fotka

Fertes, вот как не крути, а волшебный у тебя конкурс 

Совершенно случайно познакомилась с таким интересным человеком. Он озвучил и разместил на своем канале мой рассказ про военный городок. Ну, ты видела Вконтакте. Если бы не Декамерон, так не написала бы...

Нет, тут явно без волшебства не обошлось. Дар у тебя. Определенно дар...

Спасибо, Юль!   
Верю в хорошее и в новый Декамерон!   

 Елки-моталки, мне все рассказы безумно нравятся. А получается, как в спорте. Ну б их, эти цифры?

Думала над этим.
А чем заменить голосовалку? Что-то подобное ведь должно быть.
Ничего пока не придумала... У тебя, Fertes, скорее получится

Ну, а порядок есть порядок! 

Данияр, жму руку!  И разъедим этот торт на двоих 

А я вот в прошлом году написала, что у нас улицу заасфальтировали... Не поверите - асфальт положили на всех линиях. Вот и тож - материальное...

О, писатели приносЮт пользу обществу!

Аффтар, пиши исчо!    

Решила вынести сюда из темы...

С окончанием триптиха (?) поздравляю.  не знаю, это имела в виду или нет - окончательно оживила своё прошлое.))) Колданула так колданула)))

Вот уж в который раз убеждаюсь, что работа наша ох как не проста 

Мистика...

Оказалось, пока я предавалась ностальгии по северному городку, на телевидении в то самое время готовили и снимали о нем репортаж.

Несколько недель, я мысленно жила в том дворе, а чуть вынырнула - попался ролик.

Мало того, что на первых 30-ти секундах расказали про "исторический район" (то самое "гетто") - дома заколоченные показали, упомянули магазины на первых этажах, пару раз мелькнул мой любимый дом 18-й (ярко-желтый ); так выяснилось, что ролик в группу выложил известный у нас в Питере музыкант (немного с ним знакома). Зашла к нему на страницу: жил в детстве в Городке, в пятом классе пытался организовать ансамбль... 

Это вот как? 

Да и это еще не всё...

Как выкладывать сюда ролики - забыла. Кому вдруг интересно - вот на моей стене Вконтакте. И добавляйтесь, с кем еще не зафрендились

https://vk.com/id33271335

Fertes, да ничего, ничего. Пусть праздник продолжится

Рыжая, сочувствую Здоровья детям!!! 

Дом за Полярным Кругом

Мои глаза — пустые окна.

А где-то странствует одна,

Ветрами жжёт, дождями мокнет

Душа, уставшая до дна…

Дмитрий Скирюк

В октябре подморозило. Нормально, бывало, и раньше. Заполярье. Вечная мерзлота. На ней его и построили.

«Хорошо построили, спасибо, уже почти шестьдесят лет стою...»

Себя Дом считал старым, хотя слышал от людей, что где-то дома стоят и двести, и триста, и даже страшно подумать сколько лет. Должно быть, там тепло. Ох, солнышко-то скоро надолго скроется. Полярная ночь наступит. Зато когда снова выйдет… Солнце здесь особенное. Какой пронзительно-радостный свет!

Почему Дому казалось, что местное солнце самое прекрасное? Потому что весной придут белые ночи, и  будет долго светло. А северное сияние? Такое бывает только на Севере...

Дом собирался вздремнуть и уже начать было зевать, но вместо этого чихнул — так неожиданно налетел порыв ветра. Внутри грохнуло.

«Шкаф в двадцать пятой квартире. Думал, раньше развалится, а столько продержался...»

Шкаф ладно, развалился и развалился, там давно никто не живет. А что пласт снега с крыши упал — позор. Хорошо, ночь и людей во дворе нет.

***

Когда-то Дом был молодым. Одна жиличка даже написала про него в газете: какой он красивый и как вкусно пахнет свежей краской! Вот люди здесь раньше жили! Молодые, энергичные. Пироги пекли! Да вообще чего только не готовили в праздники! Достать продукты тогда было нелегко, целые очереди стояли — взрослые вместе с детьми, потому что некоторые продукты на человека выдавали. Но жильцы многое умели: и майонез сами, и крем без всяких там машинок, руками взбивали. Ведь как можно в Новый год, да без торта и без салата оливье? А грибы! В сопках много подосиновиков, так их собирали, жарили на сливочном масле, закатывали в банки, а потом ели с картошечкой. 

Запах лета...

