Сообщений в теме: 92

[Sheron]

"-...очень символично..."

[Sheron]

«Хороший» мир.

В здании космопорта стоял невообразимый шум. Горели сотни ярких огней. Туда-сюда бегали стражи, записывая и распределяя прибывших людей. Несколько длинных очередей, словно щупальца спрута, тянулись от дверей до центра зала, каждая очередь оканчивалась у высокого стола со строгими святом. Ни улыбки на их лицах, ни другого дружелюбного знака в приветствие спасённым смертным.
Карим сделал несколько шагов и остановился. Кто его тут должен ждать?
– Вы - Карим? Прилетели вместе с Лаурой Морао? Допуска не имеете.
Высокий статный ангел с холодным лицом и стеклянными глазами точь-в-точь такой же, как и тот, что сопровождал Лауру, вот только одет по-другому: белые широкие штаны и белый прикрывающий крылья плащ, под которыми можно было разглядеть серые латы.
Карим кивнул. Ангел, отвечая на приветствие, преклонил голову.
– Меня зовут Лихай Парит. Я ваш сопровождающий на Стакоре.
– Мой личный сопровождающий? – полюбопытствовал Карим.
– Ваш личный.
– Здесь у всех так?
– Нет, только у вас. Остальных расселят по зонам прибытия. Им не нужны сопровождающие.
– А мне нужен? Боитесь, заблужусь?
– Боимся, – абсолютно серьезно, не дрогнув ни одним мускулом, проговорил ангел, – нам нужно убедиться, что вас можно поселить с остальными, и вообще стоит ли пускать в наш мир.
– Ах, вот оно как? – искренне развеселился Карим,– значит, боитесь, что я плохой и заражу этим ваше население и допущенных…
– Что-то вроде того, – спокойно согласился ангел.
– Что ж тогда давайте, – улыбаясь, предложил Карим, – сопровождайте, а то действительно изгажу нечаянно ваш идеальный мир.
Ангел кивнул и указал на видневшийся в правой части зала узкий темный коридор. Улыбка Карима сползла в невеселую усмешку: парадный вход в этот мир был явно не для него.

[Sheron]

6

Дом встретил Лауру разноголосым щебетом птиц, пышно пахнущими цветами и хитросплетенными беседками, стоящими вдоль множества уложенных резной плиткой террас. Девушка с чувством (насколько это было возможно в её положении) удовольствия вошла в большую светлую прихожую. Цветочные натюрморты, пейзажи знаменитых художников Земли и других цивилизаций. Картины – оригиналы, не абы что. У самой лестницы, витиевато уходящей вверх на второй этаж, тихо шелестел зеркальными водами фонтан.
– Миссис Лаура, – навстречу уже бежала Немана. Её щеки горели ярким румянцем. – Миссис Лаура, вы вернулись!
Небесно-голубые ясные глаза маритки с надеждой взглянули ей в лицо. Лаура отвела взгляд.
– Немана, приготовь ужин.
– Вы, – та чуть запнулась, – вы одна?
Лаура кивнула.
– Я одна Немана. Так получилось. Прости.
Что бы не было между Паулем и Неманой, они были из одного поселения, и сейчас, видя, как отхлынул от лица румянец девушки, как задрожали ресницы и стиснулись челюсти, Лаура подумала, что все же первоначально она не ошибалась. Мариты были более близки, чем показывали другим.
– Прости, – еще раз произнесла она и пошла в свою комнату.
Завтракать категорично расхотелось.

Самора лежала на большой устеленной белым шерстяным пледом кровати, раскинув огромные черные лапы на всю длину. Увидев входящую хозяйку, огромная кошка разом спрыгнула, оставив за собой помятый след и словно котенок, начала тереться о ноги Лауры.
– Ну-ну, девочка моя, я тоже ужасно соскучилась, – Лаура ласково потрепала её за ухом и отошла к окну. Самора недовольно громко мявкнула.
– Подожди, – приставила палец к губам Лаура, отодвинула серую занавеску и осторожно выглянула в окно. Сторожащий её ангел стоял у врат дома и внимательно смотрел в сторону её комнаты. Вздумай Лаура улететь, она бы не смогла. Слух и обоняние у этого ангела были чрезвычайно завышены по сравнению с остальными, не зря же сторож. Не зря. Ангелов обычно и распределяли по навыкам, данным им вселенной. Воины-ангелы имели удивительную способность к самоизлечению и с младенчества играли, и умели обращаться с любым оружием. Ангелы-ученые знали и понимали сотни тысячи наук, непостижимым образом укладывающиеся в их аристократически вылепленных головах. Сторож, приставленный к Лауре, тоже не являлся заурядным и проверять его на способности даже не стоило – так сомнений не вызывало, что сбежать она не сможет.

Лаура в задумчивости отошла от окна. Огромная черная пантера снова лежала на кровати и щурила на неё желтые глаза. Лаура, присев рядом, провела рукой по черной лоснящейся шерсти животного. Когда-то Лаура привезла маленького черного детёныша пантеры с Земли, тот должен был отправиться на планету Амбикор для выведения там этой породы кошачьих. Но за дорогу они так привыкли друг к другу, что внимательные желтые глаза, тянущиеся к девушке черные лапки и утробное жалобное мяуканье не позволили Лауре расстаться с Саморой. Лаура забрала киску у принимавших её ветеринаров и отвезла к себе домой. Пропитанная с тех самых пор ангельской благодатью от морды до кончика хвоста пантера выросла домашней ласковой кошкой, может только чуть большей в размерах.

Лаура пощекотала Саморе шею, в ответ по комнате разлилось благостное мурчание. Такая она, Стакора. Планета ангелов. Здесь нет места злу и повсеместному передергиванию. Так писалось в Великом Писании. Тех людей, которых привезли сюда, конечно, не оставят. Человеческая мораль, даже в лучшем её виде, пагубно влияет на психику чистого разума. Для начала их поселят в зону высадки и потом отправят на ту самую планету Амбикор, куда должна была отправиться для выведения породы Самора. Красивая планета с новыми взращенными ангелами и святами, животными с Земли и растениями. Амбикор – практически полный прототип Земли, разве что без развития какой-либо промышленности, чистая природа. Строиться и развиваться людям в ней придется самим, не без помощи, конечно, высших сил, насколько знала Лаура, на новом пристанище человечества даже пункты приема населения будут. Планета уже почти готова к приему своих жителей. Это и будет обещанный рай. А Стакора… Стакора – это мир ангелов, а не людей. Незачем смертным жить среди бессмертных, вникать в тонкости и пытаться понять логику. Даже Лауре, прожившей по ангельским меркам не так уж много на Земле, все равно стало трудно это сделать – понять своих собратьев, а уж людям и подавно. Это может сломать их. Слишком высоко величие высших сил, слишком велика благодать. И Бог. Предок. Боги и люди не живут вместе. Станет ли Амбикор родным людям и каким он будет, решать им самим. Возможно, он станет копией погибшей на Земле цивилизации. Погибшей… Лаура нахмурилась. Пантера под рукой вывернулась и лизнула её в ладонь.
– Да, Самора. Это я виновата. Из-за меня они задержались там, и эта бедная девочка, Кара. Я обещала ей, понимаешь, Самора, обещала. И не сдержала слово. Не смогла сдержать. Я не имела права давать каких-либо обещаний.
Самора щурила глаза и, не отрываясь, смотрела на хозяйку.
– Я виновата, – шепнула ей Лаура.
Кошка громко зевнула и выскользнула из-под руки Лауры. Она остановилась напротив и тихо мурлыкнула, потом подошла и осторожно тронула носом лицо хозяйки, как бы пытаясь успокоить и поддержать.
Резкий стук заставил их обеих вздрогнуть. Дверь приоткрылась, и в неё заглянула Немана.
– Хари пришла, – известила девушка дрожащим голосом, выдававшим недавнее расстройство.
Лаура кивнула.
– Я спущусь, – и дверь закрылась.
Лаура еще раз провела по большой черной голове Саморы и вышла.

Пантера смотрела на закрывшуюся дверь, прищурив глаза. Стоило той закрыться, как кошка собралась в пружину: из темного угла комнаты выплыло легкое синеватое облачко. Самора шумно вдохнула воздух, прижала уши и ползком начала подбираться к облачку. То опустилось вниз к самому полу и окутало большую кошку, послышалось мягкое урчание.
– Я понимаю, понимаю, – продул чуть ощутимый ветерок по комнате.
– Такова цена, – качнулись серые занавеси на шторах.
Самора посмотрела на дверь:
– С ней? – почти на понятном стакорском языке мурлыкнула она.
Облачко поднялось, немного повисело над кроватью, как бы размышляя, и начало таять. Кошка оглянулась на расплывающуюся белезну и зло рыкнула. Уже почти расплывшееся в легкий туман, облачко колыхнулось. «С ним», – раздался твердый ответ. Хвост кошки начал с силой лупить черные лоснящиеся бока, ей не понравился ответ. Самора как никто понимала происходящее, но ей придется смириться. Придется. Но спросить стоило.

В окно дунул ветерок и вынес туман струйками вон из комнаты. Самора снова сощурила глаза. Мягко открыла лапой дверь и шмыгнула в полутемный коридор.

[Sheron]

7

– Да пребудет с тобой святость твоя и благодать, пречистый ангел Лаура Морао! – почти торжественно произнесла Хари и поднялась навстречу Лауре. Белая кофточка с глубоким отворотом открывает часть упругой груди. Длинные стройные ноги в белых облегающих брюках и белых высоких сапогах без каблука. Продолговатое лицо с голубыми глазами и белой кожей с тонкими чертами лица и белокурым длинным волосом. Хорошо вылепленная фигура с тонкой талией и округлыми бедрами. В общем, выглядела Хари, как самый что ни наесть настоящий ангел. Странно, однако, почему все ангелы, происходящие из людей, стараются быть похожими на нечто вот именно такое – мраморную статую. С одной стороны, это, возможно, правильно, ангел пресвятой, наполненный чистотой, должен выглядеть светлым и нежным. Но люди, попавшие в ангелы, воспринимают это слишком буквально. Если на данный момент ещё и учесть окружающую зелень дома Лауры, то Хари выглядела, как истинный ангел в саду Господнем. Белые крылья у Хари не были опущены и спрятаны под плащ, как это делали ангелы прибрежья или те, которые часто бывали в зоне и общались с представителями других рас. Хари после становления ангелом ни разу не покинула центральные города Стакоры. И как представляла себе Лаура, даже не подозревала, что крылья иногда нужно прятать, чтобы не пугать неподготовленные умы созерцанием этого божественного начала. Крылья Хари короной вздымались над головой, придавая ей слишком царственный вид.

– Здравия тебе, Хари, – спокойно произнесла Лаура.
Белоснежная Хари снова присела на небольшую лавочку у фонтана.
– Ты уже в курсе моих дел?
Та улыбнулась. Божественная улыбка.
– Да, трудно не быть в курсе твоих дел. Вся ангельская федерация собрана. Трибунал по твоему делу будет одним из самых громких за последние сто лет Стакоры. Прибыли вожди всех фракций.
Лаура поморщилась:
– Сколько чести, не много ли для меня одной?
Хари откинула упавшую ей на плечо прядь роскошных белокурых волос:
– Ты вышла из-под юрисдикции ангельского Устава и Закона, который нарушила. Ты отступила от исконно провозглашенного Завета. Спасение благочестивых – вот наша идеология. Всё остальные несут в себе семя зла.
– Для меня идеология только в первом слове «нашей идеологии», – ухмыльнулась Лаура и, пройдя вдоль всего холла, подошла к фонтану, опустила в него руку. Холод воды леденил ладонь,– то есть, спасение. Зло злу рознь, Хари, и много из того, что мы отвергаем злом, тем не является. Возможно ли отвергать только за неверие и спасать за тупое преклонение?

Хари насупилась, на её высоком лбу появились ровные тонкие морщинки. Слова Лауры заставляли задуматься, а думать Хари не любила. Она как бывший человек наизусть заучивала все ангельские догматы и заветы, в её голове была громадная библиотека законов и канонов. А вот Лаура сейчас пыталась пробить в ней брешь, исчернить все то, что и сделало её ангелом. Хари поднялась.
– В словах твоих много отрешения, твоя вера в Господа должна быть велика. И вера твоя в законы его и повеления не должна подвергаться сомнениям, это ведет к отступничеству.
– Вера моя в Господа ни капельки не страдает. Просто, Хари, нельзя всех ровнять по одному канону. Нельзя ставить на одну ступень маньяка с верой, что он творит великую божию миссию, уничтожая целомудренных девушек и того, кто, не веруя в Господа сам, пытается облагородить свою нацию, род, планету делом, словом, изучением и познанием себя и других. Кто из них зло? Почему мы отвергаем обоих?
– Потому как каждому воздается по вере его, – твердо произнесла Хари.
– Или безверью.
– Или безверью, воспринимай, как хочешь, – она немного помолчала и тут же добавила, – с такими мыслями, Лаура, решение Совета будет, пожалуй, не утешительным.
– Плевать на решение Совета, ты сама-то веришь, что все те, кто остался там, на Земле, должны были погибнуть?
– Лаура, во мне одна вера...
– Да ладно, Хари, – перебила её Лаура, – ты же сама была человеком.
– Была, но я верила, и вот моя вера воздалась мне.
– Бред, Хари, ты не верила – ты надеялась и боялась. Боялась ада, потому что в детстве тебя пугала им полоумная бабка. Боялась до смерти наказания Господня, коим сетовала мать. Ты всю свою жизнь провела в страхе, боясь сделать лишний шаг в сторону. Ты только и делала, что молилась и надеялась, авось тебя минует кара и чистилище, а больше ты ничего не делая. Ты не принесла пользы ни своему народу, ни своему Богу. Ты просто тупо молилась, причем всем подряд и совершала только те поступки, за которые тебя точно не накажут. То есть, по большому счету, Хари, ты вообще в жизни ничего не сделала. А теперь подумаем, была ли у тебя в таком случае жизнь как таковая?
– Остановись Лаура, – резко выдохнула Хари, – твои высказывания более чем богоотступны. Ты не должна так говорит, тут и до ниспадения недалеко.
Лаура выпрямилась и посмотрела в раздраженное лицо Хари.
– Хари, я просто хочу понять, по каким меркам Верховные выбирают благочестивых, святых, ангелов? И почему именно так?
Напряженное лицо Хари немного расслабилось, она растянула губы в усмешке.
– Завтра у тебя будет возможность встретиться с Предком, вот и спроси у него. Только учти, после проявления такого любопытства возможна вероятность попадания в ад.

