресниц.

 

— Какие у тебя ресницы! — шепчет она.

 

— Какие?

 

— Длинные.

 

— Не замечал, — он решительно придвигает её к себе.

 

Он не такой, как она представляла, — он лучше. Потому и приехал не весной, как собирался, а прямо сейчас, зимой — на два месяца раньше…

 

Они смеются. От смущения, или от радости, или от шампанского, которое пьют за встречу? Они не ошиблись, они угадали, и у них всё будет. Нет, они не торопятся — они и так слишком долго ждали.

 

— Моё, моё, моё… — шепчет он.

 

«Неужели и моё?» — обмирает она, потому что ни у кого больше нет таких блестящих смеющихся глаз, таких рук, таких губ…

 

Петербург — это Невский проспект, Эрмитаж, Исаакиевский собор, Нева, Медный всадник… Нет, они так туда и не добрались, и он ничего этого не видел. Не успели, потому что бегали и искали ему работу. Гололед, потом грязный, подтаявший снег, но они держались за руки. Эйфория длилась… дней десять? В какой же момент он «разжал пальцы»? Или ей показалось?

 

— Нет. Ты всё это придумала. Сначала меня, а теперь, что мне не нужна.

 

Она качает головой.

 

— Иди ко мне…

 

Она снова качает головой. Несмотря на то, что по телу бегут мурашки только от того, что он рядом.

 

И снова они на том же вокзале.

 

— Иди, — говорит он. — Замёрзнешь.

 

Она прячет лицо за полу его расстёгнутой куртки:

 

— Пойду, а то заплачу.

 

— Я тоже заплачу.

 

Она поднимает голову — он наклоняется. Поцелуй выходит совсем лёгким, но она не спешит отрываться. Последний раз прижимаются друг к другу — и она уходит. На ходу несколько раз оглядывается:

 

«Остановить… Ещё ведь можно всё исправить, ещё не поздно… Он ждёт…»

 

«Ты всё испортила, — напишет он потом. — Если бы любила — не дала бы уехать. Хватило бы одного твоего слова…»

 

«Не знаю, кто испортил. Но ты прав в одном: я тебя придумала. Или не придумала? Какая теперь разница? Всё равно я запомню тебя таким, каким ты вышел из поезда…»

 

Не распустилось, замёрзло. Или надо просто подождать до весны?

 

 

                                                         Давай растопим лёд и спасём хоть одну любовь!

                                                         Ты сказала, что видишь в этом новый восход.

                                                         Мы напишем стихи о том, как нам хорошо вдвоём,

                                                         А потом ты научишь меня танцевать полонез, и мы взлетим…

Галактика №5

 

 Я проснулся от очень громкого сигнала. Маленькая комната окрашивалась с синего в красный цвет и наоборот. Сигнальная или тревожная лампа старалась изо всех сил реветь ещё громче. Жесткая койка, кроме неё в комнате ничего не было.

 

 Я не помню, что было до этого момента. Где я нахожусь? Что было вчера? Пока я размышлял дверь беззвучно открылась и в мою комнату ступил мужчина. Правда, назвать его просто мужиком нельзя, у него на голове есть рога. Я очень удивился, но удивился я еще больше, когда нашёл их у себя тоже.

 

 – Арас! – выкрикнув это рогатый выкинул руку вперёд.

 

 – Что простите? – я недоумевал, что здесь происходит.

 

 – Вы должны пойти вместе со мной.

 

 – Есть смысл спрашивать куда?

 

 Тот отрицательно покачал головой.

 

 Выбора нет. Мы прошли длинный коридор, завернули раз тридцать и добрались до места назначения.

 

 – Арас, вы появились в нашем государстве не с проста. Дело в том, что мы ведем ожесточённые войны с другими планетами-государствами. А вашего появления все жители Аргастолума ждали пять поколений.

 

 Я был шокирован. Увидев то, как приоткрылся мой рот рогатый сказал:

 

 – Меня зовут Проуд, я отныне ваш советник, - Проуд поклонился. – А вы – Арас, лучший полководец. Пять поколений назад вы уже бывали здесь и руководили самой огромной армией во всей галактике №5. Аргастолум – военное государство, но после вашей смерти мы стали проигрывать все битвы. Из двадцати миллиардов населения осталось лишь два. Нация будет рада вашему появлению, долгожданному появлению. Сейчас я проведу вас к главным людям из населения и армии Аргастолума.

 

 Мне ничего не оставалось как последовать за ним.

 

 Когда я вошел в огромный зал все мигом встали, прокричали "Арас!" и выкинули руки вперед. У всех были рога.

 

 – Господин Арас прибыл недавно, ему будет полезно узнать что произошло в его отсутствие и наши дальнейшие планы.

 

 – Начну, пожалуй, я, – Слегка пухленький мужчина встал со своего места для доклада. – Меня зовут Гула, совместно с Аварусом мы защищали западные ворота на протяжении четырех поколений. За это время на нас напали девять государств, самый сильный удар нанесло государство под названием Аркания. На сегодняшний день они имеют самое сильное войско как для вторжения, так и для защиты. Аварус, продолжи пожалуйста.

 

 – Аркания – не единственное государство с хорошим войском, нельзя забывать и про Грот, – Аварус подтянут, слегка худощав и носит очки. – У этих государств есть численное и ландшафтное преимущество. Но второе действует только при защите, правда первое не даёт возможность нормальной защиты при их вторжении.

 

 – Можно я поясню? – привстала девушка, очень милая на вид, рядом с ней лежали два изогнутых меча. – Аркания – ледяное государство, на их планете вечные льды. Грот - каменное государство.

 

 – Как самая сильная нация может проигрывать моржам и кротам? – недовольный старик, что может быть лучше.

 

 – Пиджер, у других наций были полководцы, а они много значат в каждом сражении. Люст права, она описала вам эти две планеты.

 

 – А тебя как зовут?

 

 – Господин Арас, меня зовут Ира. А этого, который всё время молчит зовут Инвидиа.

 

 Инвидиа был маленьким мальчиком, неужели он является генералом.

 

 – Все мы, составляем вашу несокрушимую семёрку генералов, – сказал Проуд. – Семь смертных грехов.

 

 – Ничего не понимаю.

 

 – Придёт время, поймёте. А пока можете задать интересующий вас вопрос.

 

 – Почему у нас рога?

 

 – В галактике №5 нации делятся на планеты-государства, и на каждой планете живет один вид. Мы, к примеру, воинственная нация Аргастолума. Когда мы сражаемся наши рога светятся и помогают в полной темноте не убить друга. В Аркании же, живут моржеподобные, они большие и используют огромные дубинки из тысячелетнего льда. Грот, там живут кротоподобные. Мастера ловушек и бесконтактного боя. Вы понимаете?

