А вообще, эта вот треш-эстетика подобного вида она, разумеется, не для женской аудитории читателей. Вообще не для женщин такая литература.

нууу не всегда. Вон, мой педагог (женщина) такой список литературы представила.... огого

, согласна стеб, пардон, пошловатый и грязноватый, И уж что-что, а мистики никакой и эротики тоже. Почему-то многие путают эротику с физиологией. ИМХО.

да-да, пошловатый и грязноватый! Но "пошлось" бывает разного плана.
Возьму, какие нибудь "крайние" примеры, без всякой претензии:
Лимоновские тексты (ну, как я без него?! Ну тексты, Жене, Берроуза, Буковского, Миллера...не важно)... в их текстах есть и грязь и пошлость, но произведения великолепные! (напоминаю, я без всякой претенизии), а есть писатели пишущие о любви, родине, патриотизме, дружбе, но тексты их - жутчайшая пошлятина... Вот, я надеюсь, что я все таки не совсем второй пример

вставил ту музыку, которая заиграла в сюжете

Не-е, Максим. Вы, в погоне за оригинальностью, совершенно сбили настрой читателя на финальную "вкусняшку". За рыжими евреями со свинскими корнями, детьми-путинейцами и мужиками в лифчиках кульминация какая-то бледная и размытая. Не "торкает" читателя, словом.
А так, в общем-то, прикольно вышло. Стёб на политическую систему, общественный уклад, вечные поиски "виноватого".
Я, конечно, читала и плевалась - ну да мне не привыкать.

ровена, я немного с вами не согласен, спешу просто , позже отпишусь. Коротко скажу...

"сотворение" евреев, и как собирательный образ этого "сотворения" должен был быть (как принято считать) гениальный еврей. Гениальных евреев много, но я выбрал этом объединяющим образом самого мне близкого, потому и рассказ оканчивается тем, что ОН читает свои стихи.
я не хочу никого переубеждать, но я не гнался за оригинальностью. То что я пишу, мне кажется обычным, просто у всех разные литературные "закалки". Для меня это посредственно, а не оригинально. Видно, я много перечитал такого, когда глаза вываливаются от неожиданности стили, построения текста, идей...