Особенно Дом любил, когда зимой топили на кухне печь. Обычно-то готовили на электроплитках, потому что газ в домах не провели, а для печи требовались дрова. Только какие дрова в сопках? Деревца мелкие, а уголь не продавали. Зато в праздники…

Печь занимала чуть не половину кухни. В основном ее использовали в качестве стола. Накрывали клеенкой. Но в праздники некоторые хозяйки разжигали печь...

А соседние дома! Веселые, задорные. Зубаскалили, как говорят люди, желали друг другу «да не протечет у тебя крыша!» Никакой мороз был не страшен: паровое отопление, горячая вода. Конечно, и жильцы помогали: утепляли зимой окна ватой, замазывали пластилином.

Над Домом, правда, слегка подтрунивали — звали «нянькой». Потому что у него на первом этаже располагался детский сад. Но он не обижался, даже подозревал, что ему слегка завидовали. С детьми-то веселее. Хотя во всех домах жили молодые пары, и у многих были дети.

Дети, они такие забавные! Как-то молодая женщина попросила соседку Тамару с дочкой посидеть. У Тамары и своих двое: четырех лет и девяти месяцев. Младший спал, соседская девочка и старший играли в комнате, Тамара готовила. Она, кстати, довольно часто готовила на плите. И вот Тамара, с поварешкой в руке, заглядывает в комнату и видит: девочка сидит на горшке, а старший сын строит вокруг крепость из кубиков…

«Ты что творишь!» — рявкнула.

«А Маше скучно какать...»

Или еще. Поднимаются как-то по лестнице девочка и мальчик.

«Мне исполнилось шесть лет, а тебе пять, — говорит девочка, — я тебя на год старше!»

«Значит, ты раньше меня на год умрешь, — немного подумав, отвечает мальчик...»

Дети забавные, но и взрослые не уступают. Соседский дом рассказывал, что как-то в телевизоре помехи пошли, так жилец — офицер-подводник, инженер, то есть человек образованный — кинулся разбирать телевизор. Нет, чтоб на крышу сначала слазать да посмотреть. Ветер в тот день сильный был очень, антенну сбил.

Да много чего...

Дом вздохнул. Аккуратно, а то еще опять снег с крыши свалится.

***

А потом дома замолчали. Сначала один заколотили, затем второй, третий…

Законсервировали.

Страшно, когда в домах заколачивают окна: снаружи ничего не видно, а внутри что? Штукатурка отсыревает и осыпается, трубы ржавеют да мебель, хозяевами брошенная, рассыхается. Ну, кошки заберутся. С этими-то никаких хлопот, сами о себе позаботятся, ловкие они, им лишь бы отоспаться в укромном уголке — даже в заброшенной доме теплее, чем на улице. А если подростки — за теми глаз да глаз, только и следи, чтобы не покалечились. Иной раз приходилось и пугнуть. Чтоб неповадно было. Страшные истории потом они друг другу шепотом рассказывали...

У всех нежилых домов одинаковое горе: о чем говорить? Вот и молчат.

Хотя временами в какой-нибудь из домов вселялся магазин. Делали небольшой ремонт, ставили новую дверь, вывеску, начинали заглядывать покупатели. Продолжалось это обычно не долго: опять бросали, заколачивали. Но едва в таком доме появлялись новые окошки, он снова начинал общаться. Ой, какую же смешную история рассказали покупатели в мебельном магазине!

Случилось, что по ошибке на вечной мерзлоте построили дом, который предназначался для Севастополя — документы перепутали. С большими окнами, балконами и цветниками. Про южные города Дом наслушался, как и про балконы, и про цветники: со всей огромной страны в нем жили люди. А тут молодая пара въехала. И выдалось на редкость для Севера жаркое лето. Ну, жена и решила посадить цветочки…

Дом вовремя вспомнил, что смеяться зимой тоже опасно и привычно собрался.

Семена посеяла, утеплила — и тут, как водится, мороз. В общем, посадила она в результате весной мох с ближайшей сопки. Вот он прижился…

Жаль, но скоро и этот мебельный магазин закрыли. А весь двор стали называть словом «гетто». Что означает? И спросить некого. Наверняка что-то нехорошее. Стены домов подростки разрисовали каракулями. «Граффити», обронил случайный прохожий. Снег здесь практически перестали убирать…

***
Сколько прошло лет, Дом не знал — стоял с заколоченными окнами. Но неожиданно появились строители. Отремонтировали два нижних этажа, покрасили снаружи, вставили стеклопакеты, и Дом, наконец, открыл глаза.