 

 – Моржеподобные, кротоподобные, а мы кто тогда?

 

 – Мы – дьявольские отродья, – сказал Аварус и подправил очки, смотрелось это очень эффектно. – Очень много наций в нашей галактике, это сказывается на отличии их друг от друга. Мы не похожи ни на один вид, как и наоборот. Хотя есть одна нация двуногих обезьян без шерсти и рогов, нас иногда путают с ними и это бесит.

 

 – Ничего не понимаю… Почему вы называете меня Арас?

 

– Потому, что вас так зовут.

 

 – Но я не помню своего имени.

 

 – Это всегда так, - начал Проуд. – Каждый раз, когда вы прибываете в столицу, не помните ни имени, не кто вы такой. Арас – это ваше первое имя данное в Аргостолуме, по правилам нации, это имя останется вашим до самого конца. Во всей вселенной есть несколько галактик, в каждой из них вы были определенное количество раз, и в каждом с разницей в пять поколений. В первой галактике, к примеру, вы были единственным богом войны, следом уже полководец и тиран в четырех нациях на одной и той же планете. У нас же, вы являетесь спасителем и вождём. Каждое ваше прибытие влечёт за собой войну где мы завладеваем половиной галактики, но после вашей смерти защитить всё это не легко. Уверен, другие государства уже узнали о вашем прибытии и начнут немедленно действовать.

 

 – Это будет огромной ошибкой, – Ира выглядел очень мужественным и опытным воякой. – Когда семь смертных грехов собираются возле полководца, никому не выжить. Пускай даже полководец пока что не владеет полной силой. Один его приказ и любое государство падёт в миг.

 

 – И всё же, я ничего не понимаю…

 

 – Ничего страшного господин, придет время, и вы всё сами поймёте.

 

 – Что за семь смертных грехов?

 

 – Семь смертных грехов – это сильнейшие генералы, которые раскрывают свой потенциал только под руководством сильнейшего предводителя. Без вас, мы ничто. Например, Гула – воплощение чревоугодия, он может в одиночку разорить целое государство. Аварус – воплощает алчность. Люст – похоть. Пиджер – лень. Ира – гнев. Инвидиа – зависть. И наконец, я, Проуд – гордыня.

 

 - Господин Арас, на сегодня закончим, я отведу вас в ваши покои.

 

 Снова преодолев несколько десятков поворотов, мы всё-таки добрались. Мои покои, честно сказать, оказались немыслимо огромными.

 

 – Вы должны хорошенько отдохнуть сегодня. На завтра запланировано официальное приветствие народа Аргостолума. Вот вам текст, – Проуд протянул мне какое-то устройство, на котором показывался текст.

 

 Утро – время приветствия. Ко мне зашел Проуд с несколькими отродьями чтобы нарядить меня подобающе к выступлению. Отличительной чертой всего одеяния был плащ; длинный черный плащ, с синими молниями.

 

 – Народ Аргостолума, рады вам сообщить радостную весть - господин вновь прибыл в наше государство. Поприветствуем же его, великий полководец всех времён и наций – Арас!

 

 – Арас! – пронесся гул, всё население прокричали приветствие и выкинули руку вперёд.

 

 – Дорогие жители Аргостолума, рад приветствовать вас уже в который раз с этого балкона. Вам всем было тяжело, жизнь получилась несладкой в мое отсутствие. Вторжения соседних государств, истребление ваших собратьев, этому всему придёт конец, потому что я прибыл. Отныне мы будем диктовать правила жизни и заправлять этой галактикой. Так давайте же воспрянем духом и докажем всем что мы...

 

 Вдруг в небе образовалась чёрная дыра и оттуда начали вылезать солдаты. Следом за одной, появились сотни других дыр.

 

 – Господин Арас, это вторжение!

 

 – Сообщить о немедленной мобилизации войска, – и откуда у меня такая уверенность.

 

 – Будет сделано, вы должны пройти в главный штаб, скорее всего генералы уже там.

 

 Это очень странно. Вчера я не знал что это за место, а сегодня уже могу сам найти главный штаб. Наверное, я и вправду бывал здесь.

 

 – Господин Арас, что прикажете делать? – Ира хотел сражаться, он читался как открытая книга.

 

 – Для начала надо узнать, что за страна напала.

 

 – Уже. Это государство Мибу, судя по численности солдат которые вторглись, в их цитадели осталось примерно десять тысяч, – отрапортовал Аварус.

 

 – Хорошо, значит так. Ира, ты с Люст разберитесь с вторжением. Аварус и Гула, устроим ответное вторжение. Разрушьте всё до основания, разорите земли, убейте всех.

 

 – Будет сделано! – эти четверо удалились.

 

 Я только что заметил, у всех генералов такие же черные накидки с индивидуальным узором.

 

 Ещё этот штаб. Он огромен. Я как блоха в большой комнате. В центре на весь потолок висел полупрозрачный экран и показывал обстановку: что происходит с вторженцами, и что с самим Мибу.

 

 Гнев оказался искуснейшим бойцом с клинком на ближней дистанции. Люст кромсала всех двумя изогнутыми мечами. Аварус дрался не хуже, а вот Гула оказался магом. Одно его заклинание уничтожило армию численностью в десять тысяч солдат. За 10 минут не осталось ничего от армии вторжения Мибу, еще через десять пала цитадель. Через двадцать минут в государстве никого не осталось, главные строения разрушены до основания, земли разорены, теперь это самое бедное государство, уверен в этом.

 

 – Господин Арас, взгляните, это карта нашей галактики, – Проуд вывел на весь потолок ту самую карту государств, она была огромной. – Вот наша планета, рядом с ней по орбите плывут еще несколько десятков, самая сильная – это государство Кельсон.

 

 Те четверо вернулись, на лице Иры и Люст были широкие улыбки, видимо им нравится сражаться в передних рядах.

 

 – Хорошая работа генералы. Настало время захвата земель, которые изначально принадлежат нам!

 

***

 

 – Мы захватили большую часть нашей системы, следующая цель – государство Кельсон, – Аварус всегда поправляет очки, когда говорит что-то побуждающее. – Стоит учитывать то, что у них есть пять столпов единодушия.

 

 – Эти остроухие ни на что не способны, – Инвидиа заговорил впервые с момента моего прибытия. – Что могут эти столпы? У нас же есть семь генералов.

 

 – Ты не понимаешь Зависть, – вмешался Проуд. – Эти столпы одним заклинанием могут разбить армию любого государства.

 

 – Будем атаковать принципом приманка-охотник. Охотники – Ира и Люст, остальные будут приманками. Сражайтесь один на один, отвлеките их внимание, Гнев и Похоть сделают всё остальное. С каждой победой число охотников будет увеличиваться. И не вздумайте помереть там!