Gibrid

http://

-- А теперь, прошу прощения...Гости не унимались, поедали кушанье и хихикая переговаривались.
- Друзья, друзья, хозяин просит слова – почтительный мистер Volkov прожестикулировал руками и, утерев элегантнейшим образом уголок рта, присел.
-Кх-кх-кх - это хозяин. Презентабельного вида мужчина с редкой сединой и густыми рыжеватыми усами, поправил свой лифчик и торжественно продолжил, - Я бы хотел похвастаться, дорогие друзья, простите за легкомысленное обращение, но...Сбивается, КХекает, перебирает возбужденно сомкнутые пальцы, поправляет бретельки топика, ковыряет красивый пупок, подводит краской глаза, обильно пудрит лоб, румянит скулы, выщипывает домиком бровки.- Я бы хотел похвастаться... За этим… кхм… столом сидит замечательный ученый - Александр Константинович Romanov. Вы знаете его по многочисленным громким открытиям в области генетики - раскрытая ладонь указывает на маленького старичка с поросшим рыжевой лобком, мускусным запахом и кавказкой папахой. Тот смущенно улыбается почесывая шерсть на пухлых щечках. Привстает с места, приподнимает папаху, почесывает волнительно рыжеватую поросль.
- Смущается проффэсорр - это дама в платье от пегого коня, прожевывая свиную кожицу.
- Великие люди скромняшки - рядом сидящая дамочка, по виду китаеза(янка), бамбуковые палочки торчат из ушей.
Хозяин потеет, краснота спешно покрывает лицо, сомкнутые руки...
- Так вот, Александр Константинович Romanov в своей лаборатории вывел некое существо... - краснота перебирается на шевелящиеся от неуверенности уши. - Я совершенно не разбираюсь в генетике и в подобных вещах, потому не буду вдаваться в подробности производственного процесса. Одним словом, господин Romanov вывел гибрид человека и Linnaeus, а если проще дикого кабана.- Это все, безусловно, секретно... - поморщился от волнения Александр Константинович, теребя подол плиссированной юбки.- Да-да, это секретно. Если об этом узнают... Это будет огромный скандал и зависть всего научного мира - ухмыльнулся хозяин. - Тем более… - задумчиво посмотрел на Romanova - …Тем более это существо появилось не из пробирки, как это называется...
- Все пробирочные плоды в скором времени погибали, и все примерно на одном этапе... - перебивает ученый. Блошки перепрыгивают и повизгивают на рыжем лобке. Romanov нервозно вычесывает их и опрыскивает розоватой жидкостью.
- Это существо появилось путем обыкновенного сношения молодого самца кабана и девушки тридцати лет, страдающей гипертрихозом. - Хозяин становился все более уверенным, взгляд остепенился, и расширенные зрачки не помаргивали.
- Девушка после рождения гибрида, естественно, была уничтожена - Александр Константинович успокаивающе взглянул на гостей, те же в свою очередь облегченно вздохнули.
- Так вот, - это хозяин, поправляя слетающие бретельки на узких покатых плечах - оплодотворение обязательно должно проистекать в момент дефлорации, в специально выстроенной среде... Ну и короче, там масса иных тонкостей - сконфузился и звучно выпустил газы.Гости зашептались, отстранили пойло и кушанье.
- И где это существо, где? - не унималась молоденькая бледная девушка, обращаясь к своему папику.
- Так вот... - хозяин постарался перебить галдящих гостей, но те только пучили охмелевшие глаза и шептались, шептались, шептались...
Зазвучала " Carmina Burana" Орфа. Все утихли. Металлическая дверь от пола до потолка засеребрилась, и створки разъехались в разные стороны, скрежеща. Музыка становилась громче, глаза присутствующих налились кровью, выпучились из глазниц, не моргали, а только слезились слизкой жидкостью, волосы в ушах и носу заколосились. Музыка зазвучала еще громче, из раскрытой серебряной двери валил объемный рыжеватый дым.Лица замерли, губы же наоборот, затряслись, конечности задергались, переворачивая все со стола. Музыка стихает, совсем стихла, в ушах стоит пространственный металлический гул.Две выбритые догола обезьянки с отвисшими до пола раздраженными гениталиями выкатили к столу мерцающий чемодан. Оскаливая гнилые зубы гостям, почесывали волочащуюся мозолистую мошонку.
-Брысь-брысь отсюдава! - покрикивал на обезьянок хозяин. Те обнажали зубы, попрыгивали, ковырялись в анусе, пили свежемолотый кофе, дрочили, выпекали яблочный пирог в необычных формочках. Уходя, потискали сиськи бледненькой девчушке. Старый козел отгонял. Девчушка довольно улыбалась. Старый козел злился. Девчушка довольно улыбалась. Старый козел бил ее по шелковистым шечкам. Девчушка улыбалась. Старый козел изнасиловал ее на столе в отсутствии контрацептива. Девчушка улыбалась. Старый козел повалился на пол, забился в агонии, пульсирую спермой. Девчушка улыбалась.
Александр Константинович Romanov отворил золотистые защелки, приподнял крышку мерцающего чемодана. Гости внимательнейшим образом уставились, слюни стекали по подбородку, пятнали вечерние туалеты, проедали лаковый паркетный пол. Из чемодана валил ржавый густой дым, запахло утренней деревней.
- Крых-крых-крыыыыххх! - в тумане стало проглядываться туловище прямостоящего. Рык усилился, из дыма вылетали ошметки зеленоватого дерьма, все округлили глаза. Только китаеза(янка) щурила щелочки, бамбуковые палочки попадали из оттопыренных ушей.Ржавый дым рассеивался по всему помещению. Перед присутствующими стояло существо с ЧЕЛОВЕЧЕСКИМИ глазами. Проникновенный взгляд. Пузатый. Нос еврейский, рыжий, покрыт прилегающей шелковисто-рыжеватой шерстью. Член средней длины, головка сиреневатая, оголена, ствол прямой. Все заохали восторженно, подобрали слюни, засверкали пьяными глазенками. Шушукаются, глядят на ЧУДО, завидуют...
- Хачу. Хачу такого - маленький безбровый ребенок со скошенным подбородком Владимир, сыночек господина Путинейца завопил и затопал ножками.Хозяин довольно облизывался. Александр Константинович Romanov плюнул на вшивую поросль. Девчушка улыбалась около стоящего трупа папика. ЧУДО смущенно поглаживало кончик носа.
- Ну, давай. Давай - хозяин подмигнул, покачивая головкойотхуя и ЧУДО, вскарабкавшись на мерцающий чемоданчик, заговорило картавым голоском:
Ниоткуда с любовью, надцатого мартобря,
дорогой, уважаемый, милая, но не важно
даже кто, ибо черт лица, говоря................