Лаура остолбенела: в голосе Хари было слишком много ярко выраженного благородства и презрения к ней, Лауре. Про себя девушка уже точно осудила и отправила свою начальницу в преисподнюю. Лаура решительно поднялась со скамейки: ей вдруг до невозможности захотелось вдохнуть свежего воздуха и избавиться от этого общества.
– Я зайду за тобой завтра, – самодовольно в след ей крикнула Хари.
– Перья свои по дороге не испачкай, – раздраженно подумала в ответ Лаура и направилась вглубь сада, в самую его густоту, где чудесным образом переплетались чудные растения, где камень и мелкие ручьи создавали прекрасный по красоте и манящий к себе ландшафт.


Она остановилась под одним из древнейших огромных деревьев, ствол которого был окутан сотней мелких вьющихся растений. Дерево было старо и огромно, оно закрывало четверть сада своими раскидистыми ветвями, у корней журчали ручьи, в чистых водах которых можно было разглядеть мелких рыбешек. В листве доносились звуки шуршащих крыльев и щебет райских птиц. Лаура опустилась на зеленую траву. Из-за ствола выглянула, моргнув желтыми глазами, Самора. Животное беззвучно подошло к девушке и опустилось у её ног. Лаура провела рукой по блестящей шерсти и, вытянувшись, легла на кошку. Ей было страшно заснуть: она боялась снова увидеть то, что она видела на Земле, молящие лица, черный жуткий туман, в котором метались страшные тени. А ещё перед мысленным взором стояли лики оставшихся на планете Кары и Пауля. Она размышляла о своих деяниях и думала, что, возможно, Хари права, и Лаура уже давно низверглась в сути своей. И оттого ей стало жутко и пусто внутри. Страх пробирался по коленкам и начинал крутить живот. Казалось, стоит ей уснуть, и она проснется в аду. Но древо над ней шелестело, ручеёк журчал. Глаза кошки щурились, в них играли лучи солнца…
Самора глубоко дышала и пела по-своему, по-кошачьи, перебирая траву подушечками лап, пока не услышала ровное дыхание Лауры. Только тогда кошка, еще раз глубоко вздохнув, замерла, перестала теребить землю, уложила крупную морду на лапы и прикрыла веки…

На лицо падали мелкие холодные капли, сквозь прикрытые веки мелькали яркие блики. Лаура потянулась. Стирая влагу с лица, приоткрыла глаза – Самора плескалась лапами в одном из ручейков, ловя в нем радужных рыбок. Сквозь нависающие ветви слегка пробивались лучи солнца. Такого же яркого, как и на Земле. Их галактики вообще были очень схожи, разве что в галактике Стакоры всего одна планета Стакора, по массе значительно превосходящая Землю. Зато солнце в небе было такое же яркое-желтое. И его лучи так же весело выглядывали сквозь щели в листве. Внезапно Самора замерла, насторожившись и прислушиваясь. Приподнимая рукой слишком низко нависавшие ветви к ним шел сторож-ангел.
– Расслабься, Самора. Это за мной.
Кошка сощурила глаза, подошла к хозяйке и, уже стоя рядом, оскалила пасть.
Ангел усмехнулся, глядя на кошку.
– Ты мне не помеха, киса, – та глухо заворчала. Он поднял глаза на Лауру, – вам нужно собраться?
– Нет, – она подёрнула плечами, – зачем?
– Действительно, внешний вид – это самое малое, что должно вас беспокоить, – осклабился ангел, – тогда, пожалуй, нам пора. Не придется торопиться. Хотя, без вас все равно не начнут.
Ирония, сквозившая в его голосе, навевала мысль, что сторожу нравилось и происходящее, и его работа по сути тоже: если подумать, развлечений на Стакоре маловато, и ситуация с Лаурой – вещь из общего быта выходящая, а значит интересная и крайне любопытная.
Лаура погладила Самору по голове:
– Пока, подруга, надеюсь, мы ещё встретимся.
Кошка подняла голову и заглянула хозяйке в глаза. Пристально грустно посмотрела вслед и отступила под крону дерева.

[Sheron]

Предок

Дворец Верховного Суда не был большим и величественным зданием – обычное овальное, в несколько этажей, с длинными балконами и множеством зеленых насаждений по периметру, – совершенно не отличимое от сотен других, находящихся в центре города. Но, так было только снаружи. Простой обыватель войти в здание не смог бы: хорошая система охраны разом распознала бы любопытного постороннего и заблокировала все входы.
Лаура Морао к любопытствующим не относилась. Здесь она была уже второй раз, первый визит имел вполне чинный повод: именно здесь Лаура проходила обряд посвящения после возвращения с Земли.
Но сегодня двери для неё были открыты по другой причине, что мало радовало. При всем том, что была готова выслушать от судей все обвинения, Лаура с внутренним трепетом вошла во Дворец Верховного Суда: не все вошедшие сюда провинившиеся ангелы, по слухам, выходили из судилища. Девушка на секунду остановилась перед дверью, перекрестилась и вошла.

Выложенный горным хрусталем пол блестел под ногами и звонко отчеканивал шаги. Высокий купол фойе радовал глаз цветной мозаикой. И только множество дверей по всей окружность были серо-грязного, навевавшего тоску цвета.
– Нам туда, – указал ангел на вторую дверь слева.
«Странно,– удивилась про себя Лаура, на посвящении она заходила в ту же дверь, – у них все церемонии проходят в одном зале?» Но вслух она ничего не сказала, молча проследовав за ангелом- сторожем. Тот учтиво открыл двери, пропуская её вперед, и так же учтиво закрыл, оставшись снаружи.
Короткий узкий коридор, по бокам и впереди свисали темные плотные гобелены, словно палантин над детской кроваткой. Лаура сделала несколько шагов вперед, отодвинула кажущуюся тяжелой материю и вышла в круглый зал. Вопреки её ожиданиям в зале было пусто и темно. Лаура прошлась по залу и остановилась. Какой удивительно высокий потолок! Лаура едва не вывернула голову, всматриваясь в него. Как и в прошлый раз, у неё создалось впечатление, что потолка-то и нет – только разные по величине точки созвездий, галактик. Легкая дымка Млечного пути пересекала часть купола, создавая безумную иллюзию нахождения в космическом пространстве.

– Приветствую тебя с благом, Лаура, – раздался из неясного отсвета звезд протяжный голос и негромко откашлялся.
Лаура чуть приклонила колено в легком поклоне.
– Да восславится величие твое, Великий Предок отца миров.
Из темноты купола, кряхтя, спускался старец, он шагал прямо от вершины купола вниз, словно по лестнице, делая маленькие шажки и приподняв дряхлой рукой длинную, тянувшуюся за ним рясу.
– Что заставило тебя прийти ко мне? – начал он.
Лаура заметно смутилась:
– Трибунал. Мне назначали суд на полдень.
– Ах, да-да-да, – произнес старик, уже спустившись и направляясь к ней по отзвенивающему шаги полу, – суд. Суд над Лаура Морао, если я не ошибаюсь?

Он подошел к ней вплотную. Странное дело, у этого, на вид древнего, старца были очень молодые, можно даже сказать, юные блестящие глаза. Старец кивнул. Он смотрел на неё внимательно, вроде как даже изучающе. Лауре почему-то вспомнилось все, что о нем говорили. Предок вездесущего вселенского Бога единого, коего в глаза никто не видел, а потому ходили слухи, что Предок и является самим богом. Правда или нет, никто не знал, но ослушаться желания не изъявляли. И вот что еще было интересно – все, видевшие Предка, утверждали о нем разное. Кто-то видел его в виде воина, облаченного в древние латы и с копьем наперевес, кто-то и того дивнее – в обличии крылатого зверя. Всем, приходящим к нему, он виделся по-разному. Лаура в облике зверя чудного Предка не видела, как и в образе рыцаря: каждое её посещение он являлся ей таким, как сегодня, старцем с ясными глазами, по-старчески дрожавшим голосом и чуть бесноватым лицом, словно он был немного не в своем уме.
– Вот ведь как бывает, не поймут, не поговорят и сразу судить. А что? А зачем? Всё потом, если время будет, то разберутся, – он слегка ей подмигнул, – а ведь ситуация не так проста, Лаура Морао, ангел высшего сословия.
Лаура немного опешила от такого простого обращения.
– Ну, вот расскажи мне, что побудило тебя пойти против всеангельского Устава.
– Так ведь неправильный он, – она произнесла машинально, продолжая думать о метаморфозах в облике Предка, и тут же осеклась и побледнела: признать Устав неправильным пред Предком – это точно трибунал.
– А у тебя есть свое собственное понятие, что правильно, а что нет? – старик вздернул вверх густые белесые брови.

Она задумалась: вот так, напрямую, её о её же морали, принципах и выведенных для самой себя уставов никто не спрашивал. И дать точное объяснение, почему то или иное свое действие она считает правильным или нет, она не могла.
– Нет, – вздохнул предок и повертел головой, – объяснения у тебя нет. А как же ты тогда живешь, сама не понимая логики своих поступков?
Лаура выдохнула.
– Я... я... я просто... мне кажется, что я поступила правильно.
– Правильно? Однако ж, – он почесал затылок, – и те, кто прибыл с тобой, тоже так считают? – вдруг неожиданно спросил он.
Лаура напряглась.
– Не все.
– Не все, – следом за ней повторил старец и вздохнул, – так почему ж ты считаешь, что ты правильно поступила с ними?
Лаура опустила глаза.

– Зачастую, то, что мы считаем правильным по отношению к кому-либо, они сами правильным не считают, Лаура, и это нужно учитывать, – грустно продолжил Предок. – Нужно уметь чувствовать желания того, кому ты вызвалась помочь. А иначе твоя помощь глупа и уже вовсе не помощь, если так рассудить.
Лаура молчала. Предок развернулся и пошел прочь. Девушка вскинула голову:
– А суд?
– Суд? – словно бы удивился, останавливаясь и оборачиваясь к ней, старик, – суда не будет, – он немного помолчал, – пока не будет. Пока ты не разберешься в том, что для тебя правильно, а что нет. Как тебя судить, Лаура? Твои мысли спорны, твоя мораль на грани безумия, кое ты и совершаешь. Ты должна сама понять, что для тебя хорошо, а что плохо, тогда и будет суд.
– Но как я могу понять это?
– Разберись, что тебя больше всего тревожит, реши главное для себя и тогда поймешь, правдивы ли твои переживания, и являются ли твои желания благом.
Он слегка улыбнулся немного косоватой улыбкой, отчего его лицо приобрело совсем полоумный вид.
– Что для тебя самое важно сейчас?
Лаура взглянула в его улыбающееся лицо.
– Пауль, – тихо, почти шепотом, произнесла она, – Пауль и девочка Кара. Я обещала ей, что спасу. Они... остались там, на Земле.
– Ты считаешь, что могла бы их спасти, дай тебе шанс?
– Да, – Лаура с готовностью кивнула.
Предок перестал улыбаться и вздохнул:
– Что ж, тогда попробуй.
– Что? – на момент Лауре показалась, что она ослышалась.
– Возвращайся на Землю, Лаура, и попробуй найти и спасти тех, кому обещала. Но перед этим не забудь решить для себя, что скрывается за твоим желанием. Благородство? Очистить саму себя в своих же глазах? Что себе или кому-то ты хочешь доказать пытаясь спасти стража и незнакомую тебе девочку? Истинно ли то твое желание помочь?

Лаура смутилась. Она не думала о своем желании вернуться на Землю. Она просто обещала и сейчас от того, что не смогла сдержать обещание, чувствовала себя виноватой. Да и Пауль был близким ей человеком. Он, можно сказать, был родным. И то, что она потеряла его там, давило на неё, как всегда давит потеря близкого, родного человека, и кажется, дай ей возможность повернуть всё вспять, она сделала бы все по-другому. Повернуть время вспять не мог никто, даже Предок. Но шанс проверить, может ли она что-то исправить в сложившейся ситуация, был вполне в его власти. А теперь, видимо, и в её власти. И она должна была что-то сделать, чтобы задавить это чувство вины, это чувство боли и невесть откуда напавшего на неё страха. Она хотела и одновременно боялась возвращаться на Землю. Боялась увидеть их мертвые тела и понять, что она не смогла сдержать свое обещание, не смогла спасти или, наоборот, успокоиться, поняв, что она уже ничего не может сделать. Она сделала всё, что было в её силах? Так много всего внутри сейчас переваривалось… Казалось, словно трещит и разрывается на части быстро работающий мозг.
Старец свел брови и еще пристальней всмотрелся в Лауру, в её напряженно лицо и сведенные брови.
– Думаешь, стряхнуть этим груз со своей сути или гнет, который съедает тебя изнутри?
Она подняла на него глаза.
– Я обещала.
– Ты хочешь сдержать обещание или просто освободиться от его бремени?
«Освободиться!» – вдруг яростно выкрикнул внутренний голос Лауры и тут же испугано смолк.
Старец вздохнул.
– Иди.
– Но… Мне сказали, что на трибунал собрались представители всех фракций. Вся знать.
– Представители, – усмехнулся старик. – Знать… Знать подождет, тем более что их сбор никак не относится к связанному с тобою нарушению. Не думаешь ли ты, что стольких созвали из-за одного ангела и двух людей? Иди, Лаура Морао. Найди свои ответы и разберись в себе.

Она снова открыла рот, желая что-то сказать, но Предок приподнял руку. Слова пропали. В дали комнаты в этот момент что-то сверкнуло, и огненная молния пронеслась по краю стены к отображенной в самом конце зала вселенной, там же вдруг закрутилась воронка. Старец заторопился, на ходу отворачиваясь от Лауры, прощально махнул рукой, давая понять, что аудиенция закончена. Снова прозвучал страшный раскат, заставивший покачнуться весь зал. Лаура испугано вздрогнула и попятилась назад, туда, откуда пришла.
– Иди, только выходи не через парадную дверь, а боковую – мрачно кинул старик через плечо.
– Боковую? – слегка удивилась Лаура и тут же заметила возникший в конце комнаты неяркий свет. Звезды пред Лаурой расступились, образовав небольшой коридор с узкой дверью в его глубине.
В то же время по залу пронесся жуткий гул, и горячая волна ударила Лауре в лицо. Она бросилась к открывшемуся выходу, назад она уже не смотрела: ей было страшно обернуться и увидеть, что там происходит, – и, будучи уже в коридоре, услышала за своей спиной стук мягко закрываемой двери.

