Justa D

первое предложение было красивым последующие, увы, не все, из-за чего я даже на текст слегка обиделся. обманул меня текст. больших вкусностей ожидал

роняли шишки, которые смачно шлепались в сыроватый зыбкий настил из мертвой хвои.

почему смачно? мне кажется, не очень красиво в контексте это слово звучит. может быть, сделать конструкцию проще? например: роняли шишки в зыбкий настил из мертвой хвои. но это, конечно, на усмотрение автора.

Дальше, за ними начиналось царство мрака и лесной нежити.

- вот в этом случае, мне кажется, слово дальше лишнее. предложение только выиграет, если автор это слово уберет.
если согласны, пройдитесь дальше, и увидите, что его можно улучшить вива совершенствованию!

Совершенно обессиленная я рухнула на землю

- тут, мне кажется, стоит сделать немного иначе: совершенно обессилев, я рухнула на землю. хотя бы просто для того, чтобы убрать двойное "я" в связке обессиленная я
стоит, наверное, и слегка почистить текст на предмет лишних местоимений. например, тут:

- Слушай, ну мы же не знали, что ты так далеко пойдешь. Мы ведь здесь не были ни разу. – Этот "вождь краснокожих" Алекс, только что подтвердивший пустоголовость этих баранов

если убрать лишние мы и этот, текст получится лучше. например: "Никто не знал, что ты так далеко пойдешь. Мы ведь здесь не были ни разу, - "вождь краснокожих" Алекс, только что подтвердивший пустоголовость этих (своих? - возможно) баранов"
в общем, текст, по-хорошему, нужно причесать и немножко сократить, чтобы добавить динамики. автору - удачи на нелегком литературном поприще! и не опускайте руки

а я уж надеялся про былинного вампира прочитать или про Леню, которого былинный вампир укусил в целом, написано, как у вас водится, легко. но в данном случае это, скорее, минус, поскольку начальный посыл, как мне кажется, был на что-то жуткое. по крайней мере, так кажется но, в целом, на истину в последней инстанции не претендую возможно, я просто что-то недопонял в канве повествования

Зов Европы

Раз-раз. Запись идет? Да, похоже... Здесь чертовски холодно, и температура продолжает опускаться...

Я – Михаил Юнг, инженер-механик и единственный выживший член экипажа поверхностной станции Европа-1. Не знаю, для кого делаю запись, которую никто никогда не найдет. Наверное, для себя: чтобы помнить, кто я.

Мне 38 лет, и сегодня - третий день, как я оказался в плену океана, омывающего Европу. Приступы помутнения рассудка, которые начались почти сразу после катастрофы, участились, и, боюсь, вскоре совсем сойду с ума. Мне и сейчас трудно собраться с мыслями, но я должен, у меня мало времени. Реактор вышел из строя, а заряда батарей хватит еще часа на три.

Станция была разрушена в результате разлома поверхностной коры. Все, кроме меня, пятнадцать мужчин и женщин, специально отобранных для миссии на четвертый по величине спутник Юпитера, погибли в первые минуты...

Экспедиция высадилась на Европу неделю назад. Местность, выбранная для станции, оставляла жуткое впечатление: сверху - мрак космоса и жесткая радиация, снизу – бездна океана, гораздо больше мирового, что остался на далекой Земле, а между ними – десятикилометровый слой льда, поверхность которого предстала перед нами ледяной пустыней, над которой медленно всходил гигантский диск Юпитера. Мы рассчитывали создать постоянную базу, намертво вцепившись в поверхность спутника газового гиганта, которая раз в несколько суток вздымалась на десятки метров из-за приливной волны. Мы собирались отправиться в бездну, куда миллионы лет не проникал луч света.

Большинство исследователей считали, что Европа покрылась ледяным панцирем сравнительно недавно (сравнительно – это несколько миллионов лет назад), и в океане, что колыхал черные воды под ним, могла зародиться и сохраниться жизнь. Если бы их гипотеза подтвердилась, человечество бы окончательно убедилось, что не одиноко во Вселенной. Хотя, на мой взгляд, это предположение и не требовало доказательств – все вполне очевидно: кто мы, чтобы претендовать на уникальность?

Мы искали жизнь, а она искала нас. На пятые сутки лед под станцией внезапно раскололся, и мы рухнули вниз, в пролом навстречу стремительно поднимавшейся воде. Не знаю, что вызвало разлом... Может быть, где-то глубоко под нами, под 90-километровой толщей океана проснулся вулкан, или что-то изнутри хотело выглянуть наружу, либо сама Европа решила наказать тех, кто покусился на ее тайны. От удара часть отсеков сложилась гармошкой, другая – потеряла герметичность, и станция быстро погрузилась в пучину океана.

Я спасся, потому что находился в ангаре, внутри аппарата глубокого погружения, который готовился к спуску в скважину, пробуренную в многокилометровом панцире спутника. Но, видит Бог, я выбрал бы иной конец. Европа захлопнула ловушку, покрыв место катастрофы новой ледяной корой, отрезав от выхода на поверхность и лишив меня призрачной надежды на спасение.

Включив свет, я понял, что батискаф все еще находился в ангаре. Точнее – в том, что от него осталось. Удар об воду сплющил и покорежил стены, вывернул наизнанку переборки, намертво блокировав мой аппарат, лишив плавучести. Батискаф погружался в бездну вместе с разрушенной станцией, не отпускавшей его на свободу. Он спас мне жизнь и стал тюрьмой, где судьба определила провести последние часы жизни.

К полусфере обзорного иллюминатора вода прибила тело главного инженера – славного и компанейского парня, с которым я провел немало часов, проверяя технику. Его широко распахнутые глаза будто смотрели внутрь батискафа, на меня и кусок привычного нам мира за моей спиной. Я отодвинул его тело уцелевшим манипулятором, ощущая себя виноватым, и попросив вслух прощение за то, что не мог его похоронить. Надеюсь, его душа найдет упокоение, а не останется блуждать со мной во мраке океана Европы.

Я осмотрел батискаф изнутри. Аппарат чудом остался цел, что не поддавалось логическому объяснению, только на стене у наглухо запечатанного внешнего люка чернели странные масляные потеки. Я осмотрел мощные створы, но, не отыскав признаков разгерметизации, решил, что погибший товарищ вполне мог оставить в батискафе небольшую склянку с технической жидкостью.

Ужас и одиночество терзали мою душу несколько часов, пока глубиномер не остановился, показывая, что батискаф опустился на 50 километров. До дна оставалось столько же, но что-то остановило падение в бесконечность. Покинув свой ложемент, я занял кресло пилота, чтобы просканировать пространство, и вдруг почувствовал чье-то присутствие за спиной.

Я обернулся, понимая, что поступаю глупо, ведь никого там быть не должно: батискаф – не подлодка, его внутренне пространство едва вместит трех человек, и в нем не спрятаться. Но божественно красивой незнакомке, что изящно восседала в кресле штурмана, удалось совершить невозможное. Я замер, чувствуя, как по спине побежали мурашки.

- Здравствуй, - произнесла незнакомка. Голос у нее был томным, словно она видела во мне не насмерть перепуганного человека, а страстно желаемый ею мужской идеал.

- Кто ты? – выдавил я. – Откуда ты взялась?

- А как ты думаешь? – ответила она и грациозно потянулась. – У тебя так тесно и душно. Ты не хотел бы проветрить помещение?

- Ты – галлюцинация, - вслух сказал я, заставив незнакомку рассмеяться.

- А может, галлюцинация – это ты? - спросила она. - Я сплю или действительно тебя вижу? Ну-ка, ущипни себя за нос!

Умеют ли шутить галлюцинации? Подсознание – космос, который до сих пор не открылся человеку. Мы пытаемся покорить пространство, не понимая, что Вселенная есть в каждом из нас. А в моей в тот момент произошел Большой взрыв, породивший в воспаленном мозге новую реальность, где я принял незнакомку, как данность, аксиому, не требующую доказательств. Что-то подобное, наверное, ощущал герой старого фантастического романа, чье название я тщетно силился вспомнить.

- «Солярис», - сказала она. – Этот роман назывался «Солярис». В нем описывался разумный океан, но я – не тот случай.

Незнакомка снова рассмеялась, и в спертом воздухе батискафа словно рассыпался перелив крошечных колокольчиков. Потом она протянула ко мне руку для поцелуя. Я коснулся ее губами, чувствуя исходящий от кожи незнакомки тонкий, возбуждающий, манящий аромат, уносящий, затягивающий без остатка в бездну блаженства.

Я помню, мы занимались любовью – неистово и страстно, а затем еще и еще. Она стонала и изгибалась, то двигаясь мне навстречу, то немного отстраняясь и впиваясь коготками. Дева словно пыталась выжать меня досуха, и, утонув в океане наслаждения, я потерял счет времени, пока она не сжалилась, и искушение не отпустило меня. Потом мы лежали, прижавшись друг к другу, и она рассказывала, что на спутник Юпитера втайне отправили еще одну экспедицию, которая оборудовала базу в тридцати километрах от нас. Их станцию океан поглотил раньше, а моя незнакомка чудом выжила, потому что проводила замеры в отдалении от места катастрофы, но, несмотря на отчаяние, нашла в себе силы добраться до нас пешком – в одиночку по безжизненной ледяной пустыне.

Как она оказалась в батискафе, почему я ее не видел, и даже не слышал о чудом спасшейся девушке с тайной станции? Я не спрашивал, поскольку боялся, что ее ответы разрушат удивительную сказку, узор которой мастерски плела таинственная красавица. Кстати, она представилась Европой. По злой иронии судьбы, суккуба в обличье дивы звали так, как и юпитерианскую луну, уничтожившую нашу экспедицию.

Когда мой разум смирился и окончательно принял присутствие Европы, в батискафе появился третий, и он, конечно же, был лишним. Третий материализовался, когда я спал, на исходе вторых суток, проведенных мной в океане. Он разбудил меня надрывным кашлем.

Мужчина – в рваном скафандре высшей защиты – согнулся пополам у кресла пилота. Он кашлял кровью, оставляя на покрытии темные следы, точь-в-точь, как потеки у внешнего люка. Я осторожно обошел его и заглянул в переходную камеру. Темные следы у люка исчезли.

- Кто ты такой? – закричал я. – Отвечай немедленно.

Мужчина поднял голову: лицо его было перепачкано грязью и мне незнакомо, но глаза... Я уже видел этот взгляд пару суток назад, глядя на главного инженера, чье тело прибило к батискафу.

Я попятился и, наткнувшись на свой ложемент, сел. Мужчина перевел взгляд на мою спутницу и улыбнулся, хищно обнажив ряд почерневших зубов.

- О, Европа! - прохрипел он. - Дева, чья красота достойна бессмертных богинь! Кляни судьбу свою, дщерь смертного царя! Сын Крона, громовержец, коварный олимпиец, украл тебя, прикинувшись быком! Плачь, дева, плачь!

- Заткнись, - зло крикнул я. Человек в ответ хрипло рассмеялся. Я в ярости вскочил.

- Оставь его, - Европа схватила меня за руку. – Сумасшествие – механизм защиты, включенный телом, чтобы обмануть сознание. У него лучевая болезнь: он слишком долго блуждал по поверхности Европы. Он умирает.

- Откуда ты знаешь? - с подозрением спросил я.

- Я – избранница Зевса, разве ты не расслышал?

Она захохотала, и этот смех был страшен. Он пугал меня больше стонов несчастного, умиравшего от лучевой болезни, и ужас, нахлынувший на меня с новой силой, внезапно открыл мне глаза. Европа исчезла, а вместе с ней и незнакомец, оставив после себя черные масляные брызги - на ложементе, где возлежала дива, у кресла пилота, где стоял на коленях мужчина, на пульте и стенах. Я дотронулся до одного из пятен и отдернул руку. Черная жидкость была холодной и, как мне показалось, шевелилась, словно пытаясь избежать моего прикосновения. Я осторожно собрал ее в коробку, выставил в переходную камеру, тщательно загерметизировал рубку батискафа и открыл внешний люк. Вода, ворвавшись в камеру, сплющила и вынесла контейнер прочь, но перед этим я заметил призрачную фигуру Европы, протянувшую ко мне руки. Миг спустя она растаяла во мраке.

Оставшись в одиночестве, я попытался собраться с мыслями. Глубомер вновь показывал движение – батискаф продолжил погружение в бездну древнего океана, которому не было ни дна, ни края. То, что удерживало аппарат на одном уровне, выпустило его из цепких лап, однако я чувствовал: оно продолжает наблюдать за мной через обзорный иллюминатор.

Следующие несколько часов я то выключал, то включал внешнее освещение, но как не старался разглядеть движение во тьме, обволакивающей батискаф, - все напрасно, и лишь время от времени едва слышались тихие стуки по внешней обшивке. Там кто-то был, и он просился внутрь...

У меня осталось меньше часа. Потом заряд батарей окончательно иссякнет, и мое суденышко погрузится в абсолютный мрак... Я не хочу умирать в темноте, и потому принял решение: как только закончу запись, открою внешний люк. Там, снаружи, меня ждет Европа. Она зовет меня. Я слышу...

А если кот говорящий?)

гы не знаю может котоид? или котэид?

к голосованию не успел, тем не менее, не выбрасывать жо в корзину


Dead Morose

Бескрайний океан леса нежился в последних лучах угасающего заката, когда течение великого эфира над ним нарушило темное тело. Оно упало в атмосферу с высокой орбиты, вышло из пике в сотне метров от поверхности и продолжило полет по горизонтали, значительно замедлив скорость. Объект явно относился к числу неопознанных и встревожил оператора наземной радиолокационной станции.

- Товарищ командир, - обратился он к командиру. - Неопознанная цель! Угол над горизонтом 30 градусов, азимут 35.

- Где ведешь? – офицер оторвался от кроссворда, с которым безжалостно сражался последние полчаса.

- У Великого Устюга!

- Это Дед Мороз, - офицер нехотя вернулся к разгадке кроссворда. – Отставить тревогу.

- Простите, товарищ капитан? – переспросил оператор. Офицер отложил кроссворд.

- Ты ж первую зиму на РЛС, - вспомнил он. – Не рассказывали еще... Дед Мороз это, подарки ребятишкам развозит.

- А как же тройка? – спросил оператор, чувствуя себя участником нелепого розыгрыша.

- Вот про тройку, пожалуй, сказки врут: гужевым транспортом ко всем детям не поспеть, - серьезно сказал офицер, но, заметив, как все больше вытягивается лицо оператора, не сдержался и улыбнулся. – Есть у него тройка, есть, только необычная - по воздуху летает. Полагаю, на ракетных двигателях, но многие со мной не согласны...

Объект, зафиксированный военным радаром, действительно, мало напоминал сказочную тройку. В окрестностях Великого Устюга двигалось тело, форма которого привела бы в восторг любого уфолога. Над лесом бесшумно плыла тарелка. Вспугнув стаю ворон, она зависла над полянкой с одиноким бревенчатым домиком, расписанным диковинной резьбой. Из трубы валил густой белый дым, свидетельствуя, что дом обитаем, и в нем не спят.

Обитатель пасторального жилища - румяный и энергичный дед, ничего не подозревая об НЛО, облачался в тулуп. Подпоясавшись атласным кушаком, он пригладил роскошную белую бороду, надел шапку, отороченную мехом, глянул в зеркало, и подмигнул отражению. Отражение подмигнуло в ответ и одобрительно подняло вверх большой палец. Дед довольно рассмеялся, подхватил мешок и посох, стоявшие у массивного деревянного стола, и, распахнув дверь, призывно свистнул.

Вспыхнул яркий свет, но вместо сказочной тройки перед дедом возникла странная пара – серый, маленький, щуплый гуманоид и собакообразное существо, стоявшее, тем не менее, на задних конечностях. Серый сделал пару шагов вперед и раскрыл ротовое отверстие: - Вы - Дед Мороз, он же Санта-Клаус, он же святой Николай, он же Аяз-ата, он же...

- Я-я, - перебил его Дед Мороз. – Только пригасите свет – слепит.

- Вот! – серый гуманоид важно поднял вверх трехпалую ладонь и повернул голову к киноиду. – Коллега, перед нами классический преступник, известный в разных уголках этой планеты под разными кличками.

- Побойся Бога, сердешный, - оторопело сказал Дед Мороз. – Какой я преступник?

- Межпланетный, - ответил серый. – И я вам не сердешный, а сотрудник службы галактической безопасности.

- Хо-хо-хо! – старик издал серию утробных рокочущих звуков, идентифицированных автоматическими переводчиками инопланетян как выражение крайне хорошего настроения. - Легавые! На каком основании задерживаете?

- Вы подозреваетесь в контрабанде внеземных антигравитационных и трансмутационных технологий, а также демпинге, основанном на владении первыми, и подрывающем местную экономику, - сказал серый. – Миллионам землян известно, что вы передвигаетесь по воздуху и раздариваете детям бесчисленное число подарков.

- Если это все, разрешите откланяться, - улыбнулся в бороду Дед Мороз. - Мне к куче детей поспеть нужно.

- Не в этой жизни, - зарычал киноид.

- Придержите собачку, уважаемый, - обратился Дед к серому.

- Шалите! - рявкнул киноид. – Мы прикроем вашу лавочку!

- По какому праву! – возмутился Дед Мороз. – У меня контракт на полторы тысячи местных лет!

- Арбитрам расскажете, - зарычал киноид, выудил из меха странного вида наручники и пошел на Деда. Тот попятился, зацепился валенком за порог и упал, ударив посохом оземь. Высоко вверх взметнулись искры фейерверков, на миг затмив первые звезды, с любопытством наблюдавшие за происходящим сверху.

Когда салют погас, на месте, где стояли инопланетяне, лежали в снегу две игрушечные фигурки. Точь-в-точь как внеземные гости, только не больше пупса, знакомого сотням тысяч девчонок. Дед с кряхтеньем поднялся, сделал несколько шагов по скрипучему снегу, подобрал игрушки, бросил в мешок, потом поднял голову, заметил тарелку, все еще висевшую над домиком, покачал головой - непорядок, мол, - и НЛО, мгновенно уменьшившись в размерах, упал к его ногам. Мороз пошарил за пазухой, вытащил конверт с надписью «Юра, 7 лет, будущий уфолог», внимательно посмотрел на указанный адрес, зажмурился и хлопнул в ладоши. Инопланетяне с тарелкой исчезли с поляны и материализовались под празднично украшенной елкой за полторы тысячи километров от Устюга.

Дед решил окончательно отказаться от антиграва, привлекающего к себе излишнее внимание, и перейти на мгновенную доставку подарков через подпространство.