А не переборщил ли? Да всё равно, кто и чей ученик, чувство меры же должно быть. Покажите мне обезьяну с яйцами до пола. Куча гипербол = педросянство в стиле Сорокина.

Короче, перечитаю еще пару раз. Мне нравится, но разнос будет всё равно.

конечно нет обезьяны с яйцами до пола. Гибрида кабана и человека тоже нет. и Бродский появился от нормальных, приличных евреев...

"петросянство в стиле Сорокина"... Не, не читатал...

Ага. Люблю все доброе и красивое

Даниэлу Стил? хммм... У меня бабушка всю мою сознательную жизнь читает с замиранием сердца, с таким невообразимым искренним трепетом в душе, что слезы набегают на ее старческое, испещренное жизнью лицо...

так-так, Antimat. Кто то кажется просил трэша...
Вот, веселенький трэш. Почему бретельки и вши? Ну эта вся нелепица можно сказать "метафора", это такой стеб над "элитой".

Раньше кто-то, неважно кто, формулировал довольно точно: «Если вы не вышли из Мамлеева, значит вы вообще не вышли». Ну а мы-то выходим из Сорокина, никуда не денешься от него уже.

ну, может Сорокин и сказал. Он где то говорил что Мамлеев для него как учитель. Да, его "Шатуны" интересная вещь

Откровенно замечательный веселый рассказ, один из лучших у тебя.

спасибо!)

Привет, Лестада) Этот текст написан раньше конкурса, поэтому я "оборонительно" написал (пробная версия). Вся тема еврейшины (а я конечно не антисемит, в самом то что то есть...) это стеб над общими представлениями о всяких масонских элитарных еврейских общин, которые властвуют везде.
Ну разве обезьяны не эротичны... хД) шучу

Вообще сложно объяснять наличие таких вещей в собственных текстах. Это как "а почему звездолет и Воины Света"? Ну, надо сказать, просто вот так вот, и все. Это вечные метафоры, как ГНОЙ И САЛО,

не забыли Сорокина))

да вообще не стоит голосовать. Я написал в попыхал, так, для развлечения, не более.один раз только сам перечитал

                                 

Ничего в квартире не менялось с тех пор, как умер муж Алевтины Валерьевны. Скорее всего и при жизни мужа все находилось в том же увядающем спокойствии. Темный зал с обоями в мелкий бежевый цветочек, на полу обшарпанный ковер затоптано-бордового цвета, окошко на одну сторону прикрывает застиранная тюль. Из мебели: старый трехстворчатый румынский шкаф, книжные полки, скрипящий скособоченный журнальный столик, на нем – облезлый светильник с желтоватым абажуром. Старый советский телевизор в деревянном корпусе давно не включался, оттого стоял в стороне, покрытый пылью и залежью старых тряпок.

Муж Алевтины Валерьевны умер лет 15 назад от рака желудка. Алевтина Валерьевна его не любила, но чувствовала в муже привычку и нерушимый порядок жизни, потому после его смерти она горевала не о муже, а о нарушившемся привычном балансе и вынужденных переменах. Детей у Алевтины Валерьевны осталось двое – оба сына. Был и третий, но тот утонул в речке в шестилетнем возрасте после чего в душе женщины поселилась колкая мучительная скорбь.