[Sheron]

8

Лаура стояла, тяжело дыша. Она находилась у врат собственного дома. Легкий ветерок обдувал пылающее лицо. У входа в калитку застыла Самора, удивленно глядя округлившимися желтыми глазами на внезапно, буквально из пустоты, появившуюся девушку. Лаура оглянулась – никакой двери позади неё не было, только пустая улица.
– Я и сама не поняла, – растерянно произнесла она, оборачиваясь к кошке, и задумчиво вошла во врата своего дома.

Хари, едва завидев Лауру, резко поднялась и бросилась той навстречу. Её голубые глаза напоминали сейчас Лауре буйное штормовое море, хотя даже не так – это был океан неподдельной ярости.
– Ты, ты… – прошипела Хари.– Что ты сказала ему?
Лаура пожала плечами.
– Не понимаю твоего вопроса.
– Не ври!
Брови Лауры поднялись:
– Как я могу врать, если ты не объяснила мне, что именно тебя возмущает?
Хари отступила и с тяжелым выдохом опустилась на мягкую скамейку беседки.
– Мне прислали вот это, – она протянула Лауре небольшую помятую бумажку.
– «Сие предназначение Хари Равшах. Будучи сопровождающей на Стакоре ангела высшего сословия Лауру Морао, быть таковой и везде. Сиим изволением Хари Равшах надлежит сопровождать Лауру Морао во всех её передвижениях».
– Что это?

Хари подняла на Лауру еще бесновавшиеся в глазах отблески морей:
– Я связалась с комиссариатом, и мне сказали, что вышло постановление, - ты улетаешь на Землю. И я, – её голос захрипел от возмущения, – я должна сопровождать тебя.
– Сопровождать меня?
– Скажи, что ты не знала! Что там произошло? Что за странное постановление? Сходи, скажи им, что я не могу лететь на Землю. Там грязно и пыльно, я не хочу на Землю!
Лаура вздохнула.
– Я не знала, что кого-то отправят со мной. Предок просто согласился с моим желанием вернуться.
– Ты виделась с Предком?!
– Ты же сама говорила, что я увижусь с Предком.
Хари посмотрела на Лауру, словно на умалишенную.
– Ну да, я говорила, но… Предок не встречается с ангелами по таким вопросам, это решает Совет и Фракция. Последнее время он редко кому назначает аудиенции, а уж разговоры вести. С чего бы? Вот так, прямо на суде?
– Не было суда, Хари. Был только Предок.
Хари недоверчиво покосилась на Лауру.
– Он сам так решил? Это не решение суда? Это решение Предка?
Лаура пожала плечами.
– Это что-то меняет?
– Меняет, – уверенно тряхнула головой Хари,– Предок редко высказывает свое соизволения ангелам вроде меня. Возможно, если я буду послушна, меня повысят.
Лаура вздохнула: у Хари только одни мысли на уме, стать ангелом высшего сословия.
– Возможно, – произнесла Лаура вслух и встала. – Мне нужно собираться, Хари, извини, я пойду.

Лаура ушла, оставив Хари размышлять в одиночестве и задумчиво смотреть в небо. Странно всё же, Хари – ангел, желающий слишком многого, но её отнюдь не считают преступившей какие-либо каноны, потому что все ангелы хотят быть ближе к Предку. Почему же она, Лаура, не думает и не мечтает о такой же милости? Почему ей, наоборот, хочется оторваться от этого, словно тяжелого бремени, стать свободной в своих желаниях и действиях? Будто выросшее дитя, она стремится вырваться из дома, в то время как все остальные жаждут приближения и ласки родителя… Продолжая думать об этом, Лаура рассеянно вошла в дом и стала подниматься по лестнице, не заметив Неману, ожидающую свою хозяйку.
– Лаура!– тихий, робкий голос заставил Лауру обернуться.
– Немана? Почему ты шепчешь?
– Я... Лаура, я слышала ваш разговор с Хари, – и маритка тут же покраснела,– нет, вы не подумайте, я не подслушивала специально. Так получилось, – и она нерешительно замялась.
– Не тяни, Немана.
– ... Возьмите меня с собой.
– С собой? Куда с собой? На Землю?
– Да, – совсем тихо выдохнула та, – возьмите, прошу. Раньше вас везде сопровождал Пауль, сейчас его нет, – Немана вдруг решительно посмотрела прямо Лауре в глаза. – Вы не думайте, – сцепив руки в кулаки, произнесла она, – я умею держать оружие в руках и могу быть не похуже стражей. Да и вдруг... вдруг, – девушка чуть сникла, голос её снова задрожал, – вдруг он все-таки жив и нуждается в помощи.
Лаура выдохнула. Несчастная маритка.
– Конечно, Немана, – кивнула она, – я не могу тебе отказать, ты имеешь право сама решать, что тебе делать. Собирайся, – и пошла дальше по лестнице.
Когда Лаура скрылась из виду, из-за статуи фонтана вышла мокрая от брызг черная кошка, лизнула лоснящийся бок и, не мигая, уставилась на Неману. Та провела по влажной голове Саморы ладонью.
– Я же обещала тебе, я проведу тебя. А сейчас нам тоже нужно подготовиться, – шепнула маритка кошке, и вместе они исчезли в глубине дома.

[Sheron]

Странная компания

Они опустились у ворот космопорта. Уже у дверей её ждало крайнее удивление: у самого входа в здание стояли двое, высокий ангел и... Карим.
– Лаура Морао, – шагнул к ней ангел, едва она подошла к ним ближе.
Та кивнула.
– Я – Лихай Парит. Меня приставили хранителем к Кариму Лесовскому в нашем и остальных мирах. Вы собираетесь на планету под названием Земля, не так ли?
Она растерянно кивнула.
– Согласно верховному постановлению вы должны доставить на планету Земля Карима Лесовского. Это в связи с тем, что рейсов, кроме вашего, на данную планету более не предполагается. Я, так же, согласно отдельному пункту выше объявленного соглашения, являясь хранителем Лесовского, обязан примкнуть к вашей компании. Так что соблаговолите принять и провести нас на борт вашего кароплана.
Лаура натянуто кивнула. Этого только ей и не хватало. Жалко, что времени на споры о постановлении с верховными ангелами у неё не было. Да и пагубным мог оказаться тот спор. Скорее всего, ей вовсе запретят лететь на Землю.
Подошедшая сзади Хари громко хмыкнула, смерив верзилу ангела высокомерным взглядом.
– Тоже сослали? С этим?
Ангел посмотрел на Хари чуть искоса.
– Я ангел-хранитель, – с чувством высочайшего долга произнес он, не обращая внимания на высокомерный тон Хари, – и это не ссылка, это мой долг проследить жизненный путь вверенного мне человека, вернее, его души. И если верховные в будущем сочтут, что он очистился, и душа его приняла святость Господню, то мы вернемся.
– Это верховный совет решил отослать его назад?
Ангел кивнул.
– А девушка прибывшая вместе с нами на Стакору? Девушка с младенцем, её тоже ссылают на землю? – Лаура схватила Лихая за рукав, с силой сжав его руку.
– Нет, Натали Сакирко оставлена здесь, младенец абсолютно чист, а она мать,- Лихай заглянул Лауре в лицо, – мы не кровожадные, Лаура Морао, вопреки твоему мнению. И решение о возврате Карима не только согласовано с ним, но и является непосредственно в первую очередь его личным желанием. Пройти процедуру очищения он мог и здесь, причем, в довольно ускоренном порядке, нежели на Земле. Но, он возжелал вернуться на планету, в свой город и очиститься, если у него это получится, там. Такова его воля, вы же знаете устав, Лаура. Благо – есть воля возжелавшего. Вслушайся в нее и возомли ей. Возможно, решение и было бы оспорено мною, ибо я не считаю подобные правовыми. Мало того, я не считаю планету все еще обитаемой и пригодной к жизни. Но, как раз в тот момент свыше пришло постановление о вашем отправлении на Землю, и было решено, что Карим возвращается вместе с вами.
Лаура почти с ненавистью посмотрела на Карима, ибо тот усмехался, слушая диалог:
– Я никоим образом не собираюсь вас напрягать. Как только мы прибудем, я покину ваше святейшее общество.
– Если будет куда покинуть и куда прибыть, – не удержалась от жесткого сарказма Лаура и пошла к зданию космопорта, не дожидаясь, последуют ли сопровождающие за ней.

[Vladimirovna]

Sheron, Мне понятны вопросы, которые вы поднимаете, но не одного ответа я не увидела.
Ангелы больше походят на коммунистов, Предок - волшебник изумрудного города, сама Лаура - это типа "в семье не без урода", но оказывается и Хари еще больший "урод" - однако обе они из чистой энергии.
Вся "небесная канцелярия" описана слишком по человечески.
Посмотрите - может необходимо убрать "миссис" сарказм понятен только в связке с "унесенные ветром" - тогда и Лаура и Карим - это литературная реинкарнация Скарлет и Рета Батлера.
Но мне нравится легкость, с которой вы пишите, я столько текста на простом любопытстве бы не осилила - было интересно, что же будет с главными героями.
Мое ИМХО - вам надо писать фантастику))) несколько неожиданно, да?
читали "вселенная майлза форкосигана?" советую) писала женщина - легко, энергично, поднимая вопросы человечности, интригуя сюжетом....

[Vladimirovna]

Sheron, очень надеюсь, что не обидела вас - столько написать - это большой труд.

[Sheron]

Vladimirovna

Ооо, никапли. наоборот, мне очень важно разноликое видение того что я пишу.

Вся "небесная канцелярия" описана слишком по человечески.

Я и хотела их выставить по человеческой морали- ведь если помните мы то по образу и подобию.

Посмотрите - может необходимо убрать "миссис" сарказм понятен только в связке с "унесенные ветром" - тогда и Лаура и Карим - это литературная реинкарнация Скарлет и Рета Батлера.

Видимо нужно пояснить, сарказм Карима ни в коем случае не отголосок Унесеных, о, нет! Это его внутренняя борьбы с собственной двоякой, а в данном случае, даже троякой сутью. Но это будет далее и тогда будет понятно отчего такое понимании и сарказм в его устах. Это борьба.

[Sheron]

Но мне нравится легкость, с которой вы пишите, я столько текста на простом любопытстве бы не осилила - было интересно, что же будет с главными героями.

Спасибо, приятно.
Хотя, считаю, чтов се приходит с опытом. Выставляемый на форуме "Ад..." на мой взгляд читается уже легче "Ангелов..."

Мое ИМХО - вам надо писать фантастику))) несколько неожиданно, да?

Нет, не неожиданно. У меня есть фантастика (тот же Ген иллюзии), и я знаю что писать фантастику мне интереснее и легче. Она и получается на мой взгляд легче и интереснее( как я завернула, масло масленое).
Я обязательно сейчас раскидаюсь с уже выставленными и закину сюда Ген, сможете сравнить, как раз его и подредактирую, а то всё никак руки не доходят.

Сообщение отредактировал Sheron: 09 Май 2013 - 09:57

[Sheron]

9

От личного кароплана она отказалась сразу же, как только узнала о летящих с ними Лихае и Кариме: слишком мал был её личный межзвездный кораблик. А еще ведь должна подойти Немана. Немана… Лаура поискала ту глазами, но маритка, как видно, задержалась дома. Лаура снова тяжело вздохнула. Как-то всё нехорошо начиналось с этим полетом. Девушка прошла, открыла дверь кара и сделала жест, приглашая внутрь остальных членов будущего маленького экипажа. Неманы всё еще не было, и Лаура раздраженно про себя выругала девушку. И в ту же секунду, будто услышав мысленную брать хозяйки, Немана вынырнула из-за кара.
– Немана... – было начала Лаура.
– Простите меня, Лаура, – быстро, скороговоркой произнесла девушка, – нужно было дать точные инструкции новой прислуге, оставленной на время нашего отсутствия, а она попалась на удивление несмышленая.
Лаура тяжело выдохнула. Амбициозная Хари, непунктуальная Немана, в довесок человек с манией суицида. И еще этот громила ангел, как там его, – Лихай. Да уж и имечко, обнадеживающе. Будь Лаура склонна ко всяким суевериям, точно бы его не взяла. «Надеюсь, лиха с ним хоть не отгребем»,– горько усмехнулась про себя Лаура и тут же вздрогнула от громкого голоса ангела-хранителя.

– Всё готово! – Лихай стоял рядом.
– Замечательно, – неприязненно покосившись на верзилу, произнесла Лаура, после чего бросила прощальный взгляд на яркий прямоугольник света в открытой двери ангара. Почудилось ли ей пение Стакорских птиц и что-то тоскливое в этом пении, или это только ветер шевелит двери ангара и те издают неприятный звук, или это внутри Лауры ныло смутное неприятное предчувствие надвигающийся беды. Девушка встряхнула головой, скидывая с себя оцепенение.
– Готовься, с благом, вперед, – тихо как молитву произнесла она.
– Готовься, с благом, вперед, – в тон ей повторил голос стоящего рядом и смотрящего на яркий прямоугольник света, Лихая.
........................................................

– Крейсер «Ковчег» уже ожидает вас, – провозгласил скрытый динамик в панели управления кара, – с ними доберетесь до орбиты, а там уж своим ходом.
– Спасибо, Рамир, – улыбнулась невидимому собеседнику Лаура.
– Да что я? – немного смутился марит, работающий в космопорте на ставке диспетчера и отвечающий сейчас Лауре. Ему редко доводилось слушать похвалу ангела высшего сословия. – Это всё капитан Смит, – добавил Рамир тут же. – Он, как только узнал, что вы летите, сразу согласился сделать небольшой крюк и доставить вас на орбиту Земли.
Смит, милый Смит! Хотя, последняя их встреча и закончилась не совсем хорошо, но Лаура знала, что все его действия были продиктованы лишь желанием блага Лауре. И она уже не злилась на пожилого капитана. Было что-то отцовское в его беспокойстве за неё, что-то еще, оставшееся в нем от человека. И Лауре безумно хотелось, что бы оно в нем и оставалось. Она быстро набрала код «Ковчега» – замигало серое табло.
«Укажите номер борта» – «Тридцать три. Борт тридцать три, зарегистрирован за ангелом Лаура Морао, подтвердите. Введите шифр имени». – «Ноль-ноль-семь-пять-три- пять-один-один». – «Номер подтвержден, положите правую ладонь на панель корабельного паспорта». Лаура послушно положила руку на узкую панель сбоку, в небольшую выемку для руки. По ладони тут же пробежал неяркий голубоватый свет. «Идентификация завершена. Мы приветствуем вас, Лаура Морао. Укажите пункт отправления». – «Стакора, Центральный космопорт». – «Время вылета?» – «Двенадцать сорок». – «Датчики автопилота настроены. Команда галактического крейсера «Ковчег» будет рада видеть вас на своем борту. В период перелета вы можете отдохнуть. Крюк автопилота настроен». Такой приятный доброжелательный голос. Даже не верится, что это всего лишь диспетчерская программа, а не живая добродушная девушка диспетчер.
Над головой несколько раз мигнул заменяющий лобовой обзор экран, а потом на нем раскрылась звездная карта. На ней неярко замигали две точки: одна маленькая – кар Лауры, вторая, крупнее, – межгалактический крейсер «Ковчег». Автопилот мягко щелкнул, предупреждая о выходе из директории Стакоры. Лаура откинулась в высоком кресле.
Всего несколько галактических минут. «Мы входим в орбитальную зону крейсера «Ковчег», включить сигнальные огни?» – полюбопытствовала система. «Включить», – согласно произнесла Лаура. И прикрыла глаза. Путь в крейсере до Земли займет не менее двенадцати часов, вполне можно отдохнуть.