Его ловили семь лет. Ведьмак легко уходил от спутников и беспилотных самолетов, исчезал перед носом коммандос и наиболее удачливых шпионов. За все эти годы терранцам удалось добыть лишь клочок его плаща, да и тот рассыпался при транспортировке в лабораторию. Ведьмак был загадкой, мороком, чертовщиной, ожившим героем древних земных легенд о магах и колдунах. Он сводил с ума десятки исследователей и доводил до бешенства агентов спецслужб, прочесывавших оранжевые джунгли Осени ради одного: поймать Ведьмака и заставить служить Терранскому альянсу.
Никто так и не понял, почему Ведьмак решил сдаться сам. Он спокойно вышел из леса у периметра дальнего полевого лагеря терранцев - будто ни от кого не прятался и никто его не искал - и подошел к стажеру из службы планетной трансформации. Юноша попал на Осень накануне, о маге слыхом не слыхивал, и тому пришлось разъяснять, кто он такой. Стажер отмахивался от назойливого аборигена, пока Ведьмак не осерчал и не превратил невежду в жабу. Трансформация впечатлила молодого терранца, о чем он недвусмысленно квакал несколько минут. Когда Ведьмак вернул ему человеческий вид, юноша, открыв в себе приятного и внимательного собеседника, вежливо болтал с туземцем до прибытия патруля. В тот же вечер стажер подал рапорт о переводе на другую планету, а я впервые увидел Ведьмака воочию.
Патрульные любезно препроводили Ведьмака внутрь периметра и завели в административный блок, чтобы передать начальнику лагеря. Тот, по закону подлости, на месте отсутствовал - с утра отбыл с инспекционной поездкой по просекам, и мага решили передать помощнику. Им в тот день был я.
- Вы с ума сошли! - перспектива остаться один на один с настоящим инопланетным колдуном мне не понравилась. В отличие от зеленого стажера о способностях кудесника я был осведомлен. - Это же Ведьмак! Вдруг он меня в змею превратит? Нет-нет, сажайте его в камеру!
- Нельзя его в камеру, - уговаривал патрульный. - Он пришел сам, добровольно. Попробуй посади его в клетку - обидится и точно что-нибудь начудит! (Патрульный - суровый кряжистый мужик - поежился.) Мы бы сами с ним посидели, пока из Центра не прибудут, но с дальней просеки вызов пришел. Ногорог там появился. А ты у нас сегодня за начальство. Больше уважить Ведьмака некому.
Я украдкой выглянул в коридор, где маг терпеливо дожидался аудиенции. Воображение рисовало Ведьмака седобородым старцем с остроконечной шляпой, птицей на плече и обязательным посохом. На вид, однако, он практически ничем не отличался от других автохтонов: типичный для Осени гуманоид с кожей фиолетового оттенка, закутанный в потрепанную хламиду неопределенного цвета. Встретишь такого в лесу и не поймешь, что видел легендарного Ведьмака. Интересно, мы для туземцев тоже на одно лицо?
Если Ведьмак и почувствовал мой взгляд, то виду не подал. Он с интересом разглядывал вывешенные на стене фотографии с последней праздничной вечеринки. Неделю назад мы недурно отметили день рождения бригадира лесорубов. Снимки не предназначались для демонстрации аборигенам, и мне стало неловко. Некоторые из фото выставлять на всеобщее обозрение, на мой взгляд, вообще не стоило. Особенно то, где я в костюме зеленого альтаирского гоминида пытаюсь откусить хвост русалке, в которую нарядилась наша врач и моя невеста Злата.
Я осторожно прикрыл дверь и, отпустив патрульного, с минуту посидел в одиночестве, собираясь с духом и мыслями. Меня не отнести к людям робкого десятка, но что сказать Ведьмаку, чтобы не показаться грубым или агрессивным, как участники памятной первой высадки? М-да, задачка!
Терранцы открыли Осень восемь лет назад. Планета, покрытая оранжевыми джунглями, вертелась в одиночестве вокруг голубого карлика в пяти парсеках от ближайшей системы Альянса и интересовала человечество только в плане колонизации. Автоматические разведчики, проводившие первичные исследования Осени, не разглядели под покровом оранжевых джунглей развитых разумных форм жизни. Так что год спустя участников первой высадки ждал большой сюрприз.
Экспедиционный корабль припланетился на поляне, которую выжег в джунглях при посадке. Астронавты уже готовились выйти наружу, когда в люк переходной камеры настойчиво постучали. Барабанили извне, вызвав на борту смятение. Осень оказалась обитаемой и населенной отнюдь не темными дикарями.
Снаружи астронавтов поджидал абориген. Судя по показаниям внешних датчиков, он возник у корабля буквально из воздуха. Следов, которые бы вели из леса к звездолету, кстати, так и не нашли. Но не это было самым удивительным: туземец будто знал, откуда выйдут гости, и совсем не удивился, когда в обшивке корабля - в том самом месте, в которое он барабанил немногим ранее, разверзлось отверстие, и из него ступили на поверхность люди.
- Вы что творите, изверги?
Ни вам привета, ни "добро пожаловать". Ведьмак, а это был он, встретил пришельцев с искренним возмущением. Он негодовал от того, что инопланетники превратили в пепел громадный участок леса и кучу обитавшего в нем зверья. Он бранился последними словами и грозил пополнить астронавтами местную фауну, но терранцы не приняли его всерьез. А вы бы поверили аборигену, грозящему превращением в пиявку, мышь или жабу? Нет? И зря! Ведьмак не шутил, и когда понял, что чужаки над ним потешаются, обратил корабль в гигантский огурец, а особо смешливых членов команды - в мелких грызунов.
На счастье терранцев Ведьмак оказался отходчивым. Вняв мольбам членов экспедиции, сохранивших человеческий вид, колдун провел обратную трансформацию. Астронавты не стали искушать судьбу: пока звездолет вновь не превратили в ингредиент для салата, они спешно покинули оранжевую планету и совершили прыжок к ближайшей базе Альянса, где к их рассказам отнеслись, мягко говоря, скептически. Внешние камеры корабля, как оказалось, чудесных превращений не зафиксировали. В записях бортовых приборов обнаружилась лакуна. Глава экспедиции пытался объяснить: мол, овощ, в который превратили звездолет, проводить съемку не приспособлен. Капитана подняли на смех и вместе с остальными участниками высадки спровадили в отставку по профнепригодности, заподозрив в употреблении галлюциногенов.
В Альянсе поняли, что столкнулись с чем-то новым, не поддающимся научным объяснениям, когда с Ведьмаком повстречалась вторая, а затем и третья экспедиции. Они выяснили, что автоматические разведчики прохлопали на Осени уникальную цивилизацию. Аборигены жили небольшими общинами, не располагали сложной техникой, пренебрегали науками, но успешно практиковали... магию! Каждое поселение туземцев имело собственного кудесника, который одновременно был целителем, духовным наставником, арбитром, архивариусом и к тому же обеспечивал практически мгновенный обмен информацией с другими группами автохтонов. Возглавлял волшебную касту Ведьмак, чьи способности с лихвой перекрывали возможности всех остальных чародеев. Он умел телепортироваться, трансформировать объекты, менять погоду и многое другое. Как? Ну, этим вопросом задавались не только вы.
Магом заинтересовались важные шишки Альянса, ему посвящались симпозиумы и конференции, о нем писались диссертации, но от планов колонизации Осени терранцы не отказывались. Внутреннее и постоянно растущее демографическое давление вынуждало человечество расширять ареал своего обитания. Планете, названной Осенью за вечнооранжевые леса ее материков, предстояло занять место в сонме терранских миров, и точка! Ведьмаку с наступлением высокоразвитой цивилизации было не справиться, и он, похоже, пришел к тому же выводу.
...Набравшись храбрости, я вышел в коридор и открыл было рот, но Ведьмак меня опередил.
- Вы очень похожи на нас, - выдал он вместо приветствия, оторвавшись от фотографий с вечеринки. Коренное население Осени, надо сказать, действительно очень походило на землян и их потомков с планет Альянса. Сначала это обстоятельство порядком удивляло терранских антропологов и воодушевляло ловеласов из числа колонистов. Но ничего кроме внешнего сходства между обеими расами ученые не нашли. Эволюция на Осени шла к венцу другим путем, о чем говорили существенные различия аборигенов с терранцами в ДНК. Ведьмак, будто прочитав мои мысли, добавил:
- Мы схожи мыслями и чувствами.
- С чего вы взяли?
- Вы верите в чудеса.
- В ваши чудеса сложно не поверить, - парировал я. - Как вы это делаете?
- Ты все равно не поймешь.
- А вдруг? Вы же говорили, что мы во многом похожи!
- Ты будешь разговаривать со мной стоя? - Ведьмак хитро блеснул глазами. Я обнаружил, что до сих пор стою, смутился и сел в кресло напротив. Маг определенно умел сбивать собеседника с толку, а переспросить его я не успел. Дверь в административный блок распахнулась, и в коридор влетела Злата. Моя Златочка! Стремительная, стройная, гибкая, она гневно тряхнула головой, рассыпав по плечам водопад золотистых волос.
- Ты сидишь и разговариваешь с Ведьмаком, а мне - ничего не сказал? - она одарила меня взглядом снежной королевы и повернулась к магу. - Вы можете превратить его в кактус?
- Какой из меня кактус! - попытался отшутиться я, но внутри меня что-то екнуло. Окажись Ведьмак джентльменом, для которого желание дамы - закон, и пускать мне корни в горшке. Но маг не был лишен чувства юмора.
- Ты, думаю, вряд ли обрадуешься, если я превращу твоего кавалера в растение, - улыбнулся он. Злата покраснела. Она никого не оставляла равнодушным, но из всех окружавших ее мужчин осчастливила меня. Знать об этом Ведьмак не мог, но, тем не менее, о моих отношениях со Златой ему было известно. Колдун - колдун и есть.
- Это Злата, наш врач, - представил я ее Ведьмаку. Он кивнул, будто заранее знал, что я скажу, сделал пасс и в руках у Златы появился букет красивейших диковинных цветов. По блоку поплыл незнакомый, но чудный аромат.
- У вас будет мальчик и девочка, - сказал Ведьмак. Я уронил челюсть и пока пытался подобрать ее с пола, в странную беседу (если ее можно назвать таковой) вступила Злата.
- Зачем вы пришли? - выпалила она. - Вас же препарируют, выставят в кунсткамере или заставят служить во...
- Злата! - оборвал ее я. - Что ты несешь?
- Что Злата?! Неужели ты не догадываешься, зачем он им нужен?
- Нет, не догадываюсь! И вообще, тебе не положено тут находиться! Немедленно возвращайся к своей работе!
- Ты мне не начальник, - она упрямо поджала губки и села рядом. - Я все равно сейчас свободна.
Ведьмак, молча наблюдавший за перепалкой, улыбался. Получалось у него это как-то светло, по-доброму, будто сидел напротив не инопланетный колдун и гроза терранцев, а эдакий добрый земной дедушка, радующийся за повзрослевших внуков. А ведь он действительно старик, подумалось мне. Я не антрополог и не физиономист, но было у Ведьмака в глазах что-то бесконечно мудрое, спокойное и в то же время очень-очень древнее и пугающе мощное.
- Я хочу предложить вашему руководству сотрудничество, - ответил он Злате.
- Какое? - непроизвольно вырвалось у меня.
- Небесные люди должны оставить природу в покое, не валить лес больше, чем необходимо для нужд поселенцев, не уничтожать зверей и птиц. Мы гостеприимны, и на нашей земле хватит места для всех, но не стоит переделывать ее на ваш лад. А я обещаю помогать вашим властям и не чинить небесным людям препятствий.
- Но вы не знаете, чего от вас потребуют! - не сдержалась Злата, но, поймав мой укоризненный взгляд, замолчала и опустила лицо в волшебные цветы. Административный блок заполнила тишина.
- Полагаете, к вашему мнению прислушаются? - я осторожно прервал неловкую паузу. Ведьмак совсем по-человечески пожал плечами. Мне стало жутко. Уж больно обреченным, безнадежным выглядело движение. Ведьмак прекрасно все понимал. Права Злата: зря он пришел, и она по-женски чувствует это. А я - двуличная сволочь. Разве я не догадываюсь, зачем он нужен Альянсу?
Мне стало жалко Ведьмака, себя, Злату, Осень, волшебство, которому не найдется места в мире машин и кибернетических систем, финансовых рынков и миграционных потоков. В тот момент я осознал, что никто не будет изучать способности мага ради всеобщего блага. Устранят колдуна, и дело с концом. Нет Ведьмака - нет проблемы.
Мои невеселые мысли прервал сигнал вызова в кабинете начальника лагеря. Я вымученно улыбнулся Ведьмаку, поднялся, покинул коридор и прикрыл за собой дверь. Вызов шел с другого полушария Осени - из Центрального поселения. Я утопил кнопку приема, и на вспыхнувшем дисплее появился грузный мужчина с нашивками подполковника. Человек стоял вполоборота к передающей камере и отдавал кому-то команды.
- Капитан... - мужчина наконец повернулся к объективу передающей камеры, крякнул от удивления и недовольно сплюнул. - Ты кто?
- Лейтенант Службы планетной трансформации Вольский, ваше превосходительство, - представился я, разве что каблуками при этом не щелкнул. С экрана на меня исподлобья смотрел сам глава планетного управления нашей Службы. - Исполняю обязанности помощника начальника лагеря. Сегодня моя смена.
- Где капитан... э-э-э... начальник лагеря? Ведьмак его... того? Превратил?
- Никак нет, ваше превосходительство! Начальник лагеря утром отбыл с инспекционной поездкой по просекам.
- Хм-м, - визави не скрывал раздражения. Там, в Центральном поселении, у него явно что-то не ладилось. - Ведьмак все еще в лагере?
- Так точно, ваше превосходительство!
- Сынок, слушай меня внимательно, - подполковник наклонился к экрану так, будто собирался вылезти с этой стороны, лишь бы скорей попасть в наш лагерь. - Вокруг Центрального поселения возникли аномальные электромагнитные возмущения. Черте что творится. Электроника бесится и выходит из строя. Флаер с командой захвата, высланной за Ведьмаком, рухнул в джунгли. Ребят спасают, и сейчас мы готовим другую команду для замены. Я прибуду с ней лично. Ты должен задержать Ведьмака до нашего прибытия! Обязательно! Делай что хочешь - танцуй, стихи читай, сказки рассказывай, но он должен оставаться на месте! Ты понял?
- Так точно, ваше превосходительство! - повторил я.
- Молодец! - процедил он. - Сделаешь все как нужно - переведу с повышением в Центр.
- А что будет с Ведьмаком? - спросил я, не надеясь на ответ.
- Не твое дело, сынок, - отрезал подполковник и недобро усмехнулся. - Но его ждет сюрприз. Мы нашли способ блокировать его способности.
Подполковник выключил связь. Дисплей погас, оставив меня один на один с гадким чувством в душе. Об меня ноги вытерли. Я вздохнул. Верим ли мы в чудеса? Подполковник - точно нет. Может, Ведьмак ошибается?
Маг сидел там, где я его оставил. Златы с ним не было. Подаренный ей букет лежал в кресле.
- Где Злата? - испугался я, лихорадочно оглядывая коридор. Неужели Ведьмак во что-то ее превратил? Но не было тут ни земноводных, ни пресмыкающихся, ни насекомых, ни грызунов, ничего в административном блоке неуместного. Видимо, Злата ушла, чтоб не разругаться со мной.
- Ее вызвали на вашу дальнюю просеку, - любезно подсказал Ведьмак. - Ногорог вашего лесоруба с патрульным сильно подрал. Не надо было им стрелять в ногорога, не надо. Они его только разозлили.
- Откуда вы знаете?
Ведьмак усмехнулся:
- Мне ведомо все, что происходит в моем мире.
- Да кто вы такой, Ведьмак? Господь Бог? - неожиданно для себя взорвался я.
- Бог? - Ведьмак на миг задумался. - Нет. Часть природы.
- Ради Бога, извините меня, - я рухнул в кресло. На душе скреблись кошки. - Это нервы.
- Не нервы, - мягко поправил меня Ведьмак. - Это - ваша цивилизация. Знаешь, пару лет назад я разговаривал с одним из ваших мудрецов...
- Подождите, подождите! Вы не могли увидеться ни с одним из наших ученых, иначе об этом было бы известно.
- Он попросил стереть его воспоминания о нашей встрече.
- Фантастика! - выдохнул я. Ведьмак вновь пожал плечами. Дескать, хотите верьте, хотите - нет.
- И что вам сказал наш мудрец?
- Когда-то давным-давно вы развивались так же, как мы. В вашем мире были волшебники и чудеса, сказки писались с реальности. Но однажды вы отвергли этот путь и доверились механизмам, забыв о том, откуда пришли. А мы продолжили учиться жить с природой, использовать ее дары, возможности, энергию.
- То есть магии не существует?
- Твоя Злата в опасности! - вдруг вскочил Ведьмак. Вот теперь я испугался не на шутку. В кабинете начальника лагеря, будто в подтверждение слов Ведьмака, зазвенел сигнал вызова.
- Да? - бросил я в дисплей, на котором появился патрульный - тот самый, что уговаривал меня посидеть с Ведьмаком. Только сейчас его суровое лицо было жалким, серым, и по нему с рассеченного лба стекала струйка черной, в свете голубого солнца, крови.
- Лейтенант! Прости! Твоя Злата!..
- Что с ней? - закричал я и ударил по экрану. - Не молчи!
- Ногорог. Он выскочил из леса, когда она оказывала помощь пострадавшим. Лейтенант... Златы больше нет!
Следующие несколько минут практически не помню. Я что-то истошно вопил, крушил мебель, потом выскочил из административного блока и молотил кулаками землю, бросился обратно, схватил Ведьмака за грудки и затряс, крича в лицо:
- Ты же обещал, что у нас будут дети! Мальчик и девочка! Помнишь?! Ты лгал мне?! Ты все лгал?!
- Успокойся, - Ведьмак посмотрел мне в глаза и мои руки разжались. - Я не умею лгать. У вас будут дети.
Мы выскочили из административного блока под тревожную трель очередного вызова. Сигнал шел от флаера с группой захвата, который стремительно приближался к лагерю. Я не стал отвечать на вызов, опасаясь, что под давлением подполковника не решусь на задуманное. Когда Ведьмак перебрасывал меня с собой на дальнюю просеку, я непроизвольно зажмурился, о чем теперь очень жалею. Но ни о чем более.
Злата лежала в густой оранжевой траве, залитой кровью. Массивный ногорог, наверное, даже не заметил, как смял ее тонкое изящное тело. Глаза Златы оставались открытыми. Последнее, что она видела, умирая, было небо, чужое небо оранжевой планеты, где сейчас в подкравшихся сумерках загорались первые звезды.
Я подбежал к ней, упал на колени и взмолился о чуде. Да, Ведьмак прав. Тысячу, миллион, миллиард раз прав! Мы верим в чудеса и страстно хотим, чтобы они случались, случались с нами, случались, может быть, не часто, но обязательно, однако разучились просить о них. Мы видоизменяли природу, подчиняли климат, выходили в космос, возомнив себя властелинами пространства, и слишком сильно уверовали в себя, свои силы, знания, технику. Погрязнув в самоудовлетворении, человек захлебнулся в гордыне, вспоминая о собственной никчемности, лишь когда ему было по-настоящему плохо.
Ведьмак тихо присел рядом и мягко, будто боясь потревожить, отодвинул меня от Златы. Он долго что-то над ней шептал, делая пассы, затем вскрикнул и хлопнул в ладоши. Из ладоней Ведьмака вырвался бледный голубой свет и медленно потек к изувеченному девичьему телу, облекая его в мерцающий кокон. По призрачной оболочке побежали золотистые огоньки, сначала хаотично, затем, повинуясь воле мага, движение приобрело сложный, но четкий ритм. Этот танец зачаровывал, заставлял потерять чувство реальности, растягивая секунды в часы, а минуты - в вечность. Я погрузился в транс и не сразу заметил, как кокон начал сжиматься, обозначая контуры человеческой фигуры. Золотистые огоньки стали меркнуть и втягиваться внутрь волшебного саркофага, все отчетливей принимавшего любимые мною формы. Потом свет погас, словно впитавшись в нежную девичью кожу. Он потух вместе с последней прощально блеснувшей золотой искоркой, и я услышал, как Злата глубоко вздохнула. Она закрыла глаза и задышала спокойно и ровно, будто во сне.
- Сейчас ей нужен покой, - сказал Ведьмак. - Ненадолго. Ей стоит полежать несколько минут, пока полностью не вернется жизненная сила. Ничего не бойся. Ногорог больше не придет. Я ему сказал.
- Уходи, - прошептал я Ведьмаку. Он непонимающе воззрился на меня. Я повторил:
- Уходи. Прошу тебя! Ради меня, Златы, твоего мира - уходи.
Ведьмак несколько секунд всматривался в меня, потом кивнул и улыбнулся, вновь став похожим на доброго и чуть лукавого деда.
- Вы очень похожи на нас. Теперь ты это понимаешь, - произнес он, поднялся, махнул на прощанье и рассыпался снопом оранжевых искр. Я осторожно придвинулся к Злате и нежно провел рукой по ее волосам. Она открыла глаза.
- Вольский, если я в раю, то что здесь делаешь ты?
- Исполняю обязанности ангела-хранителя, - бодро отрапортовал я. Чудеса случаются, ведь так?
Когда на просеку прибыл флаер с командой захвата, мы все еще сидели в траве, крепко прижавшись друг к другу. Шел теплый дождь, теребя оранжевую листву возвышающегося рядом леса, отчего и впрямь казалось: на планете царствует вечная осень. Но для меня сейчас она была весной.
- Лейтенант, чем ты здесь занимаешься? - подполковник был готов порвать меня в клочья. - Где Ведьмак?!
- Ваше превосходительство, - я вскочил. - Он что-то заподозрил, забросил меня сюда и исчез.
- Черт! - подполковник в сердцах плюнул. - Ушел, зар-р-раза! Сдается мне, что и электромагнитные возмущения - его рук дело.
Он обернулся к сопровождавшим его громилам в бронированных скафандрах:
- Всех на борт, а этого, - он ткнул в меня пальцем, - под арест до конца разбирательства!
Расследование, конечно же, ничего для колониальных властей не прояснило. Ведьмак умудрился подчистить память свидетелям нашего прыжка к дальней просеке, поэтому все выглядело как похищение, где жертвой выступал я. Но подполковник, чувствовавший в деле подвох, не простил мне провала задания. Через несколько недель я очутился на Земле без права возвращения в Службу планетной трансформации. Позже ко мне присоединилась Злата, но уже по собственной инициативе.
Цветы, которые подарил ей Ведьмак, стоят в детской. Они не вянут и источают восхитительный аромат, который очень нравится нашим мальчику и девочке. Оба очень любят сказки, и мы знаем, что там, далеко в космосе, еще есть место для настоящего волшебства.