Да-а-а-а... ему явно повезло больше, чем соседям. Выцветшие, отсыревшие, в потеках, с черными проплешинами в местах, где отвалилась штукатурка.

«Суровый климат. А ведь еще пару месяцев назад я наверняка выглядел не лучше...»

Смотреть было страшно, зато внутри его самого снова закипела жизнь — въехал детский сад, — и Дом сосредоточился на ней.

Вспоминать и горевать? Опасно: еще сосульки отрастут да на кого-нибудь свалятся...

***

— Слышь, Восемнадцатый?

Дом не сразу сообразил, что обращаются к нему.

Ах да, когда их только построили, то дали просто номера. Так они друг друга и называли. Это уже потом появились улицы, а у домов новые номера.

«Великий Фундамент! Неудобно-то как, забыл его номер… вспомнил, Пятнадцатый! А тот, что углом к нему — Четырнадцатый...»

Пятнадцатый по молодости любил сообщать о новостях. Не удивительно, раз фасадом выходил на шоссе, а торцом — на площадь, где праздновали, маршировали. Соседний Четырнадцатый в силу своего местоположения видел куда больше, но в нем находился магазин, прозванный в народе «Средний». Именно там очереди за продуктами и стояли. Опять же жильцы. До праздников и парадов ли тут? Буркнет чего-нибудь — и снова следить, чтобы «ящиком с товаром кого не зашибло»...

Оба этих дома периодически подновляли, делали косметический ремонт, а в последнее время затеяли, похоже, серьезный, капитальный. Однако Пятнадцатый не торопился. Молчал, пока в проемах не заблестели новые двухкамерные стеклопакеты и не въехали люди.

«Неужели все никак не верил...»

Эх, отремонтировали бы заодно еще и другого соседа! Спокойный, добродушный. Так приятно было поболтать. Еще лужа рядом с ним всегда была. Да и сейчас никуда не делась. Каждый год асфальтировали, и каждую весну она возвращалась. Зато маленькие дети там любили играть. Только не будут его восстанавливать внутри двора-то...

— Слышу, Пятнадцатый! — откликнулся Дом.

— Ага. Свежие новости.

«Нисколько не изменился...»

— У тебя там девочка жила. Была девочка, а стала бабушка, — захихикал сосед. Осторожно, потому что снегу с вечера намело, как говорят люди, «мама не горюй». — Собирается приехать. На Городок наш посмотреть. Ну и на тебя. В соцсетях нашла. Вспомнила, узнала. Крыша, говорит, только у тебя одного красная — аж из Космоса видать. В общем, оформила документы, пропуск ей через КПП обещали сделать. Короче, то ли в декабре, то ли в феврале приедет…

Что такое «фотки» и «соцсети», Дом знал: в детском саду были компьютеры, а у воспитательниц и нянечек смартфоны.

Хотя «Фотки» раньше называли фотографиями или снимками. Некоторые жильцы фотографировали, потом проявляли пленки, печатали, глянцевали... Целые фотолаборатории устраивали — в ванной или в кладовке. Большие кладовки у него в квартирах, вместительные. Эх...

— А что за девочка?

— Да вот как раз сейчас пишет моей жиличке, что письма старые перечитала, адреса на конверте уточнила. Погоди… Ага, жили сначала в одной квартире, потом в другую на том же этаже переехали.

И назвал номера квартир.

О, своих жильцов Дом помнил. Девочка, которая пыталась выяснить, есть ли Дед Мороз...

***

Ни в декабре, ни в феврале, ни даже в апреле никто не приехал.

Все это время Пятнадцатый расписывал, как его шикарно отремонтировали, хвастался жильцами, новой планировкой, кафелем в ванных комнатах и на кухне, стиральными машинами, холодильниками, мебелью… Дом терпеливо слушал. Зато много про новые строительные материалы и технику узнал. Да и любой собеседник лучше, чем никакого. Это уж Дом за долгие годы одиночества понял.

Еще углядел переписку: пожилая нянечка вывесила в какую-то группу фотку со знаменитой лужей, а неизвестная женщина из другого города ответила, что прошло больше пятидесяти лет, но лужу ту до сих пор помнит. Нянечка смахнула слезу и лайкнула.