Свет ударил Лауре прямо в глаза. На короткое мгновение она увидала силуэт кара, в котором вылетел Пауль из бункера. «Они летят прямо за нами. Все будет хорошо…» Лаура расслабилась, но тут же огромная тень мелькнула где-то под боком её кароплана, и жуткий визг пронзил слух. Лаура, ощущая ледяную волну ужаса, разом пробежавшую вдоль всего тела, оглянулась на экран. Силуэта кара не было. Лаура напрасно напрягала глаза и стучала в экран. За стеклом стало мрачно, с неба сыпались крупные серые хлопья, они прилипали к стеклу и застилали весь обзор. И снова раздался визг, пронзительный полный боли и страха – человеческий. У Лауры заложило уши, она крепко зажмурилась, пытаясь не видеть серые хлопья, не слышать душераздирающий визг. И визг пропал, остался только легкий шум работающих двигателей и серые хлопья, застилающие обзор.

– Лаура, – Смит стоял рядом с её креслом.
Она открыла глаза, еще с минуту прислушиваясь к голосам за спиной. Нет никаких визгов, нет серой пелены перед глазами. Они на крейсере «Ковчег» и летят на Землю. Рядом стоит, внимательно всматриваясь в её напряженное лицо, капитан Смит. А позади слышится возня и легкие переговоры Хари и Карима. Лаура обернулась. Мужчина сидел рядом с девушкой ангелом и что-то ей оживлённо шептал. Та весело смеялась, тряся белокурыми прядями волос и щуря голубые ангельские глазки. На его губах играла легкая улыбка. В самом хвосте кароплана сидела, слегка свесив голову, Немана, девушка спала. Лихай сидел позади Карима. Прямой, с застывшим взглядом и неподвижным лицом, словно каменное изваяние.
– Спасибо, Смит,– повернулась к стоящему рядом капитану Лаура и постаралась привстать,– спасибо, что согласился подвезти нас.
– Сиди, сиди, Лаура. Это малое, что я могу для тебя сделать.
Он замолчал. Она тоже помолчала.
– Трибунала не было, – наконец произнесла Лаура, – пока не было.
– Я знаю.
Она вскинула на него вопросительный взгляд.
– Всё ж я командир самого крупного галактического корабля. Меня многие знают и многие путешествуют на «Ковчеге». Кто-то путешествует с нами до Стакоры, кто-то наоборот покидает её. Бывает, встречаются ребята и из высшего эшелона. Вчера, уже ближе к общегалактической полуночи, на крейсер прибыли семь крупных каропланов, украшенных гербами высших орденов Фракции. Кое-кто из старых знакомых путешествовал рядом с ними и краем уха слышал, как они поговаривали о великом созыве, коего не было со времени возрождения Предка.
– Возрождения Предка? – Лаура непонимающе переспросила.
– Да, да именно со времён Возрождения,– хриплым шепотом повторил он. После чего прижал палец к губам и покосился в сторону Карима и Лауры.
– Так вот, – повторил он уже боле громко, – поговаривают, что связано это с последними событиями произошедшими на Земле. Обсуждали высшие, что как-то не вовремя произошел конец света на той планете, не запланировано, – он потеребил бороду, – думаю, суд над тобой не состоялся именно по этой причине. Так же дошли до меня слухи, что Предок спешно покинул Стакору.
Лаура пожала плечами.
– Я не знаю, Смит. Я была в Верховном Суде, суда не было. А вот Предок был.
Смит присвистнул.
– Ты видела Предка?
– Да, разве это странно, Смит? Он же мне и сообщил, что трибунал откладывается до моего возвращения с Земли.
Смит почесал затылок.
– Странно это всё, Лаура. Странно. Почему до твоего возвращения? Я вообще удивлен, как тебя отпустили на Землю? Зачем?
Лаура пожала плечами:
– Возможно, он проникся и решил, что я действительно могу еще кого-то спасти.
Смит развёл руками:
– Не знаю, Лаура, не знаю. Но будь осторожна.
– Осторожна? – Лаура вопросительно посмотрела на капитана, – чего мне остерегаться на погибшей планете?
Смит вдруг улыбнулся какой-то странной растерянной улыбкой.
– Пожалуй, это мой последний рейс на «Ковчеге», – вдруг проговорил он, – стар я становлюсь, Лаура.
– Не прибедняйся, Смит, – постаралась придать своему голосу бодрую нотку Лаура, понимая, что капитан знает то, чего не может в силу неких обстоятельств рассказать ей. И капитан вдруг взял её ладонь в свою и крепко пожал.

Лаура понимающе улыбнулась, хоть и чувствовала, что ничего не понимает в сути происходящего. А что-то происходило. Что- то, что заставило старого капитана бросить свою капитанскую рубку и пойти к ней. Что- то, что сейчас было в его тревожном взгляде и крепком рукопожатии.
– Смит, тебе от роду лет триста, не больше. Тебе до стариков еще с полтысячи лет.
Улыбка капитана стала совсем нежной, почти отеческой.
– Старость, Лаура, не в годах. Старость, она вот здесь, – и он постучал себя по виску большим пальцем. – Тянет меня на твердую землю. Покоя хочется. Построю домик с садом, какую-нибудь святую деву преклонных лет себе подыщу. Буду пить крепкий вискарь и читать светские газеты, сидя в высоком камышовом кресле.
Он блаженно расплылся в улыбке, уже видя себя в этом самом кресле с чуть откинутой спинкой и витыми ручками. Вот, слегка покачиваясь, он сидит на крыльце кирпичного домика, на северном побережье моря Истока, что на Стакоре. В паре сотен шагов о прибрежные камни бьются белыми барашками волны. А он сидит, покачиваясь и щурится от яркого солнца и холодных солоноватых брызг, долетающих до него и холодящих кожу. В доме слышен шорох и запах сладких коврижек. Черный с белыми подпалинами пес ластится и трется о ноги хозяина. А Смит одной рукой держит зеленый полулитровый бутыль, из которого потягивает свой вискарь, второй рукой придерживает промокшую от брызг газету и щурится на ярком солнце. Иногда он опускает руку вниз и хлопает пса по бокам: «Хорошо, Бом, хорошо».
«Действительно, стареет», – грустно подумала Лаура, разглядывая прищуренные в полете далекой фантазии глаза Смита.

Он многое повидал за свои недолгие триста лет в роли свята. Смит был анкорийцем, жителем когда-то великой и развитой цивилизации, проживающей на благодатной и красивой планете Анкор, изобиловавшей зеленью и пресными водами.
О, чего только не было на Анкоре, поговаривали старожилы! Огромные развитые города, селенья с огромными полями и хорошо развитой промышленностью. Немыслимыми по красоте угодья выстраивались на Анкоре их великолепными специалистами. Анкору называли оазисом рая во вселенной: водопады, уходящие своими истоками в голубые искрящиеся небеса, небывалой красоты леса с пышной разносортной растительностью. Самых необычайных животных можно было встретить в парках Анкоры. Это была развитая цивилизация с развитыми технологиями…
Была.

[Sheron]

Пробужденное зло.

Смит уже был святом в то мрачное время, уведшее великий Анкор во мрак вечного сумрака. Вселенная не прощает высокомерия и распущенной вседозволенности. Она не прощает гордыни. Не прощает возвышения над единосозданным ею Богом. Смит видел, как погибал Анкор, снедаемый беспощадным огнем сверхразвитого оружия сверхдержав в разрознившей планету многолетней войне. Каждая из держав считала себя более сильной, более правой в их мире. Каждая считала культурное, промышленное, научное наследие Анкора своим личным. Галактические корабли в просторах вселенной бились за никому не принадлежавшую галактику. О, как они хотели и желали господствовать на Анкоре, в космосе, во вселенной! А планета дрожала, дрожала от взрывов ядерных бомб и сверхточных лазерных ударов. Умирали неродившиеся младенцы, умирали так и не познавшие радость материнства женщины. Погибали великие ученые, действительно имеющие возможность спасти планету, задыхались в чаде радиации стоявшие друг против друга войны некогда великих держав. Хоронить было некогда, а потом уже и некому. Слез тоже не было. За время взаимной неприязни они разучились плакать. Они остановились слишком поздно, когда больше не за что было бороться. Галактика попала в полосу туманности, сбилась орбита Анкора. По всей поверхности планеты прошли невиданные катаклизмы. Оставшиеся кусочки не выжженной сверхоружием земли были уничтожены космическими осадками, пробившими поврежденный ядерными выбросами спасительный озоновый купол планеты. Анкор погибал мучительно, корежась в лучах прожигающего насквозь солнца днем и трясясь от безумного холода ночью. Смит, вопреки всем законам святов, пытался сделать хоть что-то для мучительно погибающей цивилизации, но не смог. Не смог пойти против системы. Вся вселенная, молча, наблюдала за гибелью величайшей в те времена цивилизации, и никто не мог им помочь, не смел. Так гласила общая история, которую изучали все ангелы, святы и остальные небожители. Вне истории было то, что Смит вмешивался в жизнь умирающей планеты до последнего, пока были силы, пока возмущенные его действиями высшие силы не послали на ослушников пару десятков ангелов, которые и сожгли оставшееся. Всё было: и огненные колесницы, и падающее небо. Планета была уничтожена. Смита не низвергли за содеянное, но лишили ангельства. Ходили слухи, что пред этим большое время провел он в обители с Предком и был разговор у них долгий. Предполагалось, что каялся Смит и потому был прощен и оставлен святом. Что за разговор был на самом деле, никто не знал. Вот только после того Смит стал капитаном «Ковчега» и более не вмешивался в дела смертных.

В историю об огненных колесницах и уничтожении планеты самими верховными ангелами Лаура мало верила. И не потому, что полагалась на всепрощение и природную склонность ангелов к жалости, - такового у них не было. Просто, какой был смысл уничтожать и без того погибающую планету? Что-то было в той истории неправильное, скрытое. Когда-то краем уха, еще находясь в школе ангельства, Лаура слышала, что погибла планета не от кары небесной, а от величайшего зла, пробужденного межрасовыми, этническими, и другими распрями. Странным и подтверждающим эту теорию был еще и тот факт, что никто из мертвых анкорийцев не попал в мир умерших, со времени начала войны ни одна душа не была возвышена. Неужели все они были так тяжелы в грехах своих, что им не позволили возвыситься, и они остались мучиться в небытии на своей погибшей, высохшей планете? Где до сих пор, поговаривают, не жило и не произрастало более ничего живого. Мало того, согласно гидрологам Стакоры озоновый защитный слой восстановился и плотно прикрыл воздушную атмосферу планеты. Неужели столько зла и ненависти было посеяно анкорийцами, что даже после их полной гибели планета так и не воспряла и осталась одной из самых безжизненных и нелюбимых в галактике? Развитые цивилизации сторонились Анкора и старались даже пути прохода кораблей выносить подальше не только от орбиты планеты, но и от всей галактики, в которой находился Анкор. Ангелы считали планету падшей. А как же Божье прощение? Или пара сотен лет в изгое – это не искупление грехов? И еще Лауру интересовало, а видел ли Смит то Великое Зло, что уничтожило его цивилизацию или все-таки, на самом деле, они сами себя уничтожили, и все рассказы о Великом Зле на Анкоре – просто ангельская страшилка? Правда, вслух Лаура никогда ни о чем, касающемся Анкоры, Смита не спрашивала. Она видела: тяжко ему об этом думать, а уж говорить и подавно.

Смит задумчиво смотрел вперед.
– А может оно и к лучшему, Смит? Море, домик на берегу… Любимое животное…
Смит покосился на Лауру. Не научилась ли та читать мысли?
– ... Ты же сам когда-то говорил, что хочешь домик у моря. Всё остальное я и сама бы хотела.
– Эх, – Смит почесал щеку, – вам пора. Мы войдем в Млечный Путь через пару минут, чуть притормозим у Марса. Ну, а уже оттуда вам придется добираться самим.
– Мне не привыкать, – растянула губы в подобие улыбки Лаура.
Он поднял руку и, вроде, еще что-то хотел сказать, но, немного подумав, опустил её и растерянно пожал плечами.
– Да будь благословенен твой путь, – произнес капитан в полголоса и вышел.

[Sheron]

10

Огромная красная планета проплыла перед глазами. Кароплан медленно обошёл её контур, выплывая на нужную полосу. К тому времени Кариму то ли надоело сидеть с Хари, то ли просто стало любопытно – он прошел и сел рядом с Лаурой, на соседнее сиденье для второго пилота, который в данном путешествии у них отсутствовал. Сел, нечаянно задев при этом рукой Лауру. Она заметно вздрогнула.
– Ты надеешься, что они живы? – поинтересовался Карим.
– Я не знаю и не надеюсь. Думаю, на месте всё увидим.
– Тебя раздражает мое присутствие?
– Ты человек, – она повела плечом, не глядя в сторону собеседника, – и это твой личный выбор.
Замолчала. Она не хотела с ним разговаривать.
– Почему, Лаура? – в то же время, наоборот, желая поговорить, спросил Карим, – почему ты возвращаешься за ними? Ангелы добрые и ответственные? Ты обязана спасти тех, за кого поручилась? Я просто хочу понять. Что ведет тебя туда? Кто вы, ангелы?
Она бросила на него раздраженный взгляд, отвернулась и прикрыла глаза. Отвечать нежеланному собеседнику на неприятные для неё вопросы она не собиралась.
– Приятных снов, – заметив, что Лаура прикрыла глаза, холодно пожелал Карим.
– Приятных, – тоскливо подумала она и через пару минут под равномерный гул кароплана задремала.