Младший сын уже пять лет живет в Германии и все его забота о матери – еженедельный звонок и подлинная грусть сквозящая в радостном голосе. Старший живет за городом с глупенькой, как кажется Алевтине Валерьевне женой и капризными двумя сынишками, от которых у женщины болит голова. Они частенько приезжают к ней погостить, а сын даже звал Алевтину Валерьевну переехать жить к нему за город, говорил, что она их не потеснит, но Алевтина Валерьевна учуяла его скрытые планы на квартиру и сыну отказала. Хотя дело даже не в квартире: одиночество женщина стерпела и даже немного полюбила, а человеческая суета не вселяла никакую радость, только раздражение. Алевтина Валерьевна конечно гостила у сына, проведывала мальчишек, но в этих встречах она ощущала не материнскую радость, не счастье, а строгое облегчение и чувство выполненного безрадостного долга.

Женщина жила прошлым и не ощущала стремление в будущее. В прошлом она находила хоть какое- то движение, пусть даже оно было скверное и безрадостное, но наполненное людьми и событиями. Телевидением Алевтина Валерьевна себя не отвлекала, не наполняла пустоту жизни фальшивой суетой, а перечитывала старые желтые книги, пахнущие затхлостью прожитого времени, но читала она не для удовольствия, а что бы истратить быстрее день и заснуть, не ощущая скуки. Новую литературу Алевтина Валерьевна не признавала, сын приносил ей несколько книг, но в них женщина не могла нащупать что-то знакомое, не могла соотнести себя с неизвестным для себя временем и нравами современности.

Алевтина Валерьевна желала скорее исчезнуть из жизни, она не страшилась темноты неизвестности, скорее боялась как раз долгой жизни. Ей было всего 68 и никаких серьезных заболеваний, только болело в груди от серости и тягучей бессмысленности. Весь день Алевтины Валерьевны состоял из чтения старых книг и долгих прогулок в одиночестве, два раза в неделю она отправлялась на рынок, где приобретала необходимые продукты.  Готовила женщина самые простые блюда, но не из-за неумения или недостатка средств, а потому как давно перестала чувствовать радость в еде, только обыкновенный ноющий голод появлялся в желудке, требуя элементарной пищи.

В один из летних дней Алевтина Валерьевна скучала на скамейке около своего подъезда, а новые соседи разгружали привезенные вещи – большие связанные тюки и мебель, обтянутую белой тканью. Разгружали трое молодых ребят, один из них хозяин, тот, что самый высокий, с оголенным торсом и повязанной на бедрах рубахой. Он постоянно шутил и подымая очередную тяжесть громко набирал воздух. Когда все вещи были перетащены они о чем-то еще долго разговаривали, сплевывая перед собой. Алевтина Валерьевна сама того не замечая все присматривалась на оплёванный круг, и на высокого хозяина с доброй улыбкой. Что-то теплое растеклось у нее в теле, сердце волнительно постукивало и ниже живота приятно кололо. Когда парни разошлись, Алевтина Валерьевна подошла к тому месту, осмотрелась по сторонам и не найдя случайных прохожих, опустила подрагивающие пальцы на оплеванный асфальт. Сердце затрепыхалось сильнее и от теплого дыхания, растекающегося по телу стало нестерпимо жарко. Она старалась собирать влагу там, где плевал высокий добрый хозяин, ей казалось, что его слюна добротнее, чище, вкуснее. Алевтина Валерьевна понюхала слюну. Ничего отталкивающего, только слабый запах выкуренного табака. Она провела влажными пальцами по губам, легонько облизнула кончиком языка. От волнительной сладости кровь ударила в висках, и между ног щекотно зачесалось… Алевтина Валерьевна не удержалась и упала лицом в оплеванный круг. В этот момент ее сердце остановилось.

Юлия, я ответственно пришел с учебы, открыл набросок, стал писать. Ты заметила же, что первая часть расписана, а потом ускорение... Ну, в общем у родителей моих годовщина и потащили меня в рэсторан. Приехал... Устал, лень, ну в общем ускорил финал. И вообще, конец думал сделать иной. Ну и я сам не знаю что с АВ произошло и от чего она померла. Наверное, ощутила счастье и расплатилась жизнью... Зато ощутила

Спасибо, Лестада . А вот у нее зачесалось от возбуждения... Бывает такое... Хм, ладно уж, у меня такое бывает. Ну и на счет плевка! У каждого свои фетиши. У меня тоже есть фетиши, правда намного скромнее и не такие необычные. Хотя нет, необычные

Радикал Максим, нууу, не знаю. Бывает, болит от возбуждения, тянущее такое ощущение. Но чесаться о_О

ой, какие разговоры пошли

Ну то что болит - это понятно. Не знаю как у вас это (у девушек) ...