— Не приедет она, — сообщил в мае Пятнадцатый. — Не выстроилось там что-то, — в его интонации промелькнуло сожаление. — Знаешь, она ведь очень хотела посмотреть мои новые квартиры. Ну, и на тебя из моих окон глянуть. Сфоткать. Необычный же ракурс. Может, все-таки приедет?

«Ну, конечно, не оценила твои новые квартиры...» — с грустью усмехнулся про себя Дом.

— Приедет, — заверил он Пятнадцатого. — Обязательно приедет.

Дом привык верить в хорошее. И еще ни разу не ошибся.
_______________________________
60-е двадцатого века и 10-е нынешнего.
Тот же дом, почти тот же ракурс, даже краешки двух оконных проемов от угла на первом этаже, только автор современной фотографии отошел на несколько метров.

Рыжая, спасибо! Удачи в Грелко-варениках!

Пошла выкладывать

fotka, ничего себе у тебя изменился стиль.    Это какая-то другая Fotka. Боевая единица)

 

Что сподвигло перейти на жанр реалистичных миниатюр? Я что-то не припомню у тебя ни на одном декамероне подобного рассказа в жанре нф.

Как раз наоборот: с реалистических миниатюр и начинала - еще в школе.

А боевики стала писать лет под сорок. Хотелось публиковаться. Боевики издательства брали лучше всего, а мне было интересно. А ромфант в начале 2000-х еще не печатали. Да у меня бы и не получилось))

Кстати, и на Декамероне отрывки из этих боевиков публиковала, ты просто забыла. Это я последние года три сплошь миньки сюда выкладываю...

А один роман НФ ты даже читала ("След удачи"), и написала чудесный отзыв    

Да и ваще за эти "11 с дробями" Декамеронов чего тока мы не писали: и фанфики, и сказки, и социалку, и мистику... Все твои задания

Спасибо тебе, Юль! 

fotka, ну, и?)) Забыла?)

Мне не жалко 

Писано давно, в 2003-м. Поскольку отрывок из романа - поясняю.

Ральф, разведчик. Настоящее имя Михаэль. 

Карлос - отец Михаэля.

Отец и сын - телепаты.

Алекс - командир карательного отряда "Sunrise".

Уве, Ян - бойцы карательного отряда.

Лемуры, они же Волосатые Ревуны - мутанты.

Жанр - постап.

— Началось, — Карлос мельком огляделся. — Алекс, поворачивай налево! Быстро! Михаэль, остаешься замыкающим!

«А вот и долгожданные лемуты…» — подумал Ральф, издали наблюдая за тем, как отец прямо на ходу объяснял что-то Алексу. Командир согласно кивал.

Вой повторился.

«Около десятка, или что-то вроде этого…» — определить точнее разведчик не мог: ментальный диапазон лемутов заметно отличался от человеческого, кроме того, эмоции каждого из них сливались воедино и воспринимались огромным неделимым сгустком злобы, ненависти и… Ральф не поручился за точность определения — азарта.

Примерно милю почти бежали. Собирался ли Карлос оторваться от преследователей или подбирал более удобное место для предстоящей стычки, было пока неясно. План отца стал очевиден спустя еще несколько минут, правда, осуществить его не удалось: до реки отряд добрался, когда преследователи (судя по крикам) уже наступали на пятки. Удалось лишь немного отдышаться и подготовиться к предстоящей встрече.

— Главное, что бы ни случилось, не стрелять, — предупредил Карлос, — если узнают, кто мы — поднимется весь Орден. Круги сейчас враждуют, но слух о прибытии отряда «Sunrise» способен их на время объединить — тогда нам конец.

Ральф ошибся совсем не намного: лемутов оказалось тринадцать. Победоносно рыча (добыче не удалось ускользнуть — значит жалких людишек не спасет уже ничто), стая Волосатых Ревунов (лемутов, предками которых являлись обезьяны, в Канде называли именно так) кинулась в бой. И они, действительно, производили впечатление: рослые (выше шести футов), наделенные от природы клыками и могучей силой, лемуты еще и, несомненно, кое-что почерпнули у людей: одежда у Ревунов, правда, отсутствовала, зато у каждого был кинжал, или нож, или даже меч. Да и атаку они начали лишь по команде: видимо, у Главаря (не вожак, но и не командир: вид у лемута был самый, что ни на есть дремучий, зато глаза смотрели пронзительно и умно) был совершенно определенный план. К тому же разведчик явно погорячился, назвав напавших «стаей»: в обрывках мыслей Ревунов Ральф смутно уловил оттенок безалаберности и легкомыслия, свойственных, как известно, исключительно Homo sapiens. В общем, эдакие «джентльмены удачи» на лемутовский лад, привыкшие и умевшие побеждать.