Йо-Йа мрачно взирал на открывшийся пейзаж. Вдалеке таяли в дымке ржавые скелеты гигантских конструкций, земля, будто перепаханная исполинским плугом, убегала глубокими оврагами за горизонт. Йо-Йа стало страшно, но возвращаться назад было еще страшней, и этот страх уже двое суток гнал его вперед - туда, откуда неделю назад вернулся треклятый циклоп.

Циклопа в поселении не любили за нечеловеческое любопытство. Желание за всеми подсмотреть компенсировало ему отсутствие одного глаза. За страсть к подглядыванию Кривого Ыща произвели в разведчики, и часто под любым благовидным предлогом выгоняли за частокол - к мутантам, варварам или конкурирующим поселениям. Когда Кривой Ыщ пропал на три дня, никто о нем даже не вспоминал. Нет его, и ладно. Но неугомонный циклоп вернулся и бросился в дэка - так в поселении называли длинный сарай, крытый шкурами крысокотов. Одноглазый смутно припоминал, что дэка означает дом культуры. Но что за штука эта "культура", в поселении уже не мог объяснить даже шаман.

Староста вел ежевечернее собрание и был не в настроении. Он распекал охотников, разворошивших по пути в поселение улей крыловьев. Возмущенные инсектоиды отобрали добытого с невероятным трудом свинопотама и копья с металлическими наконечниками. Меню потеряло мясные блюда, хозяйство - ценный инвентарь, староста - благодушие.

Радостно вереща, Кривой Ыщ ворвался в дэка, прервав старосту на середине витиеватого ругательства. Разведчик выудил из-под рубища матовый предмет, похожий на толстую угловатую палку с сучками и завитушками, в которую втиснули металлический раструб. Циклоп водрузил находку на стол перед старостой и преданно мигнул единственным глазом.

- Принеш, вот, вашей милошти тшенный прешент. - Прошепелявил он. И, склонившись, добавил. - Трудами и штраданиями великими добыл, мудрейший вошть.

Староста с опаской покосился на предмет, затем, поймав на себе взгляды окружающих, взял его и повертел в руках. Палка ложилась в ладони так, будто была для этого создана.

- Что это? - удивленно спросил староста.

- Орушие Богов, - прошелестел циклоп. - Шмею претполошить, што это волшебная дубина. Она... шветится и рашговаривает. - Разведчик ткнул пальцем в одну из выпуклостей на предмете. Дубина осветилась изнутри синевой и приятным голоском прощебетала: "Боезапас полный, к бою готова. В зоне поражения 54 потенциально опасных биологических объекта". За спиной у старосты с грохотом упала в обморок одна из доярок.

- 53 потенциально опасных биологических объекта, - уточнила дубина. Староста многозначительно потянулся за кисетом. Кривой Ыщ зажмурился в предвкушении недельной порции нюхательного табака, но звездный час циклопа сорвал шаман. Он подскочил к дубине, потрогал, обнюхал и с подозрением ткнул в одноглазого посохом: - Где взял?

Кривой Ыщ съежился и стал оправдываться. Забрел, мол, в сумерках в Запретные земли. Возвращаться в темноте было страшно...

Циклоп, пискнув, свалился в овраг, который оказался неожиданно глубок, и в нем было темно. После нескольких неудачных попыток выкарабкаться разведчик в досаде пнул вздымающуюся перед ним стену оврага. Стена скрипнула, в ней что-то щелкнуло, часть ее вдруг резко подалась назад, и перед циклопом разверзлась огромная прямоугольная дыра. Кривой Ыщ приободрился. Дыра, рассудил он, это хорошо. Дыра - явно вход в нору или пещеру, где можно пересидеть ночь. На открытом пространстве Запретных земель циклоп чувствовал себя неуютно.

В стене действительно скрывалась пещера. Какая-то исполинская сила вырубила в породе правильный куб. Кривой Ыщ развел костерок, но едва закипел котелок, все накрыло неприятной на вкус и запах пеной, выпущенной пещерным сводом. Осторожный Ыщ немного посидел в темноте. Пена была теплее воздуха, но быстро остыла, циклоп продрог, раскопал кострище, с досадой убедился, что похлебка безнадежно испорчена, и достал огниво. Разведчик высек искру. С ней в пещере вспыхнул яркий свет, и голос Богов сказал...

Циклоп сглотнул и произнес: "Га-ра-шта-нин, входите!". "Гора штанин?", - переспросил староста и покосился на голые ноги разведчика, торчавшие из-под рубища. "Га-раш-та-нин", - робко поправил Кривой Ыщ. "Гражданин!", - в ужасе вскричал шаман и отхлебнул из председательской кружки. Это слово было ему знакомо.

- То, что принес одноглазый недоумок, должно быть возвращено назад и предано забвению, - заявил шаман. - Ибо сказано в Завете: ничего нельзя брать в Запретных землях! Все найденное там несет смерть и разрушение! Проклятье наложено на эти земли Богами за гордыню наших предков! Проклятье обрушите и вы на наши головы!

Кривой Ыщ приуныл. Он очень рассчитывал на нюхательный табак. Но судьба ему все еще благоволила. Ее орудием явился сам староста, которому очень не хотелось расставаться с приглянувшимся подарком.

- Уважаемый! - он вырвал свою кружку из цепкой руки шамана. - Пока Кривой Ыщ тащил все вам, вы и не спрашивали, откуда он это несет! Теперь оставить этот предмет у себя угодно мне.

Шаман сник и, махнув рукой, на всякий пожарный предупредил: "Не принесет добра!" и отбыл в свою землянку у частокола. Его томило нехорошее предчувствие. Он будто кожей ощущал, как над поселением сгущаются грозовые тучи.

Гром грянул на следующий день. Чудовищной силы грохот прокатился по поселению. Кое-где вышибло окна и покосило двери. На месте дэка зияла воронка. Следов старосты, верного ему циклопа и загадочной дубины ни в ней, ни где-либо еще не обнаружилось, и к вечеру поселенцы избрали нового вождя - им стал старший охотник - Лысый Хэ, пообещавший искоренить опасную ересь. Старостой он оказался последовательным и тут же взялся за выполнение предвыборной программы.

С наступлением темноты группа охотников ввалилась с обыском в землянку у частокола. Шамана связали и выволокли за границу поселения. По официальной версии, его изгоняли за нарушение Завета. В жилище шамана нашлось много артефактов из Запретных земель.

- Это переворот! - орал по дороге шаман. - Я приказываю вам остановиться!

- Приказывать мутантам будешь, старый нудила, - процедил старший охотник и, перерезав веревки, пнул шамана чуть ниже спины. Тот упал, живехонько вскочил и заломил руки.

- Одумайтесь, поселяне! Вы же пропадете без меня! Кто вас исцелит? Кто на путь истинный наставит?!

- Может, ему кляп в рот воткнуть? - поморщился один из младших охотников. - Вся нечисть на крик сбежится.

Лысый Хэ отрицательно повел рукой:

- Нам же лучше - быстрее его слопают.

- Тьфу на вас, - обиделся шаман. - Я-то без вас не пропаду, а вот вы!.. - Он гордо развернулся и, задрав полы хламиды, бодро зашагал в лес, оставляя за спиной поселение и освободившуюся вакансию. Новым шаманом должен был стать его ученик - юный Йо-Йа.

О предстоящем повышении Йо-Йа узнал только утром, когда его, разбудив пинками, выволокли из коровника, где он еще с вечера пил брагу с учеником пекаря и молодыми доярками. Будущего шамана притащили к новому старосте, по дороге окатив ведром воды из колодца и подбив глаз. Так что, перед Лысым Хэ Йо-Йа предстал, успев протрезветь.

Новый староста начал знакомство с допроса. Охотник извлекал из кучи шаманского барахла разные предметы. Йо-Йа, волнуясь, объяснял их назначение.

- Книга, - сказал он, взглянув на выуженный из кучи толстый фолиант.

- Вижу, - пробурчал Лысый Хэ. Ему очень не нравилось, когда ему напоминали о невежестве. В сельской школе, где детей знакомили с основами древних наук, маленький Хэ прославился тем, что так и не сумел осилить искусство складывать буквы в слова. - О чем?

- Не знаю, - признался Йо-Йа. - Старик никогда не разрешал мне брать ее в руки.

- Так возьми и прочитай, - охотник бросил Йо-Йа фолиант. Ученик шамана послушно открыл книгу и зашевелил губами. - Летопись Нового времени, том 4. - Он торопливо пробежал глазами несколько страниц. - Здесь шаманы записывали важные события, случавшиеся в поселении. - Йо-Йа открыл последнюю страницу и обнаружил, что она пуста. Книга оказалась заполненной только до половины. Йо-Йа лихорадочно зашуршал листами фолианта.

- Здесь есть запись о находке Кривого Ыща! - удивленно сообщил он. Лысый Хэ ободряюще кивнул. Йо-Йа принялся читать вслух.

"15 июля 573 года нового времени. Разведчик принес из зоны отчуждения странный артефакт. После его рассказа у меня не осталось сомнений: он наткнулся на автономный склад вооружений, законсервированный для сил гражданской обороны. Не уверен, но, похоже, разведчик притащил плазменную винтовку...".

- Что такое "пыласменую финтофку"? - перебил чтеца Лысый Хэ.

Йо-Йа сконфузился. Он был взят шаманом в ученики всего полгода назад. До последнего времени Йо-Йа занимался только тем, что выполнял в землянке хозяйственные работы, иногда совершая с наставником короткие вылазки за частокол, и учился истории. В сельской школе ее не преподавали. Листая древние учебники в шаманской землянке, Йо-Йа начал догадываться почему. Но ответить на вопрос Лысого Хэ, однако, не мог. Он едва успел переварить историю средневековья.

Ученик шамана лихорадочно соображал. Распишись он в невежестве, ему снова придется ходить в наряды, как и сверстникам. Йо-Йа решил положиться на интуицию. В его представлении узловатая палка, которую старый шаман обозвал плазменной винтовкой, была очень страшным и древним оружием. Не иначе, божественного происхождения. На такую мысль наводила воронка, оставшаяся на месте дэка.

- Плазменная винтовка - это... такая дубина, - нашелся Йо-Йа. - Дубина Богов. Она может убить любого зверя и требует очень осторожного обращения.

Лысый Хэ был заинтригован. Охотник понял, что сам не прочь обзавестись такой дубиной. Столь мощное оружие укрепило бы его авторитет, защитило поселение от варваров и отвадило бы мутантов.

- Йо-Йа, - вымолвил он, - Боги видят, что я хоть сейчас готов передать тебе посох старика и его землянку. Но ты еще юн, и люди могут не принять моего решения. Поэтому ты должен доказать общине, что готов занять ответственный пост.

- Что я должен сделать? - настороженно спросил Йо-Йа.

Его подозрения оправдались самым наихудшим образом. Спустя сутки после беседы с новым старостой ученик шамана с остервенением продирался сквозь кусты, отделяющие владения людей от Запретных земель. Колючки безжалостно рвали накидку из шкуры шестипалого скунса. Йо-Йа совсем было отчаялся, как вдруг выскочил на открытое пространство.

Над пейзажем, раскинувшимся перед ним, потрудился извращенный ландшафтный дизайнер. Вдалеке таяли в дымке останки фантастических сооружений. Йо-Йа недобрым словом помянул изгнанного шамана - за то, что тот не дал циклопу описать в подробностях, где тот обнаружил плазменную винтовку.

Йо-Йа решил идти в направлении развалин, но путь ему преградила глубокая расселина. Пройдя немного вдоль крутого склона, ученик шамана понял, что гораздо быстрее форсировать препятствие поперек. Он осторожно спустился. Склон был пологим и гладким. Йо-Йа показалось, что почва здесь будто стекала вниз под воздействием мощного огня. Но что могло превратить ее в жидкость?

Путник принялся искать место, где ему удалось бы выбраться наверх. Около получаса поисков не принесли результатов. Противоположный склон поднимался в небо почти отвесно, будто вытесанный в камне. Острый глаз Йо-Йа разглядел на ее вершине следы той же огненной стихии. Но сам склон, видимо, страшного пламени не испытал.

Путешественник собрался выбираться из расселины, как вдруг заметил в вертикальной стене проем, словно вырубленный гигантским топором. Ученик шамана заглянул в него и чуть не завопил от радости. В тесной келье, скрывавшейся за проемом, он увидел следы костра и забытый разведчиком котелок.

- Гражданин, входите! - внезапно прогремело в воздухе. Дальняя стена кельи раздвинулась, открыв тоннель. Пещерка, где пытался переночевать Крывой Ыщ, оказалась куда глубже, чем представлялось.

Потрясенный Йо-Йа послушно вошел в распахнутые перед ним двери. За ними открывалось огромное и хорошо освещенное помещение. Ни факелов, ни свечей, ни окон или системы зеркал Йо-Йо не разглядел. Свет непостижимым образом излучал потолок.

- Гражданин, следуйте указателю, - прогромыхал все тот же таинственный голос. Под ногами Йо-Йа вспыхнул огонек. Поселянин подпрыгнул от неожиданности, но быстро пришел в себя и заворожено зашлепал за убегающим огоньком, не забывая вертеть головой по сторонам. Он пытался понять, где прячется обладатель голоса.

***

"Сева" был опытной моделью и на момент удара еще проходил испытания. Его создатели заложили в него большой запас живучести. Кто-то даже осмеливался предполагать, что в режиме ожидания СВАА-3500М (так "Сева" - Склад вооружений автономный автоматизированный серии 3500 модернизированный - именовался в документах Минобороны) сможет, в отличие от предшествующих моделей, функционировать более тысячи лет. Впрочем, никто из конструкторов всерьез не предполагал, что их детищу найдется практическое применение.

Вражеская боеголовка поразила цель в опасной близости от полигона, где инженерная группа запустила СВАА-3500М для очередной тестовой проверки. Электромагнитный импульс шокировал электронную начинку автомата. Последовавшие термический и воздушный удары отрезали его от внешнего - основного - источника питания в момент перезагрузки тактической системы. "Сева" отключился, не успев активировать спрятанный в его недрах резервный реактор.

"Севу" воскресил огонь, зажженный одноглазым дикарем. Энергии от тепла костра, переработанной обшивкой СВАА-3500М, хватило для запуска вспомогательной системы и резервного реактора. Все остальное было делом техники.

Сканирование систем показало, что СВАА-3500М вынужденно бездействовал около 600 лет. Затянувшийся на несколько веков "летаргический сон" преподнес автомату неприятный сюрприз. После пробуждения "Сева" обнаружил исчезновение практически всех внешних модулей и гробовое молчание на всех использовавшихся человечеством частотах эфира.

Беседа с циклопом позволила электронному мозгу прийти к логичному заключению: миссия началась. Население государства, в собственности которого числился автомат, погрязло в хаосе, одичало или видоизменилось из-за воздействия оружия массового поражения. А самое главное, граждан продолжали окружать враги, избавиться от которых, очевидно, не помог даже рукотворный апокалипсис.

Циклоп, поначалу явно ошеломленный контактом с СВАА-3500М, принялся лопотать об оружии Богов. Дистанционный экспресс-анализ, проведенный медицинским модулем, охарактеризовал эмоциональное состояние гражданина как крайне неустойчивое. Автомат списал это на стрессы, сопутствующие любому конфликту.

"Сева" запустил ассоциативную программу, инсталлированную в систему арсенала для работы с банками данных. Ее установили на случай, если гражданин забудет (или не будет знать) название требуемого оружия. Программа на 95,8794362 процента была уверена, что изувеченный человек имеет в виду плазменную винтовку АК-2090 "Молния Перуна".

Выбор, к разочарованию автомата, был не ахти. Аккумуляторов плазменной винтовки хватало лишь на полчаса непрерывного огня. Слабым утешением служил лишь заряд для самоуничтожения, вмонтированный в АК-2090 для крайних мер. Но "Сева" выдал бластер без колебаний. Предпочтения гражданина при выборе оружия прописывалось как закон. Но вот, наконец, СВАА-3500М получил удовольствие беседовать со следующим, более адекватным и искушенным гостем.

- Значит, ты - вроде нашего оружейного склада... - потирал руки Йо-Йа. Он предвкушал, какой фурор произведет в поселении, вернувшись из Проклятых земель с ценной добычей. Ученик шамана представлял, как одаривает старосту все новым и новым диковинным оружием. - Дай-ка мне, друг Се-Ва, хор-рошую дубину! Но получше той, что ты отдал циклопу.

- Дубины в моем арсенале нет, - констатировал автомат. В его голосе Йо-Йа почудилось сожаление. - Но есть "Булава".

- Булава? - переспросил Йо-Йа. Память услужливо подсказала, что в учебниках истории булавой называли оружие, в чем-то схожее с дубиной, но гораздо более опасное и эффективное. - Так это же куда лучше!

Автомат удовлетворенно подмигнул зелеными огоньками. Технический прогресс граждан его государства ускорялся на глазах. Враг был обречен...

***

Старый шаман удалялся от поселения. Он предполагал, что Лысый Хэ заинтересуется артефактом и захочет получить такой же. Проницательный шаман хотел оказаться как можно дальше от эпицентра. Его утешало только одно: вместе с поселением исчезнут и те, кто потерял страх перед Запретными землями. А уж он позаботится, чтобы в оставшихся страх превратился в ужас. Шаман мысленно представлял, как, добравшись до Города, предстанет перед Тайным советом с требованием ужесточить заповеди Завета.

***

Лысый Хэ недоуменно вертел в руках отливавшую металлом коробочку.

- И ты утверждаешь, что вот это, - охотник потряс ею перед Йо-Йа, - оружие Богов, пострашнее того, что приносил Кривой Ыщ?!

- Да, вождь, - Йо-Йа виновато опустил голову. - Голос Богов сказал мне, что с ней вы получите власть над могучими силами, и все враги будут сметены с лица земли. Эту коробочку нужно отнести туда, где прячется неприятель, и ак-ти-ви-зи-ро-вать.

- Что ты мелешь! - староста с размаху швырнул артефакт оземь и в сердцах принялся его топтать. - Ты недостоин быть шаманом!

На коробочке под его стопами вспыхнули и побежали цифры. Йо-Йа, заметивший это, предпочел промолчать. Он помнил, что Лысый Хэ не владеет грамотой и не терпит, когда ему об этом напоминают...

