Rassul Shybyntay

Офигенно! Простите: хорошо.

Беу, Албасты!

 

Журнальчик таки несет крупицы неких духовных ценностей 

 

В том и мораль - Литература! - вот, что нас спасает еще от стремительно сгущающейся бездуховности. Любовь жива в литературе, но как бы не загнать ее туда совсем 

Ночной секс-шоп

Добротный рассказ, литературно сложенный. Эротика сквозит во всем, начиная от ключевого элемента - женского монастыря, в котором появляется мужчина. Ждал усиления показом, пусть штрихами, мира монахинь - их отношения к приближающемуся мужскому нашествию, быть может, взглядов, разговоров. Но мир этот не показан, он мертв, его нет. Разок мелькнула "раскрасневшаяся от бега" (от бега ли?) послушница, однако и она безлика и бестелесна вопреки ожиданиям. Строитель, от "второго" лица которого в немалой доле (главный герой, безусловно, матушка) ведется повествование,не видит, кроме настоятельницы, женщин, что обедняет персонаж, делает его менее реалистичным. А кульминация хороша! Неожиданна и здорово закругляет концовку. 

Пограничный Пундель

 

Когда наш старый пес Дембель убежал на китайскую сторону - умирать, застава осталась без собаки. Связи не было, и майор Шумовкин передал через чабана Бузабая пакет районному командованию с просьбой прислать нового пса. 
"Они нету, говорят, пока собак", - вернувшись, развел руками Бузабай. И предложил взять на время одного из его чабанских лохмачей: "Мой Сыртан даже каскыру кот* порвет!" Майор невесело отмахнулся: "Ты что, бузы оппился, Бузабай? Да твой Сыртан своим лаем мне всех нарушителей распугает. Нет, тут служебный пес нужен, пограничный, с выучкой и дисциплиной!"
В общем, месяц командир пробивал нам собаку. И звонил, и депеши слал, чуть ли не до министра обороны добрался: "Государственная граница в опасности! Заставе №№ срочно нужен кобель соответствующей выучки". В ответ было одно: "В связи с кризисом и недофинансированием, а также повышением цен на породу собачий питомник временно закрыт". Но потом, наконец, пришло хорошее известие: "Сообщаем, что на заставу №№ направляется служебная собака, прошедшая краткосрочные курсы пограничной подготовки. Сопровождение до райцентра..." 
Радости Шумовкина не было границ. "Это ничего, что краткосрочные, натаскается, лишь бы зверь был!" - довольно шумел он. Бензина на заставе снова не было, и привезти "зверя" поручили тому же Бузабаю, собравшемуся в райцентр за мукой и керосином. 
А возвращение Бузабая услышала вся застава. Солнечным тихим утром, когда горы еще дремали, закутавшись в зелень елей, издали послышались странные звуки: словно какой-то дембель ласково шлепал ладошкой по лысине икающего новобранца, подавившегося сухой перловкой. Майор Шумовкин выскочил с полотенцем и бритвой на тропинку и нетерпеливо вгляделся вдаль. "Набузовался, что ли, черт старый..." - пробормотал он. Действительно, Бузабай сидел на лошади как-то боком и при этом умудрялся раскачиваться, как древняя портянка, неизвестно кем и когда заброшенная на трубу котельной. И издавал вышеописанные звуки. 
"А где же зверюга?" - недоумевал майор. Было заметно лишь, что перекидная сума с мукой и канистра висят по бокам лошади, а в руках старик держит какой-то небольшой черный комок. Но когда Бузабай, подъехав, скинул на землю свою ношу, вся застава загрохотала так, что из ельника вспорхнула в небо стая ошалевших ворон. Лишь один Шумовкин, казалось, навсегда потерял дар речи. Бузабай же, вконец обессилевший от многочасового смеха, свалился с лошади и проикал: "Вот вам ваша... пундель!" 
Да, испуганно прижавшись к лошадиным ногам, на всеобщую истерику взирал из-под своей кудрявой "шапочки" самый настоящий пудель. Нам прислали пуделя! На охрану госграницы!!! 
Майор в этот вечер надрался водки, припасенной ко Дню пограничника. А утром бросился звонить, выяснять. И вышел из штаба потерянный, бормоча: "Какого хрена... средств у них нет на породу... охренели..." А пудель уже чавкал в столовой свой "соб.паек", который когда-то полагался здоровенному пограничному овчару с гордой кличкой Дембель. Посмотрел Шумовкин на дребезжащий от восторга куцый хвостик и в сердцах плюнул: "Пундель!" 