аа, все таки не успел) думал в 12 закрываете

, хм... про интеллигента и плевок... У меня есть рассказ "Интеллигенция в моих руках". Не знаю, постил ли я на форум... на намбе еще писал

Да, всю жизнь хотел посетить Питер, Париж, Венецию и Рим. Ездил не мало, но ни одно из этих мест так и не разглядел. Только в Париже очень мельком проезжал( эх

Приезжайте, буду рада! Летом красиво! Я серьезно
А вот район Питера, который называется Купчино, где я живу сейчас. Для сравнения))) До центра ехать минут 20 - 25...

как у вас скины? все бодрствуют?))) неее, нас кыргызских сынов не любят, даже если мы не этнические

 

когда я читаю подобные вещи (иногда приходится, поскольку желания, если честно, читать подобное нет - уж прости меня автор), невольно задаюсь вопросом: а зачем это написано? это самовыражение? честно, никогда не понимал подобного направления в литературе. шокировать читателя, не значит создавать литературу. подобное годится на потребу только узкого круга, либо для того, чтобы запомнится. а далее? по тексту:

 

Когда Рудольф Альбертович проснулся, на блеклом небе восходило хилое солнце и в воздухе стояла безветренная утренняя прохлада. Он нехотя сполз с кровати

. здесь, мне кажется, можно обойтись без "когда Рудольф Альбертович проснулся" и начать сразу "На блеклом". а ГГ вставить во второе предложение вместо местоимения. 

вот здесь, на мой взгляд, тоже несколько неудачно:

 

волоча старческие ноги по ворсовому ковру

. может лучше "по ворсу ковра"? ) далее по тексту есть и еще несколько громоздкие или не совсем удачные конструкции ) мне кажется, автору еще бы вычитать да почистить текст, чтобы сделать его легче и читабельней ) но это мое субъективное мнение ) автор может принять его или не принять успехов на творческом поприще! )

 

 

спасибо) конечно, спорить о том нужно или не нужно такое направление - бессмысленно. Я без всякого сравнения, но есть несомненные гении, которые пишут "жесткие" тексты. 

Первое предложение можно изменить, как вы посоветовали, а можно не менять. Не вижу особой разницы.

На счет "ворсового ковра". Вроде можно так писать, только на слух действительно непривычно. А "волоча старческие ноги по ворсу ковра"... Тоже читается странно. 

Текст перечитаю. У меня есть проблема с громоздкими предложениями.

Когда Рудольф Альбертович проснулся, на блеклом небе восходило хилое солнце и в воздухе стояла безветренная утренняя прохлада. Он нехотя сполз с кровати, волоча старческие ноги по ворсовому ковру, поглядел на недвижимую еще спящую природу и с некоторым раздражением, вполне нормальным для раннего пробуждения зашторил окна.  Присев и свесив толстые рыхлые руки на колени, Рудольф Альбертович безнадежно вздохнул, прикусил свои пухлые несуразные губы, словно о чем-то думал или вспоминал нечто важное, требующее срочности, что ни в коем случае нельзя оставлять на потом. Виолетта лежала на кровати, временами приподнимала головку, зевая и издавая характерные на то звуки…

Когда Рудольф Альбертович возвращался домой, Виолетта радостно припадала на его мягкую грудь, отчего мужчину слегка отталкивало назад. В этом физическом взаимодействии чувствовалась игривость и одновременно семейная теплота, с виду, это схоже на ребенка, встречающего отца после изнурительного рабочего дня. Ее карие глаза возбужденно светились от нахлынувшего счастья, и сердце волнительно постукивало в груди. Она радостно металась по дому, обезумевшее дитя, вновь прижималась к Рудольфу Альбертовичу, заглядывая в его выцветшие белесые зрачки, не имеющие уже никакой эмоции, а только стеклянное солидное спокойствие.