Лаура

Её гнуло. Сжимало и разжимало, словно пружину.
Почему так? Эти мысли слишком часто посещали её. Другие ангелы не испытывают того, что испытывает она.
Слишком долго была человеком? Впитала человеческую сущность?
Её корёжило.
Тяжко, как же тяжко в груди!
Почему? Ангелы не добрые, они не ощущают чувство жалости или любви к ближнему. Они все воспринимают так, как нужно воспринимать, так, чтобы со стороны ангельской морали было правильно. А она – нет, она чувствует мир и жизнь всем нутром и воспринимает окружение тоже всем своим существом. И это её гнетет. Она не должна чувствовать себя так. Она не должна мучиться угрызениями совести. Потому что она должна действовать справедливо и правильно, как и подобает ангелу, а не инстинктивно, подчиняясь порыву эмоций. И вот тогда-то никаких угрызений не будет. Только вера, правда и справедливость.

Перед глазами плыла дымка. Тяжелый сон. Вернее, даже не сон, просто дрем в котором она беспрестанно думала о себе, об ангелах, об их расхожей морали. Ангелам не снятся сны, а ей снятся. Почему она такая? Она не должна быть различной с ними. Она должна идти только шагами Завета. Но… Там осталась девочка Кара и Пауль. Привязанность? Чувство ответственности? Или, может, Предок правильно сказал: Лаура просто хочет сбросить бремя данного им обещания. Но ангелы не мучаются бременем данных обещаний. Они вообще не дают обещаний, не будучи точно уверенными в их исполнении. Лаура прислушалась к себе. Нет, это другое. Это само обещание, и девочка Кара, и Пауль, они знают, что ангелы не дают обещаний, не будучи уверенными в них, и, значит, они ждут её. «Мы в ответе за тех, кого приручили», – так, кажется, гласила одна из людских пословиц. Вот именно, из людских. В ангельском мире таковое не приемлемо. У каждого свое правильное негнущееся мировоззрение. Единое мировоззрение на всех ангелов. Всё в нем делится на черное и белое – иного не дано. У Лауры же мир переливается множеством радужных оттенков.
Кароплан слегка тряхнуло. Лаура открыла глаза. В тусклом окошке иллюминатора была видна луна. Лаура встряхнулась, прогоняя остатки дремоты. Потом придвинулась ближе к сенсорной панели.

«Включить щит?» – поинтересовалась система кароплана, как только Лаура притронулась пальцами к управляющей панели.
– Да, включить высокооктановый щит, мы входим в атмосферу.

[Sheron]

11

Планету уже было видно. Это был не первый полет Лауры, и сейчас она с тоской смотрела на открывавшийся ей обзор. Раньше, возвращаясь с очередного полета, она с восторгом смотрела на встречающую её голубою планету. С интересом старалась рассмотреть видимые на поверхности крупные реки и горы, радующие глаз зеленые массивы лесов, квадраты полей. Океаны и моря, словно застыв, смотрели на неё из незримой глубины темно-синими и зачарованными зелеными глазами, по которым лишь иногда, словно подмигивая, пробегала по синеве белесая зыбь волн. Красотой изломанных линий радовали побережья, и мелкие барашки облаков оттеняли берег изумрудным отсветом.

Но сейчас всего этого не было. Вся поверхность была серого цвета, местами более темного, а местами почти белого. Лаура поежилась: неприветливой и чужой виделась ей Земля. Кароплан быстро приближался к экзосфере, его слегка потряхивало, дрожал синий дисплей монитора, показывая температуру за бортом. Всего пол секунды – и они выскочили прямо в серо-белую пелену. На секунду показалось, что корабль остановился. Но вот пелена спала, появилась блеклая синева неба где-то у горизонта. Правда, не надолго, через пару секунд она снова пропала, уступив место серому туману облаков. Лаура потянулась.
Они на земле.
«Включить внешние колеры по подаче кислорода?» – «Да».

Несколько минут они ныряли из одной пелены в другую. Лаура смотрела в стекло, ощущая, как напрягались мышцы и гулко начало стучать в висках. Вот сейчас они увидят землю и по её виду поймут, что спасать некого. Она сделала глубокий вдох и ощутила, что дышать стало заметно трудней. Рядом закашлялись Карим и Немана. Лаура прислушалась к своему организму: хотя особой необходимости в кислороде у неё не было, тот дышал, словно всасывая в себя окружающую атмосферу, и сейчас это делать ему было трудно, не смотря на то, что дышать ангелы могли почти всем. Облака перед глазами потемнели. Ощутился сладковатый привкус, забивающий нос и горло.
– Что это? – хрипнула она.
– Пепел, – прокашлявшись, произнес Карим.
– С чего ты взял?
– Я задыхаюсь, – резонно хрипло заметил он. – И привкус во рту, ты разве не чувствуешь его? На облака посмотри внимательно.
Лаура прищурить глаза, следуя совету Карима. Несколько секунд она видела только серость. А потом рассмотрела. Это уже были не облака, а высоко вздымавшаяся серая пыль, мелкими, но заметными глазу частицами.
«Отключить подачу кислорода через внешние колеры. Включить очистительную систему воздуха в салоне. Подключить внутренний кислородный патч».
«Готово», – почти тут же ответила система, и дышать сразу стало легче. Судорожно выдохнул Карим, снова откашлявшись:
– Мерзость, у меня теперь в горле першит. Ты как, Лаур? Хотя, тебе-то что, – может, только на вкус не очень, да?
Лаура не слушала. Девушка, вцепившись руками в подлокотники кресла, пристально смотрела сквозь серую стену, пытаясь в ней усмотреть хоть что-то живое. Её мелко трясло. Неужели все кончено? Всё действительно кончено?
Карим сочувственно смотрел на её побледневшее, словно у идеализированной Хари, лицо:
– Лаура, Лаура, Лаура, это еще не конец. Мы еще не достигли самой земли. Мы еще не знаем, что там.
Она повернулась на слова утешения, встретившись с пристальным взглядом Карима. Тот протянул руку и положил её на белую ладонь взволнованной девушки. Лаура же вздрогнула – и тут же, словно подчиняясь импульсу, вздрогнул весь кароплан. Послышался громкий вскрик Хари и тихий испуганный выдох упавшей с кресла Неманы. Сбалансировать успел только Лихай, вцепившийся в спинку впереди стоящего кресла.
Кароплан повело на бок, громко с натяжением засвистели двигатели. И в этот момент Лауре показалось, как что-то огромное мелькнуло перед лобовым обзором. Кароплан вдруг погрузился в темноту.

«Включить внутренние сенсоры», – салон кароплана осветился желтоватым светом сенсоров. Лобовой обзор оставался темным. От резкого перепада давления снова засвистело в ушах и безумно сдавило виски. Кароплан падал.
– Включить резервные двигатели!
Свист двигателей превратился в рев. Машина боролась с падением. Запищала сенсорная панель, возвещая о выходе из строя нескольких механизмов. Лаура с усилием оторвала руки от подлокотников и ухватилась за штурвал, который выворачивался в её руках, будто ведомый неизвестной силой. И в тот же момент послышался скрежет раздираемой обшивки кара. За спиной Лауры пронзительно завизжала Хари, и тут же раздался жуткий вой. Крупная черная тень выскочила из находящейся в заднем отсеке корабля подсобки и кинулась на лобовое стекло. Лаура оцепенела, чувствуя вступающий холодный пот. Она и сама не знала, что именно испугало её больше: вопль Хари, черная воющая тень, взявшаяся невесть откуда, или то невидимое, что вдруг зловеще хрипнуло за стеклом. В ответ раздалось грозное рычание. Черная тень, сбив с кресла Лауру, ударилась всей массой о лобовое стекло кароплана. В ответ за стеклом снова захрипело, и знакомый громкий, раздирающий перепонки свист забил уши. Корабль в который раз тряхнуло, тьма вдруг отпрянула, и в стекло ударил яркий свет. Сгусток тьмы, издавая свист, метнулся вниз, под кароплан. Лаура тут же, вскочив, схватилась за штурвал, выравнивая воздушное судно. Корабль несколько раз ещё дрогнул, в салон откуда-то потянуло дымом. Лаура глянула в экран внешнего обзора. То, что напало на них, уже исчезло, зато были видны дымящиеся двигатели и порванная обшивка кароплана, трепещущая, словно кусок лёгкой материи на ветру. На панели ярко мигали аварийные огоньки.
– Да вижу я, вижу, – процедила им Лаура и потянула штурвал на себя. Черная тень метнулась ей под ноги и громко завыла.
– С тобой я еще разберусь, – успела кинуть ей Лаура, что есть силы вытягивая на себя штурвал.
«Система заблокирована. Спусковой механизм заблокирован. Система посадки заблокирована…»
– Древняя железяка, а что в тебе не заблокировано! – зло вскрикнула Лаура.
«Поиск», – спокойно ответила система.
– Ну, тогда ищи, ищи, куда нам упасть, так что бы не разлететься на сотню кусков.
«Поиск включен», – довольным голосом сообщила система.
– Издевается, – обреченно подумала Лаура и отпустила штурвал.

Смысла бороться с заблокированной системой корабля не было. Земля приближалась слишком быстро. Возможно, они, ангелы, еще и выживут после такого удара, но вот Немане и Кариму точно не повезет. Хотя, сомнительно, что даже сами ангелы останутся живы – разлетится энергетическими молекулами их святая субстанция вперемешку с разорвавшейся плотью живых и останками корабля. Лаура прикрыла глаза. Нет, смотреть на их гибель она не станет. Пусть вот так сразу все в темноте и решится.
Все не решилось.
Падение корабля внезапно прекратилось. Вернее, не вдруг: сначала кароплан тряхнуло, потом послышался непонятный скрежет… Черная тень высунула морду из-под ног Лауры и, хрипя, завыла, подняв морду вверх. Все так же испуганно смотрели в потолок, пытаясь понять, что или кто был там. И это Нечто или Некто было настолько сильным, что удержал корабль от падения, медленно опуская тот вниз. Лаура бросила взгляд на потемневшие, без цифр и знаков, неработавшие сенсорные экранчики. В корабле напряженная тишина обездвижила всех: Лаура и сама боялась пошевелиться, и, лишь когда корабль вынырнул из серой пелены пепла, нашла в себе силы перевести взгляд на боковой иллюминатор. И тут же содрогнулась: внизу был город. Правильнее, – то, что осталось от одного из крупного мегаполиса Центральной Азии. Теперь же на его месте лежали сиротливые руины, а от дымящихся строений над городом стоял серый смог. Кое-где все же можно было заметить более сохранившиеся, полуразрушенные, дома, но и те смотрелись страшно и пустынно посреди мертвого города.

Корабль опускался. Мертвый город проплыл мимо. Впереди ясно обрисовался силуэт гор. Кароплан, безостановочно икая, обошел несколько склонов, все стремительнее опускаясь вниз. И, когда, оставалось всего несколько метров от земли, вновь послышался скрежет, и Нечто будто отпустило корабль. Тот сразу же накренился на бок и, пропахав глубокую борозду, врезался в землю, подняв перед собой земляную стену. Над каропланом взвизгнуло, потом пронзительный звук сменил удаляющийся шелест – и всё затихло. Черная тень выползла из-под ног Лауры и подозрительно принюхалась.
Хари сидела на полу кароплана, обхватив Неману за плечи, за ними, обняв обеих девушек, замер Лихай. Карим продолжал крепко сжимать ладонь Лауры. Вздыбленая земля дождем сыпалась на корабль, барабаня о корпус корабля.
– Мы живы? – раздался дрожащий голос Неманы.
Все разом переглянулись.
– Мы живы, – пытаясь собраться с мыслями, ответила Лаура. И только сейчас почувствовала, с какой невероятной силой сжимает её ладонь Карим. Лаура осторожно потянула руку, ощущая, как заломило от боли пальцы.
– Отпусти.
Карим порозовел и ослабил рукопожатие.
– Спасибо, – растерянно ответила она, разминая ладонь.
– Что там? – послышался тихий вопрос Хари.
Лаура пожала плечами. Несколько минут пассажиры сидели напряженно вслушиваясь в звуки снаружи, но было тихо и казалось, что никого нет. Лаура поднялась. Нужно было выйти и осмотреться.

– Я никуда не пойду отсюда, – вдруг выразительно громко вскрикнула Хари.
Лаура бросила на неё косой взгляд. Прошла и сняла со стенда с оружием, находящимся на противоположенной стене, длинную трость с полукруглым набалдашником на одном конце.
– Я пойду. Все равно кому-то нужно выйти и посмотреть, – почти спокойно произнесла она. Черная тень у стены заворчала.
– С тобой, Самора, я разберусь, как только вернусь, – тут же пообещала Лаура боязливо смотрящей на неё черной тени.
– Я с тобой, – поднялся с кресла Карим.
– Нет, – отрицательно мотнула головой девушка. – Сначала должен выйти кто-то один.
– Смысл? – громко хмыкнул Карим. – Оставаясь в корабле, я имею такие же шансы погибнуть, что и за его пределами. То, что было там снаружи и опустило нас на землю, по всему видать, очень крупное существо. Если оно вернется... – он помолчал, – корабль не спасение. Так что я иду с тобой.
– И я, – спокойно поднимаясь, произнес Лихай, – я обязан везде следовать за Каримом.
– И я, – тут же добавился голос Неманы, – я обещала вам защиту, – стараясь говорить ровным, не дрожащим от пережитого страха голосом, произнесла она. – Пауля нет, и я обещала заменить его. Если бы он был, он бы пошел с вами. Он ни за что бы вас одну не отпустил. И я не отпущу. Так что я иду.
Лаура покачала головой. Черная тень кошки скользнула по стене и, подойдя к хозяйке, начала тереться о её ноги, словно говоря: « И я, и я иду с тобой». Лаура провела по лоснящейся голове ладонью: «Ну, что с тобой поделаешь!»
– И что это все это значит? – надув губы, громко спросила Хари. – Вы, что, хотите, чтобы я здесь одна осталась? Совсем с ума сошли? – взвизгнула она. – А если Карим прав, и это огромное существо вернется? Ну, нет, я тогда тоже с вами иду. Нашли крайнюю. Я, конечно, понимаю, что кое-кому я не особо нравлюсь, но отдавать меня на растерзание неизвестному монстру, это слишком даже для тебя, Лаура.
Лаура улыбнулась:
– Никто не отдает тебя на растерзание монстру. Ты можешь идти вместе со всеми.
– А я и пойду, – презрительно бросила Хари и, оттолкув Неману, прошла к люку. Уверенным движением нажала на ручку, люк, щелкнув, отошел в сторону. Девушка бросила на остальных высокомерный взгляд и выпрыгнула из кароплана, провожаемая ироничными улыбками.