 

 – Будет сделано, Господин Арас!

 

 – В Кельсоне вправду хорошие бойцы. Но мои генералы лучше.

 

 На экране идёт всё так, как и планировали.

 

 Мы захватили двадцать пятое государство.

 

***

 

 – Аркания и Грот являются сейчас сильнейшими планетами с огромной армией, – Проуд информировал всех. – У Грота, помимо многочисленной армии есть Копатели – их восемь.

 

 – Значит план приманка-охотник не сработает, – старик Пиджер вмешался. – Надо придумать новую стратегию, да такую, чтобы при сражении мы не померли.

 

 – Хорошо, что дальше?

 

 – Господин, далее Аркания, с ними будет сложней. Согласно нашим данным в государстве есть два генерала из нации саблезубых.

 

 – Ух ты, предатели, – Похоть, завелась что ли...

 

 – В любом случае, они считаются генералами Аркании, и они – наши враги, самые сильные враги.

 

 – А насколько они сильны? – Гневу видимо интересно, или он просто заинтригован.

 

 – Ира, допустим двадцать таких как ты будут сражаться с одним саблезубым. Вы одержите победу, но потеряете при этом восемнадцать Ир из двадцати.

В зале повисла тишина.

 

 – Мои генералы, пришло время вмешаться мне. Всё это время мои солдаты делали грязную работу за меня. Я тоже пойду.

 

 Все смотрели на меня с широко распахнутыми глазами, в их взгляде читались гордость, удивление и счастье.

 

 Мне протянули боевую накидку: с узором двух скрещённых мечей.

 

 – Ну что ж, в бой!

 

***

Перевод имён с латыни:

Гула – чревоугодие;

Ира – гнев;

Проуд – гордый;

Люст – похоть;

Инвидиа – зависть;

Пиджер – ленивый;

Аварус – алчный.

Поверить в чудо.

 

Посвящается моей сестрёнке.

 

 

 Как же мало надо для счастья. Вспоминаю эту историю уже несколько лет, и хочу вам её пересказать.

 

 Знаете, меня всегда упрекали в том, что я не могу позаботиться о себе. Не считая уже защиту моей маленькой сестры. Но история эта не обо мне, и не о причудах родителей. Эта история про неё, и про чудо, что свершалось каждый день.

 

 Осень 1999 года. Мне тогда было 5 лет, а ей 3 годика. За всё время пребывания рядом с ней, я чувствовал облегчение и был по-настоящему счастлив.

 

 – Крид, поиграй с Лаурой, – мама стояла у порога в мою комнату. – Мне нужно готовиться к вечеру, сегодня праздник, папу повысили. Надо отметить.

 

 – Мы можем поиграть во дворе?

 

 – Нет, ты снова уйдешь со своими друзьями оставив Лауру одну. Пойди-ка лучше к ней в комнату, там и поиграете, – я всегда ощущал чувства мамы, когда она была злой, счастливой и когда она была готова сделать всё-всё на свете. – Я понимаю, ты уже взрослый мальчик, но мне нужна твоя помощь.

 

 В комнате Лауры стояла кровать и столы с множеством стульев: она играла в чаепитие со своими куклами, как и в этот раз.

 

 – Миссис Дженни, вы пьёте чай слишком быстро, придется заварить ещё, – Лаура сидела с краю одного из столов и разливала воздух по кружкам. – А вы Мисс Джейн, не пьёте вообще.

 

 – Лаура, хочешь я поиграю с тобой? – нехотя проговорил я, снова сидеть с ней…

 

 – Конечно Крид, заходи, присаживайся, – она поманила рукой, указывая на то, чтобы я сел. – Смотрите, у нас гость – Мистер Крид – очень уважаемый человек в этом городе, и работает он в крупной компании.

 

 Она сидела меж своих кукол и рассказывала им про меня, какой я молодец, какой уважаемый, какой аристократ.

 

 Эти круглые карие глаза завораживали. Маленькие ручки что разливали гостям чай, эти шелковые волосы, чистое и маленькое лицо. Она похожа на маму, однозначно.

 

***

 

 Как-то раз, возвращаясь домой, я заметил в парке брошенного плюшевого котёнка. Лауре скорее всего понравится, мысль промелькнула на мгновение, и я ухватился за эту мысль.

 

 Как и ожидалось – она была в восторге.

 

 – Я назову его Мистер Орин, - вот это было счастье, чистое удовольствие от того что она получила в подарок. Невзирая на то, что котёнок был потрёпан.

 

 Мистер Орин был похож скорее всего на рисунок маленькой девочки, чем на полноценного котёнка. Лицо у него было сшито из разных материалов, как и всё тело. Лапы длинные, ушки круглые.

 

 – Крид, мы с Мистером Орином пойдем разведывать пещеру, ты пойдешь с нами? – её карие глаза горят ярким и чистым огнём.

 

 – Даже не знаю…

 

 – Почему твои глаза цвета неба, но они не сияют? Скажи пожалуйста, Крид, почему твой рост такой высокий, но ты не видишь далеко? Почему ты такой добрый, но хочешь казаться грубым? – Лаура была обижена тем, что я не согласился, и критика с её стороны оправдана.

 

 – Хорошо, я пойду, - с нежеланием сказал я, но она улыбалась.

 

 – Только предупреждаю, путь до пещеры трудный, там столько опасностей. Ты не передумал? – с интересом и неким энтузиазмом Лаура спрашивала своего старшего брата.

 

 – Нет, не передумал, – я улыбался. Может, это и есть чудо... играть со своей сестрой, пробираться к пещере, делать всё чтобы она была счастлива.

 

 Путь и вправду оказался не легким, слишком много препятствий. Сначала лава на полу, пробираться прыжками с одной части пропасти к другой – дело не простое. Благо были небольшие камни, с которых мы перепрыгивали. Следом шли огромные стены, на вершине которых расположились лучники. Заметив малейшее передвижение, эти лучники начинали лить дождь из стрел. Было страшно, но мы пробирались всё дальше. Самое трудное препятствие – спящий дракон. Из-за его храпа вибрировал воздух. Этот дракон спал очень чутким сном: просыпался сразу же, если услышит посторонний звук. Мы пробирались на цыпочках, очень тихо и очень медленно. В конце, когда мы вот-вот выбрались из логова, Мистер Орин закричал: «Ура!». Дракон проснулся! Осталось совсем чуть-чуть до той самой пещеры, и мы рванули в ту сторону.

 

 – Мистер Орин! Нельзя так, не делайте так больше! – Лаура злилась на котёнка, но продолжала держать его в руках и не думала отпускать. Сама в ссадинах, а Мистер Орин в полном порядке. Прямо как наша мама. – Вот! Вот эта пещера!