Рудольф Альбертович Бауман – полный пожилой мужчина 63 лет. Дряблое рыхлое тело, обтянутое морщинистой кожей с землистыми, словно растекающимися пигментными пятнами, большая круглая голова, с выпирающим гипертрофированным лбом и недоразвитым ущербным подбородком, отчего безвольно выпирала верхняя челюсть с неприкрытыми средними зубами.   Волос на голове практически не имелось, только что, какие-то остатки смешно свисали на вечно потное лицо, отчего Рудольф Альбертович артистично закидывал голову в надежде встряхнуть резким движением жиденькие волосики . Глаза совсем крохотные, углубленные, близко посаженные, мутные и блеклые от времени прожитых лет.  Над ними неопрятно нависали жесткие брови с топорщащимися в разные сторону седыми волосками. Нос был мясистый, пробитый крупными оспинами, губы дефектные - нижняя губа свисала книзу, вывернутая наружу она отягощала его лицо нескончаемой грустью.

Рудольф Альбертович безумно походил на друга Бродского, кстати сказать, тоже поэта Евгения Рейна. Они оба, да еще Бобышев и  Найман, были так называемые «сироты Ахматовой». Стоит отметить, что Рудольф Альбертович любил стихи Рейна, и вовсе не по причине их внешней схожести. Бывало, сядет на просторный диван, предварительно наполнив бокал «Chianti» и читает:

 

Ночной истребитель, во мраке

Пронзающий правду и ложь,

Как будто бы пачку бумаги

Проходит охотничий нож.

Раскинув косыми крылами,

Уставший от тайных трудов,

Ты падаешь в грязное пламя

Бесчинствующих городов…

 

…Виолетта задумчиво слушает стихи, лежа на диване, она доверчиво прижимается к большому и теплому Рудольфу Альбертовичу.

Помимо стихов, Рудольф Альбертович любит перечитать Довлатова – от его рассказов становится по-старому тепло, и невольная сдержанная интеллигентская улыбка появляется на лице. После чтения они перебираются на кухню, обычно поедаются свиные отбивные под сыром или мясной штрудель с грибами. Альберт Рудольфович запивает съеденное уже упомянутым «Chianti» или временами позволяет себе выпить немного сладкого пряного «Bärenfang». Виолетта предпочитает исключительно основное блюдо и в больших количествах.

Закончив с ужином, они отправляются в просторную спальню, с грохотом бросаются на не расстеленную кровать. Тусклая бра нежно освещает комнату, но тут же оказывается выключенной под старческие кряхтения Рудольфа Альбертовича и пронзительное повизгивание Виолетты.

Старик неуклюже проводит дряхлой рукой по телу: ласкает тонкую шею, ощупывает узкую талию, уткнувшись безобразным носом и вдыхая запах ее тела. От его теплого дыхания слабо немеет и приятная колкая волна пробегает по телу Виолетты. Толи охмелев от выпитого алкоголя, толи по причине своей старческой ущербности, с трудом нашаривает молнию, расстегивает ремень, провозившись, приспускает брюки. Прижимая и тиская левой рукой ее тело, правой подергивает скукожившийся член, вяло приподнимая и приспуская морщинистую кожицу. Наконец, добившись слабой эрекции, Рудольф Альбертович натягивает кожицу до основания, выпуская наружу бледно-розовую головку, на дырочке непристойно поблескивает капелька прозрачной смазки.

Старческая рука сильнее обхватывает тонкую талию, член Рудольфа Альбертовича медленно входит и поступательными движениями шевелится в прямой кишке. Старик поднатуживается, выпуклый нахмуренный лоб покрывается капельками едкого пота, движения становятся все активнее, член пробирался все глубже и глубже, насаживаясь до упора. Рудольф Альбертович постанывает сиплым голосом, движения понемногу стихают и член разряжается склизкой теплотой в хрупком теле Виолетты. Не вынимая изнутри опавший член, старик отирает пот со лба, глубоко выдыхает уставший воздух; довольная борзая скулит ему в ответ.

старый текст, я его немного подкорректировал. Наверное, админы ограничут доступ. 

№ 24
Если бы вы стали единоличным правителем, какие три (условно) указа издали?

И вообще каким путем должна идти наша страна? (можно общими фразами)

№ 25
Кого предпочитаете из русской классики? (если предпочитаете)