А он оказался веселым песиком, обожающим пожрать и отметиться на всех углах заставы. "Чтобы этого ... Пунделя я здесь не видел!" - орал вконец озверевший майор, безуспешно пытаясь выгнать его из столовой или казармы, где он показывал солдатам почти цирковые трюки - например, вырывал подсумок со спрятанной внутри котлеткой или косточкой с высоко поднятых рук. 
Но служба есть служба, и Пундель после положенного "карантина" должен был идти в ночной дозор. И пока майор загробным голосом приказывал наряду приступить к охране государственной границы, он весело лохматил портянку, торчащую из сапога "молодого" Усаева. Но все это только присказка. Потому что в этот свой первый дозор Пундель едва не устроил военный конфликт. 
Дело в том, что, увидев на той стороне хорошенькую китайскую сучку, раскапывающую невдалеке от деревеньки мышиную норку, он радостно подпрыгнул и рванул туда. Усаев, пытаясь удержать поводок, наступил на свою портянку и упал так, что его автомат выстрелил - в Китай, как в копеечку! 
От испуга он выпустил поводок, и Пундель, восторженно повизгивая, поскакал через границу. С известной пуделиной прыгучестью он преодолел болтавшуюся "колючку" (средств нет заменить) и ураганом пронесся через "контрольку", оставляя пыльный и страстный след. 
На грохот выстрела в деревеньке отозвались собаки, а подлая сучка, завернув кренделем свой дворняжий хвост, затанцевала от Пунделя к ним. И уже через секунду оттуда выскочила свора и, увидев странного кудрявого чужака, обхаживающего "их собственный крендель", кинулась в атаку. Но догнать Пунделя не мог даже разъяренный майор Шумовкин. Поэтому получилось так, что преследователи застряли в китайской "колючке", отчего у их погранцов сработала сигнализация, да и автоматный выстрел и собачий лай подняли ужинающую перед сном деревушку. 
Напрасно Усаев кричал: "Ко мне, Пундель, ко мне!" Напрасно китайские крестьяне лупили своих собак палочками для еды! 
Закончилось тем, что подбежавшие китайские пограничники, не разбираясь, открыли стрельбу в нашу сторону. Естественно, ребята не остались в долгу. Поднялась пальба! В сумерках орали люди, лаяли собаки и грохотали автоматы. "Застава, в ружье!" - скомандовал Шумовкин. С той стороны явно тоже скомандовали. И тут... 
Тут тревожная группа, посланная на этот участок, вдруг наткнулась по дороге на двух неизвестных, явно бегущих с той стороны. А за ними со звонким лаем летел... наш Пундель! Догоняя нарушителей песик привычно подпрыгивал и рвал зубами заплечные мешки. Вся мордашка его была обсыпана белым порошком, сыпавшимся из прорех. После задержания нарушителей госграницы майор опрометчиво понюхал содержимое мешков и скоро, обняв мурлыкающего Пунделя и целуя его в белый нос, писал донесение районному командованию о задержании группы нарушителей госграницы с небывалой партией кокаина "рядовым Пунделем". 
Получается, что Пундель вовремя устроил весь этот шум. Ему даже благодарность пришла из центра - с повышением в звании! Представляете, как майор ее зачитывал перед строем, а в это время младший сержант Пундель пытался запрыгнуть на его сапог, как на китайскую сучку. 
А Бузабай с тех пор стал интересоваться породистыми собаками: "Как думаешь, Шумеке, такса Сыртану кот порвет?" 


 

* "каскыру кот" - "волку задницу"

Разница лишь в том, что Твена, пожалуй, еще почитают - с "Аншлагом", думаю, в этом смысле большие проблемы

 

 

Твена уже не читают. Его перечитывают те, кто когда-то читал. А для читателя нынешнего Твен устарел. Он не выдерживает критики 

Серия первая: Одному туда нельзя! 

Как-то в нашу службу спасения позвонила одна дамочка.

- Спасайте, - говорит, - дверь захлопнулась, а ключи в квартире остались.

Плевое дело! Я и выехал - один. Как оказалось, сдуру. А там небоскреб о двенадцати этажах, где крутые разные живут. И дамочка эта явно не из нормальных. Стоит на площадке четвертого этажа у самого мусоропровода, в одной руке ведерко, в другой сотовый. А на теле ничего. То есть что-то на ней было, но из того, что дурные бабы на разные шейпинги надевают. Ну, это когда на шейпинге у нее веревочка, на сиспинге ленточка, на попинге ниточка, а на пинге... Впрочем, дальше я разглядеть не успел.