 

 Моим глазам предстала самая большая и красивая пещера, которую я когда-либо видел. Широкий вход и внутри просторно. Сколько же лет прошло с момента основания этой пещеры, и кто её сделал? Мне было интересно, ведь такую красоту мог сотворить только великий человек, или Бог.

 

 – Мистер Орин, вы проголодались?

 

 – Да, Лаура, я не отказался бы от сельди. У меня в доме на порту была сетка, я ловил с помощью неё рыб. У вас есть рыба? – речь Орина была поставленная, говорил он как взрослый и уважаемый аристократ.

 

 – Извините Мистер Орин, но рыбы у меня нет, есть только чипсы. Не хотите?

 

 – Не откажусь, – Лаура сияла, она была довольна.

 

 – Мистер Крид, а что предпочитаете вы? – внезапно Мистер Орин спросил меня.

 

 – Ну, это… всё, что вкусно, полагаю.

 

 Лаура и Мистер Орин залились смехом.

 

 – Лаура, Крид, уберите подушки и выйдите оттуда. Я накрыла на стол, пойдёмте ужинать.

 

 Выйдя из пещеры, мы увидели маму – такая же прекрасная, как всегда. Мистер Орин замолчал, но улыбался.

 

 – Что это было? – тихо спросил я у Лауры.

 

 – Чудо, Мистер Крид,- она смотрела на котёнка с грустными глазами.

 

 – И оно исчезло…

 

 – Мистер Крид, чудо не исчезает, оно везде. Надо просто разглядеть, и просто поверить.

В заложниках у прошлого

(Версия в сокращении)

 

Попали!

Новенький чистый автобус с плотно зашторенными окнами казался нелепым антуражем на фоне явно заброшенной усадьбы. Кроме этого автобуса, не было и намёка на то, что детей кто-то собирался встречать, и вообще, что кто-то здесь обитает.

 

– Японец, – сказал пятнадцатилетний Андрей, имея в виду марку автобуса.

 

– Где ты видел у японцев такой нос? «Победа» или поляк, – уважительно сказал Жэка. Все уже знали, что он увлекается коллекционированием моделек и поэтому марки знал лучше всех. – Но полюбасу он странный.

 

Андрей пожал плечами, не желая спорить. Жэка попробовал сфотографировать автобус через белесое от мороза стекло и прицокнул недовольно: ничего не видно.

 

– Усатый автобус, – сказала Яна, рисуя пальцем круг на стекле.

 

– Пф, – фыркнул впереди сидящий Андрей, – не бывает усатых автобусов, девочка.

 

– А точно, как будто усатый, – сказала Марина, приглядевшись к автобусу. – Смешная раскраска…

 

Куратор Наталья Ивановна тем временем чуть не плакала от отчаяния. Она вышла из автобуса, в котором сидел десяток детей возраста от двенадцати до шестнадцати, и решила докричаться хоть до кого-нибудь из усадьбы. Но там куталось в снег молчание, да вороны каркали из заброшенного сада. Наталья Ивановна вернулась в автобус к детям и продолжила прежнее занятие – звонить, звонить и звонить.

 

Месяц назад в Питере объявили научно-литературный конкурс для школьников старших классов по минералогии. Отобрали десяток победителей, а на встрече с ними обнаружился конфуз: пятиклассница Яна, которая при подаче сочинения забыла указать возраст, плохо вписывалась в компанию восьми и девятиклассников. Вот ещё одна головная боль для Натальи Ивановны!

 

За месяц вперед в Тосно зарезервировали номера для детишек и лекторов, а тут на тебе – бронь снята, и саблинский директор, всегда такой ответственный и приличный Кирилл Фёдорович, как сквозь землю провалился!

 

По дороге из Питера в Тосно Наталья Ивановна расхвалила предстоящую неделю, как могла. И про саблинские пещеры рассказала, и про Гатчинский дворцово-парковый комплекс, и про Большой Екатерининский дворец, и про старинные церкви, и про замечательные мастер-классы от профессиональных писателей и учёных… Всё это ребятам предстояло увидеть, потрогать, послушать… Приехали в отель «Тосно», а там… Наталья Ивановна еле сдерживалась, чтобы не заплакать.

 

Приличный, уважаемый Кирилл Фёдорович, по словам ресепшена, бронь снял, ещё звонил куда-то и кому-то сказал, что снимет старую Демидовскую усадьбу. Ужас! Ужас и кошмар! Хоть назад в Питер поворачивай и развози детей по домам. Вот позор-то! Счастье, что дети хоть и задают вопросы, но, видя состояние куратора, пока ещё молчат, не возмущаются, терпят. Спасибо им большое за это.

 

 

Пока Наталья Ивановна плакалась начинающему злиться водителю, дети заметили неторопливо идущего от усадьбы старика в ватнике и ушанке.

 

– Во, дед ковыляет. Сейчас скажет нам, что нас и тут не ждали, – пророчески хихикнула Катя.

 

Наталья Ивановна выбежала навстречу мужику. Дети тоже решили размять ноги, не обращая внимания на стенания водителя, что выстудят автобус. При ближайшем рассмотрении заброшенность усадьбы, как фата моргана, исчезла. Перед гостями простирался великолепный, заснеженный вид построек в стиле ампир и ухоженного спящего сада.

 

Наталья Ивановна в отчаянии закричала:

– Здравствуйте! Скажите, Кирилл Фёдорович здесь? Такой… симпатичный мужчина. Усы ещё у него и чёрное пальто.

– Был такой, только ухали оне, – спокойно ответил подошедший старик.

– Ах, что же мне делать?! Трубку не берёт и не предупредил, что случилось.

– Не знаю… – старик закурил папироску. – А что вам надо?

– Мне?.. Как вас зовут?

– Лукьян Сергеевич я.

– Ах, послушайте, Лукьян Сергеевич! Кирилл Фёдорович ещё месяц назад забронировал нам места в «Тосно», а вчера вечером снял и отменил лекции. А меня-то никто не предупредил! Что мне делать?

 

Дед Лукьян прищурившись рассматривал нетерпеливо топчущихся подростков. Начал сыпать мелкий снежок.

– Я того не ведаю. Да и где вам жить здесь? Сами, поди, видите, куда приехали… – и старик, затянувшись остатками сигареты, махнул рукой и пошёл вглубь усадьбы.

– Какой ужас!.. – Наталья старалась не смотреть на школьников, чтобы не выдать слёзы. – Дети, не разбредайтесь! Сейчас назад поедем!

И снова полезла в автобус.

 

Жэка толкнул дверь, стряхивая с её кованой решётки снег:

– Я хочу пофотографировать усадьбу. Кто со мной?

– Куда вы? Наталья вас порвёт: за каждым бегать! – Катя зябко повела плечами.