***

Шаман остановился на опушке леса, чтобы отдышаться. Он прислонился лбом к коре дерева, как вдруг ощутил, что земля содрогнулась. Старик тяжело вздохнул и, не оглядываясь, устремился дальше. Он знал, что за его спиной поднимается в небо гигантский лиловый гриб.

***

Примечание: "Булава" -- межконтинентальная ракета морского базирования, способная нести до 10 ядерных боеголовок. На момент написания рассказа это оружие проходило испытания.

Исполнитель желаний (Прибор Пандоры)

Капли метанового дождя падали медленно, как снежинки в безветренную рождественскую ночь за много парсек отсюда – на далекой Земле. В оранжевом свечении местной атмосферы зрелище было фантастически красивым, но люди, бредущие по поверхности крохотной планетки, не хотели его замечать. Две пары ног в тяжелых ботинках потертых скафандров месили грязь холодного мира с низкой гравитацией.

Причина появления людей в негостеприимной системе была тривиальна. В 22 веке человечество обнаружило в космосе следы сверхцивилизации, шагнувшей далеко за грани людского представления о Вселенной. На паре планет нашли руины циклопических строений, на других - загадочные артефакты неизвестного предназначения. Некоторые из них, на удивление исследователей, еще проявляли активность: объекты со строгой периодичностью испускали короткие кодированные сигналы в узком диапазоне частот. Кому, куда и зачем – оставалось тайной, поскольку расшифровать их не могли, а координаты получателей сообщений вычислить не удавалось.

Создателей артефактов никто не видел, но щедро одаривали именами, называя Предтечами, Странниками, Древними, Первыми, Арбитрами. Тайна сверхцивилизации бередила умы и служила причиной беспрецедентного по масштабам поискового бума. Многие считали, что она поможет ответить на главные вопросы мироздания, кто-то надеялся обрести с ее помощью рай, а земная администрация рассматривала Предтечей с цинизмом прожженного прагматика – ее интересовали секреты технологий, опережавших человеческие, по самым скромным подсчетам, на сотни тысяч лет.

Разведывательные группы тщательно обшаривали известную Вселенную, дотошно сканируя эфир. Одна из них поймала кодированный сигнал в окрестностях маленькой красной звезды вдалеке от проторенных человечеством космических трасс. Пеленг привел людей на окраину безымянной системы, обозначенной на звездных картах безликим цифровым кодом – на зеленоватую, холодную планету чуть больше Луны. Источник сигнала прятался за плотным покровом облаков, истекающих жидким метаном, нырнув в которые модуль сел на каменном плато в километре от артефакта, заставив полевую группу – двух разведчиков - добираться до конечной точки, утопая по щиколотки в вязкой грязевой жиже.

- Кузьмин, а Кузьмин, долго нам еще плестись? – человек, следовавший вторым, не скрывал скуки.

- И почему, товарищ Перес, ты такой нетерпеливый? – ответил вопросом на вопрос человек, шагавший первым.

- Кровь у меня южная и горячая, - сказал Перес. – Это русским к слякоти и холоду не привыкать, а мне хочется солнца и тепла.

- Как тебя такого в полевую разведку взяли, шпанец? – ехидно спросил Кузьмин.

- Сколько можно повторять: не испанец я, - ответил Перес. – Из Латинской Америки.

– Вот и оставался бы дома, латиноамериканец, сидел на пляже и коктейли попивал.

- Скучно на Земле, - ответил Перес. - Все открыто, загадки разгаданы, мифы развеяны, а здесь, - он поскользнулся и сел в грязь, – новые ощущения.

- Вижу я твои ощущения, - проворчал Кузьмин, остановился, сверился с навигационными приборами и воскликнул: – Вставай, вьюноша, мы прибыли! Вот он – артефакт Предтечей.

Люди стояли перед серым утесом, целиком сбитым из неправильных и острых углов. Потоки метана зализали булыжники у его основания, а каменный зуб оставался нетронут и совершенно сух, словно что-то отталкивало жидкость от его поверхности.

- Что-то не похожа глыба на артефакт, - разочарованно пробурчал Перес.

- Предтечи не были людьми, - пожал плечами Кузьмин. – До сих пор не ясно, были ли они вообще гуманоидами. Ты на что надеялся, мальчик?

– Думал, найдем что-то уникальное, важное, что назовут нашими именами, - с деланным огорчением развел руками Перес.

- Трепло, ты! – улыбнулся Кузьмин. – Но в твоем возрасте я тоже таким был. Хотя, будь все по-твоему, зазвучало б оригинально: Бутылка Переса и Кузьмина!

- Почему бутылка?

- Потому что эта штука на бутылку похожа, – Перес услышал, как Кузьмин тихо смеется.

- Ну и фантазии у тебя, - обиженно сказал Перес, поняв, что старший напарник над ним подтрунивает.

- Поверхность, это Орбита! Прекратить спам в эфире! - В разговор вмешался далекий голос, искаженный радиопомехами. – Жду доклада!

- Все нормально, Орбита, - сказал Кузьмин. – Добрались до объекта.

- Что добрались, вижу, - ответили с орбиты. – Вас, голубчиков, по теплосканерам наблюдаю. Кстати, объект теплее окружающей среды на несколько градусов. Если замерзли, можете погреться.

- Сам-то спамить горазд, Орбита, - проворчал Кузьмин. – И, между прочим, не смешно. Спустись сюда – в минус 180, вместе похохмим.

- Да куда ему, - вмешался Перес. – Он же комнатный - простудится.

- Цыц, полевка, – сказала Орбита. – Дослужишься до моего, насидишься у пульта.

- Земля выходила на связь? – спросил Кузьмин.

- Только что сеанс завершился.

- Как дома? – спросил Кузьмин.

- Если ты о своей бывшей, то от нее ничего нет, - ответила Орбита и, помолчав, добавила. - Пора бы, Ваня, тебе успокоится. Не нужен ты ей... Да и она тебе, если честно. Прости за откровенность.

- Не тебе решать, - зло сказал Кузьмин.

- Дело твое, - ответила Орбита. – А дома опять ждут конца света. В общем, все, как обычно.

- Накаркают, - вздохнул Кузьмин и уткнулся в планшет, проверяя показания приборов.

- Скажешь тоже, - сказал Перес.

- За последние триста лет конец света предрекали уже раз пятьдесят, – Кузьмин оторвался от планшета. – То миллениум, то календарь майя, то рисунки догонов. Чем только не пугали: астероидами, эпидемиями, войнами, супервулканами, но человечество пока даже антибиотики не берут.

- Может и нет такой силы, которая способна нас обуздать?

- Поспорил бы, но работать надо, Перес, - вздохнул Кузьмин. – Расчехляй аппаратуру, будем точные замеры проводить.

Люди сняли с себя рюкзаки, вооружились детекторами и двинулись вокруг артефакта.

- Перес? – спросил Кузьмин, когда их разделили противоположные стороны каменного зуба. - Ты не замечаешь ничего странного?

- Рост излучения? Да, есть такое. Наша глыба вроде активировалась.

«Приветствую», - неожиданно возник бесцветный голос в их головах.

- Ты слышал, Кузьмин?!

- Слышал, - сказал Кузьмин, чувствуя, как бешено забилось сердце. Сбылась мечта идиота, подумалось ему, объект теперь действительно назовут его и Переса именами. Кузьмин не припоминал, чтобы артефакты шли на контакт, но почему-то радости первооткрывателя не ощущалось. Скорее, наоборот: объект внушал тревогу, и разведчику было от этого не по себе.

– Медленно отходим от объекта, - сказал Кузьмин. Люди осторожно попятились. «Приветствую», - повторил бесцветный голос.

- Блин, меня это до чертиков пугает, - процедил Перес. – А когда мне страшно, я страшно зол!

- Спокойно, коллега, - сказал Кузьмин, подумав, что и сам нуждается в спокойствии, и выдал в зенит закодированное сообщение: - Орбита, объект активизировался и установил с нами ментальный контакт.

- Не понял тебя, Поверхность, - прошелестел далекий голос. – Повтори.

- Объект здоровается, - сказал Кузьмин.

- Ребята, - Орбита взволновалась, – отходите к посадочному модулю.

- Не требуется, ситуация под контролем, - ответил Кузьмин, мысленно укорив себя за то, что покривил душой. Он не знал, чего ждать от объекта Предтечей - происходящее выходило за рамки стандартного сценария.

«Приветствую», – вновь возникло и погасло в головах.

- Заело? - раздраженно спросил Перес.

- Это автомат, он будет повторять, пока ему не ответят, - догадался Кузьмин и, набравшись духа, мысленно обратился к утесу: «Привет».

«Исполнить?», – спросил бесцветный голос.

- Что, черт возьми? – спросил Перес. – О чем он говорит?

- Не знаю, - сказал Кузьмин, чувствуя себя растерянным, и мысленно спросил: «Что ты исполняешь?».

«Желание. Исполнить?».

- Орбита, - выбросил в небо Кузьмин. – Вступил в контакт. Объект утверждает, что исполняет желания.

- Полевой группе немедленно отойти к месту посадки, - потребовала Орбита. – Это приказ.

- Выполняем, - сказал Кузьмин и обратился к Пересу: - Уходим.

- На самом интересном месте, - буркнул Перес. – В кои веки отыскали космического джинна...

Как только они пошли назад, Кузьмин почувствовал невероятное облегчение, но его напарник ощущал совсем другое. Перес был зол: артефакт, найденный их группой, думалось ему, станет добычей тех, кто расположился выше по иерархической лестнице, и это несправедливо! «Исполнитель желаний, - мысленно обратился к объекту Перес, – ты меня слышишь?».

«Да», - ответил объект. – «Исполнять?».

- Перес, - погрозил пальцем Кузьмин. В толстой перчатке скафандра казалось, что он машет сарделькой. – Ты с ним говоришь?

- Я думаю, - сказал вслух Перес, а мысленно спросил: «Исполняешь любое желание?».

«Одно истинное желание расы», - возникло в головах разведчиков. – «Исполнить?».

- Хвать твою! – рявкнул на Переса Кузьмин. – Прекрати!

- Как мне запретить себе думать? – парировал Перес. - Ты сам пробовал?

- Орбита, объект утверждает, что исполняет общее желание расы, - сообщил наверх Кузьмин. – Ментальный контакт с объектом разорвать не удается.

- Поверхность, объявляю экстренную эвакуацию с планеты, - сказала Орбита. – Модуль активирован, к взлету готов.

- Перес, быстрее, - сказал Кузьмин, ускоряя шаг, но тот остановился и схватил за руку напарника.

– Кузьмин, не спеши! – сквозь прозрачное забрало шлема было видно, как загорелись глаза Переса. - А может это шанс, представляешь? Шанс для нас, для всего человечества?

«Исполнить?».

- Зелен ты, Перес, за все человечество с кондачка решать, - Кузьмин вырвал руку.

- Тогда ты реши! Ты же старший, вот и реши! – выпалил Перес и показал в сторону объекта. – Мы его открыли! Он установил контакт с нами, а не с ними, – Перес ткнул в небо. – Мы избранные, Кузьмин, понимаешь? Мы, а не они, имеем право!

- Не имеем! - отрезал Кузьмин. – Ни я, ни, тем более, ты, раз введешься на посулы чужих, неизвестных тебе существ! Мы не знаем, в каких целях Предтечи оставили здесь этот объект! Мы не знаем, что артефакт потребует взамен! Но мы знаем, что подарки просто так с неба не сыплются!

Кузьмин зашагал прочь от артефакта.

- Стой! – закричал Перес. – Стой, или я сейчас же попрошу исполнить желание всего человечества.

- Не дури! – Кузьмин развернулся, подскочил к Пересу и схватил его за грудки. – Почему этот исполнитель желаний спрятан тут, где нет, и не было никого? Ты не подумал? Тебе ли знать, щенок, чего на самом деле желает человечество?

- Деньги, секс и рок-н-ролл! - захохотал Перес, вырвался и сделал несколько шагов назад – к артефакту. Кузьмин почувствовал, как гнев в нем сменяет паника.

- Орбита, у нас нештатная ситуация! Младший полевой группы отказывается выполнять приказ. Повторяю, младший полевой группы отказывается...

- Прекрати, - твердо произнес Перес. – Я не хочу улетать!

- Поверхность-1, - голос с орбиты, звучавший в шлеме Кузьмина, обрел стальные нотки. – Немедленно обеспечить выполнение приказа об экстренной эвакуации. Приказываю очистить сектор у артефакта от человеческого присутствия всеми доступными средствами. Как понял, Поверхность-1.

- Что ты молчишь, Кузьмин? – с подозрением спросил Перес. – Тебе, наверное, сказали меня убрать? Да? Давай! Но передай Орбите, что я успею разрешить артефакту исполнить желание. Мысль пулей не остановишь!

- Понял, Орбита, - выдавил из себя Кузьмин, вытащил оружие и сказал Пересу: - Шпанец, не дури! Пошли со мной. Пожалуйста!

Перес помотал головой: – Отпусти меня. Как человека прошу. Все будет хорошо.

- Прости, - сказал Кузьмин, – не могу. Нельзя рисковать... Не нам такие вопросы решать.

- И ты меня прости, - сказал Перес, развернулся и пошел к артефакту. Он сделал несколько шагов, но потом словно споткнулся, дернулся и упал в грязную жижу, а Кузьмин с ужасом смотрел на свою руку, в которой дергался электромагнитный пистолет...

- Поверхность, я Орбита! Срочное сообщение!

- Орбита, здесь Поверхность, - ответил Кузьмин и опустил руку. Оружие словно стало невероятно тяжелым и невыносимо жгло ладонь. Кузьмин спрятал пистолет в кобуру и поднял голову к оранжевым небесам. – Приказ выполнен, Орбита. Зона у артефакта очищена.

- Да Бог с ним, с артефактом, Ваня! – голос с орбиты дрожал. - Земля подверглась массированной орбитальной бомбардировке! Удар нанесен самопровозглашенным Союзом независимых колоний. Почти вся поверхность планеты выжжена, колонии уничтожены ответным ударом. Это конец, Ваня...

- Это Апокалипсис, - тихо сказал Кузьмин, чувствуя, как по щеке бежит горячая слеза.

- Не понял, Ваня! Повтори!

- Апокалипсис, - сказал Кузьмин, - Очищение...

Он тяжело опустился в грязь у тела Переса, мысленно взывая к артефакту, но тот молчал, возвышаясь над поверхностью чужой планетки жутковатым надгробным памятником человеческой цивилизации. Лимит на желания был закончен. Джинн спрятался в бутылку, ожидая следующего визитера.

если честно, ожидал от автора чего-то большего но фанфик, фанфик и есть в целом, достойно, но осталось только поработать немного над ошибками. к примеру: не наветы Ленина, а заветы (или так и было задумано?). развитой коммунизм - ну, наверное, просто коммунизм а развитым был социализм есть, к слову вопрос: а вот эти машины, которые и под водой и по воздуху, на Луне нафига? там же морей (к слову) нет и т.д. кстати, секса в стране не стало не с приходом Ленина. при Ленине и в первые годы правления Сталина секса в стране было много. считалось, что семья - институт не нужный. более того, утверждалось, что мужчины и женщины имеют полное право заниматься оным вне брака и с кем хочется. это привело к большому количеству абортов и брошенных детей. после чего Сталин и провозгласил, что семья - есть ячейка общества.

Название: Три сестры (Прялка мойры)
Фэндом: Чехов, легенды и мифы древней Греции и прочая
Рейтинг: +14
Дисклеймер: персонажи не мои Все права на них принадлежат Олимпу и народу Древней Греции



- Вы посмотрите, сколь совершенной получилась нить! – Клото отстранилась от прялки, поправила венок и поманила к себе Лахесис и Антропос. Антопос недоверчиво хмыкнула, а Лахесис близоруко прищурилась и, выудив из хламиды очки, водрузила их на нос, чтобы внимательно рассмотреть нить в руках Клото.

– Этот человек будет великим! - закивала она.

- Я слышала от вас подобное бессчетное число раз, - зевнула Антропос. – А что на поверку? То Микеланжело, то Да Винчи, то Ломоносов. Нужно ли плодить гениев, от которых современникам нет большого прока?

- Откуда в тебе столько злости? – спросила Клото.

- А ты поработай на моем месте, - ответила Антропос и щелкнула перед ее лицом ножницами. – У меня мозоли на пальцах. Да и вообще: рабочий день практически завершен, а после, если вы не забыли, у меня вечеринка по случаю предстоящего отпуска.

- Рано тебе в отпуск, - сказала Лахесис. – Человеку, чью нить судьбы спряла наша дражайшая сестра, выпадет много свершений.

- С этого момента, пожалуйста, подробнее, - мрачно сказала Антропос.

– Многое изменит он в подлунном мире, - сказала Лахесис. - Многие людские судьбы будут связаны с ним, многие народы обретут надежды или страшные лишения.

- Так-так, - Антропос уперла руки в бока. – Лишения, значит? Войну, поди, умник затеет? Вы там, смотрю, по Чингизхану с Гитлером соскучились? Македонского возродить захотелось? А резать нити опять мне? Сколько на сей раз? Тысячами? Миллионами?

Антропос отбросила от себя ножницы, которыми перерезала нити человеческих жизней. Инструмент мойры со звоном ударился о мраморный пол.

- Вы, значит, хотите, чтобы я тут с вами совсем скисла, да? – закричала Антропос. – А мне, между прочим, надоело! Устала! В отпуск хочу! Олимпийский профсоюз мне путевку горящую выделил – в Атлантиду. Я уже купальник по случаю купила, мазь от загара у Афродиты взяла!

- Прекрати истерику, - молвила Клото. – Испей нектара, побереги нервы.

Антропос со злостью ударила по амфоре с божественным нектаром. Сосуд покатился, расплескивая напиток небожителей по полу. Соприкасаясь с холодным мрамором, нектар испарялся, распространяя в воздухе цветочный аромат.

- Что за трудоголизм, уважаемые сестры? – все еще возмущалась Антропос. – За звание ударниц олимпийского труда боремся?

- Зевс всем воздаст по заслугам, - скромно потупилась Лахесис. Она была давно тайно влюблена в громовержца, но так и не решилась в этом признаться, опасаясь обвинений в инцесте. – Потом.

- Нет-нет, девочки, и не уговаривайте меня! – сказала Антопос. – Я в отпуск, и ничто меня уже не удержит.

- Что же делать? – спросила Клото. Антропос потянулась к нити: - Сейчас покажу.

- Нет-нет, - сказала Клото. – Как можно перерезать столь совершенную нить? Ты только взгляни: я спряла настоящее произведение.

Антропос закатила глаза: - У тебя каждая нить – произведение.

- Не ругайтесь, девочки, - сказала Лахесис. – Я знаю решение проблемы.

Она коснулась нити, и на ней появилось несколько узелков.

- Что теперь с ним будет? – печально спросила Клото.

- Да ничего особенного, - сказала Лахесис. – Сопьется в молодости.

Статус изгоя

Над перепаханным бомбами полем тоскливо выл траурный ветер. Он гнал дым от черных кусков искореженного металла - останков грозной тяжелой техники, еще недавно нагонявшей ужас даже на обстрелянных бойцов. Ближайший бронированный монстр чадил метрах в двадцати от позиций, обозначая рубеж, на котором удалось остановить механизированную атаку врага, и в сумерках, чьему наступлению противостоять человек пока не научился, еще можно было увидеть на грязном снегу тела в черных комбинезонах. Танкистов, покидавших горящую технику, безжалостно расстреливали практически в упор. Пленных не брали: за техникой следовала пехота, бой с которой продолжался уже в окопах, где противники сошлись в рукопашной - злой, отчаянной, насмерть. Потом на царство штыка, щедрое на человеческие жертвоприношения, упала карающая длань небес. Она осыпалась на позиции авиабомбами, и те, кто еще мог различать звуки, слышал, как гудела и стонала мать-земля. Упившись крови, демоны войны завершили обряд массового заклания последним ударом штыка, чудом не посеченного осколками авиабомб. На окопы опустилась тишина, которую нарушали лишь завывания ветра, да редкие хлопки одиночных выстрелов с той стороны поля. Противник бил сквозь бруствер, явно догадываясь, что во многих местах он сложен из снега.