– Нужно взять с собой рацию,– произнесла Лаура и прошла к панели управления. Сбоку в панели находилось мобильное переговорное устройство. Лаура вытащила его и засунула поглубже в карман плаща. – Возможно, мы сможем настроиться на волну «Ковчега», когда тот будет идти обратно. Как-то нам нужно будет выбираться. Мой кароплан уже навряд ли сможет подняться. Да, я и не уверена, что мы вернемся к нему. Что ж, будем надеяться на Смита.
– Ну что вы там пропали? – раздался голос Хари, – или ждете, пока чудище вернется?
Лаура, цепляя к поясу рацию, оглянулась на Карима. Мужчина стоял, всматриваясь в проем двери, в котором уже следом за Хари исчезли Лихай и Немана. Почувствовав её взгляд, он оглянулся, постарался ободрительно улыбнуться в ответ. Она тоже улыбнулась, одними губами, продолжая сохранять во взгляде тоску. И Карим почувствовал, как дрогнуло его сердце и на душе протяжно заныло. Он уже видел этот полный чувств, переживаний и внутренней то ли тоски, то ли боли взгляд. Это было давнее, почти размытое воспоминание. Но взгляд был тот самый, который потом долгое время снился ему ночами и чудился в грезах. Тот самый, что перевернул его жизнь. И это был её взгляд.

[Sheron]

12

Небольшая казавшая странной на безлюдной местности группа уже несколько часов двигалась в сторону, где, как показалось до этого Лауре, находился мертвый город. Начинало смеркаться, почувствовалась первая поздняя прохлада. Ущелье же, в которое попал кар и по которому теперь шли уже усталые путники, все тянулось и тянулось, уходя ввысь темными стенами холодных горных гряд.
– Ты точно знаешь, что мы идем к городу? – на третьем часу пути поинтересовалась Хари.
– Я уверена, что видела город там.
– А это тот самый город, куда мы летели?
Лаура пожала плечами:
– Когда корабль начал падать, сенсоры сбились, и я не знаю, куда именно мы приземлились. Но изначальной целью приземления была установлена наша база. Я просто надеюсь, что нас недалеко унесло.
На несколько минут Хари замолчала.
– Кстати, если бы мы летели, то быстрее достигли бы города, – снова раздался её голос.
– Кстати, не все из нас умеют летать, – вздохнув, буркнула ей в ответ Лаура.
– А мне кажется, если бы один из нас летел, то он мог бы смотреть дорогу и уточнять, в том ли направлении движемся.
– Это плохая идея, Хари, в виду того, что где-то здесь может находиться то самое существо, что и доставило нас сюда. Мне совсем не хочется попадаться ему на глаза, кем бы оно не оказалось.
Хари открыла рот, желая ответить и на этот довод. Но смолкла и остановилась, подняла голову и внимательно всмотрелась в темнеющее небо. Солнце уже не было видно, только ярко-красные разводы над покрытыми снегом вершинами. Хари поежилась: какой мрачный кровавый закат! Долгое пребывание на Стакоре почти стерли из её памяти такие картины. Заметив, что, пока она разглядывала небо, Лаура и остальные успели уйти вперед, Хари сделала шаг за ними и снова остановилась, оглянувшись на закат. У ангелов не бывает предчувствий. Но у Хари кольнуло где-то в области груди, кольнуло неприятно и болезненно, и на секунду мозг испуганно сжался. Кроваво-красный закат блеснул в глазах, собрался в одну точку и полыхнул в зрачках желтовато-огненным шаром. Хари содрогнулась всем телом, испуганно замотала головой, скидывая с себя внезапное страшное видение, и бросилась следом за Лаурой и остальными.

Горы кончились внезапно. Стоило путникам обойти очередной склон, как прямо перед ними раскинулось поле. В угасающих лучах солнца поле выглядело пугающе мрачно. Ни травинки, только темные, чуть возвышающиеся над землей бугры. И еще был странный запах, витающий над полем и легким ветерком доносимый до путников. Этот запах неприятно щекотал нос, будоражил ноздри сладковатым привкусом жженной крови. Прямо за полем угадывалась широкая дорога и даже были видны невысокие белые столбики ограждения.
– Нам туда, – указала на дорогу Лаура, невольно представив себе, что им нужно пересечь это страшное выжженное поле, и почти физически ощутила, как содрогнулись остальные спутники. Но никто не высказал вслух ни одного сомнения: все понимали – идти нужно, а оставаться на ночь в горах никому не хотелось. Заблудиться ночью в диких ущельях Азии – вообще пустяковое дело. Все переглянулись разом и молча согласно кивнули, потом повернулись к дороге и направились через поле.

Первые несколько шагов по полю дались тяжело. Тошнотворный запах усиливался. Желудок трясло в мерзком чувстве рвотных позывов. К запаху крови примешался запах паленой кости и жареного мяса. Странные темные бугры, разбросанные по всему полю, были слегка присыпаны землей. Разглядывать их Лауре не хотелось, и она шла быстрым шагом, не глядя под ноги, а только перед собой, на темнеющую полосу дороги. Нос и рот приходилось прикрывать руками, но все равно Лаура ощущала, как начинает кружиться от приторного запаха голова. Иногда ей чудились неясные серые тени, будто плывущие над выжженной землей. Они появлялись внезапно, и в те мгновения Лауре казалось, что она начинает различать силуэты то вроде как человеческие люди, то животных, но тени слишком быстро расплывались в воздухе, чтобы можно было их рассмотреть.
– Страшное поле. И Земля страшная. Словно кусок мяса, брошенный на барбекю… Странно, а Всевышний не особо разборчив в катаклизмах – то потоп, то пожар... И никого теперь здесь нет, ни людей, ни животных. Даже птиц и тех не слышно, – Карим говорил тихо, будто обращаясь к самому себе.

Лаура, стиснув зубы, не отвечала. Она смотрела на выгоревшее поле и не понимала произошедшего. И от этого ей становилось страшно. Голова уже не просто кружилась от непонимания, – в ней стучали сотни требовательных молоточков: «Почему так? Почему таким способом? Разве вот таким должен был быть конец света?» И все дурнее становилось с каждым шагом и казалось, что и запах тошнотворный, мерзкий тоже густеет, и вся она уже пропахла этим жутким смрадом. С каждым пройденным метром к горлу подкатывал комок, и желудок безумно вибрировал, заставляя дрожать все внутренности. Даже легкий ветерок был отвратительным, с привкусом крови и паленого мяса. И чем ближе была дорога, тем сильнее был запах. Лаура шла, вспоминая все, что учила когда-либо о конце света. В одном Карим прав в – изучаемых ею источниках были наводнения и землетрясения. Но всепланетных пожаров не было. Да и не помнит она, чтобы хоть кто- то говорил о выжигании Земли.

Шедшая рядом с Лаурой, Немана угрюмо молчала. С самого выхода из корабля Лаура не задала той ни одного вопроса, а ведь догадывалась, не могла не догадываться. Кроме Неманы некому больше было провести Самору на борт кароплана. Кстати, на кошку, уныло плетущуюся позади, Лаура также не оборачивалась. Та шла, нервно подергивая хвостом и иногда морща нос. Запах поля ей, как и всем остальным, не нравился. Самора брезгливо передвигала лапы, слегка ворча и не спуская с Лауры желтых глаз, в которых читалось: «Да, я плохая, да я ужасная кошка, ослушавшаяся хозяйку, ну, прости меня».
– Вы рассержены, – не выдержав, заметила Немана, когда поле, наконец, было преодолено.
Лаура остановилась, кое-где от выгоревшей черной земли еще поднимался легкий дымок. Дышать плотным сладковато-пресным воздухом, парившим вокруг, становилось все тяжелее.
– Нет, – натянуто вскользь ответила она девушке. И опустилась у обочины дороги, осторожно прикоснувшись ладонью к ещё тёплому и дымившемуся асфальту. Всё идущие следом остановились и напряженно смотрели на дорогу. Карим тяжело дышал.
– Вы не хотите с нами разговаривать, значит, осерчали, а я этого не хотела. Но Самора так просила, так просила...
– Тихо, Немана, – подняла вверх руку Лаура, – тихо. Я не обижена и не рассержена. Не изменить того, что уже сделано. Лучше посмотри вокруг, Немана: здесь что-то произошло. Ты же из рода великих воинов. Видела ли ты когда-нибудь что-либо подобное? Я знаю, что вас посвящают во многие науки, Немана: о войне, о смерти, об уничтожении планет и истреблении народов. Скажи, можешь ли ты объяснить то, что произошло здесь?
Немана оглянулась. Нет, она не могла сказать, что произошло. Она такого даже в старых потрепанных временем учебниках не видела. Прямо перед ней, раскинувшись в две стороны, лежала широкая асфальтированная чуть дымящаяся дорога, а на обочинах вереницей стояли машины. Длинная колонна автомобилей. С черными выгоревшими корпусами и пускающими такой же, как и асфальт, легкие струящиеся из-под капотов и салонов, струйки дыма. Какие-то машины выбивались из общего ряда и стояли поперек трассы, какие-то были перевёрнуты, другие – съехали с обочины. И повсюду темные, обгоревшие тела. Человеческие тела, черные, обгоревшие до костей, с вывернутыми руками, словно пытающимися прикрыть лица. Даже асфальт вокруг останков казался более оплавленным и расплывшимся. Определить, кто из них мужчины, кто женщины было уже не возможно. Немана провела ладонью по лицу, размазав побежавшие из глаз слезы. Напротив стоявших в мрачном оцепенении путников лежал скрюченный, что-то пытающийся прикрыть собою труп. Помедлив, Карим подошел к нему, и, наклонившись, осторожно повернул – и рухнул на колени, не в силах сдержать охватившую его в ногах дрожь. Желудок свело от спазма. Под трупом находилось другое тело, такое же, сгоревшее, с почерневшими маленькими костями, почти крошечными. Младенец... Протяжно завыла Самора, прижав к голове маленькие уши.

Прикрыв дрожащие от слез веки, громко всхлипнула Лаура. «Разве должны были погибнуть дети? Всех детей должны были вывезти. Всех. Так почему здесь, прямо перед ними, лежит этот младенец? Как это могло случиться? Их не предупредили? Они не успели? Почему?..»
– Не нужно, не смотрите, Лаура, – голос, вставшего за её спиной Лихая, был глух.
Она отвернулась от чёрного зрелища и уткнулась в плащ Лихая, руки, сцепленные в кулаки, ударили ангела в грудь.
– Разве так?.. Разве так?.. Почему?..– хрипя, шепнула Лаура.
Лихай только покрутил головой. Он не мог дать ей ответа. Не было у него ответа на то, что он видел перед собой.
Рядом, глотая слезы и крепко сжав зубы, стояла Хари. Её глаза из голубых озер превратились в пасмурное, полное тоски море. Она не стонала и не всхлипывала, только подбородок её дрожал, и дрожали крепко сцепленные между собой пальцы рук.
– Хватит, идемте, – негромко произнес Лихай. – Мы уже ничем не можем им помочь. Нам нужно идти, Лаура Морао.
Девушка чуть отстранилась и, всхлипнув, кивнула.
– Да будут прощены их души. Да найдут они праведный путь. Да вознесутся в мир Божий. И царствие его да примет души всех павших здесь. Их нужно похоронить! – вдруг тихо прошептала Хари.
Лаура мутным взглядом окинула дорогу:
– Их слишком много. Слишком много.

[Sheron]

Карим

Карим всё еще, дрожа всем телом, продолжал стоять на коленях перед трупом младенца. Первый приступ тошноты прошел, но было еще нечто, бившее ошеломлённого мужчину, словно электрическими разрядами. Он ощущал эти толчки руками, которыми опирался на мягкий, горячий асфальт. Смутные картины мелькали перед глазами. Жуткое страшное дежавю: он словно это уже видел и присутствовал при всем этом. И черные трупы людей, и черная земля, и оплавленный асфальт – все это было. Он еще раз, поборов себя, поднял взгляд на останки – и содрогнулся: труп, лежащий рядом с младенцем, поднял голову, опустил руки, открыв свои жуткие выгоревшие глазницы Кариму. Искаженный черный рот, в котором были видны обуглившиеся кости зубов, приоткрылся.
«Ты», – едва слышно донеслось до слуха Карима.
«Ты», –повторил труп.
На лбу выступили ледяные капли, а вдоль всей спины пробежали волны безумного страха.
– А-а-а!– Карим вскочил, сделал огромный прыжок в сторону и, наткнувшись на стоящую у края дороги Лауру, снова упал на колени.
– Что с тобой? – побледнела Лаура.
Карим поднял на неё ошеломленные глаза.
– Ты видела?
– Видела что?
Он начал говорить и замолчал, а она продолжала смотреть на него растерянно и вытирать кулаком остатки слез. Нет, она не видела оживший труп. И он, наверное, не видел. У него просто помутнение. Бред из-за запахов и окружающего пейзажа.
– … Показалось, – тихо выдавил из себя Карим. И, стараясь унять внутреннюю дрожь, поднялся с колен.
– Мы не будем их хоронить, – в тот же момент произнесла Лаура: – Это займет слишком много времени.
Карим посмотрел вокруг. Мертвых действительно было много. Вся трасса, насколько хватало обзора, усыпана обгоревшими костями, как и до этого в поле. Путники старались не замечать их, когда шли к дороге. Но здесь… Это была трасса смерти. Черной, безжалостно палящей смерти. Было понятно: многие из погибших даже не успели выйти из автомобилей, их останки темными силуэтами виднелись в сожженных салонах. А те, кто все же успел покинуть эти металлические расплавленные урны, так же не спасся. Очевидно, некоторые пытались спуститься с трассы, чтобы найти спасение в горах, но и им не повезло. Спасения от того ужасного, что они встретили здесь, не получили. Не успели. Их догоняли и жгли. Догоняли и жгли…