– Да ладно, хоть одну себяшку на нормальном фоне сделаешь, – и Жэка устремился к зданию усадьбы, промеж укутанных обильных снегом деревьев.

 

За уверенным Жэкой последовало шестеро, включая пятиклассницу Яну. Трое самых послушных остались у автобуса.

– А ничо так фазенда, – хмыкнул Андрей, дёргая по пути пригнувшиеся ветки и засыпая нерасторопных идущих позади снегом. – Смотрите, мужик какой-то! А дед говорил, что никого нет…

 

Навстречу школьникам неторопливо шёл мужчина в сером сюртуке.

– Добрый день. Чем могу быть полезен, молодые люди? Слушаю вас, – ледяным голосом произнёс незнакомец, остановившись и разглядывая визитёров.

– Драссьть, – словно гусь дёрнул головой, поздоровался насмешливо Андрей, – а мы тут гуляем.

Остальные нестройно поздоровались, последовали примеру, не зная, с чего начать.

– Вы нас извините, нам сказали, что здесь никто не живёт, – шмыгнула замёрзшим носом Марина и потёрла его перчаткой, согревая.

 

Из-за спин школьников раздался насмешливый голос:

– «Здесь никто не живёт». Отроки, где ваш воспитатель? – так же в сюртуке старомодного покроя стоял длинноволосый мужчина.

Дети обернулись, раскрыв рты.

 

– Алексей Константинович, а не продолжить ли нам пульку-с? – прокричал бас со стороны усадьбы.

 

– Вы нас извините, мы пойдём, – за всех решила вежливая Марина. Тем более что со стороны дороги послышался нетерпеливый гудок автобуса.

Ребята развернулись, и только Жэка с Андреем по пути продолжали снимать на видео усадьбу и её, открывшиеся взору, заснеженные окрестности: сад и выглядывавшие шпили беседки и других непонятных построек. Обитатели молча кивнули прощающимся визитёрам и остались стоять на аллее у дома.

За воротами внезапно выяснилось: автобус с кураторшей и тремя школьниками уехал! Жэка грязно выругался, девчонки запаниковали.

 

– Пойдём пешком, – скомандовал Андрей и засунул разряжающийся телефон в карман. – До посёлка не так уж и далеко.

 

Они шли достаточно долго по дороге, снег на которой был скудно утрамбован полозьями саней и телег, как будто машины и не ездили. И сами не поняли, как снова оказались перед усадьбой. Жэка повторил сквернословие, Андрей повторил. В этот раз у красивых кованых ворот стоял тот самый хозяин (или гость?) усадьбы, молча ожидая гостей. С неба начали опускаться сумерки.

 

– Давай ты, – Андрей подтолкнул Марину.

 

– Извините, пожалуйста, мы заблудились… Мы – школьники из Санкт-Петербурга, мы тут по образовательной программе.

 

– Что? – с как будто бы изумлением переспросил мужчина.

 

– Ну, у нас конкурс был по минералогии, а мы выиграли. И нас наградили поездкой в Саблино. А наш автобус уехал, – в опускающейся дымке «усатый» автобус бледнел. – Не могли бы вы нам помочь?

 

Незнакомец равнодушно слушал, во всяком случае, на его лице не отразилось ни малейшей эмоции. Затем слегка поклонился и произнёс бесцветно:

– К вашим услугам, Иван Егорович. Следуйте за мной, – и мужчина повернулся к усадьбе, указывая уже знакомый путь.

 

 

Усадьба в Тайцах

И школьники остались в Демидовской усадьбе, сначала доверившись Ивану Егоровичу, который пообещал, что Наталью Ивановну известят, а затем установил свой порядок, мол, с организаторами всё договорено, и теперь питерцы поживут некоторое время в усадьбе, а лекторов Иван Егорович найдёт самостоятельно. Про пещеры в Саблино, главную цель поездки, не упоминал, ответив на вопрос, что там ведутся работы, и отрокам там находиться небезопасно.

 

Гостям выделили две комнаты – для девочек и для мальчиков. Надо признать, в самой усадьбе было холодно. Настолько, что ребята не решались снимать куртки и шапки даже в комнате. Иван Егорович предложил им самостоятельно позаботиться о тепле и пропитании, показал, где находится поленница, кухня, погребок и колодец.

 

– Ну, зашибись, памятник архитектуры! – шипел Жэка, выбирая для печки сырые дрова: – Ни отопления, ни электричества, ни нормальной жратвы. Походу мы здесь, как бойскауты, оставлены на выживание.

 

И выживать пришлось. В первый вечер поужинали тем, что заботливые родители упаковали детям «на дорожку», да купленными на вокзале чипсами. С трудом разожгли печку, угорели бы, если бы не помощь Алексея Константиновича, показавшего, как правильно заправлять печь, и посоветовавшего запастись на ночь поленьями, чтобы просушить их. Мальчишкам пришлось мучиться с двумя печками: девчонки оказались неспособными к разжиганию огня. Зато Марина с Ольгой нашли на кухне закопченный чайник, набрали в него воды, и, усталые, злые школьники собрались в девчачьей комнате в ожидании кипятка. Пока вода закипала, обсудили ситуацию и решили утром же, как только светает, снова отправиться к посёлку, не дожидаясь автобуса, ведь если бы организаторы захотели, то, для начала, не оставили бы детей в таких условиях, где даже телефонной связи не было. А вскоре села батарейка и у последнего телефона, и шансов дозвониться до родителей не осталось ни одного.

 

Словно заколдованная, дорога утром снова вернула беглецов в усадьбу, и девочки заплакали от безнадёжности. Пришлось остаться, снова топить себе печи и искать, чем бы наполнить желудки. Вечером, когда сдавшиеся под неудачами школьники находились в девчачьей комнате, Иван Егорович (с быстро приклеившимся прозвищем – Серая Плесень) запретил покидать территорию усадьбы до появления «воспитателей, бросивших своих отроков». И для того, чтобы желания бродить днём не появлялось, установил лекции по ночам.

 

А потом пошёл снег. Причём, все эти дни над усадьбой нависали непонятные сумерки. Солнце светило размытым пятном, и от отсутствия нормального света делалось мерзко и тоскливо.

 

На третий день дороги замело так, что перспектива вернуться домой хотя бы в ближайшие дни была сведена на нет. Что могли думать родители детей,  с которыми была потеряна связь, даже представлять себе не нужно было.

 

Относительно успокаивало лишь то, что продуктов в погребе хватало и лекторов тоже. Вот только почти все «учителя» появлялись на один день. Приезжали утром, а в обед исчезали. Даже не смотря на сугробы. И оставляли после себя автобусы. Уже можно было целый автопарк открывать. Мало того, за ними ведь и следить нужно было. Кто занимался этим, никто не знал. Ночами, когда становилось совсем холодно, автобусы заводились и тарахтели до утра. Звук моторов, постоянно усиливающийся с каждым новым транспортом, досаждал обитателям, и, наверное, поэтому Серая Плесень велела их поставить как можно дальше от дороги, позади усадьбы.