Тяжелая пуля ударила в стенку окопа, осыпав мелкой крошкой обледеневшей земли сидевшего ниже худощавого молодого мужчину с изнеможденым лицом. Тот выругался, поковырялся окоченевшими пальцами в махорке, пытаясь выудить из нее инородные крошки, потом смирился с их присутствием и, обильно смочив слюной полоску грязной газетной бумаги, свернул самокрутку, затянулся, закашлялся и отбросил в сторону. Мужчина повернул голову в одну, потом во вторую сторону и закричал: - Есть кто живой? Товарищи?

В стенку окопа ударила еще одна пуля.

- Товарищи, - без надежды в голосе повторил мужчина. – Ну как же вы?.. Как же так?!

Ни крика, ни стона. Мужчина осторожно поднялся и, пригнувшись, подбрел к телу вражеского солдата, лежащему в нескольких шагах. Он похлопал по карманам чужой формы, нащупал то, что искал, вытащил пачку сигарет, подкурил и сел рядом с трупом, не замечая, как на позиции упал, а потом пополз к нему луч голубого света. Мужчина жадно затянулся. Трофейный табак был ароматным и мягким, гораздо лучше его махры, и напомнил ему довоенные времена, когда мир купался в изобилии и исповедовал культ потребления. Было очевидно, что рано или поздно это закончится, и закончится плохо, но никто не думал, что плохо настолько. Планету накрыла новая мировая война.

Несмотря на то, что стороны обладали ядерным арсеналом, атомного Армагеддона не случилось. Апологетам войны не хотелось получить в наследство землю, отравленную радиацией, и цивилизация избавлялась от лишней людской массы, загнав ее, как пятьдесят и сто лет назад, в окопы. Глобальная высокотехнологичная война оказалась слишком дорогой кампанией, и вскоре боевые действия свелись к проверенным дедовским методам, где человек бился с человеком, и в схватке побеждал тот, кто лучше стрелял или колол штыком.

Мужчина потянулся к винтовке, чтобы снять и очистить от крови штык, но его что-то резко рвануло вверх, и потащило высоко, к самым облакам, откуда медленно плыл навстречу огромный огненный шар. Солдат закричал и потерял сознание.

...Свет, яркий нестерпимый свет проникал повсюду, вызывая боль в глазах. Федор застонал и поднял руку, чтобы закрыть лицо и едва не закричал от неожиданности. Его рука была чистой и розовой, словно он только что вышел из бани, хотя в последний раз его взвод бывал на помывке неделю назад. Куда-то исчезла шинель с гимнастеркой: пока Федор был без сознания, кто-то переодел его в странный комбинезон из плотного и гладкого на ощупь материала.

Федор резко сел и огляделся. Он находился в абсолютно белой комнате без окон и дверей. Пахло свежестью и озоном, словно недавно здесь бушевала гроза, и букетом странных, непривычных, но приятных ароматов, природу которых понять Федор не мог, да и не собирался. Он встал, сделал несколько осторожных шагов и пощупал стену, обошел комнату кругом, в поисках выхода. Не обнаружив в идеально гладких стенах ни малейших признаков двери, Федор вернулся на середину комнаты и сел. Ему очень хотелось курить.

Где он? Белое помещение, которое Федор принял было за лазарет, все меньше и меньше напоминало ему больничную палату. Слишком тихо, слишком чисто, слишком светло, не пахло медикаментами, не бегали сестрички, не стонали соседи. Федор ущипнул себя за руку, чтобы убедиться, что не спит, и почувствовал, как в его душу проникает страх. Его наверняка взяли в плен, и теперь замучают насмерть: Федору доводилось слышать о страшных экспериментах в концлагерях противника.

- Рады приветствовать тебя, человек, - прошелестел в его голове мягкий, бесполый голос.

- Я сошел с ума! – Федор сдавил себе виски и захохотал. Когда слышишь чужой голос в голове, можно не сомневаться: ты душевнобольной.

- Психически ты, конечно, нездоров, но все еще в ясном уме и твердой памяти, – так у вас говорят? - голос покинул голову Федора и звучал теперь откуда-то с потолка. – Ты не сошел с ума, а твое физическое состояние сейчас даже лучше, чем было до того, как ты попал к нам. Мы тебя немного подлатали. Я верно выражаюсь?

- Вполне, - сказал Федор. – Я в концлагере?

- Ты на борту инопланетного корабля, - прошелестело в ответ. – Мы спасли тебя. В твою планету врезался астероид, и все погибли. Больше нет стран и народов, правительств и партий, друзей и родных. Прими соболезнования.

- Что вы мне голову морочите, - сказал Федор.

- Мы рассчитывали на такую реакцию, - стена перед Федором стала прозрачной, и он увидел пустоту с мириадами немигающих точек, висящий в ней огромный шар, который, как он помнил еще со школы, был снежно-голубым, а сейчас стремительно окрашивался в багровые тона. Федор видел, как огненная волна накрывает континенты, сметая мегаполисы, обгладывая горы, испаряя озера и заливы.

- Я остался один? – Федор был подавлен.

- Нет, - прошелестел голос. – Мы успели забрать на борт еще одного человека. Надеемся, это известие поможет тебе пережить утрату родного мира.

- Где он? – спросил Федор.

- В соседнем отсеке, но вам лучше не встречаться.

– Почему я не могу увидеть другого человека? – возмутился Федор. – Во Вселенной ни осталось никого, кто бы был мне ближе. Я хочу его увидеть! Я требую! Вы слышите?!

- Хорошо, - прошелестело сверху. Одна из стен поднялась, открыв еще одно помещение, в котором Федор увидел сидевшего на полу человека. Тот вскочил, заулыбался и быстро зашагал к Федору: - Hallo! Wie heissen Sie?*

Федор изменился в лице: - Фриц?

- Wie bitte?** – человек замедлил шаг. Улыбка с него сползла, и выглядел он теперь озадаченно.

- Фриц! – закричал Федор. – Немец! Нет!

- Ivan? – лицо человека исказила гримаса ненависти. - Verdammt!***

Они вцепились друг друга и покатились по полу, нанося друг другу удары. Противник оказался сильнее, и вскоре оказался сверху. Федор почувствовал, как руки врага сомкнулись на его горле...

За стеной, непрозрачной только с одной стороны, наблюдали за схваткой трое странных существ, непохожих ни на людей, ни друг на друга – яркий светящийся шар, будто сотканный из чистой энергии, серый конус, покрытый гибкими тонкими отростками, и блеклое создание, отдаленно напоминавшее гипертрофированную крысу с перепончатыми крыльями.

- Они не готовы? – печально спросил шар.

- Человечество не может влиться в галактическое сообщество, - равнодушно констатировал конус.

- Обнуление? – с восторгом спросил крыс.

- Опять? – с ужасом вскрикнул шар. – Это не педагогично! Вы пару раз уже обнуляли человечество, а каков результат?

– Наказывай сына твоего, и он даст тебе покой, - напомнил крыс. – Разве нет? Не ваша доктрина?

- Не в этом случае! – сказал шар.

- Двойные стандарты, - фыркнул крыс и обратился к конусу, который в странной троице явно был старшим. - Начать процедуру обнуления?

- Ответ отрицательный, - сказал конус.

- Карантин? – с надеждой спросил шар.

- На сто оборотов вокруг центральной звезды, - подтвердил конус.

- Так долго? – шмыгнул шар.

- Так мало? – возмутился крыс.

- Достаточно до следующего освидетельствования, - сказал конус.

- А если они выберутся за пояс Койпера? – спросил крыс.

- Анализ вероятностей будущего говорит, что дальше спутника своей планеты они не доберутся, - сказал конус, и, уже громче, добавил. – Для протокола: на основании данных наблюдателей и полевого тестирования двух среднестатистических представителей вида, именуемого homo sapiens, объявляю зону закрытой для посещений, кроме визитов наблюдательного характера. Цивилизация относится к суицидальному типу. Статус: изгой.

...Федор почувствовал, как руки врага сомкнулись на его горле. В глазах потемнело, но он собрал силы, и ударил противника по голове, потом еще и еще, пока тот не ослабил хватку, а Федор продолжал бить - неистово, исступленно.

- Ich hasse dich,**** – просипел немец и затих. Федор, тяжело дыша, обвел взглядом окружающее пространство. Он находился в окопе, на нем - его потертая шинель, а рядом лежала смятая в борьбе пачка сигарет, и не было ни белой комнаты, ни странного голоса, лишь вой ветра, плачущего над полем брани. Федор посмотрел на небо. Его затягивало тяжелыми тучами.

* Привет! Как вас зовут? (нем.)
** Что вы сказали?
*** Проклятье!
**** Ненавижу!

«Мы не можем отделить воздух, который удушает, от воздуха, по которому бьют крылья». Джон Перри Барлоу.

- Стоять! Руки за голову!

- Не стреляйте! - Нелегалы – высокий статный мужчина и миловидная женщина средних лет – застыли с поднятыми руками у высокой и влажной стены, где их нагнала оперативная группа.

- Мы имеем право на защиту? – спросила женщина.

- У вас даже нет права хранить молчание, - сказал Антон, для убедительности покачав перед нелегалами стволом автоматического дезинтегратора. – Цель проникновения?

- Мы – беженцы, - сказал мужчина.

Антон мысленно усмехнулся: если бы эти люди знали правила мира, в который попали, погоня отняла бы гораздо больше времени. Но перебежчики явно не догадывались, что здесь некоторые из стен можно легко пройти насквозь. Каким же дураком нужно быть, чтобы сунуться сюда без проводника.

- Отчего бежим? – сострил один из бойцов.

- От жестокой реальности, - сказала женщина.

- Здесь она не лучше, - сказал Антон. – Готовьтесь к депортации.

- Вы даже не спросите, кто мы и почему оказались здесь? – спросил мужчина.

- По правилам, нелегальное пересечение границы миров или покушение на оное ведет к принудительной депортации без процедуры дознания.

- Подождите! Нам некуда возвращаться - тот мир не терпит нашего существования! Позвольте остаться! Пожалуйста! – мужчина упал на колени и потянул за рукав женщину, но она отдернула руку и осталась стоять.

- Да что с ними цацкаться? – один из бойцов передернул затвор. – Будем мы тут еще сопли нелегалам подтирать. Депортируем, командир?

- Хотя бы выслушайте нас, - сказала женщина. Она смотрела на Антона, и в ее глазах не было страха, только бесконечная усталость и тоска.

- Мы не правомочны, - сказал Антон.

- Вы не можете так с нами поступить! – закричал мужчина.

- Поднимись, - сказала женщина. – Не унижайся перед ними. Мы напрасно искали убежище в этом мире.

Странными были эти перебежчики: не походили они ни на преступников, ни на искателей приключений. Видел Антон перед собой людей, в том мире очевидно милых и интеллигентных, и чьей виной явно было только то, что по какой-то причине они безнадежно запутались в реальностях. Он вдруг с удивлением ощутил, как гаснет в нем азарт преследователя, и освободившееся место занимает неуместное, чуждое приграничью чувство. Жалость, сострадание? Нет... Сочувствие! Он испытывает сочувствие! Испытывает не к мужчине, жалко хлюпавшему носом и все еще стоявшему на коленях, а к женщине, оказавшейся сильнее, тверже своего спутника.

- Не знала, что по эту сторону Периметра, могут поставить к стенке без суда и следствия, - с презрением бросила она. – Знайте же, ваш мир - жалкая пародия нашего. Все и вся здесь – химера, иллюзия, суррогат. Вы - байты!

- Терабайты, - сказал Антон и тут же, будто боясь передумать, махнул бойцам. – Пли!

Женщина коротко охнула, и в Антоне словно что-то оборвалось. Он отвернулся, не желая видеть, как пара странных перебежчиков рассыпается на символы программного кода, и, поймав недоуменные взгляды бойцов, зашагал прочь. Ему хотелось принять душ.

До освежающих струй он добрался через несколько часов, выследив и депортировав еще несколько нелегалов. Антон долго стоял под душем, пытаясь избавиться от странного, гнетущего, тягостного чувства. Через границу миров шла тайными тропами в основном привычная ему публика - мелкая уголовщина, прятавшаяся от властей иномирья, и дикие туристы, искавшие острых ощущений. Но сегодня что-то пошло не так. Пара странных перебежчиков нарушала ясную и правильную картину происходящего. Как они назвались? Беженцы... Слово-то какое...

- Ты чего такой смурной? – Антона толкнули в плечо. Он поднял голову и уперся взглядом в огромные и немного сумасшедшие глаза Элен. Антон потряс головой: за мыслями о чертовых беженцах он не заметил, как пришел в бар, где еще вчера вечером (и как он мог забыть?!) назначил свидание.

- Ты на меня обиделся? – спросила Элен. – Я сильно опоздала?

Антон глянул на часы. – На 40 минут.

- Ну, прости, - сказала Элен и чмокнула его в щечку. – Я же женщина! Нам – можно.

- Что за сексизм? – попытался пошутить он. – Опоздать в нашем безумном мире невозможно, потому что все, что бы ни произошло, случается вовремя. По строгому, между прочим, расписанию. Клянусь сервером!

Элен, почувствовав в его голосе фальшивые нотки, погрозила пальчиком.

- Ты мне не рад, – сказала она.

- У меня зуб болит, - сказал Антон первое, что пришло в голову.

- Зуб? – засмеялась Элен. – Не может быть! У тебя болит зуб? Набери стоматолога, он вырастит тебе новый зуб за пару минут! Нет? Хочешь, я наберу?

- Не хочу, - улыбнулся он. – Сам сейчас его себе отращу, зря что ли в школе учили.

– У тебя проблемы? – спросила Элен. – Что-то не так на службе?

- Прости меня, - сказал Антон. – Я просто очень устал. Не спрашивай, почему, я и сам не знаю.

- Ты мне такой совсем не нравишься! – сказала Элен. – Мне кажется, у тебя асексоминоз!

- Что-что?

- Это я сейчас придумала. Как авитаминоз, только дело не в нехватке витаминов, а в недостатке здорового секса. Сколько мы с тобой не встречались?

- Две недели, - сказал Антон.

- Целую вечность! – Элен картинно сложила ручки. - И ты ни разу за это время мне не изменил?

- Ни разу, - Антон сделал честные глаза.

- Бедненький, - сказала Элен и, охватив его шею руками, зашептала: – Вези меня домой, буду срочно тебя спасать.

Элен была опытным и ответственным спасателем. Антон убедился в этом месяц назад, когда впервые заключил ее точеную фигурку в свои объятья, и Элен доказала это снова, едва они оказались в его квартире. Потом Антон откинулся на спину, а девушка свернулась калачиком и прижалась щекой к его плечу.

- Ты помнишь тот мир? – спросил он.

- Нет, - ответила она. – Я попала сюда совсем маленькой.

- Я тоже, - вздохнул Антон.

- А почему ты спрашиваешь? Жалеешь, что оказался здесь?

- Сегодня один из перебежчиков сказал, что наш мир – химера. А настоящая жизнь – там, за границей, разделяющей две реальности.

- Чушь, - сказала Элен. – Ничего хорошего там нет. Новостей не смотришь? Там голод, войны, болезни, несчастные случаи.

- Мне кажется, перебежчик прав, - сказал Антон.

- Кто знает, чей мир отражение другого? – загадочно улыбнулась Элен и щелкнула пальчиком по кончику его носа. – Но любой из миров никогда не познать и не охватить.

- Я и не пытаюсь, - сказал Антон. – Я вот сейчас тебя охвачу.

- А вот и нет, - Элен потянулась за платьем. – Мне пора бежать.

- Куда? – Антон поймал ее за руку.

- Не куда, а откуда, - Элен поцеловала его и мягко высвободила руку. – Я бегу отсюда, и разрешаю себя не провожать.

Элен упорхнула, и Антон закурил, задумчиво выпуская колечки дыма. Получались они идеально круглыми и, заметив это, Антон почувствовал раздражение. Он затушил сигарету, прошел к бару, плеснул себе бренди и застыл, смакуя послевкусие.

Ба-бах!

Входная дверь с оглушительным грохотом влетела внутрь пробкой от шампанского. Ударная волна отбросила Антона к стене, на какое-то время лишив способности соображать. В квартиру ворвались бойцы с эмблемами спецподразделения. Антона скрутили и выволокли на улицу, где их поджидал легкий броневик.

- Мужики, че стряслось? – прохрипел Антон. Один из бойцов ударил прикладом, отправив его в забытье.

Антон пришел в себя от резкого запаха нашатыря.

- Как спалось? - участливо спросил мужской голос. Антон, разлепив веки, увидел перед собой человека в форме контрразведки с офицерскими знаками отличия.

- Спасибо, - сказал Антон. – Хреново. Не люблю спать во внеурочное время.

- Ай-яй-яй, - покачал головой мужчина. – Непорядок. Как вы думаете, что привело вас к нам в гости?

- Недоразумение? – сказал Антон.

- Не паясничать, - вдруг закричал офицер. – Ваше недоразумение называется отступничеством от заданных правил! Преступлением!

- Вы меня с кем-то спутали, - сказал Антон. – Я законопослушный гражданин, и более 60 лет на службе обществу - отлавливаю на границе нелегалов. Пробейте меня по базе.

- Уже пробили, - зловеще сказал офицер. – И скажу вам откровенно: я вне себя. У нас под носом столько лет работал потенциальный перебежчик!

- Я вас не понимаю!

- Зато я вас насквозь вижу, - рявкнул офицер. – Как давно вы являетесь сочувствующим иномирью?

- Я не сочувствую!

- Лжешь! Здесь у меня, - офицер помахал перед лицом Антона планшетным компьютером, - полная доказательная база и показания шести свидетелей, бойцов вашей группы и твоей знакомой Элен. Сейчас ты сочувствуешь нелегалам, потом начнешь им помогать, а однажды – сбежишь!

- Вы за мной следили, - процедил Антон, физически чувствуя горечь. Его предали. Предали! Окружавшие его люди, которых он считал своими в доску, которым он доверял, к которым испытывал больше, чем симпатию, сдали его контрразведке.

- В этом мире нет секретов, - сказал офицер. – Здесь невозможно скрыть что-либо. Как человек, служащий на границе, вы должны были об этом знать. Будете отвечать, или мне вытягивать ответы клещами, буквально?

- Не утруждайтесь, - сказал Антон. – Я буду с вами сотрудничать.

- Прекрасно, - сказал офицер. – Люблю понятливых и ответственных граждан. Как давно вы являетесь сочувствующим?

- Всего несколько часов, - сказал Антон. – Мы задержали пару нелегалов. Одним из них была женщина. Она была такой естественной... Я не видел таких здесь. От нее будто пахло чем-то настоящим, свежим...

- Лирики больше чем достаточно, - оборвал его офицер. – Я не пойму, чего тебе не хватало? У тебя хорошая жизнь, карьерный рост, живешь в достатке, спишь с моделью, а до нее – спал с другой. Это же рай с гуриями, причем, прижизненный. Ощущений острых мало? Зубы вот у тебя болят. Зажрался? Что тебе еще надо? Захотелось на тот свет?

- Да, - признался Антон. – Захотелось. Сегодня я понял, что по уши сыт идеалистической картинкой нашего мира. А я хочу настоящей жизни, чтобы меня кусали комары, были препятствия, которые нужно преодолевать, чтобы не было пресно, как здесь. Я нахожусь в этом мире несколько десятков лет, но не могу вспомнить что-то особенное. Потому что не было его, вы его отобрали.