Однако удача — это уж разведчик испытал на себе — когда-нибудь кончается, и Уве оказался первым, кто поставил Ревунов перед сим печальным фактом: выпрыгнув прямо под нож противнику, он поймал нависшую над ним волосатую лапищу и нанес мгновенный удар в пах. Еще одно почти неуловимое движение — и у потерявшего на некоторое время способность сопротивляться лемута хрустнули позвонки. Все произошло почти молниеносно, однако это едва не стоило Ральфу жизни: засмотревшись, он чуть не пропустил удар, который предназначался уже непосредственно ему.

Лемут, по всей видимости, намеревался вспороть разведчику живот — Ральфу нужно было что есть силы пробить сверху, но он успел лишь в последний момент поймать в замок запястье противника. По силе две руки разведчика примерно соответствовали одной лапе Ревуна. Прошла минута. Вторая. Непривычное напряжение явно действовали лемуту на нервы — в свою очередь Ральф задыхался от близости вспотевшего волосатого тела, но приходилось терпеть, потому что захват получился неудобным. Наконец, разведчик рискнул: вцепился сверху, с тыльной стороны, в кисть противника и с помощью второй руки резко крутанул. Лемут взвыл от боли, нож выпал из его разжавшейся лапы, но Ральф продолжал выкручивать запястье, и когда Ревун упал, добил его ударом сзади в сердце.

Все это время краем глаза разведчик не забывал наблюдать за окружающими. Ему здорово повезло, что никто не помог лемуту — сразу двое были бы не по зубам даже Уве. Сейчас тот как раз расправлялся с очередным: Ревун напрыгнул на него сзади, но Уве, быстро наклонившись вперед, сбросил его на землю.

Так, здесь помощь явно не требуется. Окинув взглядом дерущихся — они разбились на пары, — разведчик невольно посочувствовал незадачливым лемутам: столкнуться со специально подготовленным карательным отрядом стало их первой и последней неудачей. Вот и еще один захрипел и повалился на землю — кровь хлынула из перерезанного горла. Из охотников Ревуны сами начали постепенно превращаться в жертвы, и тем не менее Ральф был абсолютно согласен с Алексом, который запретил Риу и Марте принимать участие в этой резне: все-таки лемуты были слишком опасны.

Ральф помог ближайшему от него десантнику, а освободившись, оба они поспешили на помощь другим. Не прошло и нескольких минуту с начала атаки, а лемутов осталось уже меньше половины. Наконец, Главарь, который лишь наблюдал за сражением, видимо, решил, что пришло самое время переломить его ход: вместе с двумя приближенными, также пока не вступавшими в бой, Ревун неожиданно выскочил из-за деревьев, и тут произошло странное.

Все трое точно остолбенели. Невольно замер и приготовившийся защищаться разведчик. Затем справа и слева просвистели ножи, и двое лемутов замертво повалились на землю. Главарь же весь затрясся и опустился на колени.

«Ни хрена себе…»

Мимо Ральфа беззвучно прошел отец; приблизился к Ревуну, заговорил на непонятном языке. Кажется, он о чем-то спрашивал — не поднимая глаз, сбиваясь и дрожа, как в лихорадке, Ревун отвечал.

Оглянувшись, разведчик увидел, что сражение было закончено: ни одного живого лемута — за исключением Главаря — больше не осталось, а десантники стояли и молча ожидали, чем закончится этот странный разговор между лемутом и человеком. Было незаметно, чтобы кто-то из карателей пострадал, лишь один — тот самый, показавшийся Ральфу особенно элегантным, — досадливо морщась, рассматривал разодранный рукав куртки. Похоже, убитый Яном (так звали этого десантника) Ревун таки зацепил его когтями.

Между тем отец закончил свой допрос и, судя по тону, отдал какой-то приказ. Ревун послушно отстегнул от пояса меч, повернув острием к себе, протянул Карлосу. У Ральфа сжалось сердце, когда он увидел глаза лемута: ужас, бесконечный ужас и… мольба. Карлос резко взмахнул мечом — покрытая шерстью кисть упала к его ногам. Где-то за спиной, не удержавшись, тихонько ахнула Марта, и одновременно взвыл от боли Ревун. Взвыл и сразу же замер. Не смея наброситься на своего мучителя, не смея даже скулить, лемут, не отрываясь, глядел — не на изуродованную лапу — а на окровавленный меч. Карлос взмахнул им во второй раз и быстро отступил, чтобы хлынувшая из горла кровь не забрызгала одежду.