Путники шли, переступая останки, каждый про себя молился за всех погибших. Десять, двадцать, сто, триста, шестьсот метров. Когда-то это была колона пытающихся выехать из города людей – ныне колонна мертвецов.
– Так ведь не должно было быть? – тихий дрожащий голос Неманы, обращенный к Лауре, прозвучал словно упрек.
Лаура не повернула головы на вопрос:
– Я не знаю.
Каждый шаг давался ей с чудовищным усилием. Ватные ноги не слушались. Гонимый с гор ветер обдувал лицо. И ей казалось, что она слышит в этом ветре стоны, тихие, едва слышные, но полные невыносимой боли. Лауре чудились взгляды погибших обращенных к ней. «Простите, простите», – безмолвно шептала она, делая очередной шаг. Рядом, виновато опустив голову, бесшумно шла Самора.
– Возможно это то чудище, что напало на нас? – тихо предположила Хари.
– Если это то чудище, то оно обладает удивительной избирательностью. Мы, видимо, ему жутко приглянулись, и оно решило оставить нас жить, – тут же безрадостно усмехнулся окончательно пришедший в себя Карим.
– И действительно, где оно? – подал голос Лихай. – Странно это: сначала напало, потом принесло в горы и бросило. Мы более не представляем для него интереса?
– Извини, любезный Лихай, но у меня данное тобой предположение вызывает сомнения, – обернулся к ангелу-верзиле Карим. – Ты уверен, что напавшее на нас, и то, что бросило в горах, это было одно и то же чудовище?
Лихай насупился:
– Лаура, ты же сидела у штурвала. Ты видела, что это было?
Лаура резко остановилась.
– Я не знаю! – внезапно хрипло выкрикнула она. – Почему вы задаете эти вопросы мне? Я не знаю, что здесь произошло, я не знаю, кто напал на нас. Я ничего не знаю, о происходящем здесь!
Все разом остановились и посмотрели на нее удивленно. Она вздохнула:
– По крайней мере, я знаю эту трассу. Это наша трасса. Если пройти ещё километров десять, мы действительно попадем в город. А если свернуть налево на ближайшей развилке, то примерно через полчаса мы выйдем к нашему бункеру. Последний раз я видела Пауля и Кару там.
– Думаешь, они сидят и ждут тебя в бункере? – голос Карима снова приобрел язвительную нотку.
Она бросила на мужчину злой взгляд:
– Думаю, что искать стоит начать именно оттуда. Кто против этого предложения, тот может идти своей дорогой.
Самора подняла голову и громко рявкнула. Всё покосились на кошку, та смотрела на них щелками холодных глаз.
– Я не хотел обидеть, – тихо выговорил Карим, – я только не уверен, что нам стоит идти туда.
Лаура вопросительно посмотрела на него. Он только отрицательно покачал головой.
– Предчувствие дурное.
– Здесь, сейчас, у всех предчувствия дурные, – фыркнула Хари. – Интересно, отчего бы? Уж не от созерцания ли кучи оплавленных и горелых трупов найденных нами?
Взгляды, все разом направленные на Хари, заставили ту смолкнуть.
– Идемте, – холодно произнесла Лаура и, отвернувшись, пошла вдоль дороги. Она не заметила как из-за машин и от обочин дороги начали подниматься серые тени. Они смотрели путникам вслед и тянули руки, но оставались на месте, словно не в силах оторваться от своих сгоревших тел. И только лишь маленькая, крохотная тень, прикрытая мертвым телом, колыхнулась, дернулась и, издав тихий детский плач, шагнула следом за путниками.

[Sheron]

Кадарака Дхина

Она принюхалась: всё-таки зря она осталась в городе. Тут везде запах паленой кожи и запекшейся крови. Кадарака широко зевнула, обнажив при этом ряд острых длинных клыков. Прямо перед ней, зияя чернотой, медленно крутилась огромная воронка. Кадарака осторожно провела по её краю когтистой лапой. Воронка колыхнулась, обдав её леденящим кожу холодом. Кадарака поёжилась. Нет, еще рано. У неё еще нет той силы, что бы сделать переход в мир, что был по ту сторону воронки. Той силы, которая позволит ей повелевать, стать владычицей огромной силы и покорить сильнейшую армию всех миров. Армию тьмы. Ей нужно только обрести силу Скрижали Вселенной. И тогда она выведет армию тьмы в этот мир, и та принесет ей власть во всей вселенной. Кадарака с упоением выдохнула. И в тот же миг сомкнула лапу над воронкой, та колыхнувшись, по её поверхности прошла серая зыбь, и воронка, съёжившись, пропала. Кадарака еще раз вдохнула неприятный её ноздрям воздух. За окном раздался легкий шелест крыльев, и Верховная прислушалась. Она очень хорошо слышала парящего за стенами бывшего Дворца Резиденции, хотя тот и старался лететь бесшумно.
– Входи, – беззвучно, про себя, приказала она.
В зал сквозь выбитый проем в стене нырнула огромная тень. Кадарака потянулась и слегка осклабилась, приветствуя вестника.
– Она вернулась, владычица, – довольно сообщил тот.
– Конечно, вернулась, – ухмыльнулась Кадарака. – Она не могла не вернуться. И он вернулся.
Посетитель преклонил огромную голову, прикрыв в почтении красные глаза.
– Ступай, – лениво махнула лапой Кадарака. – Нужно хорошо встреть наших гостей. И верни его. Думаю, он много чего сможет рассказать нам. И да, прикажи стихам, что бы убрали всю мертвечину с улиц – дышать невозможно.
Парящий приподнял голову, взглянул на неё и сильным толчком, подняв кучу пыли смешанной с пеплом, пропал в рваном проеме стены. Кадарака еще раз принюхалась – тошнотворная гарь. Даже для неё, будущей владычицы тьмы, она была неприятна. Кадарака скользнула к проему в стене, выглянула на улицу и посмотрела на видневшиеся вдалеке горы. Она довольно усмехнулась, на секунду её глаза полыхнули, отобразив уходящий закат, и тут же потухли, приобретая карий цвет человеческих глаз.

[Sheron]

13

Ночь застала путников у самого бункера. Дорога, вопреки ожиданиям Лауры, заняла более часа. Площадку перед бункером освещала только желтая, подернутая серым смогом луна. Врата полулежали. Один край был полностью выворочен из земли, второй вывернут и скручен спиралью. Хрустальный месяц не горел. Морской хрусталь Стакоры, который невозможно было расплавить ни одним из человеческих огней, сейчас зиял оплавленными краями в деформированном ободе искореженного железа. Лаура обошла врата, переступила через поваленную на бок толстую сетку забора и вошла на территорию бункера. Там и остановилась. Земля перед бункером была выжженной, черной. Так же, как и на трассе, здесь находилось множество человеческих трупов. Ветер гулял среди останков, сдувая с них пепел и пыль. Едва все путники вошли на территорию бункера, как ветер, словно сорвавшись, ударил им в лица. Сквозь его порыв послышался всё тот же тяжелый стон. Вернее, даже множество разных по звучанию, но полных единой безумной муки стонов. Все замерли, вслушиваясь в глухие приносимые ветром звуки.
– Так должно было быть? Что здесь происходит?

Остальные стояли позади Лауры, и она практически спиной ощутила этот вопрос к себе. И еще сотня холодных, мертвых взоров воззрились на неё. Лаура содрогнулась. Чувствуют ли эти взгляды её путники? Чувствуют – стал ответом на её вопрошающий взгляд вид остальных. Иначе не дрожала бы всем телом Хари. Не ежилась бы, озираясь по сторонам, Немана. Не супил бы хмуро брови, всматриваясь в площадку перед бункером, смелый ангел-хранитель Лихай, повидавший немало за свою жизнь. И Карим... Его напряженное бледное лицо пугало её более всего. Обычно спокойный и язвительный он выглядел растерянно и даже, как казалось ей, испуганно. Его глаза блуждали по останкам людей. При этом брови его слегка подрагивали, словно он пытался что-то увидеть особенное или вспомнить.
– Я не знаю, – через минутное молчание ответила Лаура, – нет, не так должно было быть. Катаклизмы, даже приводящие к концу жизни той или иной цивилизации, – это должно быть природным явлением. А то, что произошло здесь... Я не знаю, что в точности произошло, но это был не природный катаклизм. Их попросту сожгли.
– Кто? То чудище? – снова глухой вопрос в спину.
Что она должна ответить? Она не знает. Все предпосылки были к концу света. Но то, что она слышала в ветре, то, что слышали уже все из путников – это не предписанное Пророчество. И она не знала ответов на вопросы, что здесь произошло и происходит до сих пор.

Железные толстые двери бункера лежали в проеме входа. Оплавленные неровные края искореженного металла мрачными рваными краями смотрели на них. Лаура вошла в бункер.
В коридоре стояла темнота. Фонари уже не горели. Лаура потерла находящийся в руках жезл, тот слегка засветился, разогнав мрачную темноту узкого коридора голубоватым огнем. После чего махнула путникам рукой, зазывая их следом, и начала осторожно продвигаться вперед к ангару. Она с внутренней дрожью смотрела на черные стены. При свете жезла на них был хорошо виден толстый слой сажи. Иногда в голубой свет попадали странные дрожащие тени, но они исчезали, едва их касался скользящий взгляд Лауры. Через несколько минут продвижения по коридору дорогу им преградила лежавшая полубоком ещё одна дверь. Лихай, заметив замешательство Лауры, подвинул девушку, одним сильным движением приподнял дверь, прислонил её к стене и вытер грязные руки о плащ. Лаура посмотрела на дверь: рядом зияла пугающей пустотой черная дыра – вход. Комната Созыва или, вернее, то, что от неё осталось. Покореженная дверь, установленная Лихаем рядом с проемом, смотрела на Лауру маленьким умильным ангелочком. Казалось, он единственный из всего окружающего не был покрыт копотью. Вот только оплавленное личико приобрело грустную почти плаксивую гримасу. Лаура отошла от двери и направилась дальше.

Дверь в ангар была, как и все в бункере, покорежена и оплавлена. Лаура, ощущая, как начала пульсировать венка на шее от напряжения вошла в ангар. Огромное круглое помещение сейчас напоминало котлован, в который сквозь раздробленное горное покрытие потолка просачивался бледный лунный свет. Кар лежал здесь же, на боку, похожий на раненного зверя, растерзанного и брошенного. Трап висел на одном креплении и, медленно раскачиваясь, издавал тоскливый скрип. Выбитые иллюминаторы бездонно смотрели из прогнутого корпуса корабля. Лаура бросилась к кару. Судя по виду корабля, он не смог выбраться даже из ангара.
– Лаура посмотрите, что это? – прозвучал рядом удивленный голос Лихая.
Девушка обернулась и подошла к стоящему с другой стороны кара ангелу. Он указал на боковину кара.
Четырьмя огромными рваными полосами был разодран фюзеляж корабля с правой стороны.
– Словно зверь какой-то когтями прошёлся, – задумчиво произнес подошедший сзади Карим.
– И то был огромный зверь, – согласился с ним Лихай.
– Тот самый, – хрипло, с широко раскрытыми глазами, дрожащим голосом произнесла, появившаяся из-за его спины Хари. Немана подошла, внимательно посмотрела на кар и поежилась. Осторожно понюхала бок корабля Самора. После чего утробно мяукнула и прижалась к ногам Лауры. Девушка слегка отстранила от себя огромную кошку. Подойдя поближе к кораблю, она прикоснулась к разодранному металлу ладонью. И тут же быстро отдернула руку: металл кара был тоже горячий.
– Нам лучше уйти отсюда, – голос Лихая был встревожен.
Лаура кивнула:
– Только осмотрим помещение. Может быть, кого-нибудь из стражей найдем, – и она сглотнула. «Лучше бы не нашли», – тут же мелькнуло в голове. Увидеть кого-то из тех, с кем она работала последние несколько лет, мертвыми, хуже, сожженным заживо, было страшно.

Лаура уже почти обошла вокруг весь корабль, когда до слуха донесся странный шум. Лаура обернулась к остальным. Они стояли в хвосте кара, застыв и напряженно прислушиваясь. Шум приближался. Он доносился из образованной в потолке дыры. Шум был все ближе и вдруг стих. Вместе с наступившей тишиной внезапно померк и свет луны. Стало тихо и темно, только голубоватый свет жезла пятном освещал то место, где стояла Лаура. Было слышно напряженное дыхание путников. Лаура с ощущение надвигающегося на них чего-то неотвратимо-ужасного усилием воли заставила себя посмотреть наверх. В тусклом свете жезла на неё из проема купола взирала огромная, покрытая чешуей морда ящера. Желтые глаза блестели на вытянутом черепе. Сквозь громадные длинные зубы мелькал огненно-красный раздвоенный язык. Морда усмехнулась, глядя на застывшую от страха Лауру, и вдруг громко свистнула. Разом заложило уши. Лауре показалось, что в огромном ангар сразу стало тесно. По коже пробежал ледяной озноб и волной ударил в мозг. Парализованное от ужаса тело покрылось липким потом. Морда, на длинной шее, с переливающимися в свете луны огромными перепончатыми крыльями, медленно тянулась ближе, внутрь ангара. Лаура в бессилии замотала головой. Ящер, в то же время полностью втянув тело в ангар, наклонил голову на изящной длинной шеё и начал громко всасывать в себя воздух. Лаура в оцепенении смотрела прямо в широко раскрытую пасть, не в силах двигаться. Казалась, красные глаза монстра парализовали её волю, свист опутал разум. И в тот же момент небольшая черная тень метнулась к огромному ящеру и, издав самый грозный, на какой была способна, рык, вцепилась в блестящую покрытую толстой чешуей шею. Зубы скользнули по чешуе, даже не оцарапав, а монстр будто не заметил атаки чёрной кошки. Но Самора не сдавалась: ей, во что бы то ни стало, необходимо было спасти хозяйку. Отпрянув к стене, кошка приникла к полу ангара, прижала уши и сделала несколько мощных по силе прыжка. Черная лапа с острыми, как бритва, когтями полоснула лапой по высунутому языку ящера. Ящер взвизгнул и обернулся к Саморе, роняя с языка ярко- багровые капли капля.