- Какой пафос, - захлопал офицер. – Браво! В вас умер актер. Кстати, ту, другую жизнь, по которой вы вдруг затосковали, отобрали не мы, а ваши родители. Не помните? Ах да, вы же были совсем маленьким, а потом вам никто и не рассказывал. А я расскажу. Ваши родители выиграли право перехода в наш мир в лотерею. Они бы могли оставить вас там – в другой реальности, но подарили другое, лучшее будущее, без болезней и дряхления, голода и нищеты. Вы попали в рай! Вам сейчас сколько лет? 60? 70? Там, за границей между мирами, вы бы были стариком, а здесь молоды и активны. Знаете, сколько людей там, в той реальности, хотели бы занять ваше место? А вы завидуете им! Глупо!

- Здесь есть все, кроме самого главного, - сказал Антон. – В нашем мире нет жизни. И нет свободы! Разве это рай?

- Ад и рай – в наших головах. Все остальное было чистилищем, пока кому-то из умников не пришло в голову создать рай в киберпространстве. Не для всех, конечно, а для людей обеспеченных. Так что тебе повезло: ты оказался в числе избранных по воле случая, без копейки в кармане.

- Я не хотел такой жизни, - выпалил Антон. – Меня никто не спрашивал.

- Ну что ж, - сказал офицер. – Нет противника опасней, чем супостат, зараженный враждебной идеей. В таком случае, не вижу смысла тебя переубеждать. Да и незачем.

- Вы меня депортируете?

- Может еще и чемоданчик помочь собрать? – офицер криво усмехнулся. – Но мы поступим с тобой иначе. Ты будешь казнен.

- Вы убьете меня?! За сочувствие?

- В назидание, - сказал офицер. – Мы не можем депортировать человека, посвященного в секреты охраны границы. В государственные, замечу, тайны. Рай – не резиновый!

Офицер нажал на кнопку, и за спиной Антона выросли двое бойцов.

- Вышка, - коротко бросил офицер. – Привести в исполнение.

Антона вывели на огромный плац. Он огляделся, ища глазами камеры. Его казнь сейчас наверняка будут транслировать по всем каналам. Он и сам раньше любил смотреть, как расстреливают преступников, но не предполагал, что его самого включат в их число.

Над плацем прокатилась тревожная барабанная дробь, ее заглушил хорошо поставленный голос, лившийся откуда-то сверху: - Именем первой кибер-республики...

Небо над Антоном вдруг расколола молния, затем еще одна и еще. Он почувствовал, как загудела и задрожала под ногами земля. Потом последовал мощный толчок, по стенам зданий, стоявших у плаца, и высокой стене, закрывавшей его с другой стороны, быстрыми змейками поползли трещины, полетели вниз куски штукатурки и отделочных плит. Антон обернулся и увидел, как бетон, покрывавший толстым панцирем твердь, раскалывается, и в образовавшийся разлом проваливается большая часть расстрельной команды, а остальные бойцы с криками разбегаются в стороны от стремительно растущей расселины.

Антон бросился в сторону пролома, образовавшегося в стене. Он бежал, чувствуя, как земля то уходит из под ног, то вздымается, словно живая. У самой стены он едва не налетел на бойца. Тот сидел к нему спиной и глядел в бинокль куда-то далеко вперед, сквозь пролом.

- Что происходит? – спросил Антон.

- Ddos-атака! Гребаные хакеры!

- Какие хакеры?!

- Ты что, парень, белены объелся? – боец развернулся и, увидев перед собой беглеца, вскинул винтовку, но Антон опередил его на долю секунды, ударив по голове. Подхватив оружие, он выскочил на стоянку, где пригнул в первую попавшуюся машину, и выжал акселератор до предела. Антон гнал в направлении границы между мирами, связанными паутиной известных ему троп.

***

...соединение разорвано! Внимание, соединение разор...

Антон открыл глаза, поднялся, обесточил камеру полного виртуального погружения и, с трудом переставляя ноги, прошел через покрытый пылью холл. Он остановился перед дверью, немного постоял, словно не решаясь выйти в несовершенный и такой желанный мир, но затем распахнул дверь и подставил лицо лучам настоящего солнца.

- Дедушка, вы кто?

Антон опустил голову. На лужайке перед домом стояла девочка лет восьми. В руках она держала красивый цветок.

- Дедушка? - переспросил Антон.

- Ну как же, - засмеялась девочка. – Вы седой, бледный и старый. Вы – самый настоящий дедушка!

Антон потрогал лицо. Кожа под пальцами была дряблой на ощупь. Он и забыл, что в этой реальности время было к людям безжалостно.

- Так кто вы, дедушка? – спросила девочка.

- Хозяин этого дома, - сказал Антон, и добавил: - Более шестидесяти лет.

- А я живу там, - девочка показала на соседний дом. – Но вас никогда прежде не видела.

- Меня долго не было дома, - сказал Антон. – Я только что вернулся.

- Издалека? – спросила девочка.

- Из другого мира, - ответил Антон.

- Вы из Рая? – недоверчиво спросила девочка.

- Рай находится здесь, - сказал Антон. – Там - его жалкое подобие.

Он смотрел на меня свысока, как это умеют облеченные властью, а мне хотелось плюнуть в его холеную, холодную жабью морду.

- Вы поняли меня? – спросил он.

- Я не могу понять, почему мне приказывают прекратить едва начатое расследование массового похищения детей, - как можно спокойней сказал я, чувствуя, что еще немного, и все-таки плюну. – Шесть случаев за три дня, господин специальный страж первого класса. Не слишком ли много для маленького горного поселка?

- Вы не поняли меня, - сказал он. – Жаль. Вынуждаете направить рапорт в министерство стабильности. Вас отстранят от службы и обвинят в преступлении против государства. Закончится все печально, - Страж замолчал, ожидая ответа. Он припер меня к стенке, и, убедившись, что сказать мне нечего, нанес контрольный удар. - Слышали о рудниках у разломов? Адские места.

- Понял вас, - я опустил глаза, чувствуя себя последней тварью. – Но дети!..

- Дело закрыто. Спасибо за сотрудничество, детектив третьего класса.

- Детектив четвертого класса, господин специальный страж первого класса.

- Способный человек должен быстрее продвигаться по службе, детектив третьего класса, и, уверен, присвоения второго номера вы добьетесь быстрее.

Страж приколол к моей груди шеврон с цифрой три с таким видом, будто осеняет всевышней милостью. Я скрипнул зубами. Лощеный мерзавец с деланным сочувствием похлопал меня по плечу. - Повышение компенсирует нравственные страдания, которые беспричинно доставляет совесть. Неплохая цена за атавизм, верите?

- Верю, - процедил я. – Вам – верю.

Он ухмыльнулся и ушел, оставив меня наедине с самим собой. Подонок наверняка знал, что я чувствую. А я... Тошно, погано мне было. Страж забрал с собой нечто очень важное, что позволяло чувствовать себя человеком, макнул в экскременты и теперь, казалось, от меня смердит тошнотворным, трупным зловонием. Но, похоже, кроме меня его никто не чувствовал. Коллеги бурно поздравляли с повышением, начальство чествовало новоиспеченного детектива третьего класса с прохладцей (карьерный рост подчиненных не предвещает старикам ничего хорошего), а во мне что-то умирало – болезненно, мучительно, отравляя каждую частичку моего эго, как если бы тело медленно, смакуя, поедала гангрена.

Я не помню, как вернулся домой, упал на кровать и провалился в черную бездну сна, в которой умиравшая совесть пугала меня кошмарами: мучила лицами исчезнувших детей, которые растворялись в холеной физиономии стража. Он грозил пальцем, а потом превращался в монстра с огромной зубастой пастью и рвал на куски. Из океана ужаса, в котором я тонул, вырвал телефонный звонок. Часы показывали полтретьего ночи.

- Слушаю, - прохрипел я спросонья.

- Детектив? - Голос принадлежал мужчине и взволнованно дрожал. Какого рожна ему надо в полтретьего ночи?

- Да, - зевнул я. – Говорите.

- Меня убьют, если узнают о звонке, - неизвестный на другом конце линии затараторил, словно боясь не успеть высказаться. – Но ради кровиночки своей... Детектив, к похищению детей причастна шайка...

Тот, кто был на другом конце линии, неожиданно замолчал.

- Говорите, - повторил я, но он сбросил. Или кто-то ему помог... Я набрал номер дежурной части и выяснил, откуда поступил вызов. Звонили из автомата на окраине горного поселка, того самого, где пропадали дети.

Уснуть я уже не смог: из головы не выходила история с исчезновением детей. Известно немногое: за три дня в поселке пропали шесть детей - мальчики и девочки от 10 до 14 лет. И никаких следов: ни в поселке, где все друг друга знают в лицо, ни в окрестности, которую поисковые группы облазили вдоль и поперек. Не осматривали, разве что закрытый рудник, чья территория, на удивление все еще хорошо охранялась, и дети остаться незамеченными там не могли.

Первый ребенок пропал по дороге из школы. Потом исчезли сразу двое братьев – в последний раз их видели, играющими у родительского дома. Самая старшая в группе - девочка - не вернулась из продуктовой лавки. Другая вышла присмотреть за младшим братом, а приглядывать, как оказалось, нужно было за ней. Последнего ребенка не дождались из гостей – его отпустили учить домашнее задание к однокласснику, который живет через две улицы.

Связывало их только то, что все они были из бедных семей, и к делу об их исчезновении проявила интерес специальная служба. Последнее обстоятельно казалось мне самым важным.

Служба или, как ее еще называли в народе, стража стабильности не часто баловала провинции своим вниманием, поскольку работала уровнем выше. Она работала на министерство стабильности, которое поддерживало жесткий контроль рождаемости, занималось кадровой политикой и многими другими вопросами, позволявшими удерживать социум в состоянии, которого он достиг тысячи лет назад. Тогда кем-то наверху овладела мысль: прогресс, позволивший выйти в космос, сокративший расстояния между людьми и сделавший мир уютнее, завершится неизбежной катастрофой. За пиком всегда наступает спад, так не лучше ли держать общество в шаге от высшей точки развития?

Те, кому новый порядок не понравился, ретировались в другие миры, найденные в безбрежном космосе. Их назвали изгнанными, а неконтролируемый прогресс приравняли к преступлениям против общества. Специальная служба получила право жестко пресекать несанкционированную деятельность новаторов и все, что может быть с ней связано.
Но причем тут пропавшие дети? Где связь?

Таинственный информатор упомянул о некой шайке. В поселке банд не было: рудокопы – народ суровый и на расправу скорый. Залетные? Возможно, но перемещение целой банды не осталось бы незамеченным. Что вообще за шайка? Группа? Секта? Подпольная организация? Последнее бы могло объяснить, почему поселком заинтересовалась специальная служба. А если нет? И, главное, зачем они крали детей? Что с ними сделали?

Под утро голова была набита вопросами, на которые я не мог найти более-менее убедительного ответа. За ним я отправился в поселок: дети дороже шеврона третьего класса. Преступления против детей – самые бездушные, бесчеловечные, не подлежащие прощению.

Поселок представлял собой хаотичное скопище жалких лачуг, прилепившихся к горному склону. Картина эта навевала смертельную тоску и безбрежное уныние. На окраине селения, резко диссонируя с депрессивным пейзажем, призывно горела огнями энергозаправка – яркая обертка цивилизации, небрежно наброшенная на срамное место. Я остановился и поздоровался с заправщиком – седоусым улыбчивым дядькой.

- Как дела, детектив? – бросил он. - Мы, наконец, сможем спать спокойно?

- Законопослушный человек всегда спит спокойно, уважаемый, - сказал я.

- А иногда засыпает навсегда, детектив, - заправщик показал мне за спину. Я обернулся. Мимо медленно шествовала маленькая похоронная процессия: четверо угрюмых аборигенов несли завернутое в ткань тело, за которым следовала рыдающая вдова, поддерживаемая опечаленной старушкой и зареванной девочкой лет десяти.

- Хороший был малый, - сказал заправщик. – Не пьющий, работящий, гнул спину на руднике, пока его не закрыли. Много народа тогда выставили за дверь. Я тоже на руднике работал – грузовики водил, но потом переквалифицировался, - заправщик похлопал по панели кассовой машины. – Можно сказать, - повезло. А этот бедолага перебивался случайными заработками, но разве этим семью прокормишь? Вот вчера ночью вышел из дома и в петлю... Дочь сиротой оставил.

Я проводил долгим взглядом траурную процессию. Так вот, значит, почему мой таинственный информатор не успел договорить...

- А с чего вы взяли, что он сам повесился?

- Записку посмертную в кармане нашли. Просил никого в смерти не винить.

- И вы поверили?

- На его месте я бы тоже в петлю полез.

Мы помолчали. Потом я сказал: - Что-то странное в вашем поселке творится. Здоровые мужики в петлю лезут, дети пропадают. Слышали, небось? Шесть случаев за три дня.

- Слыхал, - заправщик помрачнел. - Весь поселок только о них и говорит.

- И что говорят?

- Да чертовщину всякую: проснулась, мол, в горах нечисть. Она детей и ворует, - продавец огляделся, слегка наклонился ко мне и понизил голос. – Но, сдается мне, не фольклором тут пахнет.

Я кивнул ему и направился за похоронной процессией, где на меня тут же обратили внимание. Тем лучше. Я подошел к вдове и слегка поклонился. - Примите мои соболезнования.

Вдова оторвалась от платка, которым утирала слезы, и с удивлением взглянула на меня. - Вы знали моего мужа?

- Наше знакомство было очень коротким, но я ему обязан. Он помог мне остаться человеком, - искренне сказал я. Женщина с неожиданной силой вцепилась в мою руку и горячо зашептала: - Тогда вы должны знать! Мой муж не мог покончить с собой! Его убили! И я знаю, из-за чего!

- Он что-то видел?

- Он знал, почему закрыли рудник. Он видел, как с гор спускались демоны! Они хотели утащить одного из рабочих, но мой муж помог отбиться.

Я был разочарован, но деликатно промолчал: бедняжка переживает сильный стресс и ей нужно выговориться. Она разглядела в моих глазах неверие и горько сказала.

- Вы же городской, и ничего не знаете. А нам с детства рассказывают, что высоко в горах, там, где жить уже невозможно, обитают демоны. Иногда они спускаются вниз и охотятся на людей. Моя бабушка клялась, что один из демонов едва не утащил ее наверх, но ей чудом удалось вырваться. Она показывала шрам, который остался на ноге от его когтей. Вы, наверное, думаете, я скажу, что моего мужа убили демоны? Но я не сумасшедшая. Мужа убили люди, убили потому, что он знал: в нашем поселке завелись подонки, готовые спутаться даже с нечистью.

- Вы их знаете?

- Доченька, опомнись! – между нами неожиданно вклинилась сухонькая старушка, и оттеснила меня в сторону. - Что ты несешь! Подумай о детях!

- Мне терять нечего! – закричала на нее вдова. – Пусть и меня убьют! Это лучше, чем умирать с голоду!

- Уходи! - закричала на меня старушка. – Как тебе не совестно лезть с расспросами на похоронах?! Падальщик!

Детектив моего класса имеет полное право прервать похороны, если имеет основания считать, что тем самым ускорит расследование. Но убийство несчастного рудокопа еще предстояло доказать, а блефовать в такой ситуации казалось чудовищным. Я поднял руки и ретировался, чувствуя, что, решив отложить разговор до более удобного момента, совершаю чудовищную ошибку. Вдова что-то знала, и требовалось только отделить факты, которые она могла озвучить, от демонологической шелухи.

Я вернулся к заправке, где оставил машину.

- Прониклись? – спросил заправщик.

- Более чем, - ответил я. – Не люблю похороны.

- Мне кажется, их никто не любит, - сказал заправщик.

- Вы правы, уважаемый, - сказал я. – Не сделаете мне маленькое одолжение?

- Какое? - насторожился заправщик.

Через несколько минут я стоял у порога убогой хибары на противоположном краю хиреющего поселка. Если заправщик не ошибся, здесь должен был жить тот самый рабочий, которого, якобы, вырвали из лап демонов. Я постучал, потом еще и еще. Наконец дверь со скрипом отворилась, и на порог, обдав меня перегаром, вывалился здоровый мужик.

- Че надо?

- Детектив третьего класса, - я указал на шеврон. – У меня к вам пара вопросов.

- Я ничего не сделал!

- Вас ни в чем не обвиняют.

- А-а-а-а, - протянул мужик. – Че спросить хотел?

- Вы работали в одной смене с рудокопом, который сегодня ночью покончил с собой. Говорят, он спас вас от... От...

- От чертей, - мужик громко икнул. – Ну, спас. И че?

- От чертей? – уточнил я. Мужик с трудом сконцентрировал на мне взгляд и кивнул.
- От чертей. Не веришь? – в голосе мужика послышалась злость. - Думаешь, зараза, с белочки чертей вижу? А ты сходи на рудник и сам чертей словишь! Или они - тебя!

Мужик выудил из кармана бутылку и сделал пару больших глотков, удивительно быстро его успокоивших. Рудокоп утер губы, вздохнул, как всхлипнул.

- Я почему пью? Забыть не могу. Я из дома выйти боюсь.

- Почему твой спаситель повесился, не знаешь?

- Знал бы, тоже повесился.

- Не слишком, погляжу, ты благодарен за спасенную жизнь.

- А нафига мне жизнь такая? В ней же нет ничего хорошего! После того случая хозяин попер всех местных с рудника и теперь вместо нас чужаки работают.

- Рудник не закрыт? – спросил я, вспоминая недавний разговор с заправщиком.

- Он как бы закрыт, - мужик снова икнул. – Понарошку. К руднику ведет одна дорога, через наш поселок. И мы слышим, как по ней каждую ночь проезжают грузовики – то туда, то обратно. Знамо, работает рудник.

- А хозяин кто?

- Да прежний остался, зараза. Разбогател, брюшко отрастил, машину сменял, а мы тут... ковыряемся, - мужик сплюнул под ноги.

- Где его можно найти? На руднике?

- Он сейчас на рудник редко поднимается, - мужик пьяно захихикал. – Ссыт, зараза. Охраной обзавелся. В офисе его найдешь, в центре поселка. Только это... Не говори, что я сказал.

- Ты не слышал, в вашем поселке не объявилось никакой шайки?

- Все они тут – шайка! – рудокоп как-то враз посерьезнел, и захлопнул дверь.

Офис компании, которой принадлежал рудник, размещался в крепком и чистом строении, целиком занимая второй (и он же последний) этаж. Я беспрепятственно прошествовал к лестнице, на которой уперся в глыбу с шевроном охранника. Тип, изображавший из себя секьюрити, был плохим актером. Цепкий взгляд и особая, узнаваемая стать выдавала в нем военного, возможно – бывшего.

- Стоять! К кому? – рявкнул он.

Представляю, как он орал на солдат. Не приведи Господь к такому в окоп. Впрочем, в армии учат не лицедейству, а суровым дисциплинам, которые в миру ценились высоко. Хозяин рудника не скупился на охране. Что же так его пугает? Черти? Или, как там их... Духи? Демоны? И если, чем черт не шутит, тут замешаны потусторонние силы (вот ведь какой бред иногда лезет в головы), не логичней ли привлечь к охране жрецов? Они и нечисть изгонят, и посетителям станет приятней, если не сказать - благостнее.

- Не видишь шеврона? - спросил я.

- Не положено, - ответил он.

- Дурку не ломай, - сказал я. – Перед тобой детектив третьего класса.

– Это частная территория.

- Мне нужно поговорить с владельцем рудника.

- Назначено?

Дверь за его спиной вдруг отворилась, и на лестницу выступил солидный господин.

- Что за шум? – спросил он у охранника. – Кто это?

- Детектив третьего класса, говорит, что пришел к вам.

- Вы – владелец рудника? – встрял я.

Солидный господин оглядел меня с подозрением, но, видимо, не нашел во мне ничего сомнительного и ответил:

- Да. Что вам нужно?

- Задать несколько вопросов.