Ральф поспешил отвернуться: наблюдать за тем, как отец вытирал о траву окровавленные ножи и меч, было выше его сил. Да, разведчик не сомневался: попадись любой из присутствующих в лапы Главарю, он бы, конечно, не пожалел, но от этого… Ральф не сразу подобрал подходящее слово…без сомнения, ритуального убийства повеяло чем-то настолько отвратительным.

— Он состоял когда-то на службе у Темного Братства, — как бы оправдываясь, заговорил Карлос. — У него клеймо Красного Круга. Теперь если кто-нибудь из мастеров обнаружит его тело, то подумает, что этот лемут наказан за неповиновение.

«Значит, действительно, джентльмен удачи, — усмехнулся про себя Ральф. — Был…» — Никакие объяснения не могли перебить жалость к несчастному существу.

Атмосферно...

И стилизация на уровне. Ритмика текста, своеобразный порядок слов, словечки, словосочетания...

Ритмика делает текст еще и поэтичным. Ну, я уже заметила, что автор отлично чувствует ритм и умеет им пользоваться.

Единственно, что царапнуло - "слуга". Я, конечно, не специалист, и столько материла не перелопатила, но чисто интуитивно, кажется, что должно быть какое-то другое слово... Тем более, что дружили с детства и пр. и пр.

А так, здорово вышло!

Обложка, раз такой расклад, вполне себе. Тут, по-моему, каноническая и нужна:

Это повесть, она не большая будет. Всего три главы 1. Борис 2. Ярослав 3. Святополк

Но я не художник

Подозреваю, что рассказ родился во время путешествия с урока на урок - из одного здания школы в другое. Вот бы портал! 

Помню тот ролик

Обычно в старых районах города есть проходные дворы. Если хорошо знаешь, можно здорово сократить дорогу. А ошибешься - совсем наоборот.

Хотя и в наших новостройках можно пройти по кратчайшей, а можно выйти совсем не там, и неожиданно очень далеко. Года два назад со мной такое случилось: тропинки во дворах крутились, и крутились... а в итоге пришлось на автобусе домой возвращаться - уже все ноги стоптала 

Но рассказ, конечно, не так прост. Про поиск новых путей, про то, что не стоит ходить проторенными дорогами...

Миниатюра для разгона. Надеюсь дописать "трилогию" про Городок.

Год Собаки

быль

Обычно первое января — день ленивый, медленный. Или медлительный. Особенно с утра. А дальше уж как сложится. Обычно.

Только не в Карелии — крае однозначно мистическом. Да еще в деревне за сто верст от цивилизации, да еще когда в новогоднюю ночь с вами произошли некие необъяснимые события. Но об этом я уже как-то писала.

***

Проснулись мы с мужем от того, что почувствовали движение в избе. А еще потому, что печка, которую с вечера жарко натопили, почти простыла.

Протерли глаза, в темпе оделись, выскочили в сени. Вот уж где был настоящий дубак! В окошке туалета, прям как в детстве, ледяные узоры (привет, Alyona!); вода в рукомойнике со льдинками. Хорошо еще, разбивать не пришлось! Север. А чего вы хотели!

Стуча зубами, зашустрили вверх по лестнице.

Любушка-поэтесса в накинутом на плечи пуховике варила овсянку. Впрочем, тут собрались одни литераторы — поэты да писатели, — так что больше и поминать не буду. Пожелали "доброго", обнялись, поцеловались. Отворили дверь в горницу.

Сидя на корточках, хозяин растапливал печь, трое его сыновей — четырех, семи и двенадцати лет — прыгали с лавки на лавку; в спальне хозяйка кормила грудью трехмесячную дочку.

Спрашивать, чем помочь, не имело смысла, поэтому скромно присели на стульчики у двери, чтобы не мешать...

И вот наконец, печка затрещала, хозяйка уложила ребенка, а Любушка внесла и с гордостью водрузила в центр стола кастрюлю.

Ели молча. Четырехлетний Гриша пискнул было, что каша не очень вкусная, но отец только глянул, и младший заработал ложкой вдвое быстрее.