 

Днём, когда дети гуляли по заброшенному парку, чтобы хотя бы немного развеять отчаяние и подумать о новом способе побега, автобусы вдруг начинали мигать фарами и сигналами. Дед Лукьян бегал из сторожки к автобусам и обратно, ругался самыми грязными словами, но для восстановления тишины одного желания сторожа и Серой Плесени не хватало.

 

Яна вспомнила поверье, о котором читала по дороге в Саблино: если замереть, перестать шевелиться в пещере и начать слушать, то вдруг слух начинает улавливать потусторонние звуки, голоса и прочее, от чего можно сойти с ума. Сейчас ситуация напоминала как раз подобную. Стоило только замереть, как слышались какие-то приглушённые голоса, грохот и движение машин по дороге.

 

 Одна была надежда на погоду. Снегопад обязан остановиться завтра, обязан! Или, хотя бы, послезавтра, тридцатого. Иначе праздновать Новый год детям придётся в этой усадьбе, где они стали невольными заложниками науки и безалаберности организаторов от Петербурского минералогического факультета.

 

Непростые диалоги

Андрей выдвинул свою теорию относительно происходящего: Серая Плесень – упырь, его друзья, вечно занятые игрой в карты, музицированием, рисованием картин, чтением стихов, тоже. Лекторы – случайные люди, которых заманивали в усадьбу, а потом Серая Плесень на всякий случай непокорных, чтобы они не проболтались, превращает в автобусы. И если соглашение между ними достигается, Плесень отпускает автобус, то есть, лектора на волю, скрепляя договор кровью.

 

Ребята сначала посмеялись, а потом призадумались: иначе как объяснить все странности, которые происходили здесь?

– Если все автобусы – заколдованные люди, то тот, усатый, который мы видели первым, – это пропавший директор, которого искала Наталья Ивановна, – предположила Ульяна, очень красивая девочка и молчунья.

 

– Пф-ф-ф, получается, так, – согласился Андрей. В темноте его тонкую улыбку фантазёра никто не рассмотрел.

 

Жэка почесал затылок:

– Вот бы нам расколдовать хоть один автобус, мы бы на нём уехали. Наверняка, эти упыри не вытащили у них ключи из зажигания.

– Ну и как ты их расколдуешь?

– Как, как… – Жэка внимательно посмотрел на притихших девчонок, – поцеловать, конечно!

 

Марина отпрянула:

– Я не буду целоваться с автобусом!

Яна покраснела:

– Я тоже, – она была ещё слишком маленькая для поцелуев.

– Я поцелую… автобус, – застенчиво сказала Зоя. Не потому что ей захотелось приключений и она не боялась насмешек, просто у её папы завтра должен быть день рождения, и если это единственный способ попасть домой, то чёрт с ней, репутацией.

 

Решение Зои спасло Катю, не успевшую отказаться.

 

Целовать автобус было решено утром, когда упыри затихали в усадьбе, сразу после последней лекции. Зоя одна вышла к автобусу, а остальные спрятались в кустах за оградой. Чтобы не смущать… автобус, то есть, Кирилла Фёдоровича.

 

Зоя подошла к заснеженному автобусу спереди, нерешительно кашлянула:

– Гхм, – и фары автобуса вдруг моргнули. Это было так неожиданно, что Зоя взвизгнула и шарахнулась в сторону, поскользнулась, бухнулась в сугроб. Фары горели выжидательно, пока девочка выбиралась.

Отряхнувшись кое-как, Зоя наклонилась к фарам и почему-то шёпотом спросила:

– Кирилл Фёдорович, это вы?

 

Фары мигнули.

Зоя вздрогнула, потом решительно (в кустах громко зашептали, подсказывая) выпрямилась и, словно собирала волю в кулак, строго сказала:

– Если это вы, Кирилл Фёдорович, то… мигните… три раза!

 

Автобус послушно выполнил просьбу. Зоя ахнула.

– Да как же это?! Что же мне делать?! – прошептала она, помедлила и осторожно поцеловала фару, не обращая внимания на сдерживаемый смех по ту сторону ограды.

 

Автобус не превратился в человека, но с той стороны, которая не была видна сидящим в кустах, послышался шум открываемых дверей. Зоя торопливо, застревая в сугробах, пошла на звук.

 

Ребята услышали удивлённый возглас: «Ай!» – и тишина снова восстановилась. Мальчишки первыми выбежали из укрытия. Зои рядом с автобусом не было. А он всё так же молчаливо стоял под толстым слоем снега. Борозда от ног исчезнувшей девочки кончалась в полуметре от дверей автобуса.

Марина и Яна завизжали. Словно по волшебству тут же рядом оказалась Серая Плесень:

– Милостивые государи, приказываю всем немедленно вернуться в дом! – и, подавленные очередной случившейся на их глазах странностью, ребята обречённо последовали за хозяином усадьбы в Тайцах.

 

 

*****

Илья Ануфриевич, единственный постоянный учитель-лектор, сегодня выглядел более-менее адекватно, даже удостоил юных слушателей, настроившихся на заунывный голос, своим внимательным взглядом светло-серых глаз. Возможно, активность учителя простимулировало появление Серой Плесени, который уселся позади детей и сложил руки крестообразно.

 

– Сегодня, дети (гхм) я расскажу вам одну преинтереснейшую историю (гхм). А знаете ли вы, кто такой Иван Егорович Перовский? Вижу (гхм), что вы не знаете. Миру литературы он известен более как великий Антоний Погорельский. Если вы читали… Вижу, что не читали… его «Как различать животных от растений»…

 

Андрей, многозначительно переглядывавшийся с ребятами, хмыкнул первым, чем выбил лектора из рабочей колеи. Тот смутился, но быстро пришёл в себя от одного взгляда Серой Плесени:

– Да-с, молодой человек! Вот как! В начале девятнадцатого века сей философский труд произвёл тогда на меня неизгладимое впечатление!.. Вернёмся к предмету нашего разговора (гхм). Но помимо своих учёных философских трудов, Иван Егорович был так же известен как великолепный, не побоюсь этого слова, мастер мистической литературы. «Двойник, или Мои вечера в Малороссии»… А вот хотя бы… да… «Чёрная курица, или Подземные жители», вам, молодые люди эта повесть должна быть известна…

 

Ребята пожали плечами, и Илья Ануфриевич грустно вздохнул, извиняючись глядя на Серую Плесень.