Он кивнул охраннику, мол, пропускай, и меня провели в просторный кабинет, усадили в кресло у стола, всучили в руку стакан с пахучей наливкой, а когда, наконец, нас оставили одних, хозяин зачем-то выложил на стол чистый лист, вооружился писчим прибором, и... заговорил. Со стороны могло бы показаться, что ему одиноко и скучно, депрессия поселка не обошла стороной и его, и он радовался редкой возможности излиться. Но пока солидный господин изливал явно заученную речь о тяжестях рудного дела, его рука выводила и тут же вымарывала на листке буквы. – Вы не представляете, как тяжело содержать рудник. (П) Добыча на нем прекращена, потому что руда пошла бедная, (О) извлечь из нее почти ничего не удается. (М) Переработка не окупает затрат, (О) а ведь когда мне его продавали, геологи божились, (Г) что богатой руды хватит еще лет на сто. (И) (ПОМОГИ).

Вот так-так! Дело принимало интересный поворот: хозяин рудника явно находился под охраной не по своей воле, и служивый на входе вполне объяснял, кому это было нужно. Стража.

- Обратитесь за помощью в министерство стабильности, - я подмигнул собеседнику. - Я слышал, они курируют выкуп подобных земель.

- И вы совершенно правы, - он принял правила игры и уничтожил листок. – Вы же знаете, какими длительными могут быть бюрократические процедуры. Оценщики из министерства прибыли несколько дней назад. Специалисты, несомненно, проведут тщательную проверку, что отнимет немало времени, а оно, поверьте деловому человеку, дорого.

- Как жаль, что в современном мире нет волшебных палочек, - сделал я следующий ход. – Взмахнул, и все проблемы решены. Вы верите в эзотерику?

- Ну что вы! – он всплеснул руками. - Мы – современные люди, и знаем, что ни магии, ни чертей нет. Сказки, фольклор, вздор! Это продукт необразованности, темного мышления, неспособности понять природу явления, которое умный человек объяснить сможет.

- А вы – сможете?

- Я-то? Смогу! Но буду ли? В последнее время меня все чаще подводят к мысли, что каждый должен заниматься своим делом. Я – понятливый, поэтому жду результатов ревизии. А как бы поступили вы?

- Сегодня ночью покончил с собой...

- Да, мне сообщили, - собеседник затеребил в руках карандаш.

- Вы не знаете, почему человек, работавший на вас, расстался с жизнью?

- Не догадываюсь. Но мне искренне жаль этого человека.

- А детей?

- Каких детей? – мой вопрос, похоже, здорово его напугал.

- Которые остались сиротами, - сказал я. – Без отца они пропадут. Вам, наверняка, известно, что в поселке в последнее время пропадают дети.

- Это ужасно, - ответил он и положил карандаш, чтобы я не видел, как затряслись его руки. – Я даже не представляю, кто способен воровать детей.

- Вам что-то известно о похищениях детей?

- Нет... – хозяин кабинета замолчал и я увидел, как у него задергалась губа. Он закрыл ее ладонью и умоляюще посмотрел на меня. Я сжалился.

- Охрана на руднике такая же серьезная, как в офисе?

- Почему вы об этом спрашиваете?

- Единственное место, которое не осмотрели при поиске исчезнувших детей, - ваш рудник.

- Там работают оценщики из министерства, - визави потупил взгляд. – Режим охраны на объекте устанавливают они. Я же, уверяю вас, давно на рудник не поднимался.

- Понял, - сказал я, поднялся и добавил. – Понял все.

Выскочив на улицу, я не успел пройти и пол квартала, как нос к носу столкнулся со стражем, и встреча эта оказалась неожиданной для нас обоих.

- Полагал, мы договорились, – голос стража выражал высшую степень неудовольствия.

- Я вполне удовлетворен результатами нашей беседы, - сказал я. - Дело об исчезновениях закрыто еще вчера.

– Так какого здесь крутитесь?

- Суицид, - я развел руками. - Обычный случай – безработный устал жить, но вдова, как бывает, заявила, что супруг отправился в мир иной с чьей-то помощью. Близкие многих самоубийц сначала не верят, что родной человек покончил с собой по собственной воле. Недели через две бедняжка оправится от потрясения и поймет, что произошел суицид. А мне приходится составлять рапорт, возбуждать дело и имитировать расследование. Формальность, скукота и рутина. А что привело сюда вас? Любите горы?

- Не паясничайте, - сказал страж. – Вашу заявительницу вместе с матерью с час назад сбил грузовик. Несчастный случай - водитель не справился с управлением. Так что заканчивайте с имитацией, и убирайтесь отсюда, пока с вас не сняли шеврон. Второй раз предупреждать не буду.

- И не придется, - уверил я его и ретировался, нырнув в ближайший проулок, откуда увидел, как страж вошел в здание, где располагался офис рудника. Я мысленно выругался. В запасе оставалось меньше минуты. Сейчас вояка расскажет о встрече с владельцем рудника, и Стража устроит на меня облаву. Второй раз предупреждать не будут.

Я прыгнул в машину, и помчался к руднику, выжимая из служебного тарантаса все, на что он был способен. Колымага жалобно скрипела на поворотах горного серпантина, надрывно подревывала на крутых подъемах, натужно скрежетала плохо пригнанными деталями, подпрыгивая на ухабах, но потом выкарабкалась на более-менее ровное плато. Я увеличил скорость, но вскоре пришлось притормозить: дорога опасно сужалась и ныряла в узкое ущелье, где снова бежала вверх.

В горах, обступивших узкую ленту дороги, быстро темнело. На очередном резком повороте я заметил свет фар, бьющих далеко внизу. Преследователи отставали как минимум на четверть часа. Расчет оказался верен: страж был настолько уверен в авторитете службы, что не сразу понял, в каком направлении искать, и сначала бросил погоню в противоположном направлении. Ха-ха! Знай наших!

Дорога петляла между стенами скал, пару раз пролетала над глубокими расселинами, и после очередного крутого поворота выбросила на колонну тяжелых грузовиков, медленно ползущих в гору. Я выключил фары, нагнал последнюю машину, ориентируясь на задние огни, и с минуту следовал за ней, размышляя, что делать дальше. Грузовики занимали дорогу по всей ее ширине, и обойти их невозможно: справа – скалы, слева – пропасть. Ползти в хвосте колонны нельзя, поскольку с минуты на минуту сзади могла появиться стража. Значит, остается только одно...

Резко вывернув руль, я выпрыгнул из машины, отправив ее в долгий полет вниз, а затем нагнал грузовик и перевалился через задний борт. В кузове царила темнота, и мне пришлось зажечь карманный фонарик.

Грузовик был доверху набит ящиками с армейской маркировкой: бронекостюмы, взрывчатка, автоматическое оружие, боеприпасы. Так вот почему грузовики шли очень медленно: колонна поднималась на рудник не пустой... Они там что, к войне готовятся? С кем?!

Решив, что размышлять об этом - попусту терять драгоценное время (на руднике все и так станет ясно), я снял шеврон и вскрыл несколько ящиков. Не знаю, кого и для чего вооружает стража, но подготовиться к возможной встрече с ней и вояками стоит. Почему? Хороший вопрос. Оружие – самое неоднозначное и, возможно, самое значимое изобретение разума, и посему обладает особой, магической аурой. В чужих руках оно пугает, в своих – внушает уверенность и чувство безопасности. Оружие позволяет бороться и слабому духом, толкает вперед, даже когда там нет ничего, кроме пустоты и бесконечной неопределенности. Но стоит его бросить, и победить страх становится трудно. Оружие – костыль, в котором человечество давно не нуждается, но не откажется от него еще долго, поскольку одна мысль об этом внушает трепет.

Экипировавшись, следующие несколько минут я провел в темноте, забившись в угол между ящиками и пытаясь выстроить более-менее логичную версию о происходящем. Дети, черти, стража, оружие - четыре составляющие, сошедшиеся в конкретной точке пространства, к которой в данный момент движусь и я. Старый рудник, еще недавно кормивший целый поселок, что ты скрываешь?

Колонна внезапно остановилась, вдалеке послышались окрики, которые перекрыл лязг и скрежет открываемых ворот. Я замер, приготовившись к худшему: при въезде на рудник грузовики могли досмотреть. Однако машины снова тронулись, и пост остался позади. Колонна с военным грузом, видимо, не внушала охране никаких подозрений.

Я осторожно выглянул из-за борта и тут же нырнул обратно в спасительную темноту. Грузовики продолжали движение по относительно ровной грунтовой дороге, оставляя за собой шлейф пыли, сквозь завесу следовали внедорожники стражей. Меня нагнали, но, похоже, пока не заметили. Перезарядив оружие, я на всякий случай занял удобную позицию с широким углом обстрела.

Через минуту колонна снова остановилась, вновь послышались крики и скрежет. Затем грузовики, а за ними и внедорожники, въехали в просторный и освещенный ангар. Мышеловка захлопнулась. Браво, детектив! Подобное расследование стоило шеврона?

Я мысленно воззвал к богам, и приготовился к десантированию с боем, как вдруг услышал голос стража. Он стоял рядом с грузовиком и не скрывал бешенства.

- Куда, черт возьми, он мог исчезнуть?!

- Он мертв, командир, - раздался второй голос. Он принадлежал вояке, выдававшего себя за секьюрити при хозяине рудника. – Его разбитая машина лежит внизу.

- А тело?!

- Чтобы спуститься к машине и найти то, что осталось от тела, потребуется время. Он не мог выжить после падения с такой высоты.

- Вы его недооцениваете! Он схитрил и отправил машину в пропасть, чтобы пустить по ложному следу, а сам продолжил путь пешком.

- В таком случае вам нечего беспокоиться, командир. Охрана предупреждена. Мы его возьмем.

- Вы полагаете, трибунал сочтет это основательным доводом? – голос стража осязаемо источал яд. – Мне не нужны обещания. Нужен результат. Распорядитесь усилить охрану внешнего периметра, - продолжил страж тоном, не терпящим возражений. – В случае неполадок любой из камер наблюдения, любого датчика немедленно высылать на место наряд. Сформируйте несколько поисковых групп – пусть прочешут окрестности: детектив может прятаться неподалеку. А на рассвете отправьте людей вниз проверить машину. В случае обнаружения, доложить немедленно. Я буду у себя. Все ясно?

- Так точно!

Голоса стали удаляться. Я вновь высунул голову и, заметив, что около грузовика никого нет, покинул кузов и спрятался за нагромождением контейнеров – огромных, запертых и опломбированных. Что прятала в них стража? Танки?

Я тихо двинулся вдоль контейнеров, стараясь держаться тени и думал о том, что делать дальше. Стража нагнала на рудник целую армию, не оставив выбора: я должен найти того, у кого есть ответы на все вопросы.

Солдат, охранявший ангар, не ожидал нападения со спины. Я вырубил его одним ударом, затащил внутрь, связал и, сунув в рот кляп из найденной на месте грязной промасленной тряпки, привел в чувство. Он открыл глаза и замычал. Я наклонился к его уху и зашептал: - Будешь сотрудничать, останешься жив. Нет – извини, и быструю смерть не обещаю. Буду отрезать по кусочку.

Он наградил меня яростным взглядом. Я вздохнул, и продемонстрировал нож. – Вопреки стереотипам, болевой порог мужчин значительно выше, чем у женщин. Поэтому буду резать медленно, чтобы ты успел все прочувствовать. Начинать?

Солдат замотал головой.

- Хорошо, - сказал я. - Мне нужно задать несколько вопросов. Отвечай тихо. Крикнешь – прирежу. Понял?

Солдат кивнул. Я вытащил кляп.

- Когда смена?

- Через полтора часа.

- Где страж?

- В административном корпусе. У него там кабинет напротив главного входа.

- Сколько в охране?

- Двое.

Солдат соврал: административный корпус охраняло четверо. Сделав лицо кирпичом, я пошел прямо к двери, надеясь, что в форме, снятой с часового, примут за своего: служба, мол, вызвали. Вояки не обратили на меня внимания. Я постучал, крикнул «Разрешите?», и быстро юркнул за дверь, за которой открылось просторное помещение с множеством экранов и непонятных приборов. Посредине залы ко мне спиной стоял тот, кто и был нужен.

- Какого без... - Страж резко развернулся ко мне и замолк на полуслове.

- Здравие желаю, - сказал я и наставил на него ствол. – Искали?

- Опустите оружие, - сказал страж. – Здесь оно ни к чему.

- А по ангару не скажешь.

- Так вот как вы попали на рудник... Примите мои комплименты. Нам бы очень пригодилась ваша способность быстро принимать решения. Опустите оружие, и никто не пострадает.

- Что здесь происходит? Где дети?

- С детьми все в порядке. А то, что здесь происходит, не вашего ума дела. Это государственная тайна.

- Что вы сделали с детьми?

- Детектив, повторяю, с детьми все в порядке. Они недавно отужинали и сейчас ложатся спать. Через несколько дней их вернут родителям.

- Зачем вам понадобились дети? Вы проводите над ними эксперименты?

- Боги с вами, детектив.

- Я вам не верю.

- Не сомневаюсь, - сказал он и улыбка сползла с его лица. – Можно, я сяду. Очень устал, гоняясь за вами.

- Сейчас же покажите мне детей. Если нет, пристрелю - терять мне уже нечего.

- Они в другом ангаре, детектив. До него с полкилометра по открытой поверхности. Вас убьют, как только мы выйдем из этой комнаты.

- Только в том случае, если вы мне не поможете. А ведь вы мне поможете?

- С какой стати?

- На мне несколько килограммов взрывчатки, которая рванет, как только нажму эту кнопочку, - я продемонстрировал ему взрыватель. – Разнесет все в радиусе десятков метров.

- Так-так, - сказал он. – Угрозу оружием еще можно было простить, но покушение на убийство стража... Это меняет дело. Что ж, пойдемте. И... Чтобы вы знали... Очень жаль, что все так вышло. Вы только что просрали шанс попасть к нам на службу. Да что там, - жизнь просрали. После того, как все закончится, загремите на рудники надолго.

- Уже нахожусь на одном из них, - напомнил я. – Вперед, и не вздумайте меня провоцировать.

Мы вышли из корпуса и потопали к ангару, в котором, как утверждал страж, находились дети. Страж молчал, а я ни о чем не спрашивал. Над рудником властвовала ночь, и я думал, что, возможно, наслаждаюсь ее царством в последний раз. Как оно там будет на рудниках? Не знаю... На каторжника у разлома не поставит и самый отчаянный лудоман - процент выживаемости в точках движения тектонических плит крайне низок. За заключенного в тех местах не дадут и гроша, а, впрочем, разве он где-то стоит дороже?

От ангара нас отделяло совсем немного, когда толщу темноты разрезал ослепительный столп света, который ударил в центр карьера. Я на секунду лишился способности видеть, споткнулся, и упал, ударив в спину стража. Он распластался впереди и закричал: - Они вернулись! Тревога! Общая тревога!

Я перевернулся на спину, проморгался и увидел, как высоко над рудником медленно проплывает группа ярких огней. Их движение сопровождалось низким, пронизывающим гулом, от которого заложило уши и, казалось, задрожала земля. Огни закружились в сложном танце, складывали фантастические рисунки, и это феерическое зрелище гипнотизировало, вводило в оцепенение, топило в себе мое я. «Иди к нам, - призывно зашелестело в голове. – Иди к на-а-а-ам».

- Не смотреть на них, - меня резко встряхнули. Огненный танец вытеснило лицо стража, потом появилась его рука, которой он ударил по щеке - раз, другой. Я потряс головой. В уши ударил протяжный вой сирен.

- Что это? – крикнул я. – НЛО? Они действительно существуют?

- Некогда объяснять, - прокричал страж. – Надо спрятаться! На открытом пространстве оставаться нельзя!

Он рывком поставил меня на ноги и потащил ангару. Я послушно следовал за ним, ощущая себя марионеткой, которую срезали с нитей кукловода и спешно, за шиворот, тащат со сцены. Бенефис был сорван и кукловоду это не понравилось. От огненной группы отделились и свалились в пике несколько ярких точек.

- Ложись! - закричал страж и упал на землю. Я повалился рядом, краем сознания отметив, что точки стремительно приближаются к нам, увеличиваясь в размерах, а к ним навстречу тянутся пунктирные линии заградительного огня. Точки разлетаются снопом искр, но очередь с земли все же настигла одну на излете, и теперь она падает, превращаясь, по мере приближения к земле, в большой светящийся шар.

Объект рухнул, взметнув вверх облако пыли, усыпав поверхность обломками. Зенитчики переключились на другие цели, а к шару побежали фигурки в мундирах, однако вскоре их движение было остановлено. Из-под обломков выбралось уродливое чудовище и разметало атакующих, как игрушки. Легкое стрелковое вооружение явно его не брало.

- Бежим! – взвыл страж, и мы припустили к ангару, но чудовище нагнало нас в два прыжка. Оно оказалось уродливым механизмом, вооруженным гибкими щупальцами. Он схватил стража поперек туловища, встряхнул, как куклу, выдвинул из чрева клеть, и бросил его внутрь. Я достал табельное оружие и выстрелил. Монстра качнуло, но в следующий миг он метнул щупальцами в меня. Разоружив, механизм отправил меня к стражу.

Тот был плох. Автомат пришельцев нанес ему тяжелые повреждения. Страж зажимал длинную рваную рану поперек тела. Я бросился к нему, но он отмахнулся: - Мне конец, детектив. Осталось недолго. Он едва не разорвал меня надвое.

- Черт возьми, страж, кто это?

- Мы называем их верхними, - прохрипел страж. – Это обитатели Верхнего мира.

- Что за бред?! Там крайне разряженные, неблагоприятные для обитания высокогорные области, среда с низким давлением, смертельно опасным для организма.

- Это устаревшие данные. Верхний мир давно заселен вполне развитыми существами, которым не без нашей помощи удалось создать цивилизацию. Был такой проект - «Атлантида», информация по нему закрыта, но в нашей ситуации это уже не имеет значения... Верхние оказались способными учениками, но не смогли выбрать правильный путь развития, и нам пришлось прервать любые контакты.

Провал «Атлантиды» послужил главной причиной создания министерства стабильности и стражи. Верхним миром правит крайне агрессивная раса, уничтожающая флору, фауну, и себе подобных, и мы посчитали, что лучше залечь на дно, иначе нас уничтожат. Прошло время и нас стали считать мифом, сказками, и это вполне устраивало. Верхние научились строить транспорт, которые скользит по кромке нашего мира, но с недавних пор им стало мало своего пространства. Вы ведь слышали об НЛО? Так вот – байки про похищения пришельцами, их эксперименты над людьми основаны на правде.

- Чем их привлек рудник?

- Им интересен не рудник, а мы. Верхние оказались здесь случайно - они совсем не знают наш мир. Их аппарат исследовал горы и наткнулся на рабочих. Они попытались утащить одного наверх, но его удалось отбить. Я полагаю, тот аппарат был разведывательным. Если бы на рудокопа напала такая же тварь, как на нас с вами, он сейчас не пил горькую в поселке.

- Зачем вы свезли на рудник детей?

- Мы пытаемся найти способ противодействовать гипноизлучению. Последнее вы испытали на себе. На детей оно не действует, и было важно провести несколько тестов в полевых условиях. Приглашать испытуемых официально, как вы понимаете, в нашем случае нельзя. Но мы собирались это компенсировать хорошим вознаграждением. Дети получат образование и останутся на нашей службе. Их родители будут этому только рады. А вы... Возьмите, - страж вытащил из-за пазухи маленькую коробку. – Это заряд направленного действия. Пробьете дыру в клетке и сможете уйти.

- Здесь я вас не брошу.

- Оставьте... Оставьте мне вашу взрывчатку... Ту, которой пугали, если это не было блефом. Вы покинете клетку, а я подорву это чудовище. Нельзя допустить, чтобы я... мое тело попало к верхним. Бегите!

Я бережно поднял его, отнес к противоположной стороне клети и оставил рядом жилет, набитый взрывчаткой. Он подтянул его к себе, прижал к груди взрыватель и красноречиво посмотрел на меня. Пробив дыру в решетке, я оглянулся и крикнул: «Прощайте!».

Страж кивнул. Я нырнул наружу, упал, краем глаза заметив, как надо мной пролетело щупальце, вскочил, увернулся от другого, и побежал прочь. Автомат бросился следом, но в следующий миг его разнесло на куски. Страж...