Тут дверь распахнулась, и в горницу вошел Серега. Охотник и рыбак. Ну, и писатель, конечно. Ой, забыла, уже говорила, что все здесь... Пожелал всем "счастливого-нового", принял от Любушки тарелку с овсянкой.

Отведал одну ложку, вторую. Крякнул и достал откуда-то бутылку водки.

Взрослые заметно оживились. На столе появились рюмки. Разговорились. Каша пошла на ура. Потом хозяйка выставила шампанское, вино, коньяк, из сеней принесли оставшиеся со вчерашнего закуски — и понеслось…

— Ладно. — Хозяин поднялся. — Пошел топить баню.

Баня — дело долгое и ответственное. Можно было прогуляться по деревне. Которой, между прочим, больше ста лет и есть на что посмотреть. Но меня волновало другое.

— Сережа, не протух бы заяц?

Зайца наши хозяева купили накануне Нового года у местного охотника. И запихали в морозилку. А вчера вытащили и поставили размораживаться у печки — на горячее. Только ночью никто готовить, ясно дело, не стал, благо закусить было чем и даже больше.

Нет, я читала, что предки добытого на охоте зайца оставляли на сутки отлежаться в сенях, но теория есть теория, а на практике кто знает? Тем более, что заяц у печки за ночь разморозился, потом его вынесли в сени, а теперь он снова оттаивал в тазу у печки. Что я и поведала Сереге.

— Стушить с картошкой, — пожал тот плечами.

И приступил к священнодействию. Для меня во всяком случае. Поскольку в жизни не готовила дичь. Зато рыбу, лично Серегой пойманную и закопченную, пробовала, поэтому доверяла ему целиком. Со своей стороны почистила картошку да покрошила лук, пока остальные мыли посуду.

Какой же шел аромат! А вкус…

После обеда все потянулись в баню. Вниз по деревенской — в ледяных колдобинах — улочке. Кто нес кастрюля с остатками "зайца", кто бутылки, кто рюмки-стаканы, кто кувшины с клюквенным морсом, кто тарелки с салатами и закусками. Перетаскали не за один раз. Благо не далеко.

***

Банька была небольшая, с крохотным предбанником, зато пристройку хозяин сваял на славу. Тепло, светло, просторно. Длинный деревянный стол, вдоль деревянные лавки. Разгоряченные после бани, мы сидели в купальниках и плавках, накинув полотенца на плечи. Играла музыка. Громко. Причем нисколько не мешала трехмесячной девчонке, которая спала в коляске на улице. Помните анекдот про третьего ребенка? Так тут четвертый!

Забыла. Из бани время от времени выскакивали на мороз, а особо смелые еще и окунались в прорубь. Бани-то предки на ручьях не зря ставили.

Даже и не заметили, когда к нам зашла собака. Огромный такой пес, солидный, ухоженный и упитанный. По виду домашний. Может, соседский? В деревне еще в двух домах справляли Новый год. Попытались покормить, но пес от угощения отказался. Просто лег в углу. Уютно так устроился.

Пришел погреться?

Жрать не стал, а насчет совместного селфи ничего не имел против. Не огрызнулся ни разу. Да вообще за несколько часов мы не услышали от него ни единого звука. В конце концов, привыкли и перестали обращать внимание.

А потом он пропал. Никто не заметил, когда и как исчез…

На следующий день, правда, вспомнили и подивились, а хозяин, не поленился, поспрашивал соседей. Однако оказалось, что ни у кого такой собаки нет. До ближайшей деревни достаточно далеко, а представить себе туристов в палатках зимой, в мороз, в карельском лесу — это уж чистая фантастика.

И тут до нас дошло: встречали-то год Собаки...

______________________________

Тот самый заяц)

Дитё в коляске.

Очень странный, похожий на тролля, сугроб - без малейшего фотошопа, чисто с натуры. Подозреваю, нам кто-то угрожал...

Ну и защитник

Ух ты, героини сказок в современном фантастическом мире! 

А муж Елены Прекрасной? Неужели обычный, и брак чисто по любви? Интересно, в каком мире она его отыскала?

С часами очень понравилось: сначала притащили с помойки, потом оказалось, что без них никак    А муж-то не прост, ох, как не прост)))

Горгулья, вот еще подумала. Это ж социальная вещь! 

Люди притворяются, играют... И где начинается и кончается игра, сами не всегда в курсе