 

– К вашему сведению, это была первая в истории русской литературы детская повесть. И предназначалась она для любезного племянника, Алексея Константиновича Толстого. Да, да, Алексей Константинович продолжил дело своего дядюшки и так же известен как автор мистических, но, замечу, абсолютно правдивых, историй: «Упырь», «Семья вурдалака» и многих других, не менее славных произведений.

 

Андрей снова хмыкнул:

– А мы какое отношение к ним имеем?

 

Илья Ануфриевич растерялся, снова получил ободрительный взгляд Серой Плесени и с воодушевлением ответствовал:

– А то, молодой человек, что не далее как в нескольких километрах от нас находилась ранее усадьба «Пустынька», где в конце позапрошлого века обосновался Алексей Константинович, создал, так-скать, безбрежный остров вдохновительного покоя и творчества. Многоликий Козьма Прутков – творение Алексея Константиновича и трёх братьев Жемчужниковых. О, это была великая маска того времени! Да вот хотя бы… – Илья Ануфриевич, возвёдя глаза к потолку, начал перечислять афоризмы Козьмы Пруткова:

– «Почаще оглядывайся на зады, чтобы избежать в будущем знатных ошибок». Или вот это… «Многие вещи нам непонятны не потому, что наши понятия слабы; но потому, что сии вещи не входят в круг наших понятий»… Я уж не говорю про его известное до ваших дней – «Зри в корень!» или «Если хочешь быть счастливым, будь им»… Великое было время! Великие создатели, великие мысли…

 

Илья Ануфриевич задумался и, по привычке, вдруг уснул, не обращая внимания на детское фырканье и гневные взгляды Серой Плесени.

– Илья Ануфриевич, продолжайте! Прочтите детям «Чёрную курицу», будьте любезны. Кто откажется слушать, будет лишён обеда и ужина.

 

 

«Хорошая» перспектива

– Усадьба в селе Тайцы была построена еще в восемнадцатом веке для Григория Демидова, внука знаменитого горнозаводчика. А до этого поселение принадлежало сестре Петра Первого, а так же Ганнибалу, деду Александра Сергеевича Пушкина. Само название – Тайцы – произошло от слова «таицы», воды, таящиеся в недрах земли. Дом, в котором мы сейчас находимся, был построен по проекту Ивана Старова, приходившемуся Григорию Демидову зятем, как и все остальные сооружения на территории усадьбы, специально для дочери Григория, которая болела туберкулёзом. Существует предание, небезосновательное, что здешний воздух оказал своё благотворное влияние, и больная выздоровела. К слову, век спустя здесь находился санаторий для лёгочных больных. К сожалению, и эти хозяева не задержались…

 

Последнюю, предутреннюю лекцию читал сам Серая Плесень, своим обычным скучным, но твёрдым голосом. Никто из ребят не смел даже чертить рожицы от скуки в блокнотах, ибо Серая Плесень сразу обращал внимание на отвлекающегося, подходил, не прерывая речи, и легонько бил тростью бездельника.

 

– …Печально, что сегодня усадьба представляет собой горестное зрелище. Разрушенный мост, беседки и ворота пришли в неподобающий вид…

Ребята переглянулись. О чём говорил этот странный человек? Усадьба была новенькой, точно с иголочки построенной. Романтика и готичность построек немного скрашивали ощущение того, что все стали заложниками этого тихого места. Однако никто не посмел возразить, лишь Андрей еле заметно покрутил у виска, как будто почесался.

 

– … Великолепная, могущественная династия Демидовых, сделавшая многомиллионный вклад в науку, производство и благотворительность! – Серая Плесень вдруг заговорил с гневом. – Они построили более тридцати заводов, на средства Прокофия Акинфиевича было построено первое коммерческое училище, и начата постройка первого в России приюта для сирот. Потомки Демидовых продолжили эту традицию, неоднократно оказывая помощь университетам. А во время Отечественной войны Николай Никитич на свои деньги сформировал целый полк и самолично участвовал в Бородинском сражении, как и его четырнадцатилетний сын Павел. Меценаты, учёные, литераторы и переводчики – славный род, имени которого мы сейчас имеем несчастие лицезреть это убожество. Не нужные неблагодарным потомкам и времени… Забытье…

 

Серая Плесень остановился, возвысив голос до гневной ноты, и далее заговорил привычным скучным голосом.

– А знаете ли вы, что здесь была написана «Третья симфония» великим композитором Римским-Корсаковым? Кому знакомо сие славное имя?

 

Но ребята молчали, ещё не понимая, к чему ведёт странный человек в сером. Получив таким образом отрицательный ответ, Плесень вперил бесцветный взгляд в одного из школьников:

– На какую тему, Кузнецов, был ваш опус, благодаря которому вы оказались здесь?

– «Лешательерит и его свойства», – неуверенно ответил Кузнецов Андрей.

– А ваша? – Плесень обратился к другому.

– «Кварц»…

– А ваша, могу я осведомиться?

– «Литотерапия», – потупив взор, ответствовала Марина, немножко гот и юная ведьма в душе.

 

Далее Плесень только переводил взгляд, и ребята покорно называли тему. За первым вопросом последовал второй:

– «Науки юношей питают, отраду старый подают…» И где же, отроки, вы брали сведения о предмете своего исследования? Может быть, у первоисточников, на рудниках? Или родственников-учёных? А может быть, вы корпели месяцы в ваших книжных местах отдохновения душ, то бишь, библиотеках?

 

Выяснилось, что первоисточником стал Интернет. Полюбопытствовав ещё о способах получения информации и работы с ней, Плесень вздохнул обречённо:

– Что ж, с завтрашнего утра начинаем ваше обучение, как оно того требует сообразно вашим пустотам. Пещеры Саблино завидуют объёму вашего полого пространства в головах. Прошу не опаздывать к уроку, – и он развернулся к двери, намереваясь выйти.

– Но завтра Новый год! – в отчаянии сказала Катя. – И мы хотим домой!

– Как косвенный потомок Петра Алексеевича, учредившего эту превесёлую, но бессмысленную традицию, я отменяю её временно, до появления удовлетворительных результатов вашего обучения, – и вышел.

 

Игра в снежки

Под горбатым мостиком, невидимые со стороны, сидело трое: Андрей, и Жэка. Остальным было поручено разыгрывать для Серой Плесени представление – весёлую игру в снежки и перемещаться по территории парка как можно активнее. Остальные конспиративно по двое будут присоединяться к Совету под мостом. А пока обсуждался вопрос побега.

 

Главная проблема была в том, что все попытки улизнуть с территории Плесень пресекал самым непостижимым образом, появляясь рядом. Молча брал за руку и вёл к дому. Теперь же, когда рядом не осталось взрослых, вызывающих доверие, устроить спасительное мероприятие будет сложнее.