...Страж... Сторож... Строже... Строжайше... Да, именно так! Предыдущее стереть! Начать с нового абзаца: Рекомендую строжайше запретить погружения в квадрате ... в виду большого процента потерь в глубоководной технике (данные потерь автоматических батискафов приложены к документу - прямая ссылка). Существование гигантских глубоководных спрутов подтверждено и зафиксировано (видео и фото файлы приложены к документу - прямая ссылка). Установлено, что глубоководные организмы чутко реагируют на определенные частоты спектра. Выявлена связь между чувствительностью к свету и размером особей. Однако изловить животных для предметных исследований не представляется возможным в связи с экстремальными условиями среды их обитания: высоким давлением и тектонической активностью. По меньшей мере два автоматических батискафа (прим. - данные будут уточнены после завершения технических экспертиз) были выведены из строя извержением гейзеров. Рекомендую свернуть работы в данном квадрате как бесперспективные.

Абзац. 16 апреля 2056 года...

...Год... Годен... Что это было?

- Что? – спросил я и открыл глаза. Я лежал на больничной койке, рядом с которой стояли двое: врач и рослый здоровяк с шевроном стража.

- Я сказал, что менее чем через полгода обязательно скажу вам «Годен!», - сказал врач.

- Годен к чему?

- К службе, мой дорогой, к службе, - врач показал на стража. – Он сказал мне, что вы – коллеги.

- Неужели? - спросил я.

- Уже ли, - сказал страж, и, пользуясь тем, что врач в это время стоял к нему спиной, подмигнул. – Ты - мой напарник, пострадал во время секретной операции и, похоже, немного повредил память. Но дядя врач обязательно поднимет тебя на ноги, а я еще зайду. У меня есть к тебе предложение, от которого нельзя отказаться.

- Я же просил не говорить с ним о делах, - укоризненно сказал ему врач.

- Молчу, молчу, - страж поднял руки. – Поставьте этого молодца на ноги как можно скорей. Он очень нужен службе.

...Океан раскинулся на 361 миллион квадратных километров. Мы живем над миром, который больше нашего в два с лишним раза. Вы еще уверены, что являетесь единственной разумной формой жизни на планете?

Выпей меня (Жажда)

«Живой организм есть одушевленная вода». Эмиль Дюбуа-Реймон

Где-то в неизвестной точке пространства.

- Прости меня, - она заплакала. – Я люблю тебя.
- Не смей плакать, - зашептал он. – Не теряй драгоценную влагу. Ради нас, ради нашего будущего, не смей плакать.

Планета «Анна»
- Отдайт коропка! – мужчина в закрытом наглухо костюме биозащиты требовательно протянул руку к стоявшей перед ним женщине в лохмотьях, в которых с трудом угадывались остатки скафандра. - Она должна пройти дезинфекция!
- Нет! – женщина тряхнула копной седых волос и прижала к груди потертый пластиковый контейнер.
- Прафила безопасности требофать полный дезинфекция биологический материал с чужих планет, - мужчина нетерпеливо затряс рукой. - Фы не слышать о прецедентах?! Фымерли...
– Не-е-ет! – Женщина сверкнула глазищами. – Не отдам!

Мужчина оторопело застыл.
- Черт фозьми! Две колоний капут из-за несоблюдений этот прафило! Мы не пустить фас на борт с грузом без дезинфекция!
- Тогда я останусь! – женщина развернулась и решительно зашагала к выходу.
- Если мы улететь, не фернуться! – закричал ей в спину дезинфектор. - Никто не пошлет корабль ф такой даль ради сумасшедшей старуха!

- Что происходит? – в камеру дезинфекции, навстречу оборванке, шагнул рослый мужчина в скафандре.
- Капитан! Глупая бабка не отдафать чертофа коропка! Нихт принимать на...
- Что у вас там, леди? – капитан перебил дезинфектора, обратившись к женщине.
- Это... Он...
- Кто? – капитан нахмурился.
- Мой любимый... То, что от него... осталось...

Женщина опустила голову, скрыв лицо волосами. Капитан увидел, как вздрогнули – раз, другой - ее худые грязные плечи. Оборванка неслышно плакала.

- Пропустите ее.
- Но, капитан! Прафила безопасности...
- Если в коробке было что-то опасное, она бы давно умерла.
- Спасибо! – оборванка вцепилась в руку заступника. Ее глаза были сухими, и капитан почувствовал себя обманутым.
- Думал, вы плачете.
- Когда-то очень давно меня научили плакать без слез.
- Простите, - капитан замялся. - Штурман покажет вам вашу каюту. Переоденьтесь, помойтесь и зайдите ко мне. Я обязан допросить вас в рамках официального расследования.
- Вы прилетели, чтобы провести расследование? - горько спросила женщина. – Я ждала вас тридцать лет...
- Сигнал дошел до ближайшей населенной планеты всего неделю назад.
- Я ни в чем вас не виню.
- Рад, что нашел взаимопонимание.

«Спасательный корвет «П-2048». Порт приписки «Арктур-24». 2429 год стандартного исчисления. Бортовое время 10.32. Запись беседы со свидетелем по делу торгового судна «Клипер»

- Вас зовут?

- Доувс. Анна Доувс, 2372 года рождения в стандартном исчислении. Старший менеджер по продажам. Единственный член экипажа торгового судна «Клипер», оставшийся в живых.

- Что случилось с «Клипером»?

- Мы возвращались в порт приписки с коммерческим грузом. «Клипер» атаковало пиратское судно у входа в точку прыжка. Мы пытались уйти, но рейдер выпустил ракеты. Одна из них достала нас, когда «Клипер» уходил в гиперпространство. Был взрыв. То, что осталось от корабля, выбросило в неизвестной точке. Я не знаю, что произошло. Видимо, взрыв повредил гипердрайв и вызвал сбой в системе навигации. Но нам определенно повезло: недалеко от точки выхода обнаружилась система с кислородной планетой в «обитаемой зоне». Почти всю оставшуюся энергию мы отдали на старт и ускорение, сокращавшее время пути до четырех с половиной недель.

- Что произошло с экипажем?

- Большая часть экипажа погибла сразу же. Точное число найдете в копии бортового журнала, которую изъяли из моей спасательной капсулы (копия приобщена к делу – прим.). Спастись удалось только тем, кто находился в уцелевших отсеках. Но лучше бы всем умереть сразу...

- Не отвлекайтесь, пожалуйста.

- Да-да, простите. Не представляла, что моя эвакуация с этой планеты будет такой... Не важно. Положение оставшейся части экипажа было критическим...

«Клипер»
В остывающем отсеке царил полумрак, который не могло разогнать призрачное, тусклое мерцание аварийных огоньков. В спертом воздухе пахло горелым пластиком, где-то, еле слышно потрескивая, искрилась проводка, кто-то тихо стонал. Анна медленно поднялась на колени, осторожно держась за стенку. Голова кружилась, но отсек больше не трясло, не уходил наружу воздух, не выли сирены, и чудом сохранялась искусственная гравитация.

Анна поползла к выходу в галерею, соединявшую грузовые и технические отсеки, размещенные в носовой и центральной части корабля, с жилыми – на корме. Через несколько метров она уперлась в холодный металл. Люк был намертво запечатан.

- Там никого нет, - сказал кто-то позади. Анна обернулась. Перед ней, пошатываясь, стоял человек в форме техника с залитым кровью лицом.
- Как? - закричала Анна. – Как?! Там Джастин!
– Там никого больше нет. Только вакуум.
- Зато мы живы! – закричал кто-то во мраке. – Живы!
- Да заткнись ты, идиот! – гаркнул человек в темноту и вновь повернулся к Анне. – Ищете Джастина?

«Запись беседы со свидетелем по делу торгового судна «Клипер»
- Кто такой Джастин?

- Джастан Дин - мой жених. Все называли его Джастиным. Он так мне и представился. «Джастин», - сказал он, и поцеловал руку.
Мы познакомились за полгода до катастрофы, когда меня только приняли в экипаж. Я была достаточно привлекательна, чтобы вскружить голову не одному мужчине, а он... Внешне он проигрывал многим: чуть выше среднего роста, милая, но ничем не примечательная мужская мордашка. Но он был галантен и обходителен, знал толк в вине, и что шептать на ушко. И он так смотрел на меня... В его зеленых глазах горел огонь.
Мой Джастин работал «совмест»-экспертом, тестировал закупаемые товары во Внеземелье на совместимость с человеческой средой обитания. За несколько минут до атаки он собирался на доклад к капитану, но, к несчастью, не успел.

- Вы хотели сказать, к счастью?

- Нет, вы не ослышались...

«Клипер»

- Мой родненький! – Анна осыпала лицо Джастина поцелуями. - Мой хороший!
- Девочка моя, пожалуйста, не сейчас, - Джастин пытался отвернуться. – Я грязный. Да и человек вон смотрит.
- Ну и пусть! Пусть грязный! Пусть смотрит! Я думала, ты погиб!

Анна крепко прижалась к Джастину. Техник, который привел ее в отсек, отвернулся и, чему-то улыбаясь, побрел прочь, оставляя их наедине.

- Со мной, моя звезда, все в порядке. Но с нами всеми, думаю, дело плохо. Мы не протянем долго. У нас в запасе всего несколько дней...

«Запись беседы со свидетелем по делу торгового судна «Клипер»
- Суда класса «Клипер» имеют большую живучесть. В случае аварий системы жизнеобеспечения корабля обеспечивают экипаж всем необходимым более полугода стандартного времени. Но торговые суда не строят с расчетом на ракетные атаки. Взрыв уничтожил половину корабля. В уцелевших отсеках было холодно, система регенерации воздуха почти не работала, а самое ужасное - вышла из строя система циркуляции и очистки воды. Через несколько суток запасы питьевой воды кончились, а потом... Люди видели галлюцинации, сходили с ума, пили импортную краску, которую мы везли на Землю, мочу... Раненые умирали, и сначала те, у кого еще оставались силы, стаскивали тела в трюм, а потом «Клипер» превратился в склеп, где вместе с мертвыми оказались погребены живые. Тогда и случился первый случай...

«Клипер»
В воздухе висел смрад от грязных и гниющих тел, с которым не справлялись генераторы воздуха. Красные маячки аварийных ламп окрашивали отсек и лежащих на полу людей в багровые тона, отчего казалось, что все залито кровью. Анна с ужасом смотрела, как в дальнем углу несколько мужчин и женщин сплелись в омерзительный змеиный клубок у тела умиравшего техника.

- Господи! Что они делают?!

Техник еще слабо дергался, бредил и хрипло просил пить, когда в его плоть впились зубы бывших товарищей по экипажу. Техник по-детски всхлипнул, потом послышалось страшное бульканье, которое сменилось чавканьем и причмокиванием. Одна из женщин, почувствовав на себе взгляд, подняла перепачканное чем-то черным лицо, и долгое мгновение смотрела на Анну, и не было в этом взгляде ничего человеческого, кроме безумия.

- Не смотри на них! - Джастин охватил ладонями покрытое грязью лицо Анны и повернул к себе. - Глянь на меня! Пожалуйста, мой лучик! Смотри на меня!
- О Боже, Джастин! – Анна уткнулась ему в плечо. - Они пьют его кровь!
- Успокойся и не привлекай к себе излишнего внимания.
- Она смотрела на меня, как на неодушевленный предмет, будто на ведро, на бутылку с водой!
- Сейчас они готовы загрызть умирающего за каплю жидкости из его тела, - сказал Джастин. - Потом - примутся за других, а рано или поздно нападут на нас. Но я знаю, как спастись...

«Запись беседы со свидетелем по делу торгового судна «Клипер»
- Джастин придумал способ... Мы бежали, когда свора обезумевших людей сжирала заживо юнгу, 15-летнего мальчишку. Он мечтал попасть на «Клипер» к отцу... Его отец, инженер, погиб при взрыве, и мальчика некому было защитить, потому что те, кто мог, подло его бросили...

«Клипер»
- Мы бросили его на съеденье! – Анну колотило в истерике. - Мы сбежали! Как мы могли?! Это жутко! Это подло! Мы должны были ему помочь!
- Как? – Джастин, сохранявший видимое спокойствие, закрыл и заблокировал переходной люк, в который несколько мгновений спустя забарабанили с другой стороны. - Мы ничем не могли ему помочь. Они сожрали бы нас вместе с ним!
- Откройте, суки! – страшно завыли за переборкой.

Джастин сделал неприличный жест в сторону люка и подмигнул Анне. – Хрен они сюда доберутся. Да! Мы обвели их вокруг пальца.
- Куда ты меня привел?!
- Моя королева! Добро пожаловать в резервный командный отсек и, по совместительству, наш временный спасательный шлюп. Нужно пересидеть тут две недели, оставшиеся до подлета к планете. Я хочу назвать ее «Анна». Ты не против, любимая?

«Запись беседы со свидетелем по делу торгового судна «Клипер»
- Джастин в первый же день подсчитал, что ни один из членов экипажа не имеет шанса достичь планеты живым. Обезвоживание убило бы всех гораздо раньше выхода на спасительную орбиту. И тогда ему в голову пришел план: запереться со мной, и отдать мне свою воду.

- У него была вода?

- Ах, как много бы я отдала, если б у него была вода. Но нет, Джастин говорил о воде, которая была в нем. Человек на 60-70 процентов состоит из воды. Джастин посчитал, что в нем оставалось около 45-50 литров – достаточно, чтобы дотянуть до «Анны» одному человеку.

- Он решил извлечь воду из себя? Как?

- Мы возвращались на Землю с новыми образцами инопланетной техники. Среди них был конвертор – интересное, но весьма энергозатратное устройство, способное извлекать из материалов любое из составляющих веществ, практически мгновенно смешивать различные химические элементы. Джастин говорил, что эта машина будет очень полезна для обработки руды, создания разных, принципиально новых материалов, но, полагаю, область применения конвертера гораздо шире.

- Мы знакомы с этим типом техники. Она нашла применение на флоте.

- Но не в случае «Клипера»... Энергии на борту практически не было, а остаточного заряда в самой машине хватило бы на одну операцию.

- Немыслимо!

- Я сказала то же самое, только жестче, но он был непреклонен. Я кричала, плакала, наврала ему, что беременна. Я очень любила его, и боялась, что он сошел с ума, как остальные. Я хотела, чтобы он остался со мной, но моя ложь только укрепила его в решении...

«Клипер»
- Я не хочу включать чертов конвертор!
- Тогда мы умрем через два-три дня.
- Значит, умрем. Умрем вместе.
- Послушай, девочка моя, я не раз перепроверял расчеты. То, что я предлагаю, спасет нам жизни. Тебе и мне. Если ты сделаешь все в точности, как скажу...
- А если что-то пойдет не так?!
- Все будет хорошо! Поверь мне, любимая. В заданной программе конвертер мгновенно выделит из меня воду, и я усну, ничего не успев почувствовать. Когда придет помощь, проделай все операции в обратном порядке, и я вернусь. Мы спасемся. Включай!
- Прости меня, - она заплакала. – Я люблю тебя.
- Не смей плакать, - горячо зашептал он. – Не теряй драгоценную влагу. Ради нас, ради нашего будущего, не смей плакать. Включай, ну же!

Лицо Джастина долю секунды сохраняло любимые Анной черты, а потом осыпалось пылью. Анна прислонилась к стеклу камеры конвертора, и зарыдала.

«Запись беседы со свидетелем по делу торгового судна «Клипер»
- Я пила его... И слушала, как колотят в люк. Эти стуки и жуткие крики за переборкой сводили с ума несколько суток, в течение которых звездочка, горевшая в середине обзорного дисплея, увеличилась до размера мелкой монетки. Потом в соседнем отсеке все стихло. Когда корабль вышел на расчетную орбиту, я выжидала еще пару дней. Боялась, что кто-то остался в живых, и бросится на меня, как только открою переходной люк.

Я покинула корабль в спасательной капсуле...

Планета «Анна»
Яркая звездочка упала с неба на рассвете, когда в вышине, над плотным покровом тяжелых туч, гасли ее последние подруги. Она пронеслась над редким перелеском, спугнув ранних птиц, и огненным шаром упала на берегу реки, медленно несущей свои воды к далекому океану. Поверхность шара издавала треск, шипела и испускала пар, стремительно темнея под струями омывавшего его дождя. Когда небесный гость остыл, по его поверхности поползла трещина, наметившая правильный круг, который мгновеньем спустя что-то выдавило наружу. В шаре образовалось отверстие, выпустившее тонкую двуногую фигурку.

Анна спрыгнула на землю, медленно сняла с себя шлем скафандра и подставила лицо дождю. Теплые капли воды скатывались по щекам, и ей казалось, что они имеют солоноватый привкус слез...

«Запись беседы со свидетелем по делу торгового судна «Клипер»
- Посадка была жесткой, и короб, в который был прах любимого, получил серьезные повреждения. К сожалению, я заметила это слишком поздно – когда открыла люк капсулы. Ветер, ворвавшийся внутрь, разметал содержимое короба. Все, что мне удалось собрать, поместилось в небольшом контейнере, но я надеялась, что найду способ воскресить Джастина, ведь у меня осталась программа с пакетом данных, описывающих моего любимого до последней молекулы.

В первые два года я боялась удаляться от места посадки – боялась местных животных и ждала спасения каждый день. Я пыталась сохранить рассудок, ежедневно болтая с примитивным бортовым компьютером капсулы, однако порой мне казалось, что сумасшествие овладело мной еще на корабле, и бороться с помешательством бесполезно. Тогда мне хотелось предать Джастина земле и покончить с собой, но что-то останавливало. Я снова цеплялась за призрачную надежду на возвращение к людям, к цивилизации, и ждала, ждала, ждала...

«Спасательный корвет «П-2048». Бортовое время 19.15»
- Не уверен, что получится, - техник развел руками. – Никогда не сталкивался с таким программным обеспечением, да и с задачей тоже. Мне кажется, что вводных составляющих недостаточно. Их менее 20 процентов от необходимого. С избытком – только вода.

- Мы должны попробовать, - сказал капитан и кивнул в сторону стоявшей рядом строгой седовласой женщины, в которой уже нельзя было узнать оборванку, вступившую на борт корвета. – Прими у леди коробку.

Анна осторожно передала контейнер, и с замиранием сердца наблюдала за тем, как техник засыпает его содержимое в камеру, подает воду, вводит программу и запускает конвертор. Несколько секунд ничего не происходило, но потом за стеклом проявились сначала призрачные, а потом все более четкие и плотные очертания человеческой фигуры. Мужчина, а сомнений в том, что в конвертере лежал мужчина, не было, распахнул глаза.
- Где я? – произнес человек глубоким, немного вибрирующим баритоном.

Техник, еще не веря в происходящее, осторожно открыл камеру. - На борту спасательного корабля, сэр.
- Джастин! – Анна шагнула к конвертеру, но остановилась, натолкнувшись на недоуменный взгляд мужчины.
- Мое почтение, милостивая сударыня. Мы знакомы?
- Джастин, милый, это же я, - Анна попыталась обнять фигуру, но ее руки прошли насквозь, будто мужчина был слеплен из тумана. – Джастин?!
- Боже, что со мной? – закричал мужчина. – Что вы со мной сделали? Я умер? Я - призрак?!

Техник опасливо попятился:
– Я предупреждал.
- О чем, черт возьми?! Верните мне нормальное тело!
- Большая часть вводных материалов утеряна, и мы смогли восстановить вашу структуру частично, - сказал капитан. - Но вы выжили, Джастан Дин! С возвращением!
- Я ничего не помню, - мужчина схватился за голову. - Зовите меня Ди. Джаста Ди. Мне кажется, так благозвучнее.

У Анны подкосились ноги. Капитан помог ей сесть, но она не чувствовала его присутствия. Анна смотрела на Джастина, и по ее щекам бежали слезы.
- Не плачьте, сударыня, - мягко сказал Ди. – Не теряйте драгоценной влаги.