- Долго же ты ездишь! - напустилась она на меня, - Меня могли уже двадцать раз изнасиловать и бросить тут бездыханную!

"Ну, положим, не такую уж и бездыханную", - подумал я, на нее глядючи, но вслух ничего не ответил: клиенты разные попадаются, привык.

А тут сюрприз!

- Дверь, - говорит, - не трожь!

Я бы эти тройные бронированные в два счета открыл: как-никак до тюрьмы сейфы отмыкал, а тут честный труд - плевое дело. А она мне:

- Не смей ключи подбирать!

Балкон, мол, открыт - оттуда и лезь. Ну, думаю, ладно, я с тебя за это так сдеру - в одном этом шейпинге и останешься. Позвонил в квартиру слева.

- Чо надо? - спросил меня домофон.

Объяснил ситуацию, а он мне знаете что ответил?!

- Эт твои проблемы.

Сунулся к соседу слева - вообще тишина. Да и дамочка эта мне на нервы действует - позой своей. Тебя, мол, наняли, ты и работай. А сама ни-ни, даже рот не открыла, чтобы с этим домовым по-соседски все решить. Они ж крутые, они ж ни в жисть друг у дружки просто так ничего не попросят. Западло для имиджу! Это мы пологие: "Что случилось, Марьванна? Может, помощь нужна?"

В общем, вышел я на улицу, примерился к четвертому этажу. Может, думаю, снизу залезть можно. Первый этаж занимает супермаркет. Над витриной - козырек. С него-то и можно по балконам вскарабкаться. Я ж одно время на стройке высотником работал, на монтаже. Чем не альпинизм? Вынимаю из сумки крюки, кошки, трос. А тут второй сюрприз. Вышел из супермаркета здоровенный детина в камуфляже и с газовой пукалкой в кобуре.

- Ехай отседа, - говорит.

Я ему объясняю ситуацию, а он башкой своей мотает, как Валуев в пятнадцатом раунде. И ни в какую:

- Приват, мужик, приват.

Вот такая у нас частная собственность - с приватом. Тут я уже разозлился! "А ну, - думаю, - всех вас с вашими торговыми хаосами! До Бога высоко, но до крыши недалеко. Спущусь оттуда! Веревка позволяет, а до платных туалетов на крышах у нас еще не додумались". Сразу в лифт и - наверх. Люк на чердак, конечно, был на замке, но что для меня эти висячки. Тихо, чтобы никакой "приват" из верхних квартир не услышал, проник я на крышу. Работа пошла! Быстро прицепил к магистральным трубам трос на карабине, сделал скользящую петлю, подтянул монтажный пояс, забросил за спину сумку с инструментом и весело заскользил, перебирая ногами, по отвесной стене вниз...

Но на первом же балконе двенадцатого этажа меня ожидал третий сюрприз. В приоткрытую дверь было видно, как по комнате, опрокидывая мебель, катаются два полуголых тела. Женщина устало повизгивала и царапала спину рычащего мужика. Тот же как-то механически рвал на ней остатки одежды. "Я же спасатель!" - подумал я и прыгнул через балкон в комнату. Коротким ударом в пах я придал мужику позу уснувшего в невесомости космонавта и выволок из-под этого эмбриона изумленную бабу. Но вместо горячей благодарности она таким же ударом придала мне такую же беспомощную позу. И заорала:

- Идиот, ты испортил нам весь секс!

Затем, схватив одну из мазохистских плеток, украшавших (или устрашавших) все стены комнаты, принялась хлестать меня по самому беззащитному месту. Дергаясь под ударами и пинками, я пополз на балкон. С трудом перевалившись через перила, я повис на тросе и уже считал себя счастливо отделавшимся, когда вдруг обнаружил, что эта фурия успела пристегнуть наручниками к перилам мою левую руку. "С таким опытом - да в полицию бы", - подумал я, болтаясь между небом и землей.

Эта способность мыслить возникла у меня периодически, пока эта ведьма колотила по каске невесть откуда взявшейся скалкой. И вдруг шквал прекратился... Осторожно подняв гудящую голову, я увидел в ее безумных глазах самый настоящий оргазм.

- Спасибо, мужик, спас... - прошептала она и бессильно сползла за перила.

Пользуясь моментом, я свободной рукой вытащил из заплечной сумки армейские бокорезы и перекусил цепочку наручников. Надо было торопиться вниз. Не то меня ждал еще один оргазм - с расхристанной клиенткой, наверняка уже беснующейся у своих тройных дверей. Однако на девятом меня поймали за шиворот два парня спортивного сложения. Со словами "Ах ты, козел!" они втащили меня на балкон и, дав несколько зуботычин, положили лицом на пол. В затылок уперся холодный ствол "макара".