– Бежим! – яростный крик опомнившегося Карима прорезал помещение ангара и ударил в застывший мозг. Лаура медленно обернулась на знакомый голос – и тут же навалившийся на неё паралич словно бы отпустил. А за спиной слышался яростный рык пантеры, уворачивающейся от огромных лап монстра.
– Самора! – собственный голос показался Лауре чужим и тут же заглох в визге ящера. Медлить нельзя, нельзя. Самора дала им секунду, ту самую секунду, способную сейчас спасти их жизни.
Кто-то схватил Лауру за руку и резко дернул. И она побежала. Она бежала, не оглядываясь, увлекаемая Каримом, к выходу из ангара. Лаура ощущала его вспотевшую ладонь, крепко вцепившуюся в её руку. Девушка увидела Неману, которую Карим тянул второй рукой.
– Самора! – еще раз выкрикнула Лаура, ощущая, как болезненно дернулись, превращая крик в визг голосовые связки.
Тук, тук, раз, два – простучало в голове. Краем глаза она успела заметить, как метнулась за ними, выскользнув из-под брюха монстра, черная тень. Следом, делая огромные скачки и таща за собой визжащую Хари, несся Лихай, на бегу расправляя крылья. Снова послышался звук вбираемого в огромную гортань воздуха. Над головой пронеслись две тени. Хари и Лихай уже не бежали. «Надо же, – мимолетно успела удивиться Лаура, – они еще и могут лететь в таком узком коридоре». Мимо, чуть не сбив её с ног, пронеслась Самора. Лаура успела заметить красные рубцы на боках кошки.
Лаура бежала, жезл в её руках звякая ударялся о стены.
Тук, тук.
Огонек на конце жезла почти потух. Лаура бежала наугад, увлекаемая Каримом, натыкаясь на стены и уже бежавшую вплотную к ней Неману.
А потом... потом весь коридор осветился красно-багровым светом. В спину ударила обжигающе горячая волна. Стало нечем дышать. Лаура с криком упала на колени, обхватив голову руками, и почувствовав, как полыхнули края её крыльев. Охнула споткнувшаяся и упавшая рядом маритка. Хрипнул, ударившись о каменный пол, Карим. И тут же раздались сотни тысячи воплей. Стены вокруг стали набухать, из них тяжелыми каплями начали просачиваться воздушные серые силуэты. Раз, два, три, четыре... десять, двадцать. Впереди всех мелькнула маленькая чуть заметная тень, а за ней крупные, в рост с человека.
Призрачные тени с визгом проносились мимо Лауры и устремлялись в сторону ангара. Пол под ногами задрожал, ящер рушил бункер. Послышался свист, вбирая остатки воздуха, огнедышащий монстр двигался по коридору за ними, руша стены и огромными лапами продавливая каменный пол.
Тук, тук.
Карим вскочил первым, подхватил Лауру за талию, помогая подняться, и снова потянул её к выходу. Поднялась, хватаясь за руки мужчины, Немана.
– Давайте, ну давайте! – кричал Карим, заставляя девушек бежать.
Раз, два.
И в тот же момент раздался новый визг. Это был визг полный и растерянности, и злобы одновременно. Серые воздушные тени облепили монстра. Их эфемерные субстанции проникали в его тело и выскакивали сквозь вставшую дыбом чешую. Ящер замотал головой и начал дергать всем телом в попытке скинуть с себя серые существа. Те лишь с новым ожесточением кидались на монстра. Ящер взвыл, ударил мощными лапами о пол и выдохнул из себя скопившийся огонь. Завизжали сотней голосов дрогнувшие стены бункера. Захрипел, отбиваясь от серых теней, ящер. Весь коридор издавал жуткий раздирающий слух звук. Ни Карим, ни Лаура, ни Немана не смотрели назад. Уши заложило. Они бежали, ощущая несущееся следом обжигающее пламя. А вокруг кружили, мелькали, кидались в убивающий жар серые тени призраков, пытающихся остановить огонь. Раз, два, три… десять.
Вот и он.
Развороченный выход из бункера, с обгоревшей дверью и осыпавшимися косяками. Они выскочили разом. И тут же, Карим, толкнул девушек в сторону от выхода и сам упал сверху. Жаром обдало всё тело. Лаура приподняла голову, выглядывая из-за Карима. Зияющая дыра, бывшая некогда входом в бункер, полыхала жерлом вулкана. Тут же по лицу прошелся влажный язык, нервно ожидающей её у входа Саморы. Кошка, тяжело дыша, смотрела на хозяйку.
– Вставайте, уносите Неману, – Лауру тряхнули сильные руки. Лихай с силой поднимал их. Словно маленькую собачонку, он встряхнул Карима, обхватил его за торс и взмыл в небо. Лаура откинула плащ и, взмахивая опаленными крыльями, подхватила Неману.
– Самора!
Кошка рыкнула в ответ и понеслась следом, делая огромные прыжки.
Раз, два.
За спиной слышался визг и вопли ящера. Потом послышался жуткий хрип и шум падающих камней.
Тук, тук.
Гора осыпалась вовнутрь, заваливая бункер.

Хари летела впереди. Она летела, не оборачиваясь и ища путь к спасению. Так ей приказал Лихай. Она слышала тяжелые взмахи ангельских крыльев за спиной. Она знала, что сейчас их жизнь зависит от неё. На ровной поверхности им не спрятаться. Не спастись. Они проигрывают монстру и в силе, и в быстроте. Обернувшись всего один раз, чтобы удостовериться, что все успели покинуть бункер, она увидела как осыпалась внутрь гора, но в следующую секунду разлетелась в разные стороны груда камней, похоронившая бункер. Из них, яростно визжа и хрипя, вырвался ящер. Хари, прищурившись, всмотрелась вперед. Нужно что-то найти. А ветер безжалостно бил в лицо. Ей никогда в жизни не приходилось так быстро летать. Глаза слезились, она вытирала их тыльной стороной ладони и смотрела, смотрела сквозь ночную мглу. Сквозь пелену, застилавшую взор от стоящего в воздухе пепла.
И она увидела.
Тонкая полоса обрыва. Слева от них. Узкая, уходящая глубоко вниз расщелина. Хари метнулась в сторону. Уже перед обрывом обернулась посмотреть, заметили ли остальные её маневр. Остальные заметили и неслись следом. А буквально в двух сотнях метров от последней, несшей Неману Лауры, находился огромный ящер. На фоне полутьмы можно было рассмотреть его огромные крылья и темную тушу, перекрывающую треть неба. Хари глянула в расщелину. Узко, очень узко. Девушка всего на долю секунды прикрыла глаза.

Раз, два. Сердце – тук, тук. Внизу раздался вой. На краю расщелины металась Самора и громко выла, смотря вниз. Хари опустилась к кошке, обеими руками вцепилась ей в загривок, та лишь мяукнула. Девушка попробовала взлететь с пантерой, – тяжело, но возможно. Выше, еще выше, еще чуть, еще. Раз, два. Вот так.
– Готовься, с благом, вперед! – и, сложив крылья, Хари исчезла в узкой расщелине. Почти следом за ней нырнули Лаура и Лихай.
Они почти не летели: невозможно было расправить для полета крылья, слишком узко. Они падали вниз. В неведомою глубину. Через несколько минут падения ущелье немного расширилось, но буквально еще через мгновение снова сузилось. Была слышна громкая ругань Хари, кувыркающейся внизу в обнимку с Саморой. Лаура падала, ударяясь о стены, раздирая кожу и слыша болезненные вскрики Неманы. К общей радости падение скоро прекратилось. Они рухнули на покатый склон расширявшейся к низу расщелины. Лаура еще несколько раз перевернулась, катясь по земле и чувствуя, как рот и нос забивают трава, земля и горькие листья. Лаура отпустила Неману и попыталась ухватиться руками за траву. В следующую секунду в рот попала вода и падение остановилось. Лаура лежала, через неё перекатывались мелкие волны, находящейся в глубине расщелины, реки. В рот попала вода. Вкусная, холодная вода. Девушка перевернулась и, немного приподнявшись, зачерпнула её ладонями. Сделала несколько больших глотков и омыла горящее лицо. Где-то рядом слышалась громкая брань Карима и Лихая, потирающих бока после стремительного падения.

Лаура посмотрела вверх, на уходящие в небо отвесные стены расщелины. Там, в вышине, был слышен жуткий визг разъяренного их удавшимся побегом ящера. И вдруг её снова начали трясти, теперь уже это делала Немана. Лаура обернулась. Рядом, поднимая брызги, скакала Самора с безумными желтыми глазами.
– Бежим, – произнесли прямо над Лаурой. Девушка даже не смогла понять, кому принадлежал этот голос, в голове все еще стоял шум. Чувствуя легкое головокружение, она поднялась и побежала. Она бежала по воде, следом за Хари и Лихаем. Сбоку, окатывая её речными брызгами, скакала Самора. Немана бежала рядом. Позади, тяжело дыша ей в спину, бежал Карим. Жезл, все еще удивительным образом сжимаемый её рукой, больше не светился.
Они бежали вдоль освещаемой лунным светом реке. Бежали по воде, по выскальзывающим из-под ног камням, бежали к спасению.
Каньон расширился внезапно. Они выскочили прямо в лесную полосу и, не останавливаясь, продолжали мчаться дальше, между деревьев, стараясь не потерять друг друга из виду. Визг ящера уже не был слышен, только безумный стук сердца отдавался в ушах.
Тук-тук, раз-два. Тук-тук, раз-два.

[Sheron]

14

Лаура бежала, пока не споткнулась о какой-то корень. Распластавшись, она осталась лежать, тяжело дыша. Рядом тут же повалились Немана и хрипящий Карим.
– Хари, – через силу выкрикнула, приподнявшись Лаура. Девушка, бегущая впереди, резко остановилась и обернулась.
– И откуда в ней столько прыти? – еле слышным голосом просипел Карим.
– От страха, – тяжело опустился рядом с ним Лихай. Хари окинула путников затуманенным взглядом и тяжело упала на колени, там же, где и стояла.
Лаура с усилием заставила себя подняться и сесть рядом с ней.
– Хари, ты как?
– Нормально, – дрожащим голосом произнесла та. И тут же затряслась, словно в припадке, – нормально? Лаура, это нормально? Нас чуть не сожгли! Ты видела этого монстра. Это же рептилия какая-то. Господи, ну зачем меня с тобой отправили? Неужели я в чем-то так провинилась?
– Хари, – тихо произнесла Лаура, – Хари, ты спасла сейчас всем нам жизнь. Мы бы уже были мертвы, если бы ты не нашла эту расщелину.

Хари повернула в её сторону голову. Лаура только сейчас увидала на её глазах слезы.
– Лаура, мы погибнем, да? Наш корабль сломан. Мы не сможем попасть домой. Мы останемся здесь и погибнем.
– Нет, Хари, что ты такое говоришь. Как только «Ковчег» появиться на орбите, заработает рация. Тогда мы свяжемся с крейсером, и капитан Смит нас заберет. Лаура хлопнула по поясу рукой и тут же смолкла. Рации не было. Возможно, она слетела, когда они бежали по бункеру, а возможно его снесло одним из ударов о камни в ущелье.
Хари резко села.
– Ты можешь вызвать крейсер? Ты можешь!– она вцепилась в руки Лауры и начала их трясти. – Вызови сейчас! «Ковчег» не единственный корабль в этой галактике! Отправь сигнал о помощи! Пусть нас заберут! Я хочу покинуть эту планету! Слышишь, набери сигнал о помощи! Твоего Пауля, скорее всего, уже нет в живых! Так спаси хотя бы нас!
Но Лаура виновато помолчала, глядя в красное от слез лицо Хари.
– Нет, я не смогу, – тихо произнесла она, – я потеряла рацию.
– Ты потеряла! – Хари была ошарашена, – ты потеряла! Ты потеряла… Ты врешь! Ты все врешь! Ты просто не хочешь покидать этот ад!
Лаура покачала головой.
– Я не вру, это так.
Хари, уткнувшись лицом в коленки, зарыдала.
– Ты убила всех нас! Ты сошла с ума со своим Паулем и несуществующими перед ним обязательствами. Ты сумасшедшая! – сквозь слезы проговорила она.
Лаура тяжело выдохнула.
– Мы ангелы, Хари. Мы не бросаем своих. И нас не бросят здесь. За нами придут. Нужно только молиться и взывать. Предок услышит и прикажет кому-нибудь вызволить нас.
– Да, да! – вдруг неистово быстро закивала головой Хари, – ты, ты сама прикажи! Тебя послушают! Тебе стоит приказать! Ты ведь...

Резкая пощечина заставила её замолчать. Над ними стоял Лихай.
– Не время для истерик, Хари, – хрипящим шепотом произнес он, – тебя вся округа слышит. То, что случилось, уже не изменить. Мы здесь, и теперь нам нужно выжить до прихода наших.
Он повернулся к Лауре и присел на одно колено.
– Вы привели нас сюда, и вы уже были здесь, вы знаете эту планету. Что нам делать дальше, Лаура Морао? Скажите, и мы пойдем за вами.
Лаура испугано взглянула на Лихая. «Я не знаю, я ничего не знаю», – уже было готово вырваться из её уст.
– Я тоже с вами, куда бы вы ни пошли, – раздался тут же голос Неманы. Девушка подошла вплотную к Лауре и следом за Лихаем преклонила пред ней колено. – Лететь сюда был мой личный выбор. И мой долг в отсутствие Пауля хранить и защищать вас. И если уж суждено погибнуть, то рядом с вами и за вас.
– Ну а мне и подавно некуда идти, кроме как с вами, – Карим присоединился к маритке и ангелу.
Лаура смотрела на них во все глаза. Это она вовлекла их во все это. Она притащила их на эту планету. Это из-за неё они чуть не погибли и, возможно, погибнут. Но никто, кроме Хари, не обвинял её. Никто не ставил ей это в упрек. Все готовы были и дальше следовать за ней, за Паулем и незнакомой им девочкой Карой. Она тяжело вздохнула, оперлась дрожащими руками и холодную землю и поднялась. Деревья над головой раскачивались, кивая ветками.
– Тогда вперед, – неуверенно произнесла она.
Карим переглянулся с Лихаем и Неманой, и они разом согласно кивнули.
– Я тоже не думаю, что нам следует оставаться здесь. Слишком близко от расщелины. Монстр может выследить нас, – Карим, отряхиваясь, поднялся с земли. – Нам нужно найти убежище, хотя бы на эту ночь и всем хорошенько отдохнуть.
– Я считаю, нужно идти к южным горам, – добавил Лихай, – насколько я сумел заметить при полете, они довольно высокие. Если повезет, найдем небольшую пещеру или туннель.
Лаура почти с благодарностью посмотрела на Лихая и снова опустилась перед дрожащей на земле Хари.
– Хари, мы постараемся выбраться. Мы выберемся, слышишь? Обязательно выберемся, – она провела рукой по плечу девушки.
Хари продолжала, не моргая, смотреть в небо, и вдруг тихо произнесла:
– Лаура, ты ведь тоже не чувствуешь да?
– Не чувствую чего? – приподняла брови Лаура.
– ЕГО благословения, как будто святости в нас больше нет.
Лаура прислушалась к себе. И правда, всё последнее время она не обращала внимания, а ведь она действительно не ощущала в себе святости. Да и как таковой божьей благодати, носимой всеми ангелами. Лаура обернулась и вопросительно посмотрела на Лихая. Он мрачно кивнул.
– Земля под гнетом нечестивости, я ощущаю это своим превосходным нюхом хранителя, – произнес он. – Если здесь что-то или кто-то есть, то это только зло. Ангелы нас не чувствуют и не слышат. И я не думаю...
Лаура быстро вскинула руку, призывая его замолчать. Она не хотела услышать слух страшные слова, то, что внезапно поняла.
За ними не придут.