 

– Может, его подкараулить, ударить по голове и того? – предложил кардинальную меру Андрей, которому досталась пара ударов тростью за болтовню во время лекций.

 

– Угу, только убийства нам и не хватало, – потёр замерзающий нос Жэка.

 

– Да не убьёте вы его. Он же вампир, – забежавший на минутку узнать о ходе совещаний Рома возразил. – Он не спит ночью – раз. Сам видел, как он ходил по дому туда-сюда. Никто ни разу не видел, как он ест – это два. Лицо его видели? Натуральный вампир. Три. Подозреваю, что он сожрал всех наших учителей. А Маринка его за руку трогала, говорит, холодная, как у мертвеца.

 

Мальчишки поежились. Жэка осторожно выглянул из-за моста:

– А вдруг он сейчас нас подслушивает?

– Девчонки сказали, что видели, как он из окна смотрел на них… Э-э-зх, пойду погреюсь: дубак какой! – и Андрей побежал к играющим в снежки.

Жэка последовал за другом. Пересказывать отсутствие решения пока досталось Ромке. Под мост нырнули Марина и Яна.

– Янка хочет что-то нам рассказать, – предвосхитила «сюрприз» Марина на вопросительный взгляд Ромы.

– Хотел бы я знать, какая ценная информация находится в вашей голове, – повторил слова Рома, передразнивая Плесень.

 

*****

Уходили, дождавшись, когда в гостиной соберутся все знакомые «упыри». Действительно, мальчишки наблюдали, как постоянные гости поднимаются из кухонного погребка на первый этаж. И дверь, которую нашла Яна, оказалось возможным открыть. За ней простирался тёмный коридор. Собрав все свечи, какие нашли, и спички, ребята осторожно двинулись по подземному ходу. Не мог же и он, как дорога, идти вокруг усадьбы! И прикрыли за собой дверь, понадеявшись, что со стороны кухни теперь (хотя бы временно) попасть в туннель будет невозможно.

 

Шли быстро, насколько это было возможно, но туннель не кончался, разветвившись трижды. Андрей, который уже бывал в этих местах, убедительно отказался сворачивать, потому что «кто его знает? Вдруг потом будет ещё поворот и ещё…» – и в результате они вернутся в усадьбу. Поэтому лучше идти только вперёд. И надеяться, что тупика не будет.

 

И всё-таки тупик предстал перед подземными ходоками, когда свечи сгорели больше, чем на две трети. Мальчишки ощупали стену.

 

– Глухая, – разочарованно и не показывая панику, сказал Андрей.

 

Все остановились, не решаясь первым огласить поражение. И вдруг в тишине сверху капнула вода.

 

– Смотрите! – Яна подняла свечу вверху, и пламя закачалось согласно: – Может быть, там выход?

 

Ромка и Жэка подсадили Андрея, тот долго ковырялся, и на головы сверху посыпалась глина. Потом девятиклассник подтянулся и исчез в темноте потолка, чтобы через минуту его руки свесились вниз:

– Девчонки первые!

 

– Где это мы? – осматривая, кажется, пещеру, Марина подошла к стенами и приблизила свечной огарок.

 

– У могилы Белого Спелеолога,  – прокряхтел Андрей, вытаскивая Яну.– Я сразу узнал это место! Вот подозревал всегда, что неспроста эта могила здесь.

 

– Главное, что мы не в Тайцах, – первую радостную мысль подал Жэка: – Выбрались! Куда теперь?

 

Андрей раздумывал:

– Это… Не хочу вас пугать… Мы-то выбрались, тут, от Саблино, до станции рукой подать, но…

 

– Не пугай меня, пожалуйста, – захныкала Катя. – Если бы не вы вообще-то, мы бы вообще не влипли в эту историю!

 

– Сегодня какое число? Тридцать первое. А это значит, что вряд ли сюда кто-то придёт раньше второго. Минимум. Знаете, сколько здесь случаев было, когда неделю плутали туристы? А я… Никак не могу вспомнить, в какую сторону идти. Эх, был бы у меня смарт полный, я бы быстро разобрался. Как знал – карту пещер скачал! И, блин…

 

Но выхода другого не было: либо оставаться на месте, либо продолжить искать выход. Ситуацию спасла Янка.

– Подождите-ка, – сказала она. Села у стены и сложила ноги по-турецки, закрыла глаза. Она тоже видела эти карты, Андрей показывал их тем, кто сидел рядом, хвастался, какие они запутанные. Ещё тогда, рассматривая лабиринт, Яна подумала о траектории передвижения от входа к дальней пещере, куда дала себе слово попасть. И эта могила Спелеолога была как раз на пути.

 

– Да, давайте все поспим, – съязвил Жэка и притворно захрапел.

 

Она вспомнила! Словно в голове зажёгся навигатор.

– Я знаю, куда надо идти! – и Янка уверенно поправила рюкзачок на плечах, направилась к одному из выходу из пещеры.

 

– Ну, пойдём, Сусанин. Один чёрт, куда идти, – согласился Андрей, уповая на наблюдательность мелюзги, которая уже однажды разглядела дверь, мимо которой сто раз все проходили.

 

Вместе с путешественниками двинулись с места длинные расплывчатые тени, облизывая головами потолки…

 

 

Самые добрые водители – дальнобойщики, потому что подобрать шестерых детей решился только водитель огромной фуры с фруктами. Места в кабине было мало, и мальчишки благородно отправились в фуру, а девчонкам уступили место в тёплой кабине водителя. Пока шли по сугробам от пещер (Янкина память не подвела!) к трассе, договорились встретиться после Нового года и обсудить случившееся, а пока родителям говорить, что, мол, пошутили, в саблинских пещерах плутали неделю. Маловероятно, что похитители во главе с Серой Плесенью, когда поймут, что детям удалось сбежать, будут сидеть и спокойно ждать полицию. Свалят из усадьбы сразу же. Каз-лы! Ну ничего, у Ромки дядя в прокуратуре работает, разберётся, что к чему.

Разомлевшие от тепла и уверенности в скором возвращении домой, девчонки сначала чуть не всплакнули, да стыдно водителя стало. Катя и Маринка задремали, и только Янка упрямо следила за дорогой, болтая обо всём подряд с добрым дальнобойщиком, и боясь пропустить поворот на Санкт-Петербург. До Нового года оставалось всего пять часов! Три часа до города, час чтобы добраться до дома… Ох, как обрадуются родители! Они, бедные, наверное, всю надежду потеряли!

 

А мальчишки в фуре ели холодные мандарины и жалели, что сейчас девчонки лишены этого сладкого, новогоднего удовольствия. Ничего, потом они (мальчишки) заплатят водителю за съеденное. Или оставят в ящике деньги. Какой же праздник без мандаринов?

 

[Текст удалён по требованию издателя]