- Босс, - крикнул один в комнату, - мы здесь киллера сцапали!

И начался допрос:

- Кто послал? Не Суслик ли, случайно? Или случайно не Слон?

- Не, - отвечаю, - спасатель я, случайно...

- А почему на спине надпись "СС"?

- А я из "Службы спасения".

Обыскали: инструмент один. Тут босс и говорит:

- Слышь, мужик, почини бачок в туалете. Третий день вода на пол течет, а мы не то что сантехника вызвать, сами отсюда опасаемся выходить.

Война, видишь ли, у них идет - с сусликами и слонами. Это ж надо! В фильмах все они АНТИГЕРОИ - грудью в бронежилете амбразуры затыкают, баксы чемоданами таскают и при этом факают на всех встречных. Я даже подержанный "шевролет" из-за этого не купил - судя по фильмам, американские машины взрываются как цистерны ГСМ даже от одного нехорошего взгляда. А тут сидят, своей тени боятся. Видно, дел натворили - себе не в радость. И если уж стрельбанут в тебя, не успеешь подумать, как покартиннее отлететь и поголливуднее упасть. Только почувствуешь кусок железа в себе и кровь уйдет, как в унитаз. А в ментовке вообще: станешь факать - нечем будет какать. Короче, починил я этим типам сантехнику. И с распухшими губами и отбитыми почками поковылял обратно на балкон. На прощанье сказали обычное:

- Спасибо, мужик, спас.

И добавили:

- Наведешь, найдем, убьем.

Все, подумал я, больше никому не дамся! И, пролетая мимо, чисто автоматически стукнул в лоб какого-то мужика, мирно курившего на балконе седьмого этажа. Опомнившись, затормозил на шестом: человеку нужна помощь! Подтянувшись наверх, понял, что не ошибся в своих благородных побуждениях. Бедный мужик был в глубоком нокдауне. Он раскачивался и бормотал:

- Химмель доннер веттер порко мария фак ю...

Я дал ему нюхнуть из своей походной аптечки нашатыря и объяснил на пальцах: "Я, мол, тебе, мол, из службы спасения, то есть 911..." Но только я довел счет до этой цифры, как иностранец вдруг, встав в стойку "дракон бьет хвостом", нанес мне жуткий удар в челюсть. Я полетел в тартарары...

Из небытия меня вернул долгий поцелуй. И я обнаружил себя висящим на уровне пятого этажа, как куль сибирской язвы в английских окорочках. И меня обнимала какая-то заплаканная девушка.

- Прощай, последний человек, которого я вижу, - шептала она, осыпая поцелуями мое бледное чело.

- Во хайст бист ду? - спросил я ее, очнувшись.

Оказалось, что она не сдала зачет по этике делового общения. И сейчас прыгнет с балкона, дабы умереть с честью. Думаю, не стоит говорить, сколько пришлось объяснять ей, что хоть она и умрет с честью, но падение с 20-метровой высоты 60-килограммового тела на бетон из цемента М400 перед супермаркетом вышибет из ее хрупкой черепной коробки все 100 граммов мозгового вещества, расплющит в лепешку носовые перегородки и на хрен вывернет в противоположные стороны все ее соблазнительные конечности. А то, что останется, будет два дня валяться в районном морге. И уже никогда не сможет плюнуть на этику делового общения с высоты пятого этажа. Да к тому же находить бездну удовольствия в обесчещенности. И я спас ее!!! И пообещал через десять минут вернуться через дверь, чтобы спасать ее снова и снова.

Далее все шло без приключений. Если не считать того, что ополоумевший иностранец с седьмого прицельно швырял мне за шиворот горящие зажигалки "Zippo". Нырнув в искомую квартиру, я первым делом стянул с себя местами тлеющий, местами мокрый, местами просто исполосованный плетками комбез и побежал в ванную. Меня ожидало незабываемое свидание, и я должен был привести себя в порядок...

А тут тройные двери внезапно распахнулись и здоровенный муж с ключами и кейсом мощно вошел в квартиру. Дамочка в попинге робко маячила сзади. А я стоял в неглиже в ванной и ласково приглаживал лысину у зеркала...

В общем, когда я вернулся в офис, коллеги меня не сразу признали. Ходи отсюда, сказали они, решив, что к ним зашел очередной беженец из горячей точки, милостыню накоранить. И теперь, даже когда звонят снять котенка с дерева, я, надев разбитую каску, говорю:

- Мужики, одному туда нельзя!

И они мне верят...